коп Московский
Платон публично объявил о взятии его под свое высокое покровительство.
Общее число членов общества составляло около 50 человек: И.-Г.Шварц,
Н.И.Новиков, И.В.Лопухин, князья Ю.Н. и Н.Н.Трубецкие, братья Е.П. и
П.П.Тургеневы, В.В.Чулков, В.И.Баженов. А.Н.Новиков, М.М.Херасков, князь
А.А.Черкасский, А.Ф., П.Ф. и Н.Ф.Ладыженские, Ф.П.Баузе, Я.Шнейдер,
Ф.П.Ключарев, И.П.Страхов, князь К.М.Енгалычев, Г.М.Походяшин,
Р.А.Кошелев, Ф.И.Глебов, князь А.И.Вяземский, А.М.Кутузов, князья И.С. и
Г.П.Гагарины, Г.Шредер, князь А.М.Долгоруков, О.А.Поздеев, С.И.Плещеев,
князь М.П.Репнин и другие [449].
   Указ Екатерины II от 15 января 1783 года о вольных типографиях позволил
Дружескому ученому обществу, в дополнение к арендуемой Н.И.Новиковым (а
фактически, самими московскими масонами) университетской типографии,
открыть еще две: одну на имя Н.И.Новикова, а другую на имя И.В.Лопухина.
Кроме того, была заведена еще и так называемая тайная типография,
предназначенная для издания специальной масонской литературы.
   Собрание университетских питомцев, Педагогическая и Филологическая
семинарии.
   Дружеское ученое общество - и все это за каких-то 4 года, причем
исключительно на частные масонские пожертвования, безо всякой помощи со
стороны государства!
   Нельзя не отдать должного инициативе и самоотверженности И.-Г.Шварца и
сформировавшегося вокруг него тесного масонского кружка. Понятно, что
столь энергичный и деятельный человек, к тому же еще и масон, в таком
масонском гнезде, каким был в то время Московский университет, в скромной
должности лектора немецкого языка долго оставаться не мог. Он и не
остался. Уже 5 февраля 1780 года И.-Г.Шварц был произведен в ординарные
профессора по кафедре философии. Кроме того, он читал в университете еще и
курс эстетической критики. Свое профессорство И.-Г.Шварц - кандидат права
Иенского университета - рассматривал, прежде всего, как хорошую
возможность масонской пропаганды среди своих слушателей. "Разум научает
нас, но он не может раскрыть истину ... Одно лишь Откровение может ясно
показать нам истинный свет", - поучал он своих юных слушателей, сводя
таким образом просвещение или "просветление разума", главным образом, к
изучению так называемых "божественных наук":
   алхимии, каббале и магии. "Человек, - проповедовал И.-Г.Шварц, - в
настоящее время гнилой и вонючий сосуд, наполненный всякой мерзостью".
"Просветлить"
   его, по убеждению И.-Г.Шварца, могут только розенкрейцеры, ибо только
им удалось сохранить "искру Адамову" предвечной мудрости тайного знания,
доставшуюся им от еврейских сект ессеев и терапевтов.
   "Как ни плохо знал Шварц русский язык, - вспоминал позднее один из его
тогдашних студентов, - на котором он нам читал, однако истины,
высказывавшиеся им, были так любопытны и, казалось, тем новее, чем старее
и неизвестнее были источники, из которых он извлекал их". Философию
И.-Г.Шварц читал, между прочим, по И.Канту. "Сила, с которой он говорил,
смелость (скажу даже, безрассудная дерзость), с которой он, невзирая ни на
что бичевал политические и церковные злоупотребления, были удивительны. И
не раз боялся я, что ему начнет мстить духовенство, и в особенности
монашествующие, которых он при всяком удобном случае выставлял самым
безжалостным образом" [450].
   Положение, впрочем, было таково, что ни о какой мести со стороны
православного духовенства не могло быть и речи. В Москве масоны были у
себя дома, и бояться им здесь было некого.
   Успешная преподавательская и общественная деятельность И.-Г.Шварца в
университете продолжалась вплоть до декабря 1782 года. Выжил его оттуда
новый куратор Московского университета Иван Мелиссино (1718-1795), явно
ревновавший к славе и популярности удачливого профессора [451].
   Отставка И.-Г.Шварца, несмотря на очевидные моральные издержки, имела,
в то же время, и положительную для масонов сторону. Получив ее, И.-Г.Шварц
сразу же переехал в дом к Н.И.Новикову у Никольских ворот чтобы целиком
отдаться своему любимому детищу - ордену Злато-розового креста,
фактическим создателем которого в России он и являлся.
