м, как и во Временном правительстве принадлежала
"братьям-масонам":
   Н.С.Чхеидзе (председатель), М.И.Скобелев, Н.Д.Соколов, К.А.Гвоздев.
"Тот факт, что Чхеидзе был "братом", - отмечал, впоследствии А.Я.Гальперн,
- сильно облегчал мою задачу. Я мог говорить с ним совсем просто: чего
кочевряжетесь, ведь все же наши считают это неправильным, надо исправить и
сделать по-нашему"
   [1169]. С учетом существования единого тайного масонского центра
(кадеты, меньшевики, трудовики, прогрессисты, эсеры)
   цепко державшего под своим негласным контролем и Временное
правительство и Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов
традиционное ленинское представление о периоде с марта по июль с 1917
года, как периоде двоевластия нуждается в серьезной корректировке. Власть
то, оказывается, была у нас все-таки одна. Впрочем, оговаривается
В.И.Старцев, "было бы ошибкой считать, что масоны подчинили себе обе
власти или даже представляли собой третью, подлинную тайную власть в
революционной России" [1170].
   Конечно, преувеличивать значение единого тайного масонского центра в
событиях 1917 года, может быть, и не стоит, тем более, что сами события
развивались, отнюдь, не по масонскому сценарию. Но виноваты в этом были,
конечно же, не одни масоны. Для нас в данном случае важна констатация
факта, что центр такой в 1917 году все же был и тайная координация с его
стороны деятельности основных очагов революционной власти - Исполкома
Петросовета и Временного правительства успешно до поры до времени
осуществлялась.
   Наиболее ощутимым это незримое масонское присутствие сказывалось в
кадровой политике Временного правительства. "Решающим моментом" при
принятии тех или иных государственных назначений при А.Ф.Керенском
(министр-председатель с 7 июня 1917 года) была прикосновенность того или
иного кандидата к масонству [1171]. О том, как происходило формирование
Временного правительства мы уже знаем. Этот же принцип - брать только
своих неукоснительно соблюдался и при формировании новой "революционной"
администрации на местах. "Большую роль, - отмечал, в связи с этим,
А.Я.Гальперн, - играли братские связи в деле назначения администрации в
1917 году на местах. Да это и вполне естественно: когда вставал вопрос о
том кого назначить на место губернского комиссара или на какой-либо другой
видный административный пост, то прежде всего, мысль устремлялась на
членов местных лож, и если среди них было сколько-нибудь подходящее лицо,
то на него и падал выбор".
   В.И.Старцев, который посвятил исследованию этого вопроса специальную
статью "Русские политические масоны в правящей элите Февральской революции
1917 года" установил имена 44 масонов, назначенных на свои высокие
административные и выборные должности благодаря их масонским связям.
Большинство таких назначений приходится на вторую половину 1917 года, то
есть уже при А.Ф.Керенском:
   министр Временного правительства, председатель Предпарламента
(Временный Совет Российской Республики) Н.Д.Авксентьев, представитель
российского общества Красного креста во Франции П.А.Бурышкин, управляющий
делами Временного правительства А.Я.Гальперн, товарищ министра внутренних
дел А.А.Демьянов, а также министры И.М.Ефремов, Ф.Ф.Кокошкин,
А.В.Карташов, А.И.Коновалов, А.В.Ливеровский, П.Н.Переверзев,
С.Н.Прокопович, Б.В.Савинков, М.И.Скобелев, В.И.Степанов, М.И.Терещенко,
А.И.Шингарев [1172].
   Из масонов-комиссаров "керенского призыва" известны: Алихан Букейханов
- представитель Временного правительства в Тургайской области, Л.А.Велихов
- комиссар Временного правительства в Одессе, А.А.Волкович - комиссар
Временного правительства в Витебской губернии, С.М.Писаревский - секретарь
Витебского губернского комитета, В.В.Федорович - уездный комиссар
Витебской губернии [1173]. Основным поставщиком кадров для местной
администрации при Временном правительстве были провинциальные масонские
ложи. Никакого отрыва Верховного Совета от местных лож, о чем пишет
А.И.Серков [1174], не произошло, и ни о каком прекращении деятельности
Великого Востока Народов России, как масонской структуры ни накануне, ни
тем более, после Февральской революции не может быть и речи.
