аша фирма  лучше  всех  справится  с  продажей
Кортланд Парка.
   Они оба хорошо представляли, что стоит за этим  решением.  Доминик  в
самом деле пыталась подкупить Николаса, и он  поддался  ее  соблазнам  и
насладился ими, но своего решения не изменил.
   Кейт старалась не выдать своего изумления. Доминик проиграла! Но  тут
она вспомнила  трезвые  рассуждения  Шарлотты:  секс  хорош,  по  мнению
Николаса Чивли, но и за него надо платить...
   - Я думаю, нам нужно выпить по  этому  поводу,  -  радостно  объявила
Кейт.
   У Николаса расширились зрачки, когда Кейт протянула ему бутылку  "Дон
Периньон-59".
   - Великолепно, - одобрил он.
   Кейт налила светлую, золотистую жидкость  в  два  высоких  бокала  и,
протянув один Николасу и коснувшись его бокала своим, послала  мысленный
привет Ролло, который сейчас летел над Тихим океаном. Когда он  позвонит
ей, она порадует его хорошими новостями.
 
Глава 14 
 
   Известие о том,  что  проведение  аукциона  Кортланд  Парка  поручено
"Деспардс", появилось в соответствующих колонках во многих  газетах,  во
всех  соответствующих  разделах  еженедельников,  об  этом  сообщали   и
телевизионные   информационные   передачи   по   двум   каналам.    Кейт
интервьюировали,  фотографировали,  поздравляли.  Сотрудники  "Деспардс"
ликовали. Телефон звонил не переставая, шли факсы, телеграммы  приходили
охапками. Обнаружился и весьма  приятный  побочный  эффект  предстоящего
аукциона - приток  новых  предложений,  включая,  например,  предложение
продать коллекцию драгоценных камней Корнелии Фентрисс Гарднер. Корнелия
была   единственной    дочерью    герцога    Фентрисса,    американского
мультимиллионера, который перед первой мировой войной нашел себе жену  в
среде английской аристократии. Драгоценные камни были страстью Корнелии;
судя  по  слухам,  ее  коллекция  могла  бы  соперничать  с   коллекцией
английской  королевы.  В  завещании  содержалось  распоряжение   продать
коллекцию, поскольку единственный сын Корнелии Фентрисс Гарднер погиб  в
1940 году.
   Как только душеприказчики позвонили Кейт, она, не  теряя  времени  на
консультации с Хью Стрейкером, заведующим отделом драгоценных камней,  и
не будучи особо сильна в них, предоставила ему заниматься переговорами.
   Кейт, хотя и была страшно занята с тех  пор,  как  стало  известно  о
предстоящем аукционе, поехала вместе с  Хью,  зная,  что  он  не  тратит
времени попусту. Она подала  ему  несколько  новых  идей,  в  частности,
предложила демонстрировать выставленные на аукцион  камни  манекенщицам,
совмещая с показом мод "от кутюр". Именно это предложение  решило  дело,
тут же было заключено соглашение и назначена дата проведения аукциона  -
через три месяца.
   - Боже мой, Кейт! - говорил Хью, когда они на  такси  возвращались  в
"Деспардс". - Невероятно! У нас бывали  время  от  времени  превосходные
вещи, но целая коллекция - никогда! Ваша  идея  относительно  манекенщиц
ошеломляюща! И к тому же удивительно разумна...
   Почему раньше никто не додумался сделать этого?
   - Раньше меня здесь не было, - ответила Кейт.
   Глаза ее сияли.
   - Хвала Господу, теперь вы здесь.
   - Вести аукцион будете вы. Вы понимаете в драгоценностях.  Я  никогда
особенно не увлекалась ими.
   - С удовольствием. Вы видели этот жемчуг? Мне  не  попадалось  ничего
подобного с тех пор, как  я  смотрел  жемчуга  великой  княгини  Натальи
несколько лет назад.
   - Надеюсь, нам не придется скупать на аукционе собственные вещи?
   - Эти? Никогда. Драгоценные камни всегда в цене, к тому же  и  оправы
сказочной работы. Кортланд Парк и эта небольшая коллекция должны заметно
повысить ваши шансы.
   - Да, сегодня как  раз  заканчивается  "Аукцион  века",  и,  судя  по
сообщениям Джеймса Грива, чистая выручка достигла астрономических цифр.
   - Теперь мы получим многое, - уверенно сказал Хью.  -  Ничто  так  не
способствует последующему успеху, как предыдущий успех.
