т,
что слишком доверять его рассказу нельзя, так как отрицая участие
А.М.Крымова в заговоре генералов, А.И.Гучков тем самым "скорее намеренно
преуменьшает практическое значение и последствия заговора" [1114].
   Впрочем, справедливости ради, следует отметить: оговорившись, что лично
он А.М.Крымова в свои заговорщические планы не посвящал, А.И.Гучков в то
же время, допускал, что в планы эти его вполне могли посвятить другие, в
частности А.И.Терещенко. "Я склонен думать, что он знал, но отрицаю что он
участвовал", - утверждал А.И.Гучков [1115].
   Основываясь на личных беседах с бывшими руководителями думского
масонства Б.И.Николаевский был твердо уверен, что "в месяцы
предшествовавшие марту 1917 года руководители организации развернули
энергичную деятельность, торопясь с осуществлением планов переворота
сверху". Сдерживали же их, по его мнению, умеренно настроенные лидеры
Прогрессивного блока (прежде всего П.Н.Милюков), доказывавшие, что
возможности влияния на Николая II далеко еще не исчерпаны. "На этой почве,
- подчеркивал Б.И.Николаевский, - произошло размежевание между
руководителями масонства и лидерами Прогрессивного блока, часто в пределах
одной и той же партии" [1116].
   Ничего необычного в повороте "головки" российского масонства к
заговорщической тактике накануне 1917 года не было: придумать что либо
другое в сложившихся общественно-политических реалиях той поры было едва
ли возможно. Тем не менее признать русских политических масонов
заговорщиками решаются далеко не все исследователи. Отсюда странный вывод
А.И.Серкова о некоем исчезновении или перерождении русского масонства как
раз накануне 1917 года в узкую "политическую группу". Если поверить
А.И.Серкову, то никаких масонов к 27 февраля 1917 года в России просто не
было. "В январе-феврале 1917 года, - пишет он в одной из своих последних
работ, - произошел переход от политического масонства к политической
группе" [1117].
   Вот так-то читатель! Когда велась подготовка к перевороту, масоны в
нашей стране вроде еще были, а когда наступил наконец решающий момент по
взятию этой власти масоны сразу куда то исчезли. И все, что происходило в
1917году в нашей стране не имеет масонам, по А.И.Серкову, никакого
отношения. "Анализ мемуарных свидетельств, - пишет он далее, обосновывая
свою точку зрения, - показывает, что Великий восток народов России не
создавался как надпартийная политическая организация (то есть был все-таки
масонской структурой - Б.В.), но постепенно удаляясь от чисто масонских
задач приобрел характер политического объединения в 1915-1916 гг.".
Первоначально же, т.е. 1912-1914 гг. в постановке задач своей организации
руководители ее, считает А.И.Серков, стояли на масонской платформе и
всячески стремились "следовать идеям Великого востока Франции и Великой
революции 1789 г.- в их первобытном неискаженном виде.
   И только активное участие Великого Востока народов России в
политической борьбе привело к революционизированию этой масонской
организации. В результате "точка зрения некоторых масонов", что их
организация носит определенно революционный характер и должна стремиться к
насильственному перевороту стала в конце концов преобладающей [1118].
   Это-то, по А.И.Серкову, и погубило русское думское масонство.
"Окончательный отход Великого Востока народов России от масонства даже в
его наиболее политизированных формах произошел в январе-феврале 1917 года,
- пишет в этой связи А.И.Серков. - Число лож сократилось до 28-30, но
работа в организациях стала более интенсивной. В этих условиях Верховный
совет принял решение оставить в ячейках общества лишь лиц, пригодных для
будущей административной работы". Отмечены ими попытки "братьев"
устраивать у себя в целях усиления своего влияния на общественное мнение и
более широкие собрания "прогрессивной общественности" (в частности, у
Н.Д.Соколова) на которые приглашались не только масоны, но и им
сочувствовавшие [1119].
   Прямо скажем, выглядит все это не слишком убедительно. На самом деле
именно 1917 год, как справедливо утверждала Н.Н.Берберова, оказался для
русских масонов настоящим апогеем их деятельности [1120].
