ла консерваторов и приспособленцев среди
бывших членов масонских лож, то удивляться тут нечему. Более того, можно
сказать, что как раз именно такого сорта люди в сущности и определяли его
общий фон. Неудивительно поэтому, что трезво оценив обстановку, наиболее
радикальная часть братьев приходит в это время к выводу о необходимости
поиска какого-то другого пути, отличного от масонского. Путь этот -
военная революция, во многом, как это теперь очевидно, был подсказан
русским братьям их европейскими духовными собратьями - итальянскими и
испанскими карбонариями. Так возникли первые преддекабристские
организации: Орден русских рыцарей, Семеновская артель, а затем уже и
собственно декабристские структуры: Союз спасения, Союз благоденствия,
Северное и Южное общества.
   Для либеральной историографии всегда была характерна недооценка степени
влияния масонства на декабристское движение. Политический консерватизм
русских вольных каменщиков, крайне незначительные размеры их
просветительской и благотворительной деятельности, не говоря уже о
господствовавшем в ложах мистицизме, отвратили от масонства многих будущих
декабристов. Присмотревшись к нему ближе, они вынуждены были
разочароваться в нем и поспешно покидали масонские мастерские, доказывал
известный дореволюционный историк В.И.Семевский.
   Масонство в его представлении, конечно же, сыграло "некоторую роль лишь
на первых ступенях организации тайных обществ во второй половине 10-х
годов XIX века". И уже только поэтому историк не может обойти масонскую
проблему при изучении движения декабристов [879].
   Из этого же исходили и другие историки, в том числе и советского
времени.
   Да, говорят они, декабристы были масонами. Это интересно, но не более
того, так как скоро им стало тесно в ложах, и они их покинули. Одним
словом, масонские ложи, по их мнению, оказались малопригодными для
революционных целей, и декабристы как бы переросли их. Что касается связей
декабристов с международным масонством, то усилия исследователей здесь
обращаются, прежде всего, к итальянским карбонариям. Уже упоминавшаяся
нами дореволюционная исследовательница С.Д.Толь, посвятившая изучению этой
проблемы немало времени, пришла к следующему выводу: "Влияние масонства на
события 14 декабря я документально доказать не могла, но надеюсь, что
доказала это логически"
   [880]. Сегодня уже никто не сомневается, что движение декабристов в
известной степени было аналогом карбонарского ответвления европейского
масонства на отечественной почве. "Для российских масонских заговорщиков,
- пишет О.А.Платонов, - деятельность карбонариев служила образцом для
подражания" [881].
   Истоки декабризма, как установлено отечественной исторической наукой,
восходят к событиям Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода
русской армии 1813-1814 гг. Длительное пребывание русских офицеров на
территории западноевропейских государств, прежде всего Германии и Франции,
привело к тому, что либеральные идеи, широко укоренившиеся в этих странах,
захватывали и русских "братьев" - членов походных военных лож. Особенно
большое значение в этом плане имели непосредственные контакты русских
масонов с их заграничными братьями, так как и германские, и французские
ложи считали за честь принять в свои ряды русских офицеров. Не следует
забывать, что европейское масонство начала XIX века, в полной мере испытав
на себе влияние Великой Французской революции 1789 года, отличалось
радикализмом, что не могло впоследствии не сказаться на мировоззрении
ориентировавшихся на них русских братьев - будущих декабристов.
   Среди четырех так называемых преддекабристских организаций: Семеновская
(1815) и Священная (1814) артели (в последнюю входили офицеры Главного
штаба), кружок Владимира Раевского в Каменец-Подольске (1816) и Орден
рыцарей русского креста (или Русских рыцарей, 1814-1817 гг.), наиболее
показательной с точки зрения выявления масонской родословной идеологии и
практики декабризма является история последнего, созданного Михаилом
Орловым и Матвеем Дмитриевым-Мамоновым.
   Инициатива основания Ордена принадлежала генералу Михаилу Федоровичу
Орлову (1788-1842) - внебрачный сын Ф.Г.Орлова. Деятельным членом Ордена
был и граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов (1790-1863) - сын
известного фаворита Екатерины II). Оба генерала принадлежали к числу
богатейших людей Империи, и уж кому-кому, а им на судьбу вроде бы и грех
было жаловаться.