   Другое дело, что центр тяжести этой работы по условиям времени оказался
перемещен из местных лож в Верховный Совет. Но и ложи не совсем
бездействовали.
   Так известно, что 4 апреля 1917 года в петроградской ложе "Истинные
друзья"
   получил посвящение в вольные каменщики известный эсер-террорист
Б.В.Савинков [1175].
   Основной причиной некоторого спада активности местных лож и перенесения
центра тяжести в Верховный Совет следует признать проявившиеся после
февраля-марта 1917 года несогласия между "братьями". Не следует забывать,
что состав их в политическом плане был весьма и весьма разношерстным. В
дореволюционные годы перед лицом общего врага в лице царского самодержавия
разногласия эти отходили на задний план. После же февраля 1917 года, когда
самодержавие пало исчезла и та цементирующая сила, которая по
необходимости склеивала столь разных людей в единое тайное братство.
"Вражда между братьями в это время была настолько сильна, что я, например,
состоя председателем одной из петербургских лож не мог созвать после
февральского переворота не одного ее собрания ибо члены моей ложи просто
не могли бы сесть за один стол", - отмечал в этой связи В.А.Оболенский
[1176].
   Идеей-фикс Верховного Совета была идея коалиции, за которую он по
свидетельству А.Я.Гальперна и держался в 1917 году до конца, хотя и
меньшевики и эсеры, которые резко в это время полевели и протестовали
против коалиции с кадетами.
   Как то ни было, жизнь показала, что такая практика на первых порах себя
оправдывала. Во всяком случае, в критические дни 3-4 июля 1917 года
поддавшись на уговоры Верховного Совета Н.С.Чхеидзе и другие масонские
руководители ЦИК сумели - таки, повлиять на представителей демонстрантов
обещанием созвать в ближайшее время 2 съезд Советов, который, якобы, и
рассмотрит вопрос о власти. Это, пишет В.И.Старцев, способствовало
успокоению массы демонстрантов.
   Но 8 июля ЦИК объявил Временное правительство правительством спасения
революции и заявил о передаче ему всей полноты власти [1177].
   Это была капитуляция, но капитуляция как теперь выясняется хорошо
продуманная и хорошо спланированная. 22 июля 1917 года было сформировано
второе коалиционное правительство А.Ф.Керенского. Возобновились и
переговоры о коалиции с кадетами.
   По другому, впрочем, и быть не могло ибо дирижеры у ЦИК и правительства
были общие и играли они по одной и той же партитуре.
   Задача, которая стояла перед правительством заключалась прежде всего в
стабилизации власти на основе соглашения ведущих политических партий и
подготовки на этой основе к созыву Учредительного собрания. Своеобразным
смотром демократических сил и их возможностей в смысле поддержки усилий
Временного правительства стало Государственное совещание 12 (25) августа
1917 года в Москве. Корниловский мятеж 25 августа (7 сентября) 1917 года
несмотря на успешное его подавление нанес тяжелый удар по Временному
правительству.
   Леворадикальные оппоненты его в лице большевиков постарались извлечь
максимальную выгоду из этого инцидента. Чувствуя по мере большевизации
Советов, что власть уходит из рук, и правительство, и Верховный Совет
Великого Востока Народов России, как его теневая структура, предпринимают
в это время лихорадочные усилия по сплочению демократических сил. Именно в
этом ключе и следует рассматривать работу 14-22 сентября (22 сентября - 5
октября) 1917 года Демократического совещания с участием представителей
городских дум, кооперативов и профсоюзов, а также открытие 7 (20) октября
Временного Совета Российской Республики (Предпарламент), как своеобразных
подпорок уже зашатавшемуся правительству.
