Я не догадался, - ответил Моргон. - Я просто ее  задал  в  тот  момент,
когда слишком устал, чтобы  придумать  что-нибудь  другое.  Я  думал  -  эту
загадку знают все. Но когда Певен закричал: ?Нет на Хеде никаких  загадок!?,
я понял, что победил в игре. Великого Крика не  было,  но  я  буду  мысленно
слышать эти слова до самой смерти.
   - Керн. - Губы Руда искривились в легкой улыбке. - С самого начала  весны
владетели Ана задают только два вопроса: за кого пойдет замуж Рэдерле и  что
была за загадка, которую не смог отгадать Певен. Анский  король  Хагис,  дед
моего отца, умер в башне Певена  из-за  того,  что  не  знал  этой  загадки.
Владетели Ана должны  были  проявить  больше  внимания  к  этому  маленькому
острову. Теперь они так и сделают.
   - В самом  деле,  -  задумчиво  сказал  Мастер  Ом,  всегда  невозмутимый
поджарый мужчина, чей ровный голос никогда не менялся. - Возможно,  что  все
мы слишком мало внимания уделяли  Хеду.  Есть  ведь  еще  одна  загадка  без
ответа. Если бы Певен из Аума  загадал  тебе  ее,  ты  бы,  при  всех  твоих
знаниях, не сидел сейчас здесь.
   Моргон посмотрел Ому в глаза - они были цвета тумана, такие же спокойные,
как и голос Мастера. Моргон сказал:
   - Без ответа и без ограничений не считалось бы.
   - А если бы Певен владел ответом?
   - Как он мог им владеть? Мастер Ом, когда я впервые сюда приехал, то  всю
зиму напролет вы помогали мне искать ответ к этой  загадке.  Певен  приобрел
свои  знания  из  книг  библиотеки,  принадлежавшей  Мадир,  а  до  того   -
лунголдским чародеям. И во всех их писаниях, которые имеются  здесь  у  вас,
нигде не упоминается о трех звездах. Я не знаю, где искать ответ. И я  не...
Простите, но в эти дни мне не до того.
   Руд возмутился:
   - И это человек,  который  поставил  свою  жизнь  против  своего  знания!
Берегитесь загадок, не имеющих ответа.
   - Дело обстоит так: она пока без ответа,  но,  несмотря  на  то  что  мне
известно, может, ответ и не нужен.
   Руд рубанул рукой воздух. Широкий  рукав  его  одеяния  раздулся,  словно
парус.
   - Каждая загадка должна иметь ответ. Даже если ты, упрямец, отказываешься
ее решать. Через сто лет студенты в Белом одеянии начинающих  будут  скрести
затылки, дивясь неразумности князя Хеда,  который  проигнорировал  первое  и
последнее правило Мастеров Загадок. Я думал, у тебя больше здравого смысла.
   - Сейчас я хочу одного, - кратко заметил  Моргон,  -  съездить  в  Ануйн,
жениться на Рэдерле, а потом вернуться домой и  выращивать  пшеницу,  варить
пиво и читать книги. Разве это так трудно понять?
   - Да, трудно! Ну почему ты отказываешься понимать самые простые вещи?!
   - Руд, - обратился к нему Мастер Тэл. - Ты же знаешь, что ответ к загадке
трех звезд у него во лбу долгое время искали, но так и не нашли. Что еще  ты
предлагаешь ему делать?
   - Я предлагаю, - нашелся Руд, - чтобы он спросил Высшего.
   Наступила недолгая пауза. Мастер Ом  прервал  ее,  начав  покачиваться  и
шуршать одеянием.
   - Высший и в самом деле мог бы знать. Однако я  подозреваю,  что  прежде,
чем Моргон отправится в столь долгое и опасное путешествие, ты снабдишь  его
более убедительной причиной, чем стремление к чистому знанию.