   ...Именно это ощущение не  покидало  Доминик.  Все  прошло  точно  по
плану. Как будто судьба решила преданно ей  служить.  Доминик  это  было
важно - особенно после того, как она  узнала  о  предательстве  Николаса
Чивли. Она впала в  бешенство,  рыдала,  швыряла  вещи,  заставляя  слуг
держаться от нее подальше. Он за это заплатит... И эта притворщица,  эта
простушка Кейт Деспард поплатится тоже.
   Открытие "Аукциона  века",  как  и  предполагала  Доминик,  произвело
сенсацию: дворцовые покои,  сильный  запах  благовоний,  ее  собственное
царственное появление и, наконец, сами вещи -  все  подогревало  желание
торговаться и набавлять цену. К концу  первого  дня  намеченная  Доминик
сумма была превышена на пятнадцать процентов.
   И  теперь,  стоя  на  возвышении,  рассматривая  разгоряченную  толпу
возбужденных  людей,  Доминик  улыбалась.  Общая  сумма  уже   превысила
двадцать миллионов долларов  США.  "Пускай  эта  сухая  жердь  попробует
получить больше", - зло думала Доминик.
   Все  присутствующие  настолько  жаждали  приобрести   что-нибудь   на
"Аукционе века", что цены были небывалые.  "Да,  Кейт  придется  здорово
потрудиться над своим Кортланд Парком, чтобы  догнать  меня",  -  думала
Доминик, в  то  время  как  на  столик  ставили  последний  лот,  парные
статуэтки знаменитых лошадей эпохи Тан Она услышала восторженный  вздох,
вырвавшийся  из  груди   присутствующих.   Лошади,   казалось,   вот-вот
устремятся вперед - столько в них было жизни-хвосты  развевались,  грива
летела, передние ноги взмыли в воздух. Доминик не кривила душой, сказав,
что это самые  красивые  вещи,  которые  ей  когда-либо  выпадала  честь
продавать.
   Цены росли бешено. Доминик вела соперников вверх по лестнице,  каждая
ступенька  которой  означала   стотысячедолларовые   надбавки,   что   в
результате прибавило к сумме четверть миллиона - так велико было желание
приобрести прекрасные старинные изделия.  Зал  пульсировал  напряжением.
Лица присутствующих застыли, дыхание замерло, когда цена подошла к  двум
миллионам  гонконгских  долларов,  а  сама  эта  сумма  была   встречена
потрясенным шумом. А в тот момент, когда покупатель-китаец едва заметным
кивком головы подтвердил сумму два миллиона  пятьсот  тысяч  гонконгских
долларов и прозвучал удар молотка Доминик, публика,  казалось,  сошла  с
ума - разумеется, европейская ее  часть.  Китайцы  сохраняли  сдержанную
невозмутимость, напоминая Доминик статуэтки, которые она продавала.
   Затем сама  Доминик,  изящная  красно-золотая  фигурка,  оказалась  в
окружении людей, жаждущих приблизиться к ней,  поздравить  ее,  сказать,
что никогда не забудут этого вечера. Казалось бы, она могла  чувствовать
усталость - настолько она сама выложилась за время аукциона,  -  но  она
ощущала лишь  возбуждение.  Она  позировала  фотографам,  отказалась  от
бокала шампанского, но взяла предложенную чашку ароматного  чая  и  пила
его мелкими глоточками, с улыбкой принимая похвалы.
   Немногим позже в круглой вращающейся кровати под шелковым  балдахином
в полной зеркал спальне своего пентхауза Доминик нашла  наилучший  выход
для  переполнявших  ее  чувств.  Она  приподнялась  налить  шампанского,
стоявшего в ведерке  со  льдом  на  прикроватном  лакированном  шкафчике
китайской работы шестнадцатого века,  в  два  бокала,  один  из  которых
вручила своему партнеру и любовнику китайцу.
   - Мы сумели это сделать! - ликовала она. - Два долгих года  планов  и
работы, но мы все сделали!
   Китаец скользнул взглядом по собственному телу.
   - Еще не все...
   Доминик рассмеялась. Этот Чжао Ли неподражаем!
   В нем сочетались мудрость тысячелетней цивилизации и  блеск  новейших
достижений. К тому же он был превосходно сложен, хотя и невысок  ростом,
всего на несколько  дюймов  выше  ее.  Его  обнаженное  тело  напоминало
бронзовую  флорентийскую  фигурку,  которую   Доминик   как-то   купила,
очарованная сладострастностью ее позы. Его пенис был соразмерен с телом,
но то, что он проделывал в постели, поражало Доминик,  которая,  как  ей
казалось, знала и умела все.
