е учреждение к 1900
году [1224] и согласуется со временем знакомства царской четы с Филиппом и
последующим приглашением его посетить Россию. Согласно данным
В.Л.Вяземского, Николай II лично председательствовал в ложе "Крест и
звезда" "учрежденной в Зимнем дворце под руководством опытных мартинистов
Филиппа и самого Папюса"
   [1225]. Сведения эти Вяземский почерпнул из сочинения о Филиппе главы
ордена мартинистов 1920-х годов Жана Брико.
   Современный российский исследователь А.И.Серков полагает, что легенда
эта не имеет под собой реальной исторической основы [1226], однако доводов
в пользу своего предположения не приводит. А следовало бы.
   Ведь сведения о пребывании Николая II в мартинистской ложе содержатся и
в других источниках, в частности в брошюре Кружка русских масонов в
Лондоне (1928) [1227]. О том же сообщает в своей записке (ЦХИДК, ф.730,
оп.1., д.172, л.33) и хорошо информированный Л.Д.Кандауров.
   "В числе членов ложи, - пишет он, - был император Николай II.
   Собрания открывались и закрывались молитвословиями. Ритуал был
выработан собственный. Интересовалась ложа, главным образом, вопросами
религиозно-нравственными.
   Как говорят, созыв первой Гаагской мирной конференции (1899 г. - Б.В.)
   был вызван в значительной степени влиянием этой политики. Позднее царь
отвернулся от оккультизма и обратился к святому Серафиму Саровскому,
перестав посещать ассоциацию". О.Ф.Соловьев склонен верить сообщениям о
масонстве Николая II [1228]. Сомнения, впрочем, все же остаются.
   Что касается обособленности этой ложи от других мартинистских кружков и
групп, то объяснить это можно ее особым положением как ложи, в которую
входил сам император. В результате сношения поддерживались, главным
образом, только с французской мартинистской ложей в городе Тур. В
1902-1903 гг.
   Николай II отворачивается, как уже отмечалось, от оккультизма, и
фактически прекращает посещать ложу, которая, тем не менее,
просуществовала вплоть до 1916 года. "Полицейские скоро напали на след
мартинистов, - отмечал в своей записке Л.Д.Кандауров, - группировавшихся
вокруг издававшегося в Царском Селе журнала "Ребус", среди которых было
несколько великих князей (Николай Николаевич, Петр Николаевич, Георгий
Михайлович) и лиц, близких ко двору. Их не тронули" [1229].
   Как бы то ни было, громадное влияние Филиппа на Николая II и его жену
не подлежит сомнению. "У их величеств, - вспоминала Анна Вырубова, - в
спальне всегда стояла катанная рамка с засушенными цветами, данными им m.
Philippe, которые, по его словам, были тронуты рукой самого Спасителя"
   [1230]. И дело тут совсем не в том, что у Григория Распутина,
оказывается, при царском дворе был французский предшественник - мосье
Филипп, а в так характерном для Николая II мистически-религиозном
умонастроении, которое, собственно, и довело его до Ипатьевского дома.
   Что уж тут говорить о масонской ложе, тем более что масонский характер
мартинизма далеко не очевиден для непосвященных. Ведь основные усилия
членов этого ордена направлены на овладение тайным знанием, в благих,
разумеется, целях - ради спасения человечества от бедности, войн и других
напастей.
   Что касается посвятительной традиции и ритуальной стороне в практике
ордена, то ей не уделялось серьезного внимания. А ведь
посвятительно-символическая работа, собственно, и составляет основу
нравственного масонства. Все это позволяет некоторым исследователям
характеризовать орден мартинистов лишь как формально-масонскую организацию
[1231].
   Такой же формально-масонской могла быть, если следовать этой логике, и
прикосновенность к масонству Николая II. Несмотря на кажущуюся
экзотичность, сама по себе версия о мартинизме Николая II правдоподобна и
вполне имеет право на существование. Тем более, что как уже отмечалось,
ближайшие родственники царя князья Николай и Петр Николаевич (внуки
Николая I и двоюродные братья Александра III), а также великий князь
Георгий Михайлович, будучи мартинистами высокого посвящения, продолжали
свои работы в Царском Селе вплоть до 1916 года. Заядлым оккультистом был и
великий князь Александр Михайлович (брат Георгия), возглавлявший в
Петербурге накануне войны масонскую ложу розенкрейцерского толка,
состоявшую из придворных аристократов.