   Согласен с этим и такой осторожный исследователь, как В.И.Старцев.
Влияние масонов на политическую жизнь двух столиц и ряд других городов
было накануне февраля 1917 года "максимальным", констатирует он [1121].
   Первый "звонок" для царизма прозвенел в ночь 16-17 декабря 1916 года,
когда группой заговорщиков (великий князь Дмитрий Павлович, князь
Ф.Ф.Юсупов и член Государственной Думы В.М.Пуришкевич) был убит
пользовавшийся влиянием на царя Григорий Распутин. Несмотря на то, что
собственно масонов среди убийц Г.Е.Распутина не было, само убийство
расценивается некоторыми исследователями как своего рода подготовительный
этап на пути к осуществлению задуманного ими государственного переворота.
Убийство Г.Е.Распутина "задумала известная группа лиц, к которой
принадлежал в качестве консультанта-соучастника, член кадетского ЦК масон
В.А.Маклаков. В курсе был и П.Н.Милюков", - отмечает, например,
О.Ф.Соловьев [1122]. К этому можно добавить, что В.А.Маклаков, этот
масон-"гуманист" был не только советчиком-консультантом убийц
Г.Е.Распутина, но, в известном смысле, и подстрекателем этой акции, так
как лично вручил Феликсу Юсупову возможное орудие убийства - бандитский
"кистень с двумя свинцовыми шарами" [1123].
   А ведь адвокат, масон и вроде бы даже приличный человек, но и он
почему-то считал, что убить "плохого" человека не такой уж и большой грех.
А ведь Г.Е.Распутин, как бы к нему не относиться, никого никогда не
убивал, закона Божественного и человеческого не преступал и как бессудная
жертва именно в этом нравственном смысле стоит на недосягаемой высоте по
сравнению со своими убийцами и рукоплескавшей им в то время
"прогрессивной" общественностью.
   Важно еще раз подчеркнуть, что руководство Верховного совета
(А.И.Коновалов, А.Ф.Керенский, Н.В.Некрасов) было полностью осведомлено
как о плане убийства Г.Е.Распутина, так и планах переворота, готовившегося
"гражданским" и "военным"
   кружками и регулярно сообщало о них "братьям" [1124].
   Некоторая же растерянность Верховного совета ВВНР в первые дни
революции объясняется тем, что готовилась она, как мы уже знаем, не на
февраль, а на апрель 1917 г. "Революция произошла на две недели слишком
рано", - сетовал впоследствии А.И.Гучков. Однако говорить о
неподготовленности заговорщиков к революционным событиям февраля-марта
1917 г. у нас нет никаких оснований.
   Ведь к этому времени помимо Государственной думы под контролем масонов
находились: армия, флот, большая часть прессы, а также такие влиятельные
общественные организации русской буржуазии как Всероссийский земский союз
во главе с князем Г.Е.Львовым и Центральный Военно-промышленный комитет во
главе с А.И.Гучковым. С масонами был связан и председатель московского
Военно-промышленного комитета крупный фабрикант Павел Рябушинский,
издававший газету масонско-либерального толка "Утро России".
   Волнения 23 февраля 1917 года в Петрограде, как это всегда и случается
в таких случаях, начались неожиданно, практически сразу же после отъезда
Николая II в Ставку. 25 февраля царь телеграфировал командующему
Петроградским военным округом генералу Хабалову о немедленном прекращении
беспорядков.
   Днем 26 февраля войска начали стрелять по демонстрантам. Но сам
переворот начался с выступления в ночь на 27 февраля 1917 года солдат
одной из рот Волынского полка. Утром к ним присоединились солдаты
запасного батальона гвардии Преображенского полка. К середине дня
восставших солдат было уже около 20 тысяч. Соединившись с рабочими они
разгромили здание Окружного суда и дом Предварительного заключения, заняли
Финляндский вокзал, другие стратегически важные объекты.
   Толпа рабочих и солдат заполонила Таврический дворец, где в
Полуциркульном зале собрались не желавшие подчиниться царскому указу о
временной приостановке работы Государственной думы народные избранники,
тут же образовавшие из своей среды Временный комитет Государственной думы.
