лошади,
чувствовал, как сырость пробирает его до самых костей. Он  переносил  тяготы
поездки рассеянно, смутно сознавал обеспокоенность Астрина, иногда устремляя
мысли вперед, к неясному выходу из тьмы обрушившегося на него  беспамятства.
Наконец, сотрясаемый в седле приступом кашля, он  ощутил,  как  недолеченная
рана в боку стала жечь его адским огнем, и натянул поводья.  Арфист  Высшего
опустил руку ему на плечо. Глядя на его спокойное худое лицо, Моргон глубоко
вздохнул, но мгновенное непонятное узнавание проплыло в его мозгу-и исчезло.
Астрин подъехал к Моргону и арфисту и сказал:
   - Уже почти приехали.
   Старинная резиденция имрисских королей стояла недалеко от моря,  в  устье
реки Тал, что протекала к востоку из  одного  из  семи  Лунголдских  озер  и
пересекала весь Имрис. В ее глубоких водах стояли на якорях торговые корабли
- целый флот с алыми и золотыми имрисскими парусами, точно стая разноцветных
птиц.
   Когда они скакали через  мост,  дозорный,  завидев  кавалькаду,  поспешно
устремился в распахнутые ворота и исчез за высокой, далеко тянущейся  в  обе
стороны каменной стеной, за которой на  холме  возвышался  дом,  построенный
Галилом Имрисским. Гордый фасад здания, крылья и башни  оживляли  прекрасные
цветные орнаменты, выложенные из блистающих камней Властелинов Земли.
   Они въехали в ворота и поскакали вверх  по  пологому  подъему  вымощенной
булыжником дороги. Тяжелые дубовые ворота во второй стене были для  них  уже
открыты. Миновав их, путники оказались во дворе, где  слуги  приняли  у  них
лошадей и, как только всадники спешились,  набросили  им  на  плечи  тяжелые
меховые плащи. В полном молчании, не обращая внимания на хлещущий  по  лицам
дождь, прошли они через широкий двор.
   В королевском зале, облицованном гладкими сияющими камнями, горел  камин,
занимая чуть ли не половину стены. Люди подошли поближе к  огню,  скучились,
дрожа и стряхивая капли дождя, не замечая никого вокруг себя.  Гулкие  шаги,
отдававшиеся эхом в каменных  стенах,  заставили  всех  собравшихся  в  зале
обернуться.
   Хьюриу  Имрисский,  поджарый,  ширококостный,  с  вымокшими  под   дождем
волосами, вежливо наклонил голову перед Моргоном и приветствовал его:
   - Добро пожаловать в мой дом. Я встречался с твоим отцом  не  так  давно.
Рорк, Дет, я у вас в долгу. Астрин...
   Здесь он осекся, как будто бы слово, которое он выговорил,  было  слишком
непривычным или горьким для его  уст.  Лицо  Астрина  оставалось  замкнутым,
словно запертая книга Ирта; его глаза смотрели  без  всякого  выражения.  Он
казался неуместным в этом богатом зале. Да и изношенная одежда, в которой он
проделал далекий путь, не гармонировала с роскошью и  величием  королевского
зала.
   Моргон, расстроенный словами Хыориу об отце,  которого  не  помнил,  всем
сердцем пожелал снова оказаться там, где им  с  Астрином  было  привычно,  в
маленьком домике у моря, где они  сидели  бы  за  столом,  собирая  вазу  из
осколков пурпурного и красного стекла. Он оглядел молчаливых, наблюдающих за
ним незнакомцев в зале. Затем что-то привлекло его взгляд - в  другом  конце
тронного  зала  находился  предмет,  пламенеющий  на  расстоянии,  и  Моргон
повернулся к нему, чувствуя, что не только видит загадочное нечто, но и  то,
что этот предмет манит и притягивает его к себе.