   Роль ложи-матери петербургских мартинистов в 1900-е годы играл
"масонский кружок" актрисы императорской труппы Ольги Ивановны
Мусиной-Пушкиной, куда, помимо В.В.Муравьева-Амурского, входили: ротмистр
лейб-гвардии конного полка Д.Ф.Левшин, библиотекарь Зимнего дворца
А.И.Леман, а также "братья", укрывшиеся за инициалами П.Н. и Н.Н. Сюда же
входил и сам Папюс. Первоначально "кружок" пытался воздействовать на
императорский двор через аббата Филиппа, а после его отъезда из России
действовал непосредственно через Папюса.
   Видное место среди масонско-оккультных кружков и групп Петербурга этого
времени занимал кружок почетного академика, ответственного редактора (с
1909 года) либерального журнала "Вестник Европы" Константина
Константиновича Арсеньева (1837-1919), который, в свою очередь, состоял в
тесной связи с Папюсом. В этот кружок входили бывший профессор Московского
университета князь Е.Н.Трубецкой, шталмейстер двора его величества князь
А.Н.Оболенский, член Государственного Совета С.К.Войналаченко, адъютант
великого князя Сергея Михайловича гвардейский капитан С.М.Война-Панченко,
полковник В.Н.Андронников, княгиня В.Ф.Гагарина и др. Как и члены "кружка"
Мусиной-Пушкиной, К.К.Арсеньев и его "братья" также стремились
воздействовать на двор, в частности, через шталмейстера А.Д.Оболенского.
Есть сведении и о связях кружках Оболенского с английскими (через некую
Мари Поле) и американскими масонами [1232].
   Оккультические бдения в доме Арсеньева продолжались вплоть до его
смерти в 1919 году [1233].
   В связи с масонскими бдениями у К.К.Арсеньева в Петербурге стоит,
очевидно, упомянуть и о аналогичном кружке в Москве. Возглавлял его тоже
Арсеньев.
   Правда не Константин Константинович, а Василий Сергеевич (1829-1915).
Как и его петербургский родственник и собрат, он также был потомственным
масоном.
   Ведь отец его входил в свое время в ближайшее окружение самого
Н.И.Новикова.
   Мать была дочерью известного масона В.Д.Комынина. Масоном был и дядя
матери Л.В.Левшин. Несмотря на то, что масонство в николаевское время
официально как бы и не существовало, обстоятельство это нисколько не
помешало В.С.Арсеньеву вступить в 1850 году в ложу.
   Но вернемся в оккультно-масонский Петербург начала века. Из других
кружков и групп этого времени здесь можно отметить еще и так называемую
"масонскую фракцию" "Денница", куда входили уже известные нам
О.И.Мусина-Пушкина, М.И.Доможирова (вдова контр-адмирала), частный
поверенный Б.В.Никольский, И.Н.Семенов (муж известной писательницы
В.И.Крыжановской) и ряд других лиц.
   Особый интерес вызывает дьявологическая ложа "Люцифер" (1910-1916)
розенкрейцерского толка, куда входили увлекавшиеся декадансом
представители творческой интеллигенции, среди которых были
поэты-символисты: Вяч. Иванов, В.Брюсов, А.Белый, А.Петровский, а в период
работы над мистической пьесой "Роза и Крест", возможно, и Александр Блок
[1234].
   В январе 1906 года В.В.Муравьев-Амурский опубликовал в ряде газет
("Русское слово", "Русские ведомости") объявления о вызове им лиц,
желающих вступить в масонские ложи, и получил в ответ на свое приглашение
63 письма. В числе отозвавшихся был и внук масона александровского времени
(ложа "Соединенных друзей") судебный исполнитель из города Владимира Петр
Михайлович Казначеев (р. в 1854 г.). В 1907 году В.В.Муравьев и его
ближайший помощник М.К.Исаев лично прибывают во Владимир с целью
посвящения в мартинисты как самого П.М.Казначеева, так и его сына Дмитрия,
а также жену и дочь Петра Михайловича.
   Одновременно в мартинисты были посвящены и братья К. и М.Соковнины
[1235].
   Так во Владимире летом 1907 года возникла еще одна мартинистская ложа -
"Святого Иоанна".