   24 сентября 1917 года было объявлено о создании 3-го коалиционного
правительства А.Ф.Керенского. Но было уже поздно. "Кучка интеллигентов не
могла играть большой роли и сама распалась под влиянием столкновения
классов", - отмечал Н.В.Некрасов [1178]. Однако, главная причина
катастрофического падения влияния Великого Востока народов России на ход
событий в стране и фактическое бездействие низовых ячеек масонского
сообщества - его лож заключалась в том, что создавался Великий Восток, как
мы знаем, с одной единственной целью - захват и удержание власти. После
того, как власть была захвачена и закреплена, исчезла и необходимость его
дальнейшего существования, по крайней мере, в том виде в каком он
продолжал функционировать в это время. Пытаясь выявить причины резкого
уменьшения влияния масонов на события уже со второй половины 1917 года
В.И.Старцев называет, в частности, возвращение из эмиграции и ссылки
большой группы "политиков высшего класса", к масонским организациям не
причастных: Г.В.Плеханова, Е.К.Брешко-Брешковскую, Н.Д.Авксентьева и
других. "Хотя некоторых из вернувшихся удалось вовлечь в ложи, большинство
этих лидеров действовали независимо от масонов, нарушали их планы и
масонскую солидарность" [1179].
   В новых политических условиях ситуация повернулась так, что
политическая деятельность уже перестала быть привилегией только избранных
"братьев".
   Отсюда и резкое падение численности масонских лож. К октябрю 1917 года
их в России оставалось, по сведениям В.Вяземского, не более 28 [1180].
   Сходную цифру приводит и Людвик Хасс. Из 40 лож, насчитывавшихся в
феврале 1917 года к октябрю этого же года осталось 29 [1181].
   Последнее заседание Верховного Совета состоялось в конце сентября или в
начале октября и было посвящено борьбе с украинским сепаратизмом.
Прибывшие на это заседание из Киева украинские масоны
К.П.Григорович-Барский и С.Н.Чебаков упрекали Временное правительство в
неоправданных уступках украинским сепаратистам.
   Верховный Совет поддержал их и было принято решение воздействовать в
соответствующем смысле на Временное правительство [1182].
   Все это, конечно, замечательно, но не дай вам Бог, читатель, подумать,
что антирусская позиция российских масонов в национальном вопросе
претерпела в 1917 году серьезные изменения. Нет, стратегический курс
"братьев" вольных каменщиков, несмотря ни на что, оставался прежним -
разрушение "империи"
   и создание на основе России ряда независимых или полузависимых от
Центра государств.
   Любопытно в связи с этим характерное признание бывшего главы Временного
правительства А.Ф.Керенского. Дело было в 1953 году. Интервьюировавший его
французский журналист Роже Лютеньо, видимо, желая угодить отставному
политику, напомнил А.Ф.Керенскому о провозглашенной им в 1917 году
автономии Финляндии. Однако тот неожиданно запротестовал: "Нет! Мы
восстановили независимость Финляндии. Она была аннексирована Россией в
ходе Наполеоновских войн и вошла в империю в качестве независимого
государства, заключившего союз лично с императором ... Временное
правительство немедленно вернуло Финляндии все права, при одном
единственном условии: независимость Финляндии должна быть принята
Учредительным собранием. Одновременно мы провозгласили и независимость
Польши. Начал разрабатываться режим предоставления независимости для
прибалтийских стран, для Украины" [1183]. Говорить о последствиях для
нашего народа разрабатывавшихся оказавшимися у руля государства
временщиками планов предоставления независимости для прибалтийских стран и
Украины, здесь, очевидно, большой необходимости нет. Всякому непредвзятому
человеку ясно, что одной только "сдачей" Прибалтики и Украины ограничиться
никак в то время было нельзя, ибо на очереди стояли уже сепаратисты
Кавказа, Сибири и Поволжья.