   Тихий звук вырвался из его горла. В колеблющемся свете факелов  на  столе
стояла арфа. Форма ее была прекрасной  -  старинной  работы,  золотые  узоры
украшали  отполированное  дерево,  инкрустированное  изображениями   лун   и
четвертей  лун  из  слоновой  кости.  На  корпусе  арфы  среди  полных  лун,
обрамленных золотом, горели три красные как кровь звезды.
   Моргон пошел к арфе, прислушиваясь к внутреннему голосу, который,  как  и
мысли, и имя, снова, во второй уже раз уплывал из его памяти. Ничего  больше
не осталось в этом зале, только эти три пламенеющие звезды и его  стремление
к ним. Он подошел к столу, дотронулся до звезд на корпусе арфы.  Пальцы  его
пробежали по струнам, и по залу разнеслись дивные, волшебные  звуки.  Любовь
переполнила  сердце  Моргона  и  пробудила  уснувшую  на  время  память.  Он
повернулся, взглянул на молчаливую группу людей у камина. На спокойном  лице
арфиста колебались тени. Моргон сделал к нему шаг:
   - Дет.

4

   Никто в зале не пошевелился. Моргон, чувствуя, как мир легко  и  привычно
становится на место, будто он очнулся после глубокого  сна,  новым  взглядом
посмотрел на массивные стены дома, на незнакомых людей, наблюдавших за  ним,
присмотрелся к драгоценностям,  сверкавшим  на  их  одеждах,  на  цепочки  с
двойными звеньями, указывавшие на ранг каждого из присутствующих. И снова по
вернулся к арфисту:
   - Элиард...
   - Я ездил в Хед, чтобы сообщить  ему...  что  ты,  вероятно,  утонул.  Он
сказал - ты, должно быть, еще жив, потому что землеправление  не  перешло  к
нему. Вот я тебя и искал - от Кэйтнарда до Кэруэддина.
   - А как ты.... - Моргон умолк на полуслове, вспоминая, как пустой корабль
кренился набок, как ржали лошади в трюме. - Как же мы оба это пережили?
   - Пережили - что? - спросил Астрин. Моргон смотрел на него - и не видел.
   - Мы плыли в Ан ночью. Я вез корону  Певена  Аумского  в  Ануйн.  Команда
вдруг исчезла. Мы попали в шторм.
   - Команда - что? - переспросил Рорк.
   - Они исчезли. Матросы, торговцы  -  в  открытом  море...  В  самую  бурю
корабль просто остановился, замер на месте  и  потонул  вместе  с  зерном  и
животными.
   Моргон опять умолк, будто вновь чувствуя, как хлещут его порывы безумного
ветра, вспоминая, как кто-то, кто был им самим - и все-таки не им,  -  лежал
на песке едва живой, лишенный имени,  лишенный  голоса.  Он  протянул  руку,
чтобы дотронуться до арфы. Потом, глядя на звезды, горящие под его пальцами,
подобные тем, что были на его лице, потрясенный, резко спросил:
   - Откуда же она взялась?
   - Какой-то рыбак нашел ее минувшей весной, - ответил Хьюриу,  -  недалеко
от того места, где жили вы с Астрином. Она была выброшена  на  берег.  Рыбак
принес ее сюда, потому что считал ее заколдованной. Никто  не  смог  на  ней
играть.
   - Никто?
   - Никто. Струны были немыми, пока ты не дотронулся до них.
   Моргон убрал руку от инструмента. Он увидел, как выражение благоговейного
страха, мелькнувшее в глазах Хьюриу, повторяется в глазах Астрина. Когда они
посмотрели на Моргона, он снова на мгновение почувствовал  себя  чужим  себе
самому. Моргон подошел к Астрину и тихо сказал:
   - Спасибо тебе.
   Астрин улыбнулся - впервые с тех пор,  как  Моргон  с  ним  познакомился.