   - Этого не потребуется. Раньше или позже,  но  ему  придется  отправиться
туда. Моргон вздохнул:
   - Сколько раз тебе повторять одно и то же! Я хочу поехать в Ануйн,  а  не
на гору Эрленстар. Не хочу я больше никаких загадок: после того как я провел
ночь - начиная с сумерек и до самого рассвета - в башне с Певеном,  напрягая
что есть мочи мозги и судорожно пытаясь припомнить все  загадки  до  единой,
какие я когда-нибудь изучал, я испытываю непреодолимое отвращение к играм  в
загадки.
   Руд наклонился к Моргану, малейший след насмешки исчез с его лица.
   - Тебе в училище окажут великие почести. Мастер Тэл сказал,  что  сегодня
ты завоевал Черную Степень за то, что сделал  такое,  чего  не  смог  Мастер
Лаэрн. Он погиб, пытаясь совершить то, что сделал ты. Ты поедешь в Ануйн,  и
анские владетели, и мой отец, и Рэдерле  окажут  тебе  уважение,  подобающее
твоим знаниям и твоей храбрости. Но если  ты  примешь  Черное  одеяние,  это
будет не правильно, и если ты посулишь Рэдерле мирную  жизнь  на  Хеде,  это
тоже будет не правильно: обещания своего ты выполнить не сможешь, потому что
есть вопрос, на который ты  когда-нибудь  не  ответишь,  и  обнаружишь,  как
Певен, что есть одна загадка, которую ты не знаешь, - и  вот  она-то,  а  не
тысяча тех, что тебе известны, тебя погубит.
   - Руд! - Моргон  крепко  сжал  губы,  кисти  рук  его  крепко  впились  в
подлокотники. - Чего ты от меня хочешь?
   - Я хочу, чтобы ты стал Мастером - ради тебя же  самого.  Как  можешь  ты
быть таким слепым? Как можешь ты так упрямо, так безрассудно отмахиваться от
того, что, как ты прекрасно  понимаешь,  является  чистой  правдой?  Как  ты
можешь позволить им называть тебя Мастером? Как ты  можешь  принять  от  них
Черную Степень, если ты слеп к истине?
   Моргон почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Он позабыл обо всех,
кто еще находился в притихшей комнате, и смотрел только на Руда. Обращаясь к
нему, он натянуто произнес:
   - Я никогда не желал иметь Черную Степень. Но я желаю  сам  распоряжаться
своей жизнью. Что такое эти звезды у меня во лбу, я не знаю и знать не хочу.
В этом ты хочешь заставить меня признаться? Почему ты  требуешь  чего-то  от
меня? Кто мешает самому отправиться на поиски истины, и, когда ты ее найдешь
и получишь Черную Степень, я приеду и буду праздновать с  тобой  вместе.  Но
все, что хочу я, - это покой.
   - Покой, - мягко повторил Мастер Тэл. - Покой, Руд, не в твоем характере.
Мы можем оценивать заслуги Моргона только по своим критериям,  и  исходя  из
них он заслужил Черную Степень. Какие еще почести мы можем ему воздать?
   Руд поднялся. Он сорвал с себя Золотое одеяние, дал ему  соскользнуть  на
пол и стоял перед потрясенными Мастерами полуголый.
   - Если вы дадите ему Черную Степень, я  никогда  больше  не  буду  носить
никакого одеяния Мастерства.
   На напряженном лице Моргона выступили капли пота. Он откинулся на  спинку
стула и ледяным тоном сказал:
   - Надень свое платье, Руд. Я сказал, что мне не нужно Черной Степени, и я
ее не приму. Не дело хедского земледельца разгадывать загадки.  Кроме  того,
что за честь для меня носить то же одеяние, что Лаэрн потерял в этой башне и
какое теперь носит Певен?
   Руд, подобрав свое одеяние с полу, подошел к Моргону, наклонился и сказал
негромко, приблизив свое побледневшее лицо вплотную к его лицу:
   - Подумай. Пожалуйста, подумай.