   Дело в том, что не удовлетворенные состоянием тогдашнего русского
масонства Н.И.Новиков и И.-Г.Шварц, успевшие к этому времени, как мы
знаем, сдружиться, еще в 1780 году учредили свою собственную масонскую
ложу "Гармония". В состав ее сразу же вошли практически все вожди
тогдашнего масонства: князь Н.Н.Трубецкой, М.М.Херасков, князь
А.А.Черкасский, князь К.М.Енгалычев, И.П.Тургенев, А.М.Кутузов и другие.
Несколько позже к ним присоединились П.А.Татищев, Ю.Н.Трубецкой,
И.В.Лопухин, С.И.Гамалея [452].
   Ложа эта называлась еще и "сиентифической", и главной задачей ее была
не обрядность, а научные изыскания и изучение истории масонства, причем
главной заботой братьев объявлялось искание ими так называемого "истинного
масонства"
   и высшего тайного знания.
   Воспользовавшись желанием богача-масона П.А.Татищева отправить своего
сына в сопровождении И.-Г.Шварца в ознакомительную поездку по Европе,
московские братья решили заодно поручить ему поискать там и истинного
масонства. И.-Г.Шварц с радостью принял это предложение. Заехав по пути в
Митаву (ныне город Елгава, Латвия), он заручился здесь рекомендационными
письмами к светилам тогдашнего немецкого розенкрейцерства (ложа "Трех
глобусов" в Берлине)
   И.-Х.Вельнеру (бывший пастор) и генерал-штабхирургу Г.-А.Тедену [453].
   22 октября 1781 года И.-Г.Шварц был уже в Брауншвейге, где
ходатайствовал перед герцогом Фердинандом о признании России
самостоятельной провинцией ордена. Герцог обещал свое содействие. Но не
это было главной целью московского профессора. Он жаждал, как мы уже
знаем, "истинного масонства". И он его получил. И.-Г.Шварц действительно
был посвящен в таинства Ордена розенкрейцеров.
   Более того, 1 октября 1781 года он получил от одного из руководителей
берлинских розенкрейцеров Г.-А.Теддена грамоту, назначавшую его
единственным верховным представителем теоретической степени Ордена
Злато-розового креста в России.
   В конце февраля 1782 года И.-Г.Шварц вернулся наконец в Москву. Из-за
границы он привез две "системы": для рядовых, так сказать, братьев -
систему строгого наблюдения, а для избранных - теоретическую степень и
Орден Злато-розового креста [454]. Соответственно и работа, развернутая в
это время под руководством И.-Г.Шварца московскими масонами, шла в двух
направлениях - общемасонском и специальном, розенкрейцерском. И тут, и там
ее было много. Особая сложность положения русских братьев заключалась в
том, что ложа "Трех глобусов", с которой вступил И.-Г.Шварц в тайное
соглашение, сама в это время еще формально входила в Брауншвейгскую
систему строгого наблюдения: официальный разрыв с ней произошел только в
ноябре 1783 года.
   В августе-сентябре 1782 года состоялся Вильгельмсбадский масонский
конгресс, о котором уже шла речь. Россию на нем представлял герцог
Фердинанд Брауншвейгский.
   Благодаря его поддержке Россия, собственно, и была признана
самостоятельной масонской державой. Воспользовавшись этим, московские
братья тут же организовали свой "Капитул Русской провинции". Приором его
(должность чисто номинальная)
   стал Петр Алексеевич Татищев (1730-1810), канцлером - И.-Г.Шварц.
Н.И.Новикову в этой масонской иерархии досталась скромная должность
казначея. Деканом же VIII провинции ордена стал князь Юрий Никитич
Трубецкой, генеральным визитатором (инспектором) - его брат, князь Николай
Никитич Трубецкой.
   Кроме того была организована еще и так называемая Директория VIII
провинции ордена. Президентом ее стал Н.И.Новиков, членами: В.В.Чулков,
И.П.Тургенев, Ф.П.Ключарев и другие [455]. В Петербурге приорат ордена
Благотворных рыцарей возглавил А.А.Ржевский. Должность Великого
провинциального мастера VIII провинции ордена Благотворных рыцарей была
оставлена вакантной.
   "Роман" с Брауншвейгской системой, безусловно, сильно способствовал
упрочению позиции русских братьев в глазах масонского сообщества Европы.