   Китайцы  многое   научились   делать   гораздо   раньше   европейцев,
неудивительно, что они раньше открыли и тайны  сексуальных  игр.  Слова,
которые произносил Чжао Ли, были  так  же  изысканны,  как  и  действия,
соответствующие им. Он мог не кончать до тех пор, пока Доминик,  испытав
ряд потрясающих оргазмов - китайцы называют их "облаками и  дождем",  не
начинала молить о пощаде.
   Он доводил ее до изнеможения, чего никто не  мог  добиться,  даже  ее
муж. Только Чжао Ли пробуждал в ней звериную ненасытность и оставлял  ее
полумертвой от усталости. И ей это нравилось.
   Почти так же, как ей нравился ее собственный "Аукцион века"!
   - Какие цены! - торжествующе восклицала она, устраиваясь около своего
любовника среди множества подушек.  -  Это  все  человеческая  жадность,
откровенная и неприкрытая.
   - Я же говорил тебе, - произнес Чжао Ли.
   Доминик рассмеялась.
   - Представь, так алчно набрасываться на подделки!
   - Но какие подделки! К тому же благоразумно  разбавленные  подлинными
вещами...
   - Конечно, -  Доминик  внимательно  взглянула  на  любовника.  -  Они
действительно прекрасны.  -  Ее  рука  тихонько  поползла  вниз  по  его
бронзовой коже. - Ты все еще не хочешь сказать мне, кто их делает?
   - Я уже говорил тебе, что не могу. Нам  разрешили  продавать  их  при
условии, что мы не будем задавать вопросов.
   - Вы, китайцы, обожаете таинственность. - Это было сказано  в  шутку,
но не без желания задеть его.
   - Чем больше людей знает, тем вероятнее  опасность  разоблачения.  Ты
получаешь свою прибыль, они - свою.
   Зачем тебе вмешиваться не в свое дело?
   "Затем, что я не люблю быть  вне  игры",  -  подумала  она.  Чжао  Ли
отличался способностью держать рот на замке,  как  и  все  эти  китайцы.
Когда он впервые рассказал ей о производстве подделок, она  отнеслась  к
этому скептически. Связываться с подделками опасно,  существует  слишком
много научных методов определения подлинности  вещей.  Потом  он  принес
образец, и Доминик поняла, что видит нечто уникальное. Она забросала его
вопросами - как, где, кто... Но  в  ответ  получила  только  возможность
выбирать - либо она принимает статуэтки к продаже, не задавая  вопросов,
либо сбыт фигурок осуществится без ее участия.  Доминик  согласилась  не
раздумывая. Спустя два года в полной тайне было изготовлено  достаточное
число вещей, рынок был подготовлен  умело  распространявшимися  слухами,
выпущенный  каталог  сам  собой  представлял   произведение   искусства.
Сомнения  Доминик  окончательно  рассеялись.  Чжао  Ли  говорил   ей   с
непоколебимой уверенностью, что от покупателей отбоя не  будет:  Гонконг
создан для торговли, да и время подходящее.  Красный  Китай  расправляет
крылья, и люди охотно вкладывают  деньги  в  дорогостоящие  произведения
искусства, которые несложно вывезти из страны в случае необходимости. Он
оказался прав во всех отношениях. Цены  поднялись  даже  выше,  чем  она
предполагала. Теперь Кейт Деспард ее не догнать.
   Доминик  видела  здесь  специалиста  по   китайскому   искусству   из
"Деспардс", наряду с такими же знатоками из "Сотбис", "Кристи" и  других
ведущих аукционных домов.
   Но Кейт Деспард не было, и это смущало Доминик. Китайский фарфор, что
ни говори, был специальностью  Кейт.  Наверное,  она  не  нашла  в  себе
мужества приехать, зная, что здесь ее  надеждам  придет  конец.  Доминик
рассмеялась.
   - Что ты смеешься?
   - Я вспомнила ту  статуэтку,  которую  моя  сестрица  продала  Рольфу
Хобарту.., за подлинность которой она так горячо ручалась. Если  она  не
обнаружила подделки, никто другой тоже не сможет.
   - Я же говорил тебе, - повторил Чжао Ли.
   - Она сочла, что статуэтке две тысячи лет. - Опять смешок. -  Как  бы
мне хотелось сказать ей, что лошадке нет и двух лет.
   - Если ты это сделаешь, то больше не увидишь меня.
   Доминик повернулась и посмотрела в его блестящие миндалевидные глаза.
Внезапно она вздрогнула.
   - Никаких вопросов, - снова сказал Чжао Ли.