   Он  смотрел  Моргону  в  глаза  не  мигая,  неподвижностью  своего  тела,
застывшего в неловком полупоклоне, заставляя всех присутствующих замолчать в
напряжении. Наконец Руд резко выпрямился и повернулся,  чтобы  уйти.  Моргон
почувствовал облегчение,  словно  пронизывающий  взгляд  Руда  сковывал  его
физически, подобно оковам. Услышав, как хлопнула дверь, он уронил голову  на
руки и прошептал:
   - Извините меня. Я не собирался говорить такого о Лаэрне. Я просто  вышел
из себя.
   - Правда, - буркнул Мастер Ом, - не нуждается в извинениях.
   В его глазах  цвета  тумана,  глядевших  на  Моргона,  мелькнула  искорка
любопытства.
   - Даже Мастер не претендует на то, что знает все, - кроме редких случаев,
как, например, с Лаэрном. Так ты примешь Черную Степень?  Ты  безусловно  ее
заслуживаешь, и, как выразился Тэл, это единственное, чем мы  можем  почтить
тебя.
   Моргон покачал головой:
   - Я хочу ее принять. Очень хочу. Но Руду она нужнее, чем мне. Он лучше ее
использует, и мне бы гораздо больше хотелось, чтобы именно  он  ее  получил.
Мне жаль, что мы здесь поссорились - не знаю уж, как это вышло.
   - Я поговорю с ним, - пообещал  Тэл.  -  Он  вел  себя  неблагоразумно  и
неоправданно резко.
   - Как и его отец, он обладает даром предвидения, - заметил Ом.
   Моргон быстро взглянул на Мастера:
   - Вы считаете - он был прав?
   - В основном. Да и ты тоже, хотя и избрал для себя  бездействие,  и  это,
согласно твоим не вполне оформившимся понятиям, твое право. Но я подозреваю,
что странствие к Высшему не окажется столь бесполезным, как ты думаешь.
   - Да, Мастер, но я хочу жениться. И с какой стати я должен беспокоиться о
своем назначении, каково бы оно ни было, по мнению Руда, пока  оно  само  не
заявит о себе? Не собираюсь я тратить время на поиски своего предназначения,
точно оно отбившаяся от стада корова.
   Уголок тонких губ Мастера Ома чуть дрогнул.
   - Кем был Айлон из Ирье? Моргон тихонько вздохнул:
   - Айлон был  арфистом  при  дворе  Хара  Остерландского.  Он  так  ужасно
оскорбил Хара песней, что сбежал от него, страшась за свою жизнь.  Скрываясь
от преследования, он отправился один в горы, не взяв с собой  ничего,  кроме
арфы, и вел там тихую жизнь вдали от людей, обрабатывая  землю  и  играя  на
своей арфе. Игра его  вскоре  достигла  такого  совершенства,  что  стала  в
буквальном смысле его голосом. Она разговаривала  так,  как  не  мог  и  сам
Айлон, - даже  животные,  жившие  поблизости,  понимали  ее  голос.  Слух  о
чудесной арфе пошел от одного живого существа к  другому,  пока  однажды  не
достиг ушей короля-волка из Остерланда, Хара, когда он  в  облике  свирепого
животного рыскал по своим землям. Любопытство привело его к далеким окраинам
своей страны, и там он обнаружил Айлона, который  играл,  сидя  перед  своей
хижиной. Волк устроился рядом и стал слушать.  И  Айлон,  закончив  песню  и
подняв глаза, обнаружил, что тот ужас, от которого он бежал когда-то, теперь
сидит у его порога.
   - А толкование этой истории?
   - Человек, убегающий от смерти, должен сначала бежать от себя самого.  Но
я не вижу, какое отношение имеет ко мне эта история. Я ведь не  убегаю  -  я
просто не интересуюсь.
   Едва заметная улыбка Мастера стала шире.
   - Тогда я желаю тебе покоя в твоей незаинтересованности, Моргон с Хеда, -
произнес он мягко.