   И вот тут-то обнаружилось, что никакой цены в глазах московских братьев
Брауншвейгская рыцарская система не имеет, и все взоры и надежды их
обращены на розенкрейцерство. Горячим пропагандистом его в Москве был в
это время только что возвратившийся из-за границы И.-Г.Шварц. Недолго
мешкая, он быстро собрал при помощи Н.И.Новикова и князя Н.Н.Трубецкого
заявления московских братьев с просьбой о зачислении их в Берлинский
розенкрейцерский капитул. Среди подавших такие заявления были С.И.Гамалея,
И.В.Лопухин, А.И.Тургенев, А.М.Кутузов, В.В.Чулков, Ю.Н.Трубецкой,
А.А.Черкасский, К.М.Енгалычев, М.М.Херасков, а также доктор Френкель и
купец Туссень.
   Все эти бумаги вместе со значительной суммой денег, собранной среди
братьев, были немедленно отосланы И.-Г.Шварцем в Берлин, откуда весной
1783 года был, наконец, получен долгожданный ответ: все они были приняты в
состав главного розенкрейцерского братства [456].
   И.-Г.Шварц торжествовал и с жаром предавался в организованном им
теоретическом градусе (степени) Соломоновых наук розенкрейцерским
упражнениям. Крупным успехом И.-Г.Шварца стал переход на его сторону сразу
четырех московских лож, в одночасье решивших отложиться от изрядно уже
надоевшей им тамплиерской системы (Брауншвейгский ритуал) и перейти в
розенкрейцерство. Это были ложи "Трех знамен" (П.А.Татищев), "Озириса"
(Н.Н.Трубецкой), "Латоны" (Н.И.Новиков)
   и "Сфинкса" (Г.П.Гагарин) [457]. В 1783 году все они официально вошли в
Орден Злато-розового Креста, образовав в нем так называемый "четверной
союз". В 1784 году, уже после смерти И.-Г.Шварца, союз этот был
преобразован в Провинциальную ложу. Великим мастером ее стал друг
Н.И.Новикова, руководитель ложи "Озириса" князь Николай Никитич Трубецкой
(1744-1821). Высшим тайным управлением Ордена Злато-розового Креста
считался Капитул во главе с князем Ю.В.Долгоруковым. Среди членов его:
князь Н.Н.Трубецкой, М.М.Херасков, князь Г.А.Щербатов, И.А.Поздеев. Кроме
Москвы, где у провинциальной ложи состояло в подчинении 11 младших лож,
были учреждены еще и ложи в Казани, Симбирске и Могилеве.
   В том же 1784 году, еще при жизни И.-Г.Шварца московские розенкрейцеры
учредили еще один масонский центр - ложу теоретического градуса, или
степени, как своего рода подготовительный класс или переходную ступень к
масонству высших розенкрейцерских степеней. Великим мастером здесь был
князь Ю.В.Трубецкой, наместным мастером - князь В.В.Долгорукий, ритором -
Н.И.Новиков, обрядоначальником - О.А.Поздеев. Теоретический градус был
второй степенью ордена (первая была - "юниорат", она шла за 4-й степенью
обыкновенного масонства - "шотландский мастер"). Третьей степенью ордена
была "практика", 4-й - "философа". Последняя, 9-я степень - "мага". Всего
"теоретических братьев", согласно показаниям Н.И.Новикова, данным им в
1792 году, было не более 60 человек. Согласно современным оценкам, цифра
эта может быть увеличена до 85 человек. "Смотрение"
   над братьями осуществляли "главные надзиратели": И.П.Тургенев,
И.А.Поздеев, З.Я.Корнеев (в Орле), А.А.Ленивцев, В.И.Остолопов (в Вологде)
и С.И.Гамалея (в Москве) [458].
   В конце 1783 года, в самый разгар масонских "работ", связанных с
организационным становлением ордена, неожиданно заболевает И.-Г.Шварц.
Вопреки ожиданиям, болезнь оказалась серьезной, и 17 февраля 1784 года он
умер. Похоронили И.-Г.Шварца по православному обряду в церкви села Очакова
(имение князя Н.Н.Трубецкого) по Можайской дороге, в 10 верстах от Москвы.
Могила прямо напротив алтаря; на белой каменной плите высечены годы жизни:
1751-1784, а также крест и герб покойного [459].
   Соратники И.-Г.Шварца горячо оплакивали его кончину [460].