   Тем не менее, общее число мартинистов в России было крайне
незначительным.
   Так, даже в Петербурге во времена Муравьева число членов его кружка
едва превышало 10 человек. Можно поэтому констатировать, что
распространение мартинистских лож в России того времени не подкреплялось
сколько-нибудь серьезной работой по руководству их деятельностью со
стороны Генерального делегата Ордена для России графа
В.В.Муравьева-Амурского, относившегося к своим обязанностям весьма
своеобразно: лож он не открывал, посвятительных тетрадей не вручал и
посвящал сам безо всякого ритуала и часто сразу в третью степень. Кроме
того, граф много играл на бирже, причем котировку бумаг предыдущего дня
ему безошибочно угадывала постоянно сопровождавшая его женщина-медиум.
   Возникшие на этой почве недоразумения В.В.Муравьева с Папюсом, которого
он обвинил в люциферанстве, привели к тому, что незадачливый граф,
связывавший свои неудачи в биржевой игре с происками сатанистов, вынужден
был в 1907 году оставить должность. Ушел из ордена и его помощник
М.К.Исаев, правда не к профанам, а в берлинский орден Иллюминатов,
отделение которого было открыто в Петербурге в 1908 году. Среди первых
членов этого ордена был, в частности, известный переводчик сочинений
Папюса на русский язык А.В.Трояновский [1236].
   Должность руководителя русских мартинистов оставалась вакантной вплоть
до 2 мая 1910 года, когда Генеральным делегатом Ордена в России был
назначен хиромант и спирит, автор популярных брошюр по этой теме
("Страдания самоубийцы в потустороннем мире". СПб., 1910; "Графология".
СПб., 1903 и др.) граф Чеслав Иосифович Чинский.
   Родился он в 1858 году в Варшавской губернии. До 1890 года жил в
Кракове, выдавая себя за гипнотизера. В марте 1893 года был выслан из
Пруссии, после чего поселился в Дрездене. Лечил стареющих дам
"бальзаковского возраста"
   наложением рук на живот. С женой не жил. Неприятности у Чинского
начались после того, как соблазнив баронессу Ядвигу Цедеш, он вступил с
ней в фиктивный брак под именем пастора Веретемана. В дело вмешались,
однако, отец и брат потерпевшей, подавшие на Чинского в суд. Вердикт суда
(17-20 декабря 1894 года, Дрезден) был суров: три года тюрьмы и "потеря
чести" на пять лет.
   В Петербурге Ч.И.Чинский появился еще в 1906 году. Здесь под
псевдонимом "Пунар-Бхава" он публиковался в "Биржевых ведомостях". За
умеренную плату предсказывал будущее и подавал советы на все случаи жизни.
Имел хорошую клиентуру, состоявшую, в основном, из состоятельных дам
романтического умонастроения [1237].
   В Петербурге делегат ордена поселился по адресу: Кузнечный переулок,
дом 16/19, в квартире Е.К.Лосской, вдовы присяжного поверенного, с
которой, по сведениям Департамента полиции, видимо и сожительствовал.
   Главная задача, которая стояла перед ним, заключалась в объединении
мартинистских лож в стране в рамках единой организации - русского
отделения Ордена, в связи с чем уже 9 июля 1910 года он представил
петербургскому градоначальнику заявление с просьбой о легализации
мартинизма в России [1238]. Впрочем, не дожидаясь разрешения, которое так
и не последовало, Чинский стал открывать ложи явочным порядком, щедро
раздавая высокие масонские степени своим новым знакомым. К этому времени
относится знакомство Чинского с выходцем из Лифляндии (родился в 1868 году
в Риге) бароном Григорием Оттоновичем Мебесом - наиболее серьезным и
глубоким из оккультистов России.
   Г.О.Мебес после окончания в 1891 году физико-математического факультета
Петербургского университета оставил мечты о карьере и всецело посвятил
себя изучению "тайного знания". Глубокий ум, прекрасное знание древних
языков (греческий, латинский, древнееврейский), не говоря уже о языках
новых, а также солидная математическая подготовка позволили ему создать
фундаментальный "Курс энциклопедии оккультизма" в двух томах (вышел в
1913-м)
   - наиболее серьезное пособие по этому предмету не только в русской, но
и западноевропейской оккультной литературе того времени. В 1906-1917 годах
Г.О.Мебес - преподаватель математики в Пажеском корпусе и Николаевском
кадетском корпусе. Его женой была Ольга Евграфовна Нагорнова, с которой он
порвал в 1912 году, что не помешало ей играть впоследствии видную роль в
мартинизме.