   Тот же Михаил Орлов, будучи всего 26-ти лет от роду, уже генерал-майор
и по поручению Александра I и союзного командования в марте 1814 года
принимает капитуляцию Парижа (подписал текст этого акта). Парадокс,
однако, в том, что как раз именно такие умные и образованные люди, хорошо
представлявшие, как живут в так называемых "цивилизованных странах", и
выражали свое недовольство существующими в России порядками.
   В 1814 году, будучи уже в Москве, М.Ф.Орлов посвятил в свои планы по
созданию Ордена М.А.Дмитриева-Мамонова [882], который горячо поддержал эту
идею и в том же году набросал свои "Пункты преподаваемого во внутреннем
ордене учения". В 1816 году им же в типографии Московской
медико-хирургической академии тиражом всего 25 экземпляров были
опубликованы "Краткие наставления русским рыцарям" на французском языке,
предназначенные для новопринятых братьев Ордена [883].
   Целью пока еще только двух братьев проектируемого ордена была борьба за
учреждение в России конституционной монархии с ограничением самодержавной
власти посредством Сената, часть членов которого была бы назначаемой, а
часть - выборной от дворянства и горожан. Предусматривались также отмена
крепостного права, наделение солдат землей по выслуге лет и другие
преобразования.
   Новая программа, разработка которой Дмитриевым-Мамоновым относится к
концу 1816 года, так называемый "Краткий опыт", имела еще более
радикальный характер, так как предусматривала уже парламент или вече из
двух палат: вельмож и мещан. О монархе в новом проекте даже не
упоминалось, что позволяет думать, что автор его был безусловным
сторонником республики. Первенствующее место в ней должно было
принадлежать землевладельческой аристократии (палата вельмож). Что
касается палаты мещан, то наряду с купцами и мастеровыми людьми видное
место в ней отводилось представителям многострадального русского
крестьянства или "поселянам" [884]. "Проект Дмитриева-Мамонова восходит к
масонско-мистическому революционаризму эпохи Великой Французской
революции: канву своего плана он почерпнул из влиятельного издания "La
bonche de fer", которое выпускали Фуше и Бонневиль" [885].
   Активная деятельность Ордена продолжалась, однако, недолго: где-то со
второй половины 1815 по начало 1816 года. Что касается членов его, то
среди них мы встречаем таких известных масонов Александровского
царствования, как Н.И.Тургенев, М.Новиков (племянник известного
просветителя), поэт Денис Давыдов, мистик Максим Невзоров и, возможно,
князь А.С.Меньшиков и будущий шеф жандармов при Николае I А.Х.Бенкендорф
[886].
   Каких-либо документальных следов своих заседаний Орден не оставил и, по
мнению М.В.Нечкиной, "весьма сомнительно, чтобы указанная шестерка или
восьмерка хотя бы один раз вместе заседала за одним столом" [887].
   Жизнь диктовала свои условия, и большую часть времени члены Ордена
проводили в служебных разъездах.
   В 1818 году Орден русских рыцарей, фактически прекративший к этому
времени свою активную деятельность, и декабристский Союз спасения
объединились в новую декабристскую организацию - Союз благоденствия. Тем
не менее, как полагает московский исследователь А.И.Серков, разногласия
между ними сохранялись даже и после 1821 года. Если Северное и Южное
общества декабристов, считает он, сошлись в конечном счете на идее военной
революции, то члены Ордена русских рыцарей в лице М.Ф.Орлова стояли за
органичное сочетание заговора с распространением революционных идей среди
русского дворянства [888].
   В 1819 году М.А.Дмитриев-Мамонов, который и раньше страдал "помрачением
рассудка", подает в отставку "за болезнью" и поселяется у себя в
подмосковной деревне. Последние 40 лет своей жизни (а умер он в 1863 году
от ожогов, случайно поджегши на себе обильно смоченную одеколоном рубашку)
периодически страдавший психическим расстройством М.А.Дмитриев-Мамонов
провел под опекой.