   Высоко ставила его и либеральная историография, подававшая его как
исключительно "тонко организованную и благородную натуру", "идейного и
нравственного оракула своего кружка" и пр [461]. Личность И.-Г.Шварца
изображалась ими, как правило, только в радужных, светлых тонах, и
доверчивому читателю оставалось только поражаться уму, благородству и
энергии этого человека, так много успевшего сделать для русского
просвещения.
   Существуют, однако, и другие, менее лицеприятные оценки личности
И.-Г.Шварца и его деятельности в России. Так, известный ученый
В.В.Сиповский считал, что И.-Г.Шварц "едва ли не был иллюминатом" [462]
(орден, основанный в 1776 году в Баварии профессором А.Вейсгауптом,
ставивший своей основной задачей борьбу с деспотизмом [463]).
   "В Голландии он служил унтер-офицером, - свидетельствует хорошо знавший
И.-Г.Шварца ритор ложи "Трех знамен", - и несколько лет прожил в Ост-Индии
... Вспыльчивость его, часто доходившая до бешенства, и многие нелепые
выходки не оставляли сомнения в повреждении его умственных способностей.
   Он был суров, сумрачен, очень строг, никогда не смеялся; даже улыбка
его была принужденной и неестественной ... Ко всему этому он был скрытен
и, я смею думать, что это был искусный лицемер. Этот человек был, в
собственном смысле слова, деспот, не терпевший никакого противоречия или
сомнения.
   Так, например, его голос был повелительным, брови его всегда были
сдвинуты; никогда он не упускал из виду цели масонства и употреблял все
средства без разбора, лишь бы они только привели к этой цели" [464].
   Но это, так сказать, предвзятое мнение, исходящее из среды
недоброжелателей И.-Г.Шварца. Есть смысл, поэтому, обратиться к
свидетельству одного из его близких друзей - профессора всеобщей истории
Московского университета Иоганна (Иван Иванович) Виганда (1744-1808). По
его утверждению, И.-Г.Шварц далеко не случайно появился в Москве, а был
послан туда немецкими братьями для того, чтобы произвести здесь среди
русских масонов коренные реформы.
   Питая к И.И.Виганду полное доверие, И.-Г.Шварц перед смертью якобы
открыл ему "страшную" тайну, что конечной целью ордена розенкрейцеров в
России является ни более ни менее, как полное ниспровержение здесь
православия.
   "Шварц, - отмечал в своих записках И.И.Виганд, - оказывал мне полное
доверие и открыл мне сокровенные цели общества, клонившиеся ни к чему
иному, как к ниспровержению православного вероисповедания в России; я
советовал ему действовать осторожнее, оставить мистицизм и не смешивать
своих целей с целями общими, чтобы они не повредили друг другу" [465].
   "После возвращения И.Е.Шварца из-за границы, - констатирует в своей
записке уже цитировавшийся нами неизвестный автор письма о московском
масонстве XVIII века, - изменился дух московского масонства. До тех пор
толковали только о распространении религиозного чувства ... Теперь же
братьям стали назначать разные послушания: умерщвление плоти, посты,
молитвы и тому подобное.
   Клятвы, суеверия, чудеса вошли в ежедневный обычай. Те немногие,
которые оставались еще не совращенными, были удаляемы, и их презирали.
Самые нелепые сказки стали распространяться ... Шварц властвовал грубо над
целою массою высокоуважаемых братьев; лишь один Новиков, кажется, имел еще
собственные убеждения". Поборы с братьев стали нормой, причем поражает
цинизм И.-Г.Шварца, обронившего однажды по поводу очередного крупного
пожертвования на масонские нужды чудака П.А.Татищева следующую фразу: "Вот
так-то следует ловить лисиц!
   Дурак Татищев от расточенной ему похвалы сделался совершенно ручным, и
дарит 18 тысяч рублей, которые нам надобны через три дня для одной
расплаты"
   [466].
   Не верить этим сообщениям нельзя. Другое дело, что перед смертью, по
свидетельству уже упоминавшегося нами Иоганна Виганда, И.-Г.Шварц как
будто раскаялся в содеянном, и горько сожалел о своих ошибках. "Я навещал
его ежедневно, - пишет И.Виганд, - и он всегда просил меня беседовать с
ним о Спасителе. Но мы не могли говорить свободно, так как нас всегда
подслушивали масоны, опасавшиеся того, чтобы под влиянием столь нового для
него настроения духа (христианской секты Гернгутеров - Б.В.) не выдал их
тайн. Я и сам всячески избегал этого. Только однажды он высказался, что
это дьявольский орден, и что если Господь пошлет ему исцеление, то он
вступит в общину".