Потом он посмотрел через плечо Моргона на Хьюриу:
   - Этого достаточно? Или ты все еще собираешься  судить  меня  за  попытку
убить землеправителя? Хьюриу выдохнул:
   - Достаточно. - Его лицо, выражающее упрямство, было темным подобием лица
Астрина. - Но я буду тебя судить, если ты выйдешь  из  этого  зала,  не  дав
никаких объяснений по поводу убийства двух торговцев и угроз третьему  из-за
того, что тот увидел в твоем доме князя Хеда. По всему Имрису ходят  о  тебе
нелепые слухи; я не желаю их множить.
   - Зачем мне объяснять? Разве ты мне поверишь? Спроси князя Хеда.  Что  бы
ты со мной сделал, если бы он не обрел голос?
   Хьюриу пришел в состояние сильнейшего раздражения и повысил голос:
   - А что же, по-твоему, я должен был делать? Пока ты сидел на другом конце
Имриса, выкапывал черепки от горшков,  Мерок  из  Тора  вооружал  прибрежные
земли Имриса. Вчера он атаковал Меремонт. Ты был бы сейчас уже  мертв,  если
бы я не послал Рорка и Дета, чтобы вытащить тебя из  хижины,  в  которую  ты
забрался, как устрица в раковину.
   - Ты послал Рорка и Дета...
   - Да за  кого  ты  меня  принимаешь?  Ты  что,  думаешь,  я  верю  каждой
небывальщине, которую слышу о тебе, - включая  и  то,  что  ты  каждую  ночь
принимаешь обличье животного и распугиваешь скот?
   - Что я делаю? - изумленно вскрикнул Астрин.
   - Ты земленаследник Имриса, и ты мой брат, вместе с которым я вырос.  Мне
надоело посылать гонцов в Умбер каждые три месяца, чтобы узнавать от  Рорка,
жив ты или уже умер. У меня па плечах война, которой я не понимаю, и ты  мне
нужен. Мне нужны твои знания и твой ум. И мне нужно  узнать  следующее:  кем
были эти торговцы, которые пытались убить тебя и князя  Хеда?  Они  были  из
Имриса?
   Астрин покачал головой. Казалось, он был крайне изумлен.
   - Представления не имею. Мы хотели... Когда на нас напали, я вез  Моргона
в Кэйтнард, чтобы проверить, узнают ли его Мастера. Торговцы ранили Моргона,
и я их убил. Впрочем, вряд ли они были торговцами.
   - Разумеется, не были, - угрюмо проговорил купец. Неожиданно  в  разговор
вмешался Моргон:
   - Подождите, я вспомнил. Этот рыжий - тот, который заговорил с нами... Он
был на корабле. Хьюриу растерянно посмотрел на него:
   - Ничего не понимаю. Астрин повернулся к торговцу:
   - Ты знаешь, кто это?
   Купец кивнул. Он выглядел бледным и несчастным.
   - Да. Когда я увидел его труп в лесу, я узнал его. Нет переднего  зуба...
Тот же шрам - он получил его, когда лопнула корабельная снасть и ударила его
по лицу... Это был Джар Акер из Остерланда.
   - Зачем же ему было нужно нападать на князя Хеда? - спросил Хьюриу.
   - Он не нападал. Он уже два года как умер. Хьюриу резко произнес:
   - Это невозможно.
   - Возможно, - мрачно выговорил Астрин. Он молчал, борясь  с  собой,  пока
Хьюриу пристально смотрел на него. - Не только  бунтовщики  Мерока  из  Тора
вооружаются в Имрисе.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   Астрин оглядел лица собравшихся в зале.
   - Я бы лучше поговорил с тобой с глазу на глаз. Если ты не...
   Он  внезапно  умолк.  К  Хьюриу  тихонько   подошла   какая-то   женщина,
застенчивый  взгляд  ее  темных  глаз  не  сразу  задержался  на  Моргоне  и
остановился на Астрине, голос прозвучал едва слышно:
   - Астрин, я рада, что ты вернулся. Теперь ты останешься?