   "Худой, очень некрасивый, с каким то немного перекошенным лицом, с
пенсне на носу" [1239], Г.О.Мебес являл собой пример ученого поистине
энциклопедических знаний. "Вся внешность Григория Оттоновича, - пишет
А.М.Асеев, - производила впечатление внутренней силы. Крупный, с широкими
плечами, немного сутулый, резкие черты лица, с тяжелым горбатым носом и
густыми бровями, нависшими над спокойными и всегда внимательными серыми
глазами, густыми усами и клинообразной бородкой.
   Цвет волос рыжий, с проседью. Обычно был одет в черный сюртук. Манеры
имел спокойные и несколько старомодные, говорил изысканно вежливо,
зачастую вставляя в речь шутку" [1240].
   Серьезное отношение Г.О.Мебеса к оккультизму и глубина его познаний в
этой области произвели впечатление на Чинского, и, недолго думая, он
предложил ему степень "Неведомого начальника" (полное мартинистское
посвящение)
   и почетный диплом доктора герметизма Высшей герметической школы в
Париже.
   В конце 1910 года Г.Мебес становится Генеральным инспектором
(секретарем)
   петербургского отделения Ордена, Генеральной ложей которого (ложа-мать)
   стала "Великая ложа Аполлония Тианского", объединявшая вокруг себя
малые ложи. В том же году 5 августа уже сам Г.О.Мебес официально открывает
во Владимире мартинистскую ложу "Апостола Иоанна". Основной костяк ее
составила уже известная нам семья Казначеевых и их ближайшие друзья и
родственники.
   В 1911 году в связи с переездом Казначеевых в Москву ложа "Святого
Иоанна"
   также была перенесена в первопрестольную.
   Деятельным членом ложи "Святого Иоанна" в Москве была актриса
Л.Д.Рындина - жена известного политического масона С.А.Соколова. Большой
интерес к деятельности московских мартинистов проявил уже известный нам
патриарх русского масонства В.С.Арсеньев, сохранивший в своем архиве
многие рукописи московских розенкрейцеров XVIII века. Основываясь на этих
контактах русских мартинистов начала XX века, известный писатель-масон
Ю.К.Терапиано даже писал, что благодаря знакомству П.М.Казначеева с
В.С.Арсеньевым якобы произошло символическое слияние русского масонства
новиковского толка с орденом мартинистов [1241], что, конечно же, большая
натяжка.
   Существовала еще и третья мартинистская ложа - "Святого Андрея" в
Киеве, которой руководил С.К.Маркотун. Известно также о существования
русской мартинистской ложи в Маньчжурии, которая, впрочем, скоро была
"усыплена"
   [1242].
   Широкая известность Ч.И.Чинского привлекла внимание царя. Прибыв в
октябре 1910 года по его приглашению в Царское Село, Ч.И.Чинский, как и
его предшественник, аббат Филипп, стал вызывать дух Александра III.
Облачившись в ритуальные одежды мага и заключив царя вместе с
присутствующими в магический круг, с мечом в руке Ч.И.Чинский силился
вызвать потустороннюю силу, определяющую судьбу России. В конце концов ему
это удалось, и дух предсказал Николаю II великую войну и невиданные
потрясения империи. Когда же заинтригованный царь осведомился о
собственной судьбе и стал настаивать на ответе, то, как вспоминал позднее
Чинский, раздался страшный шум, потух свет и магический алтарь
опрокинулся. Царь был разочарован.
   Это обстоятельство, а также скандальная слава, которую приобрел Чинский
своими денежными аферами, привели к тому, что он был выслан в 1911 году
под гласный надзор полиции в Белозерский уезд Новгородской губернии, где у
него было имение "Кочево". Продав его вскоре за 40 тысяч рублей, Чинский в
декабре 1913 года покидает Россию. Воспользовавшись этим, Г.О.Мебес
постарался избавиться от опеки парижских руководителей, объявив в августе
1912 года о провозглашении независимости русских мартинистов.