   Когда И.-Г.Шварц умер, масоны упросили И.Виганда произнести от имени
профессуры Московского университета надгробное слово над усопшим на
русском языке, что и было им исполнено [467].
   Основываясь на этих свидетельствах, Я.Л.Барсков пришел к выводу об
И.-Г.Шварце как, говоря современным языком, несомненном масонском агенте
влияния в России. "Желая ослабить влияние других наций - англичан,
французов, шведов, - немецкие масоны посылали одного за другим своих
агентов в Россию; наиболее видными из них были: Штарк, Розенберг, Рейхель,
Шварц", - отмечал в этой связи ученый [468].
   Характерно, что узнав о смерти И.-Г.Шварца, берлинский руководитель
ордена И.-Х.А.Теден 9 апреля 1784 года немедленно распорядился учредить в
Москве так называемую Директорию теоретической степени, куда вошли Петр
Татищев, Николай Трубецкой и Николай Новиков. Надзирателем и секретарем в
Директории, то есть фактическим руководителем ордена в России Теден
назначил никому не известного в России немца из Мекленбурга капитана
прусской службы (в 1783-1784 гг. - поручик лейб-гвардии гренадерского
полка в Санкт-Петербурге)
   Генриха-Якоба (Генрих Яковлевич) Шредера [469].
   Берлинское начальство, таким образом, цепко держало русских братьев в
своих руках. Сначала ими руководил немец И.-Г.Шварц, теперь, когда Шварц
умер, на освободившееся место нашли другого немца. Вскоре, однако,
выяснилось, что к роли своей Шредер подготовлен плохо, и поссорившись с
другими руководителями московского масонства, он уже в 1787 году был
отозван в Берлин и навсегда покинул Россию.
   Согласно показаниям Н.И.Новикова, всего под управлением Москвы в период
с 1782 по 1786 годы насчитывалось 19 лож. Больше всего (13) их было в
Москве.
   По одной - в Орле, Могилеве, Кременчуге, Казани, Вологде и Харькове
[470].
   Были приверженцы ордена и в Петербурге (здесь их возглавляли
А.А.Ржевский и генерал-майор Ленивцев), однако прививалось здесь
розенкрейцерство туго.
   Что же касается Брауншвейгской системы, то всякие связи московских
братьев с ее руководством были разорваны, а рыцарские степени оставлены
[471].
   Г.В.Вернадский попытался уточнить данные Н.И.Новикова по масонским
архивам и насчитал 14 лож. Помимо уже известных нам 4 материнских лож
("Трех знамен", "Латоны", "Озириса" и "Сфинкса") это были московские ложи
"Светоносного треугольника", "Девкалиона", "Святого Моисея", "Блистающей
звезды", "Гермеса", "Астреи", а также еще одна ложа под управлением
Е.Е.Гине. По одной масонской ложе было в Казани ("Восходящего солнца"),
Могилеве ("Геркулеса в колыбели")
   и Симбирске ("Златого венца") [472]. Бурный рост розенкрейцерского
сообщества продолжался, однако, недолго и уже в 1786 году вследствие
недовольства императрицы руководство ордена вынуждено было временно
приостановить работы лож первых трех степеней, сосредоточив все свое
внимание исключительно на тайной деятельности лож теоретического градуса,
общее число членов которых достигло 85 человек.
   Орден розенкрейцеров во главе с берлинской ложей "Трех глобусов", к
которому примкнули московские братья, не был древним: первую заявку о себе
он сделал только в 1757 году во Франкфурте-на-Майне. В Северной Германии
центром розенкрейцерской деятельности стал Берлин. Здесь братья
Злато-розового креста, или, вернее, их руководители (Бишовсвердер, Вельнер
и Теден) сумели вовлечь в свои ряды кронпринца Фридриха-Вильгельма (1781),
что, собственно, и явилось залогом их дальнейшего влияния.
   Учение розенкрейцеров XVIII века подробнейшим образом на основе
подлинных масонских рукописей Императорской публичной библиотеки разобрал
в свое время Александр Семека. По его заключению, оно может быть разделено
на два отдела: духовно-нравственный и собственно научный, или философский.
   Первый из них "взывал против упадка нравственности и указывал истинные
пу