В то же время в другом помещении дворца группа меньшевиков-думцев, а также
несколько большевиков и левых эсеров учреждают в спешном порядке временный
Исполком Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.
Председателем Исполкома в тот же день был избран масон, член Верховного
совета Великого Востока народов России меньшевик Н.С.Чхеидзе. Членами
Исполкома и его заместителями стали такие же масоны: Н.Д.Соколов,
М.И.Скобелев, Н.Н.Суханов, А.Ф.Керенский.
   Масонское влияние в Петросовете было таким образом обеспечено. Такая же
примерно картина сложилась и с масонским представительством во Временном
комитете Государственной думы куда вошли следующие "братья": Н.В.Некрасов,
А.Ф.Керенский, Н.С.Чхеидзе, А.И.Коновалов, В.А.Караулов [1125].
   Едва ли такое было бы возможным, если бы "братья-масоны" оказались
застигнутыми врасплох молниеносными событиями Февральской революции, как
уверял впоследствии А.Я.Гальперн. "Революция застала нас врасплох.
Растерянность среди нас была вначале просто фантастической", - говорил он
в своем интервью Б.И.Николаевскому.
   Факты, однако, свидетельствуют как раз об обратном: врасплох событиями
Февральской революции оказались застигнутыми не столько масоны, сколько
царь и его окружение.
   Получив 27 февраля 1917 г. первые сведения о фактическом перевороте в
Петрограде, царь распорядился о немедленной отправки туда батальона
Георгиевских кавалеров в 700 человек во главе с генералом Н.И.Ивановым. По
дороге к ним должны были присоединиться надежные части Северного фронта.
Этого, в принципе, было вполне достаточно для восстановления
правительственного контроля над столицей. А в 5 часов утра отправился из
Могилева на Петроград и царский поезд. Маршрут его был следующим Смоленск
- Лихославль - Тосно - Царское Село. 1 марта около 2 часов ночи поезд
прибыл на станцию Малая Вишера. И вот здесь то как раз и произошел первый
сбой в планах царя. Пронесся слух что, все станции на пути царского поезда
якобы заняты революционными солдатами и матросами. Это была ложь. Главным
виновником задержки царского поезда был масонский комиссар А.А.Бубликов.
Командированный своими "братьями"-думцами в Министерство путей сообщения,
он буквально засыпал местное железнодорожное начальство на пути следования
царского поезда своими "революционными" приказами о его немедленном
блокировании [1126]. Однако коронным и, пожалуй, наиболее действенным
номером А.А.Бубликова стала дезинформация о занятии тех или иных
железнодорожных станций революционными солдатами и матросами [1127]. Ведь
если кого и боялся царь, то это были, конечно же, именно "революционные
солдаты и матросы".
   А об окружении царя и говорить нечего.
   Роль А.А.Бубликова в истории с блокированием царского поезда на пути
его следования в Петроград, конечно же, важна. Но сам А.А.Бубликов в
масонской иерархии был сравнительно мелкая сошка. Подлинным организатором
погони или, правильнее, блокирования царского поезда и предательского
направления его в Псков - прямо в руки заговорщика Н.В.Рузского был член
Верховного совета Великого Востока народов России Н.В.Некрасов. "Два
момента особенно врезались в память, - вспоминал он в 1921 году, - приказ
командующему Балтийским флотом Непенину арестовать финляндского
генерал-губернатора Зейна и погоня за царским поездом, которую мне
довелось направлять из Государственной Думы, давая распоряжения Бубликову,
сидевшему комиссаром в министерстве путей сообщения" [1128]. Сам
Н.В.Некрасов о смысле своего управления погоней за царским поездом
умалчивает хотя он и очевиден. Нетрудно уяснить и то, что делалось это
скорее всего не по личной инициативе Н.В.Некрасова, а уж тем более
А.А.Бубликова, а по прямому поручению Верховного совета Великого востока
народов России, который собственно и являлся фактическим штабом революции
в эти дни.