   Астрин вздрогнул и пристально посмотрел в лицо Хьюриу. Король  Имриса  не
двигался, как будто стал ближе к подошедшей женщине.
   - Это моя жена, Эриэл, - объяснил он Моргону.
   - Ты не похож на своего отца, - заметила женщина. Затем  кровь  бросилась
ей в лицо. - Извини, я не подумала.
   - Неважно, - ответил Моргон.
   Отблески пламени, точно мягкие крылья, пробежали по ее  лицу,  по  темным
волосам. Брови ее в тревоге изогнулись.
   - Ты плохо выглядишь, Хьюриу. Король Имриса, не отвечая ей,  обратился  к
приехавшим:
   - Извините меня. Вам всем давно пора переодеться в сухое и  пообедать,  у
вас была тяжелая поездка. Астрин,  ты  останешься?  Единственное,  о  чем  я
прошу: если ты когда-нибудь захочешь говорить о  том,  что  произошло  между
нами пять лет назад, ты должен будешь дать  мне  неопровержимое,  абсолютное
доказательство  своей  правоты.  Ты  достаточно  долго   пробыл   вдали   от
Кэруэддина, ни в ком другом я теперь так сильно не нуждаюсь.
   Астрин опустил голову.  Его  руки  по-прежнему  были  сомкнуты.  Он  тихо
произнес:
   - Хорошо.
   Час спустя вымытый, подстриженный и сытый  Моргон  с  одобрением  оглядел
покрытую мехами кровать в предоставленной  ему  комнате  и,  не  раздеваясь,
улегся на нее. Ему показалось, что прошло всего  одно  мгновение,  когда  он
проснулся от стука в дверь.  Комната  была  темна,  если  не  считать  слабо
колеблющегося, почти уже погасшего огня в камине. Казалось,  каменные  стены
сдвинулись и давят на него. Моргон слышал  повторяющийся  стук,  но  не  мог
найти двери. Обдумав  затруднительное  положение,  в  котором  оказался,  он
пробормотал мораль старинной загадки из Ана:
   - Смотри с помощью сердца на то, чего не могут увидеть твои глаза,  и  ты
найдешь дверь, которой нет.
   Дверь внезапно распахнулась перед ним, и на Моргона упал свет из зала.
   - Моргон.
   Лицо и серебристые волосы арфиста странным  образом  колебались  в  свете
факела. Моргон произнес с необычайным облегчением:
   - Понимаешь, Дет, я не мог отыскать дверь. На мгновение  мне  почудилось,
будто я в башне Певена. Или в башне Эна из Ана, построенной, чтобы поймать в
ловушку Мадир. Я как  раз  вспомнил,  что  обещал  Сногу  Натту  помочь  ему
починить крышу, прежде чем начнутся дожди. Он ведь такой бестолковый,  он  и
не подумает сказать Элиарду, так и будет сидеть  всю  зиму,  а  дождь  будет
капать ему на голову.
   Арфист положил руку ему на плечо:
   - Ты случайно не заболел?
   - Нет, не думаю. Грим Окленд  считает,  что  мне  следует  взять  другого
пастуха, но ведь Сног помрет от безделья, если я заберу у него  свиней.  Мне
бы лучше поехать домой и починить ему крышу.
   Он вздрогнул, когда на пороге качнулась какая-то тень.
   Астрин, непривычно выглядящий в коротком облегающем камзоле, с  аккуратно
подстриженными волосами, обратился к Дету:
   - Мне нужно с тобой поговорить. С вами обоими. Пожалуйста.
   Он сходил в зал, взял факел и вернулся в комнату, закрыл за собой дверь и
подошел к Моргону.
   - Тебе придется оставить этот дом, - сказал он. Моргон присел на сундук с
одеждой.
   - Я знаю. Я как раз говорил об этом Дету.
   - Хьюриу не сказал тебе, из-за чего мы поссорились пять лет назад?
   - Нет. Астрин...