   Октябрьский переворот 1917 года не только поставил жирную точку на этих
планах, но и положил фактический конец деятельности как Временного
правительства, так и Великого Востока Народов России. Отдельные члены его
продолжали свою работу на территории России вплоть до конца 1918 года. С
отъездом в декабре этого года за границу Генерального секретаря Верховного
Совета Великого Востока Народов России А.Я.Гальперна, исполнение его
обязанностей взял на себя С.А.Балавинский. Но продолжалось его
секретарство недолго и в конце 1918 года Великий Восток народов России,
как организация, фактически, прекратил свое существование.
   В годы Гражданской войны остававшиеся еще в стране деятели Великого
Востока Народов России заняли открыто антисоветские позиции. Так, во главе
Комитета Учредительного собрания, захватившего в мае 1918 года при
содействии бывших союзников России власть в Поволжье, подвизался лидер
эсеров, видный масон одной из парижских лож А.Д.Авксентьев. Другой видный
масон - народный социалист Н.В.Чайковский встал во главе Временного
правительства в Архангельске.
   Еще один "брат" эсер Б.В.Савинков возглавил антисоветские мятежи в
Рыбинске и Ярославле. Немало было масонов и в окружении Колчака, горько
жаловавшегося на их происки.
   В 1919 году в Париже, группа оказавшихся здесь политических масонов,
попыталась было восстановить Великий Восток Народов России. Был даже
избран его новый Генеральный секретарь - И.П.Демидов [1184].
   Но инициатива эта из-за прохладного отношения к ней со стороны
французских "братьев" ни к чему не привела. Не жаловали А.Ф.Керенского и
его ближайших коллег по Великому Востоку Народов России и русские
эмигранты. Возрождение русских масонских лож во Франции происходило,
вследствие этого, уже без их участия [1185].
 
 
 
 
 
 
 

                                   Глава 17.

 
   Религиозно-мистические кружки и ордена в России (1900-1917 гг.)
 
 
   Как ни важно для нас уяснение подлинной роли кадетского или
политического масонства в истории России XX века, не следует забывать, что
оно все-таки всего лишь вершина айсберга [1186], с которым столкнулся в
начале века громадный и неповоротливый корабль российской
государственности.
   Проникновение в толщу русского материка масонской "подземной реки",
неумолимо и методично размывающей самые глубинные основы традиционного
русского самосознания, началось, конечно же, задолго до
февральско-мартовских дней 1917 года. Продолжалось это проникновение и в
послереволюционные годы, причем как до, так и после 1917 года видная роль
здесь принадлежала практически неизвестным сейчас масонским (мартинисты,
филалеты, розенкрейцеры) или масонствующим (спириты, теософы, софианцы)
кружкам и группам российской интеллигенции. Непросто складывались
отношения тайных интеллигентских сообществ и со спецслужбами. Особенно
драматичный характер приобрели они в 1920-е годы.
   Масонская традиция утверждает, что первой попыткой легализации
масонства в России после запрета его в 1822 году явилось посвящение в 1866
году в Копенгагене во Всемирное братство цесаревича Александра
Александровича - будущего царя Александра III. Руководил его посвящением
будущий тесть - датский король Кристиан IX.
   Большого впечатления на воспитанного в национальном духе наследника
российского престола масонская церемония, однако, не произвела. "Да, все
это интересно, - заявил он, - но боюсь, что преждевременно в России
вводить"
   [1187].
   Тем временем работа по распространению масонского "света" в России уже
шла полным ходом. Первыми освоили русскую почву в этом плане спириты.
Спиритизм (Spiritus - дух) как вера в возможность появления в мире
физическом духов загробного мира был известен еще в глубокой древности.
Однако в современном его звучании он берет начало с 1848 года, когда в
американском городке Гайдесвиль проживавшую там семью Фокс стали
беспокоить некие таинственные стуки в доме [1188]. Одна из дочерей Фокс,
Кэт, вступила путем перестукивания в контакт с таинственным незнакомцем.
   Им оказался дух убитого в этом доме 31 год назад человека. Сестры Кэт
были признаны медиумами или посредниками между миром духов и людей.
Желающих вступить в контакт с духами умерших родственников оказалось
немало, и у сестер Фокс появились последователи не только в Америке, но и
в Европе.