   Самое поразительное в этой истории - так это удивительная синхронность
действий А.А.Бубликова и ближайшего окружения царя, которое сумело таки
убедить его изменить первоначально намеченный курс его поезда и повернуть
на запад - на Псков, где якобы под командованием генерала Н.В.Рузского еще
оставались надежные части Северного фронта. Это, как скоро выяснилось,
была ловко подстроенная заговорщиками западня, так как именно Рузский как
раз и являлся одним из наиболее деятельных участников готовившегося на
апрель 1917 года государственного переворота. Ничего этого царь,
разумеется, не знал и вечером 1 марта 1917 года его поезд благополучно
прибыл в Псков.
   "Мы знаем теперь, что генералы Алексеев, Рузский, Крымов, Теплов и,
может быть, и другие были с помощью Гучкова посвящены в масоны (Военная
ложа - Б.В.). Они немедленно включились в его заговорщические планы", -
пишет Н.Н.Берберова [1129]. Все так.
   О том, что Псков оказался ловко расставленной ловушкой для Николая II,
стало ясно уже из первых реплик, которыми встретил царскую свиту хозяин
положения - главнокомандующий Северным фронтом Н.В.Рузский. "На Вас только
и надежда", - говорили они ему. И что же Н.В.Рузский? "Вовек не забуду, -
с горечью вспоминал позже об этом эпизоде генерал Д.Н.Дубенский, - ответа
генерал-адъютанта Н.В.Рузского на этот крик души всех нас ... - "Теперь
надо сдаться на милость победителя", - сказал он. - После разговора с
Рузским мы стояли потрясенные и как в воду опущенные ... С цинизмом
сказанная Рузским фраза: "Надо сдаваться на милость победителя" - все
уясняла и с несомненностью указывала, что не только Дума, Петроградский
совет, но и лица высшего командования на фронте действуют в полном
согласии и решили произвести переворот" [1130].
   Так оно, как мы теперь знаем, и было. Вскоре царь пригласил
Н.В.Рузского к себе и в ходе затянувшейся за полночь беседы с ним Николаю
II воочию пришлось убедится в предательстве генерала, неожиданно
предъявившему самодержцу требование о его немедленном отречении от
престола. Давление Н.В.Рузского было столь велико (фактически, царь был
полностью в его руках) что в 0 часов 20 минут 2 марта Николай II послал
генералу Н.И.Иванову, который уже находился в Царском селе приказ не
предпринимать никаких действий по борьбе с заговорщиками без его
специальных на сей счет указаний. Впрочем, едва ли Н.И.Иванов мог что либо
сделать в сложившейся ситуации со своими георгиевскими кавалерами, так как
Н.В.Рузский решительно отказался передать в его распоряжения какие либо
войска. В 3 часа ночи 2 марта Н.В.Рузский вступил в телеграфные переговоры
с председателем Государственной думы М.В.Родзянко в Петрограде и генералом
М.В.Алексеевым в Ставке. Последний решил помочь Н.В.Рузскому и по своей
инициативе как начальник Генштаба срочно разослал из Ставки телеграммы
командующим фронтами с недвусмысленным призывом высказаться за отречение
императора от власти. Содержание телеграмм М.В.Алексеев препроводил во
Псков лицемерно добавив от себя: Умоляю Ваше Величество безотлагательно
принять решение, которое Господь Бог внушит Вам. Промедление грозит
гибелью России [1131]. Увы, гибельным для России, как оказалось
впоследствии, было не промедление, а скорее поспешность, с какой принял
царь, предъявленный ему ультиматум.
   Последняя телеграмма от командующих фронтами поступила во Псков 2 марта
около 15 часов дня. А уже через 5 минут, пока еще только для себя, никому
ничего не говоря, царь принимает принципиальное решение о своем отречении.
   Сопоставление этих фактов не оставляет никакого сомнения, что главным
виновником разыгравшейся драмы с отречением Николая II были военные:
начальник Генерального штаба М.В.Алексеев и генерал Н.В.Рузский. Правда,
поскольку М.В.Алексеев был далеко - в Могилеве, гнев царя обрушился
главным образом на Н.В.Рузского.