   - Пожалуйста, выслушайте меня. Я знаю, что вы не можете  ничего  сделать,
не можете помочь мне, но вы, по  крайней  мере,  можете  меня  выслушать.  Я
оставил Кэруэддин в тот день, когда Хьюриу женился на Эриэл.
   Моргон тут же увидел перед собой застенчивое лицо жены Хьюриу.
   - Так ты тоже в нее влюблен? - спросил он у Астрина.
   - Эриэл Меремонт умерла пять лет тому назад на Равнине Королевских Уст.
   Моргон закрыл глаза. Арфист, стоя на коленях перед камином и  подкладывая
в него дрова, замер -  даже  отблески  пламени  не  мерцали  больше  на  его
нагрудной цепочке. Голос его был таким же спокойным, как всегда:
   - У тебя есть доказательства?
   - Конечно нет. Если  бы  у  меня  были  доказательства,  неужели  бы  эта
женщина, которая называет себя Эриэл Меремонт, все еще была  бы  замужем  за
Хьюриу?
   - Тогда кто же она?
   - Не знаю. - Астрин подсел к огню. - За день до свадьбы я поехал с  Эриэл
верхом на Равнину Королевских Уст. Она устала от приготовлений, ей  хотелось
покоя, отдыха, и она попросила меня сопровождать ее. Мы были привязаны  друг
к другу, мы знали друг друга с  детства,  но  между  нами  ничего  не  было,
ничего, кроме прочной и верной дружбы. Мы приехали  в  разрушенный  город  и
разделились - она ушла посидеть полюбоваться морем, а я  отправился  бродить
по городу, дивясь, как обычно, какая же сила разбросала камни, словно листья
по траве. В какой-то момент, пока я расхаживал среди руин, все вокруг  вдруг
стихло - и море, и ветер.
   Я посмотрел вверх и увидел белую птичку, порхающую надо  мной  в  голубом
небе. Она была очень красивая, и я помню, как  подумал  в  тот  момент,  что
наступившая тишина - это, вероятно, затишье перед бурей.  Потом  я  услышал,
как разбивается о берег волна и шумит  поднимающийся  ветер.  Странный  крик
заглушил эти звуки: он был похож на крик птицы. И тут  я  увидел,  что  мимо
меня на лошади проехала Эриэл - не оглядываясь  и  не  говоря  ни  слова.  Я
окликнул ее, я хотел, чтобы она остановилась и подождала меня, но  она  даже
не оглянулась. Тогда я бросился за своей лошадью, и когда миновал ту  скалу,
на которой сидела Эриэл, то увидел, что на  том  самом  месте,  где  недавно
находилась самая красивая девушка на свете, лежит мертвая птица, еще теплая,
истекающая кровью.
   Я взял ее на руки, и тут же мною овладел черный ужас, я вспомнил тишину в
преддверии бури, вспомнил тот странный  крик,  вспомнил  Эриэл,  в  молчании
проехавшую мимо меня ни разу не оглянувшись.
   Я похоронил птичку там, между древними камнями, над морем. В  ту  ночь  я
рассказал Хьюриу о том, что видел. Мы накричали друг на друга, и я поклялся,
что до тех пор, пока он женат на той женщине, я не вернусь  в  Кэруэддин.  Я
думаю, Рорк Умберский - единственный человек, которому Хьюриу сказал  правду
о том, почему я уехал. Он никогда не говорил Эриэл, но она, наверное, знает.
Я стал понимать, кто она на  самом  деле,  только  когда  начали  собираться
армии, стали строиться корабли, как ночами с них разгружали оружие из  Исига
и Ануйна...
   Я видел то, что скрылось от взора Мерока Торского: часть  армии,  которую
он сформировал, состояла не из людей. А жена Хьюриу  -  представитель  этого
безымянного могущественного народа. - Он сделал паузу, перевел взор  с  Дета
на Моргона:
   - Я решил остаться в Кэруэддине только по одной причине: чтобы объяснить,
кто она такая. Я не знаю, кто ты, Моргон. Они назвали твое имя в моем  доме,
но я никогда не слышал о князе Хеда, выигравшем игру в загадки  со  смертью,
играющем на старинной арфе, изготовленной только для  него  одного  когда-то
кем-то, кто оставил на ней знак судьбы.