   - Никаких, - легко согласилась Доминик. "Пока - никаких", -  подумала
она. Ей служило утешением то, что она  все  это  время  дурачила  людей.
Доминик нравилось это занятие. Все  эти  важничающие  специалисты  с  их
высокопарными приговорами. Она всех их провела. Сомнения не  мучили  ее.
Неприятное  ощущение,  что  расчеты  относительно  Кортланд   Парка   не
оправдались, оставило ее.
   Теперь все должно пойти само собой. И при некотором везении она легко
оставит Кейт Деспард позади.
   Она почувствовала, что Чжао Ли  не  прочь  снова  предаться  любовным
играм, и выбросила из головы все остальное. Как только он  прикасался  к
ней, она уже не могла думать ни о чем другом...
 
*** 
 
   Пронзительный телефонный звонок вырвал  Блэза  Чандлера  из  тяжелого
забытья. Он схватил трубку и сердито произнес:
   - Да?
   - Я так и надеялась, что ты скажешь "да", Мальчуган.
   - Герцогиня? - Он привстал, зажег лампу. -  Бог  мой,  сейчас  только
четыре утра.
   - Да, мне жалко, что я потревожила твой спокойный сон или чему еще  я
там помешала, но дело срочное.
   Озабоченность в ее голосе заставила его моментально прийти в себя.
   - С тобой ничего не случилось? - встревоженно спросил он.
   - Не со мной, с Кейт Деспард.
   Блэз выругался.
   - Что еще?
   - Этого старого гея, с которым она вместе держала магазинчик, здорово
избили в Гонконге. Его положили в  больницу  Королевы  Елизаветы,  но  я
позвонила  Бенни  Фону  и  попросила  переместить  его  в  Чандлеровскую
клинику. Кейт тоже там. Я  хочу,  чтобы  ты  сам  посмотрел,  что  можно
сделать - и как можно скорее.
   - Какого черта Ролло Беллами делал в Гонконге?
   - Я думаю, присутствовал на аукционе твоей жены.
   Разве она тебе о нем не сообщила?
   Блэз пропустил колкость мимо ушей.
   - Как его при этом могли так избить?
   - Вот я и хочу, чтобы ты это выяснил. Я позвонила в Лондон  поболтать
с Кейт, и мне сказали, что она позавчера улетела в Гонконг.
   - Герцогиня, я говорил тебе раньше  и  повторяю  теперь.  Не  пытайся
сделать из меня ангела-хранителя Кейт Деспард. Она достаточно  взрослая,
чтобы справляться со своими делами самостоятельно.
   - Не сомневаюсь в этом. Я только  боюсь,  ей  не  приходилось  раньше
сталкиваться с чем-то подобным. А кроме того, - лукаво  добавила  старая
дама, - разве Чарльз не просил тебя позаботиться о ней?
   - Да, но не караулить же! Мне, в конце  концов,  есть  чем  заняться,
кроме как устраивать ее дела!
   - Конечно, конечно! Но она так дорожит  своим  старым  другом!  Да  и
вообще, не нравится мне это дело. Я хочу, чтобы ты был там  и  чтобы  на
твою помощь можно было рассчитывать.
   - Бог мой, ведь он в больнице, какая помощь?
   - Но он искалечен, по словам Бенни. Его сильно отделали.
   - Обычная потасовка гомиков, - грубо сказал Блэз, не в силах сдержать
раздражение.
   - Это возможно. Меня беспокоит, что Кейт там совсем одна,  у  постели
человека, который в любую минуту может умереть.  В  такой  момент  нужно
бывает на кого-нибудь опереться. Мне-то всегда было на кого опереться  -
не так ли, Мальчуган? - С внезапной хрипотцой в голосе она добавила:
   - Я полюбила эту девочку, Блэз. Она мне по сердцу...
   - А мне не по сердцу, к чему ты клонишь, Герцогиня.
   - Сделай это ради меня, - попросила Агата Чандлер. Голос был  усталым
и старческим. - Ради меня, если не можешь сделать ради нее.
   - Прекрати, Герцогиня, - на Блэза не произвели впечатления уговоры.
   Тут она заорала в трубку:
   - Тогда сделай, потому что я тебе приказываю, хорошо? Пока еще я всем
распоряжаюсь.
   - Только не мной в качестве ангела-хранителя Кейт Деспард, - проревел
в ответ Блэз.
   - Я все-таки хочу, чтобы ты полетел туда. Ролло в плохом  виде  -  он
может умереть, как мне сказали. Поэтому Кейт отправилась  к  нему.  Если
это случится, ей понадобится помощь. Это ведь не  такое  уж  непосильное
одолжение, правда? - вкрадчиво закончила она.