   "Генерал Рузский был первым, который поднял вопрос о моем отречении от
престола. Он поднялся ко мне во время моего следования и вошел в мой
вагон-салон без доклада", - с обидой вспоминал впоследствии царь. "Бог не
оставляет меня. Он дает мне силы простить всех моих врагов и мучителей, но
я не могу победить себя только в одном - генерал-адъютанту Рузскому я
простить не могу" [1132].
   Впрочем предателям очень скоро пришлось горько пожалеть о содеянном.
   "Никогда не прощу себе, что поверил в искренность некоторых людей;
послушался их и послал телеграмму главнокомандующим по вопросу об
отречении государя от престола", - сокрушался уже через несколько дней в
беседе с генералом А.С.Лукомским М.В.Алексеев. Что это были за люди по
наущению которых М.В.Алексеев решился разослать главнокомандующим фронтами
злополучную телеграмму и какие отношения связывали его с ними генерал
предпочел умолчать. Догадаться впрочем в свете того, что мы уже знаем о
его масонских контактах не сложно. Заметим в то же время, что сожаление о
беспрецедентном давлении оказанном им вечером 1 марта 1917 года на Николая
высказывал впоследствии и Н.В.Рузский [1133] (расстрелян в 1918 г. в
Пятигорске при занятии города красными повстанцами).
   Но было поздно.
   2 марта в 10 часов вечера с требованием об отречении Николая II прибыли
наконец то во Псков и посланцы Думы - октябрист А.И.Гучков и "монархист"
   В.В.Шульгин. Масоном, пусть под вопросом, из них мог был только
А.И.Гучков.
   Но серьезного значения этот факт в данном случае не имеет. Вся
необходимая подготовительная работа с царем была уже проведена до них
М.В.Алексеевым и Н.В.Рузским. Принципиальное же решение об отречении было
принято Николаем II, скорее всего как уже отмечалось, еще днем - в 15
часов 15 минут или, иначе говоря, за 7 часов до появления думцев в
салон-вагоне царского поезда.
   В ходе беседы с царем А.И.Гучков и В.В.Шульгин настаивали на отречении
Николая II в пользу сына при регентстве великого князя Михаила
Александровича.
   Царь, однако, настоял на отречении в пользу Михаила не только за себя,
но и за больного сына Алексея. В 23 часа 40 минут 2 марта 1917 года
долгожданный документ был наконец-то подписан царем. Старый масонский план
по насильственному устранения Николая II от власти путем захвата царского
поезда на его пути из Ставки был, наконец-то осуществлен.
   "2 марта. Четверг, - записал в своем дневнике Николай II. - Утром
пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко.
По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь Министерство без
Думы будто бессильно что либо сделать, так как с ним борется
социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно мое
отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем
главнокомандующим. К двум с половиной часам пришли ответы от всех. Суть
та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии,
нужно решится на этот шаг. Я согласился.
   Из Ставки прислали проект Манифеста. Вечером из Петрограда прибыли
Гучков и Шульгин с которыми я переговорил и передал им подписанный и
переделанный Манифест. В 1 час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством
пережитого. Кругом измена, трусость и обман!" [1134].
   Зато "революционная демократия" торжествовала, и в торжестве своем
меньше всего была заинтересована в сохранении династии Романовых. Правда,
лидер кадетов П.Н.Милюков и октябрист А.И.Гучков отстаивали необходимость
сохранения конституционной монархии в России. Однако масонское большинство
во Временном комитете Государственной думы и в Петроградском совете было
решительно против. Принципиальное решение об отречении М.А.Романова было
принято на заседании в доме М.С.Путятина с участием А.И.Гучкова,
П.Н.Милюкова, Г.Е.Львова, А.Ф.Керенского, М.И.Терещенко, Н.В.Некрасова.
Решительным оппонентом П.Н.Милюкова и А.И.Гучкова выступил здесь
А.Ф.Керенский, пригрозивший в конце своей речи тем что в противном случае
он не ручается за жизнь Михаила Александровича [1135].
   Натолкнувшись, как пишет В.И.Старцев, на сплошной масонский фронт
республиканцев во главе с Н.В.Некрасовым, П.Н.Милюков