Возглавляемую им ложу "Аполлония" Г.О.Мебес (посвятительное имя Butator)
объявил великой ложей (Великий совет России). В ответ на это его начальник
Ч.И.Чинский немедленно отстранил Г.О.Мебеса от дел. Управляющим Российской
верховной делегацией ордена им был назначен П.М.Казначеев, который тут же
выдал патент С.К.Маркотуну на учреждение ложи "Святого апостола Андрея" в
Киеве. Окончательно ситуация прояснилась только к концу 1912 года, после
официального сообщения Г.О.Мебесом Папюсу о своем разрыве с ним и
учреждении в России самостоятельного ордена под названием "Автономный
разряд мартинизма русского послушания" во главе с "невидимым магистром".
   В 1913 году петербургские мартинисты во главе с Г.О.Мебесом образовали
особую автономную цепь О.М.О.Р. с ярко выраженной тамплиерской окраской.
   В 1916 году она была преобразована в "Орден мартинистов Восточного
послушания".
   Управлялся Орден "Невидимым магистром" или Отцом (Г.О.Мебес). Его
официальным представителем был ученик Г.О.Мебеса генерал-инспектор
И.К.Антошевский (посвятительное имя Гиацинтус). Летом 1917 года, когда
И.К.Антошевский был убит, его сменил в этой должности другой ученик Мебеса
- В.В.Богданов.
   Капитул Ордена состоял из семи лиц. Официальным печатным органом
русских мартинистов был оккультный журнал "Изида".
   Противоречия между петербургскими и московскими "братьями" имели
принципиальный характер. Если П.М.Казначеев во главу угла ставил
посвятительную традицию, что сближало его с философским или нравственным
масонством, то Г.О.Мебес приоритетным для себя и своих учеников считал
овладение оккультным знанием.
   На фоне подчеркнуто корректного отношения к христианству со стороны
москвичей открыто антихристианская направленность оккультических бдений
петербуржцев бросалась в глаза. Тем временем в 1915 году в Варшаве во
время вступления туда немцев лишился рассудка Ч.И.Чинский, и управление
русской делегацией ордена мартинистов перешло к П.М.Казначееву [1243].
   Декларативная цель, которую ставили перед собой русские мартинисты,
заключалась в том, чтобы, с одной стороны, подготовить идущего к Высшему
посвящению (программа-максимум), а с другой - расширить среднее
эзотерическое образование непризнанных достойными посвящения.
   А.М.Асееву принадлежит версия, согласно которой все три главные ветви
русского посвятительного движения: масонство, мартинизм и розенкрейцерство
существовали в виде отдельных и самостоятельных организаций. Однако
руководил ими один и тот же человек - Г.О.Мебес. Нечего и говорить, что
все три ордена работали в тесном контакте друг с другом и входили в них
зачастую одни и те же лица. Мартинистские и розенкрейцерские ложи
располагались, по сведениям А.М.Асеева, на квартире Г.О.Мебеса в Песках и
были прекрасно обставлены [1244]. Комментатор текста А.М.Асеева
Н.А.Богомолов отмечает, однако, что на самом деле квартира Г.О.Мебеса
находилась не в Песках, а на углу Греческого проспекта и 5-й
Рождественской. Это действительно так. К сожалению, Богомолов не учитывает
того обстоятельства, что в 1917 - начале 1918 года Г.О.Мебес действительно
жил некоторое время в Песках, где учительствовал. Все это указывает на то,
что А.М.Асеев был весьма и весьма хорошо информирован, и информации его
можно, следовательно, доверять.
   Хотя вывод его, что Г.О.Мебес якобы был негласным руководителем
посвятительного движения в России не только начала века, но и в 1920-е
годы - явное преувеличение.
   Другое дело, что и масоны, и мартинисты, и розенкрейцеры, в сущности
говоря, звенья одной цепи - они всегда работали и работают в тесном
контакте друг с другом. Скрытная деятельность их в России, а затем и в
СССР продолжалась вплоть до 1925 года, когда ими всерьез заинтересовалось
ОГПУ [1245].
   Стоит отметить, что за эти годы как московские, так и петербургские
мартинисты проделали немалую эволюцию, суть которой заключалась во все
большем и большем сближении их с масонами. Первый шаг в этом направлении
был