   Моргон оперся о спинку стула и устало произнес:
   - Я не могу использовать арфу, чтобы починить крышу Сногу Натту.
   - Что-о?
   - Я никогда не слышал,  чтобы  предназначение  принесло  какую-то  пользу
князю Хеда. Мне жаль, что Хьюриу женился не на той женщине, но это его дело.
Она красивая, и он  ее  любит,  так  что  я  не  понимаю,  с  чего  бы  тебе
расстраиваться. Я сам ехал в Ануйн для того, чтобы жениться, а меня чуть  не
убили. Похоже, что кто-то хочет убить меня,  но  это  их  дело;  я  не  хочу
беспокоиться и пытаться выяснить почему. Я не глуп: если  я  начну  задавать
вопросы - даже если я задам всего один вопрос насчет этих трех  звезд,  -  я
начну игру в загадки и не думаю, что захочу ее закончить.  Поэтому  я  знать
ничего не хочу. Я хочу поехать домой, починить  крышу  Сногу  Натту  и  лечь
спать.
   С минуту Астрин глядел на него, потом повернулся к Дету:
   - Кто такой Сног Натт?
   - Его свинопас.
   Астрин протянул руку, дотронулся до лица Моргона:
   - Ты чуть не умер в этих лесах,  потому  что  эта  четырехдневная  скачка
почти что доконала тебя. Я бы с радостью отвез тебя  на  Хед  и  залатал  бы
крышу твоему свинопасу, если бы считал, что ты можешь просто выйти из  этого
дома и остаться в живых. Я боюсь за твою жизнь даже в этой комнате, особенно
теперь, когда ты нашел арфу, да еще - для полного удобства - прямо на глазах
Эриэл. Дет, ты сам едва не расстался с жизнью из-за этих людей. Как  считает
Высший - кто они такие?
   - Кроме того, что  Высший  спас  жизнь  и  нам  с  Моргоном  -  по  своим
собственным причинам, - мне ничего не известно, он не сказал  мне  абсолютно
ничего. Я сам должен был отыскать Моргона. Высший поступает так, как считает
нужным, хотя для меня его поступки иной раз и  неожиданны.  -  Дет  поправил
полено в огне и встал. Вокруг его губ собрались морщинки - тонкие и упругие.
Он добавил:
   - Ты же знаешь, без его указаний я  ничего  не  могу  сделать.  Я  никоим
образом не  могу  оскорбить  короля  Имриса,  поскольку  действую  от  имени
Высшего.
   - Знаю. Заметь: я даже не спросил тебя, веришь ты мне или нет. Но есть ли
у тебя какие-то предложения?
   Дет пристально посмотрел на Моргона:
   - Полагаю, ты должен послать за королевским лекарем.
   - Дет...
   - Никто из нас ничего не может сделать, кроме того, чтобы сидеть и ждать.
И наблюдать. В таком  болезненном  состоянии,  в  котором  находится  сейчас
Моргон, его ни в коем случае нельзя оставлять одного. - Его обтянутое кожей,
лишенное красок лицо смягчилось. Он встал. - Попрошу-ка я Рорка помочь  нам.
Он может мне не поверить, но он достаточно хорошо меня  знает,  а  потому  в
любом случае придет нам на выручку.
   Королевский врач, госпожа  Анот,  пожилая,  всем  своим  видом  внушающая
доверие женщина с хрипловатым голосом, только раз взглянула на Моргона и, не
обращая внимания на его возражения, дала ему какое-то снадобье,  моментально
погрузившее его в глубокий сон. Моргон проснулся спустя  несколько  часов  с
легкой головой, но в беспокойстве.  Астрин,  который  оставался  дежури