   Совсем другое дело М.Ф.Орлов, который не только был принят в тайное
общество (г. Тульчин, 1820 г.), но и назначенный в том же году командиром
16-й дивизии в Бессарабию, возглавлял Кишиневскую управу Общества. В
декабре 1825 года, как и другие участники заговора, был арестован, и
только вмешательство близкого к Николаю I брата М.Ф.Орлова спасло его от
Сибири. Уволенный со службы, он был выслан в свое имение. С 1831 года - в
Москве, где имел репутацию либерала и западника.
   Как сколько-нибудь действенная масонская структура, Орден проявил себя
слабо и существовал, говоря словами самого Матвея Дмитриева-Мамонова
"только в идее" [889]. Для нас в данном случае более важно другое. Орден
русских рыцарей - это первая, или, во всяком случае, одна из первых
преддекабристских организаций, которая была ничем иным, как масонской
ложей. "Страстный масон, - пишет о Дмитриеве-Мамонове М.В.Нечкина, - он
разрабатывает детальные ритуалы заседаний ордена с бесконечным множеством
обрядов, пишет катехизисы для каждой из трех проектируемых степеней ордена
и в особой рукописи распространяется о том, что орден должен в
окрестностях обеих столиц, а также во всех главных пунктах Империи иметь
обширные "дачи", принадлежащие его членам, где будут подземелья и ложи со
сводами для ведения великих масонских таинств" [890].
   "Везде и всюду, - отмечал Н.М.Дружинин, - масонство ценилось как форма
общественного сцепления, не только охраняющая тайну организации и боевой
подготовки, но и способствующая подбору людей определенного
идеологического устремления" [891]. При отсутствии независимых
политических структур и недостатке революционного опыта декабристы не
могли не вступить в масонские ложи и не встать, по примеру Западной
Европы, на путь использования их организационных форм в своих целях.
   Настоящим инкубатором и рассадником будущих декабристов была,
несомненно, масонская ложа "Трех добродетелей" [892], учрежденная в 1815
году князем С.Г.Волконским, П.П.Лопухиным и М.Ю.Виельгорским [893]. Это
была иоанновская ложа трех первых степеней. По крайней мере, не менее 10
членов ее на 1817 год были, в то же время, и членами декабристской
организации "Союз спасения" [894]:
   генерал-майор князь С.Г.Волконский, князь И.А.Долгорукий, князь
С.П.Трубецкой, М.И.Муравьев-Апостол, С.И.Муравьев-Апостол, Н.М.Муравьев,
П.И.Пестель, А.Н.Муравьев, А.С.Норов, Ф.П.Шаховской [895].
   Из членов масонской ложи "Трех добродетелей" и вышла первая
декабристская организация "Союз спасения" (1816 г.). Характерно, что уже
изначально она создавалась по образцу и подобию прусского тайного союза
"Тугенбунд" (Друзья добродетели) - полумасонская структура патриотической
направленности, образованная в 1808 году в Кенигсберге. Устав "Союза
спасения", объединявшего в своих рядах несколько десятков офицеров, был
разработан П.И.Пестелем. Согласно показаниям С.П.Трубецкого, уже
изначально организация ориентировалась на широкое использование в целях
революционной борьбы масонских структур.
   Так, согласно показаниям С.П.Трубецкого, руководитель ложи А.Н.Муравьев
пытался воспользоваться масонской ложей для прикрытия политических целей
"Союза спасения". Признавал это обстоятельство и сам А.Н.Муравьев. "Хотя я
и не был начальником ложи "Трех добродетелей", а был оным Лопухин, -
заявил он, а я же был вторым по нем в ложе сей, но сознаюсь, что имел ...
   намерение под покровом сей масонской ложи обезопасить членов Общества,
почему и старался я привлечь в нее членов" [896].
   К лету 1818 года относится памятное для масонов посещение ложи "Трех
добродетелей" императором, в ходе которого А.Н.Муравьев имел
неосторожность обратиться к нему по братски на "ты" [897].
   "Мирное завоевание" ложи "Трех добродетелей", отмечал Н.М.Дружинин,
совсем не исключало необходимости образования крепкого и спевшегося ядра,
которое должно было внедриться в расплывчатую масонскую организацию и
"переделать ее по своему образу и подобию" [898]. Инициатива исходила от
Александра Муравьева. Горячо поддерживал на первых порах идею придания
тайному революционному обществу защитной оболочки в виде фактически
легализированных правительством масонских лож и другой известный
руководитель декабристского движения - Павел Пестель.