   "Еще какое большое", - подумал Блэз в ярости, но сказал только:
   - Хорошо. Я отправлюсь туда, как только смогу.
   - Узнаю моего Мальчугана, - нежно сказала старуха. - И что бы  ты  ни
обнаружил, дай мне знать.
   И она резко, как всегда, оборвала разговор.
   Блэз положил трубку, на минуту задумался,  потом  снова  потянулся  к
телефону и набрал номер.
   - Бенни? Это Блэз Чандлер. - Он слушал, как Бенни  Фон,  руководивший
Корпорацией в Гонконге, четко и сжато изложил ситуацию. Затем сказал:
   - О'кей. В общих чертах я понял. Теперь узнай подробности.  Все,  что
только сможешь: кто, где и как.  Имеет  ли  к  этому  делу  касательство
полиция? Где остановилась Кейт Деспард? Я  вылечу  ближайшим  самолетом,
встреть меня на Кай  Так.  Сделай  все  тщательнейшим  образом,  как  ты
умеешь. Моя бабушка приняла эту историю близко к сердцу...
   - Будет сделано, босс, - послышался бодрый ответ Бенни.
   Блэз улыбнулся. Это означало, что, прибыв в Гонконг, он  узнает  все,
вплоть до имени и квалификации лечащего врача Ролло.
   Блэз ехал в аэропорт в отвратительном настроении.
   Он прибыл в Йоханнесбург семь часов назад после долгого  перелета  из
Токио. Теперь же ему предстоит практически проделать  обратный  путь.  И
все из-за того, что бабке хочется  устроить  его  жизнь  по  собственным
планам, которые включают и  Кент  Деспард.  "Не  выйдет,  Герцогиня",  -
насмешливо подумал он.
   В самолете, пытаясь заснуть, Блэз поймал себя на том, что  вспоминает
свой последний приезд в Гонконг. Это было неделю  назад.  Он,  тщательно
обдумав, изменил свое расписание, чтобы повидаться с женой  накануне  ее
шумно разрекламированного аукциона. Но у нее совершенно не было для него
времени; все вокруг было сплошной подготовкой к завтрашнему открытию.
   Он  слонялся  вокруг,   надеясь   как-нибудь   поймать   ее,   ощущая
подавленность и раздражение, чувствуя, что  сейчас  он  не  нужен  и  не
желанен, что ей до него нет дела.
   Доминик встретила его такими словами:
   - Дорогой, ты выбрал  совершенно  неподходящее  время!  Завтра  самое
важное событие в моей жизни. Мне нужно готовиться к нему.
   Но увидев, что Блэз не в том настроении, чтобы  можно  было  от  него
отделаться, она должна была, как он в ярости подумал, все  же  "втиснуть
его" в свое расписание. И  в  довершение  неудач,  он  впервые  в  жизни
оказался  бессилен  в  постели.  Доминик  рассвирепела.  Все  окончилось
ужасной ссорой. Она была в ярости из-за потраченного зря времени,  он  -
вне себя от унижения. Ничего подобного с ним не случалось на  протяжении
всех двадцати лет - сколько он  занимался  сексом  и,  по  свидетельству
Доминик, да и не только ее, делал это  превосходно.  И  вот  он  впервые
вылетел из ее спальни в ярости, перебирая возможные причины неудачи.
   Усталость  исключена.  Перед  этим   он   был   в   Токио   и   после
восемнадцатичасовых серьезных переговоров добрался до  отеля  и  проспал
десять часов. Он проснулся, сгорая от желания. Он хотел ее и, зная,  что
она чертовски близко, решил изменить свое расписание. Почему же тогда он
потерпел унизительное фиаско? Возможно, потому, что  она  заставила  его
ждать  слишком  долго  -  и  желание  ушло.  Но   ведь   раньше   одного
прикосновения, одного взгляда, одного запаха восхитительного  тела  было
достаточно, чтобы пробудить в нем неистовую страсть. Он как-то сказал  в
шутку:
   - Если ты захочешь удостовериться, что я  действительно  мертв,  тебе
надо будет только подойти и встать над моим гробом...
   А сейчас она не только склонялась над ним, она  даже  становилась  на
колени, она делала все - и все напрасно.
   Возможно, надо было просто  переспать  с  другой  женщиной.  Поломать
существующий порядок. За два года, что они были женаты, ему не приходило
в голову смотреть на кого-нибудь, кроме Доминик. Ему хватало ее.  Почему
же в этот раз его словно не было рядом с  нею