   Моргон больше не встретился с Рудом, хотя полдня искал  его  повсюду.  Он
поужинал с Мастерами, а после,  когда  бродил  в  начинающихся  сумерках  по
возвышающейся над морем скале, увидел арфиста Высшего, идущего по дороге ему
навстречу.
   Подойдя к Моргону, Дет сказал:
   - Ты выглядишь встревоженным.
   - Я не могу найти Руда. Он, должно быть, спустился в Кэйтнард.
   Моргон озабоченно провел рукой по волосам. Три звезды блеснули па лбу под
волосами.
   - Мы поссорились. Я теперь даже не понимаю, что ему от меня было нужно. Я
хотел, чтобы он поехал с нами в Ануйн, но  становится  уже  слишком  поздно,
боюсь, я уже не успею его найти.
   - Нам пора на борт.
   - Знаю. Если мы опоздаем, они  отплывут  без  нас,  чтобы  не  пропустить
отлив. Может, он напился в каком-нибудь  кабаке,  пропил  все,  кроме  своих
сапог.  Может,  ему  скорее  хотелось  бы,  чтобы  я  отправился  в   долгое
путешествие к Высшему, чем женился на Рэдерле.  Возможно,  он  и  прав.  Она
чужая Хеду, и это его угнетает. Может быть, стоит найти его и напиться с ним
вместе, а потом вернуться домой. Не знаю!
   Он поймал терпеливый взгляд арфиста и вздохнул:
   - Пойду возьму свой узел.
   - Я должен немного побеседовать с Мастером Омом, прежде чем мы отправимся
в путь. В одном ты прав: из всех людей только Руд способен был сказать  тебе
правду о том, как  он  воспринимает  твою  предполагаемую  женитьбу  на  его
сестре.
   - Пожалуй, - задумчиво согласился Моргон. - Но я не понимаю, к чему  было
ему приставать ко мне с загадкой трех звезд именно сегодня.
   Он разыскал свой узел в хаосе комнаты Руда и попрощался с Мастерами. Пока
они с арфистом шли по длинной дороге в  город,  небо  медленно  темнело.  На
скалистых рогах залива зажглись маяки, крохотные огни окон  домов  и  таверн
образовали  беспорядочные  созвездия  в  колодце  темноты.  Волны  отлива  с
грохотом бились о скалы, вечерний ветер крепчал, неся с собой запахи соли  и
ночи.
   Торговый корабль, покачивающейся  на  глубокой  еще  воде,  был  готов  к
отплытию, когда Моргон и Дет взошли на его борт.
   Стоя на носу, Моргон наблюдал, как  огни  гавани  играют  на  ряби  волн,
появляясь и снова исчезая, проглатываемые тьмой.
   - Мы  придем  в  Ануйн  после  полудня,  ветер  попутный,  -  сказал  ему
приветливый рыжебородый купец со шрамом, пересекавшим все  его  лицо  сверху
донизу. - Можешь спать наверху или внизу, как понравится. Мы везем  лошадей,
так что, наверное, тебе будет удобнее здесь, на воздухе.  Тут  у  нас  масса
шкур твоих же собственных овец, так что не замерзнешь.
   - Спасибо, - поблагодарил купца Моргон.
   Он сел на большой моток каната, вцепился руками в поручни и  следил,  как
вспенивается за кормой при поворотах руля белый хвост волны. Мысли его вновь
обратились к Руду; он вспоминал всю их ссору с самого начала, недоумевал, не
мог найти истинную ее причину, вновь прослеживал от  начала  до  конца  -  и
вновь безрезультатно.
   Ветер доносил до него голоса матросов, споро  управляющихся  с  кораблем,
обрывки разговоров о грузах, которые вели купцы.  Мачты  стонали  от  ветра,
тяжело нагруженный корабль шел уверенно, слегка кренясь от кормы  к  носу  и
обратно. Под порывами холодного восточного  ветра  щеки  Моргона  окоченели,
скрип и покачивание судна убаюкали его; он положил голову на руки  и  закрыл
глаза.