   Заслуживает внимания, что симпатии такого, казалось бы, радикала, как
П.И.Пестель, оказались не на стороне либерального союза Великой ложи
"Астреи", а его консервативных противников из союза Великой провинциальной
ложи.
   Ларчик тут открывается просто. Безначалие и полное отсутствие
дисциплины, царившие в мастерских союза Великой ложи "Астреи" уже, можно
сказать, заранее обрекали их на полную непригодность для революционной
работы. Ложи же консервативного Провинциального союза, основанные на
строгой дисциплине и беспрекословном подчинении младших братьев старшим,
выглядели в этом отношении куда предпочтительнее.
   Главное здесь было как можно выше забраться по масонской лестнице
степеней, что открывало перед братьями практически неограниченную власть
над "младшими".
   И надо сказать, П.И.Пестель преуспел и в этом, быстро получив
посвящение сначала в 4-ю, а затем и в 5-ю степень шотландской ложи
"Сфинкса". Соответствующий патент на пергаменте за печатью "Сфинкса" на
латинском языке был получен П.И.Пестелем 12 февраля 1817 года. Скрепили
его тогдашние начальники ложи А.А.Жеребцов, О. де Сион, Г.Зубов,
Д.Нарышкин и другие [899].
   П.И.Пестель остановился на 5-й степени. Его коллегам П.П.Лопухину и
Ф.П.Шаховскому повезло больше: в 1817 году они были посвящены в 7-ю
степень - Рыцарей храма, а в 1818 году их даже ввели в святая святых -
Капитул Феникса, где царствовали М.Ю.Виельгорский, Г.И.Чернышов,
С.С.Ланской и другие "начальники ордена".
   Прочными были связи с масонством и второй тайной декабристской
организации - "Союза благоденствия" (1818-1821 гг.), в полулегальный
филиал которого превратилась под влиянием ее "оратора" Ф.Н.Глинки
масонская ложа "Избранного Михаила". Членами этой ложи были такие
известные впоследствии декабристы, как Н.А.Бестужев, В.К.Кюхельбекер,
Г.Батеньков, М.Н.Новиков, А.Д.Боровков.
   Не случайно и то, что эмблемой "Союза благоденствия" стал пчелиный улей
- один из распространенных символов масонства. Связь "Союза благоденствия"
   с масонством отчетливо проявляется и в истории ложи "Любви к истине",
основанной в 1818 году в Полтаве. Эта мастерская принадлежала союзу
Великой ложи "Астреи".
   Управляющим мастером ее был Михаил Новиков, член первых декабристских
организаций "Союза спасения" и "Союза благоденствия". Наместным мастером
ложи был С.Н.Кочубей.
   Среди членов - члены "Союза благоденствия" В.А.Глинка и В.С.Лукашевич.
   В 1819 году ложа была закрыта. Справедливости ради следует сказать, что
далеко не все участники тайных декабристских кружков были такими уж
горячими поклонниками масонства. Некоторые из них, как например декабристы
В.И.Штейнгель, И.Д.Якушкин, так те и вовсе относились к масонству
враждебно. Однако они были все же в меньшинстве.
   В 1818 году под Киевом была основана ложа "Соединенных славян" союза
Великой ложи "Астреи". Инициатором открытия ее был флигель-адъютант князь
Лобанов-Ростовский. Должность управляющего мастера занимал Василий
Лукашевич.
   В 1820-1822 гг. в качестве управляющего мастера подвизался Франц
Харлинский, наместным мастером был полковник Леонтий Дубельт.
Преобладающим элементом в ложе был польский [900]. Ложу эту ни в коем
случае не следует путать с тайным декабристским обществом масонского толка
- "Соединенных славян", основанном в 1823 году подпоручиком Борисовым 2-м
[901].