   В России первые спиритические сеансы были устроены в 1853 году и сразу
же вызвали горячие споры. В 1875 году по предложению профессора
С.-Петербургского университета Д.И.Менделеева была образована комиссия для
изучения спиритических явлений. Членам ее были показаны два медиума,
доставленные из Англии горячим пропагандистом этого учения профессором
Н.П.Вагнером, - братья Петти, и женщина-медиум Кляйер. Результаты их
медитации оказались плачевными, и комиссия констатировала, что спиритизм
есть не что иное, как обман и суеверие.
   Это, однако, нисколько не охладило приверженцев учения, в числе которых
был и известный химик, академик А.Н.Бутлеров [1189].
   Присущая спиритизму способность увлекать неофита чудесами и необычными
для обыденного восприятия феноменами способствовала популярности этого
явления.
   Наибольшую известность среди спиритических кружков и групп 1907-1908
гг. получил кружок (до 15 человек), группировавшийся вокруг издателя
журнала "Спиритуалист" почетного гражданина Владимира Павловича Быкова.
При нем также издавались оккультный журнал "Голос всеобщей любви" и газета
спиритуально-оккультного направления "Оттуда". Важно подчеркнуть наличие у
В.П.Быкова, который являлся мастером стула одной из московских лож и
поддерживал тесные связи с масонами Чернигова и Петербурга, посвятительных
тетрадей, паролей и знаков некоего "Ордена Розенкрейцеров". Это,
во-первых, исключает самодеятельный характер работ московских "братьев", а
во-вторых, прямо указывает на их связь, ввиду союза двух орденов, с
мартинизмом. Едва ли случайно поэтому, что уже в январе 1908 года
московские "братья" посылают в Париж к главе Ордена мартинистов Папюсу
своего представителя с приглашением принять участие в работе журналов и,
что самое любопытное, получают его полное согласие на это. Никак нельзя
поэтому согласиться А.Я.Аврехом в оценке В.П.Быкова как "обыкновенного
проходимца, который делал весьма выгодный бизнес на глупости и суеверии
замоскворецких клиентов" [1190].
   В 1910 году В.П.Быков участвовал в работе Всемирного конгресса спиритов
в Брюсселе, где русским делегатам было прямо заявлено, что только из-за
отсутствия в России политических свобод и изобилия невежества и темноты в
народе у них еще держится представление о Христе как о Боге. Во всех
других странах, за исключением двух небольших религиозных общин в
Швейцарии, спириты уже давно развенчали Спасителя и считают его
обыкновенным человеком, и даже обыкновенным медиумом. Более того,
современный медиум-целитель Пиле из Дуэ якобы имеет больше основания
называться Христом.
   "И эти страшные слова, - пишет В.Быков, - при взгляде на жирного, с
лоснящейся физиономией француза Пиле, присутствовавшего при этой
кощунственной речи, были громовым ударом для бедных русских делегатов от
русского спиритизма, уже давно катившихся по наклонной плоскости, но еще
бывших на некотором расстоянии от такого конца" [1191].
   Так, к удивлению многих, вчерашний горячий пропагандист этого учения в
одночасье превратился в его яростного ниспровергателя [1192].
   "Могу уверить горьким опытом, - писал он теперь, - что девять десятых
спиритических феноменов представляют собою результат самой бессовестной
грубой подделки, в которой души умерших не принимают ни малейшего участия".
   Вместе с тем, наряду с обыкновенным мошенничеством на почве
галлюцинаций, самовнушения и гипноза, и коллективного психоза, в
спиритических сеансах, доказывал он, присутствует и нечто большее,
вырастающее в "яркую картину мировой борьбы с Богом и святой церковью.
Сила эта есть не что иное, как сила Сатаны" [1193].
   Повальное увлечение российской интеллигенции спиритизмом и
столоверчением во многом облегчило восприятие ею более сложного
религиозно-мистического учения масонскмо характера, каким является
теософия.
   Основу теософской мудрости составляет герметическая философия,
названная так по имени Гермеса Трисмегиста (Трижды