   Он уже крепко спал, когда вдруг корабль дико закачался с борта  на  борт,
словно все двенадцать ветров ударили в  него  с  разных  сторон,  вцепились,
раздирая судно на части. Моргон вздрогнул во сне и проснулся от  громкого  и
беспорядочного стука румпеля.
   Он вскочил, крик замер в его горле: оглянувшись, он увидел, что палуба за
его  спиной  пуста.  Паруса  раздувались  бешеным  ветром,   корабль   резко
накренился, и Моргона отбросило к поручням. Штурманская  рубка,  где  раньше
при свете фонаря сидели торговцы, погруженные в  свои  бумаги,  теперь  была
темна.
   Моргона швыряло по палубе из стороны в  сторону,  то  и  дело  перед  его
глазами возникали гигантские черные волны с рваными шапками  белой  пены.  С
трудом ему удалось  ухватиться  наконец  за  поручень  и,  кое-как  сохраняя
равновесие, еще раз оглядеться.
   Ведущая в трюм крышка люка, вопреки сопротивлению ветра, открылась,  и  в
лунном свете Моргон увидел знакомые волосы цвета паутины. Из люка показалась
голова Дета.
   С трудом преодолевая бешеную качку  и  все  усиливающиеся  порывы  ветра,
Моргон с невероятным трудом подобрался поближе к люку.
   - Что, они там, внизу?! - крикнул он Дету.
   - В трюме никого нет, - крикнул в ответ арфист.
   - Как?!
   Дет положил ладонь на руку Моргона.  При  этом  прикосновении  и  быстром
взгляде на палубу Моргон почувствовал, как у него перехватило горло.
   - Дет...
   - Да.
   Арфист слегка повернул арфу, которую вытащил с собой из люка, и  покрепче
прижал ее к себе. Брови его были нахмурены.
   - Дет, где же все? Купцы, моряки... Не могли же они...  Не  могли  просто
исчезнуть, словно хлопья  пены.  Они...  Где  они?!  За  бортом?  Как  такое
возможно?
   - Если так, они подняли достаточно парусов, чтобы отправить нас туда же.
   - Мы можем их опустить...
   - Думаю, - сказал Дет, - не успеем.
   Пока Дет произносил последнюю фразу,  корабль  неожиданно,  вопреки  всем
законам физики, швырнуло назад. Закричали животные, объятые  ужасом;  Моргон
почувствовал, что палуба словно бы  напряглась  под  ними,  вот-вот  готовая
треснуть пополам. Все деревянные  части  стонали  и  скрипели,  над  головой
Моргона просвистела лопнувшая снасть.
   - Мы не двигаемся! - в ужасе закричал Моргон. - Мы в открытом море  и  не
двигаемся!
   Из люка раздался рев ворвавшейся в  трюм  воды;  корабль  стал  крениться
набок. Дет подхватил Моргона  в  тот  момент,  когда  огромный  черный  язык
перевалившей через борт волны уже готов был слизнуть его и унести в  морскую
бездну. Теперь они оба летели  в  неизвестность,  увлекаемые  откатывающейся
волной. Моргон  вцепился  одной  рукой  в  пояс  Дета,  другой  ему  удалось
обхватить мачту, но было поздно - ноги  заскользили  по  настилу  палубы,  и
пальцы Моргона, которыми он цеплялся за одежду Дета, ощутили пустоту.
   - Что это? - успел крикнуть Моргон, но Дет, даже если и  слышал  его,  не
успел ответить ему. Силуэт арфиста растворился в  черной  волне.  Мачта,  за
которую из последних сил держался Моргон, со страшным  треском  сломалась  и
обрушилась на него с резким дребезжащим звуком. Полосатый парус накрыл его и
вместе с такелажем отправил в бушующее море...