   Влияние декабристов на масонские ложи было, конечно же, весьма и весьма
значительным. На их основе ими были созданы управы Союза благоденствия в
Полтаве и Нижнем Новгороде. Полностью в руках декабристов находились
масонские ложи Кишинева, Одессы, Киева и ряда других городов. В ряде
случаев эти масонские ложи можно рассматривать как филиалы Союза
благоденствия [902]. Материала на эту тему набирается столько, что это
позволяет ставить вопрос о декабристах как радикальном направлении в
русском масонстве после 1815 года [903].
   Будущих декабристов в это время можно было встретить практически во
всех масонских ложах: И.Ю.Поливанов ("Елизаветы к добродетели",
Петербург), Е.С.Мусин-Пушкин ("Орла российского", Петербург), К.Ф.Рылеев
("Пламенеющей звезды", Петербург), И.Г.Бибиков ("Тройственного
благословения", Москва), В.М.Бакунин ("Орла российского", Петербург) и
другие [904].
   Однако отношение будущих декабристов к масонским работам было
неоднозначно.
   Любопытен в этой связи отрывок из письма масона Н.И.Тургенева к брату
Сергею от 11 февраля 1818 года: "Князь Баратаев пишет мне, что завел ложу
в Симбирске, "Ключ к добродетели", и предлагает мне титло почетного члена
и представителя их ложи у здешней директориальной ложи. Я от сего
отказался, видя, что масонство у нас процветать теперь не может ... В
здешних ложах я также не бываю, да оне того в теперешнем их церемониальном
ничтожестве и не стоят"
   [905].
   Однако самое важное здесь - это то, что не оправдывала себя из-за
жесткого правительственного контроля над ложами первоначальная установка
организаторов первых декабристских кружков на широкое использование их в
революционных целях. "По справедливости следует заключить, - отмечала в
связи с этим Т.О.Соколовская, - что ко времени образования ложи "Трех
добродетелей"
   все ложи того союза, к которому принадлежала ложа "Трех добродетелей"
(Провинциальный союз - Б.В.) для правительства не были тайными" [906].
   Смущали будущих декабристов и господствовавший в мастерских Великой
провинциальной ложи мистицизм и обскурантизм. Убедившись в безнадежном
консерватизме большинства своих "братьев" и явном несоответствии масонских
работ своим собственным видам, большая часть будущих декабристов уже в
1818-1819 гг. покинула ложи.
   И хотя массовому исходу их из петербургских лож во многом, как теперь
оказывается, способствовали чисто житейские обстоятельства - перевод их
как офицеров на новые места службы, в принципиальном плане это дела не
меняет. Очевидно, что дороги декабристов, вставших на путь военного
заговора, и дороги вольных каменщиков к началу 1820-х годов явно разошлись.
   Убедившись в этом, П.И.Пестель, как один из наиболее дальновидных
декабристов, перестал поддерживать организационную связь с петербургскими
масонами еще в 1818 году. Это повлекло его автоматическое выбытие сначала
из шотландской ложи "Сфинкса" (1818 год), а затем, 5 ноября 1819 года, и
из иоанновской ложи "Трех добродетелей" [907]. Еще раньше, в 1818 году
покинули ложу "Трех добродетелей" И.А.Долгорукий и Н.Муравьев.
   В 1819 году были исключены из списка членов ложи С.И.Муравьев-Апостол и
Н.М.Муравьев, в 1820-м такая же участь постигла Ф.Шаховского и
М.Муравьева-Апостола [908]. В то же время следует иметь в виду, что часть
будущих декабристов сохранила верность масонским ложам и продолжала свои
работы в них вплоть до официального их закрытия: М.С.Лунин, Н.А.Бестужев,
В.К.Кюхельбекер, К.Ф.Рылеев.
   О том, какое значение имел для декабристского движения масонский
фактор, можно судить на основании следующих данных. Из 121 преданного
Верховному уголовному суду декабриста в масонских ложах состояло по
крайней мере 23 человека: П.И.Пестель (1812-1819), А.Н.Муравьев
(1811-1818), братья Матвей Иванович (1816-1820) и Сергей Иванович
(1817-1818) Муравьевы-Апостолы, Н.М.Муравьев (1817-1818), князь
С.П.Трубецкой (1816-1819), Ф.П. фон Визин (1820), князь С.Г.Волконский
(1812), М.Ф.Митьков (1816-1821