3

   Моргон очнулся среди массы сухих водорослей, он лежал, уткнувшись лицом в
песок. Он с трудом поднял голову, отплевываясь и  чувствуя  себя  совершенно
разбитым. Тело почти не слушалось его, было ватным и как будто чужим.
   Белый, слово кость, берег, заваленный водорослями  и  выброшенными  морем
обломками досок, предстал перед глазами Моргона, но весьма  неотчетливо.  Он
попытался сфокусировать зрение и понял, что второй его глаз не видит. Моргон
крепко зажмурился, надеясь, что зрение вернется к  нему  полностью,  но  тут
кто-то дотронулся до него со стороны ослепшего глаза.
   Чьи-то руки потянули его, перевернули на спину. Моргон уперся взглядом  в
льдисто-голубые глаза, напоминавшие глаза дикой кошки. Лицо - или  морда,  -
наклонившееся над ним, тоже имело странные, мало напоминающие  человеческие,
черты. Дополняли невероятную картину сплющенные, прижатые к черепу уши.
   - Ксел! - услышал Моргон чей-то предостерегающий голос.
   Моргон попытался заговорить, но изо  рта  его  вырвался  только  странный
хриплый звук, больше похожий на воронье карканье.
   - Кто ты? Что с тобой произошло? - спросил его тот же голос.
   Моргон попытался ответить. Однако голос по-прежнему не повиновался ему. В
конце концов он осознал, что вовсе не может говорить.
   - Кто ты?
   Моргон закрыл глаза. Безмолвие вихрем кружилось у него в голове, и он все
глубже и глубже погружался во тьму.
   Очнулся он оттого, что кто-то поил его холодной водой. Вслепую он схватил
чашу, пытаясь не пролить драгоценную влагу,  и  пил  до  тех  пор,  пока  не
перестал ощущать во рту горечь морской соли. Он снова лег,  пустая  посудина
выпала из ослабевших рук. Лишь минуту спустя он открыл здоровый глаз.
   Юноша с жидкими светлыми  волосами  и  бесцветными  ввалившимися  глазами
склонился перед ним, встав на колени на  грязном  полу  маленькой  комнатки.
Нити на его пышном, прежде богатом одеянии истрепались и вытерлись. Лицо  же
хозяина комнатки, с правильными чертами, гордое и упрямое, было очень худым,
почти костлявым.
   - Кто ты? - снова спросил незнакомец. - Ты можешь говорить?
   Моргон раскрыл рот, но не смог произнести ни слова. Мысль о чем-то  очень
важном ускользала от него, он  никак  не  мог  ее  сформулировать.  Но  это,
ускользающее, было чрезвычайно важным. Пытаясь  сосредоточиться,  он  прижал
ладони к глазам.
   - Осторожнее. - Незнакомец отвел руки Моргона от его лица. - Похоже,  что
ты стукнулся обо что-то головой, и очень крепко. Да еще повредил себе глаз.
   Моргон чувствовал, как незнакомец мягкими движениями промывает ему глаза.
   - Значит, ты не можешь припомнить, как тебя зовут. Ты что, упал с корабля
во время шторма прошлой ночью? Ты из Имриса? Или из Ануйна? Или из Исига? Ты
купец? Может быть, ты с Хеда? Или из Лунголда?
   Моргон молчал. Незнакомец покачал головой.
   - Ты нем и необъясним, - продолжил он, - как и  те  полые  золотые  шары,
которые я выкапываю на Равнине Ветров. Теперь ты можешь видеть?
   Моргон кивнул, и незнакомец сел на корточки, хмуро глядя сверху  вниз  на
лицо Моргона, как будто где-то на нем мог прочитать его имя. И  тут  у  него
словно перехватило дыхание.
   - Три звезды!
   Моргон поднял руку, чтобы потрогать то  место,  на  которое  смотрел  его
спаситель. Незнакомец продолжил тихо и недоверчиво:
   - Ты даже этого не помнишь. Ты выш