ковую артиллерию;
   -  широкие  гусеницы,  которые   дают   танку   способность   действовать
практически на любой местности при любых погодных условиях вне дорог;
   - рациональная компоновка: двигатель и силовая передача находятся рядом;
   - дизельный двигатель: легкий, экономичный,  главное  -  не  подверженный
быстрому возгоранию.
   Т-34 и КВ были не просто новейшими, но новейшими по всем  статьям.  В  их
конструкции все эти пять элементов присутствовали и гармонично сочетались.
   Были в Красной Армии великолепные танки  БТ.  Все  они  имели  правильную
рациональную  компоновку:  двигатель  и  силовая  передача  -   в   кормовом
отделении. Самые последние  из  этого  семейства  -  БТ-7М  имели  дизельный
двигатель В-2. Тот самый легендарный В-2, который стоял на Т-34 и на КВ. Все
танки ВТ имели в своей конструкции один из элементов новейшего танка.  БТ-7М
имели два таких элемента - рациональную компоновку и дизельный двигатель.
   Этого недостаточно, сказали коммунисты, и все танки БТ отнесли к  разряду
устаревших, все из статистики вычеркнули.
   Итак, подход очень строгий, если присутствуют  в  конструкции  танка  все
пять элементов, вот только тогда танк в статистику включают.
   Хорошо. Согласимся с таким подходом. И обратим свой  взор  на  германские
танки.
   Товарищи коммунисты, назовите тот германский танк, который  в  1941  году
имел все пять элементов конструкции новейшего танка: мощную  длинноствольную
пушку, противоснарядное бронирование, широкие гусеницы, дизельный двигатель,
двигатель и силовую передачу на корме. Поднимите мне веки и укажите на него!
   Таких танков в 1941 году  в  Германии  не  было  ни  одного.  И  во  всем
остальном мире - ни одного.
   Тогда укажите мне  тот  германский  танк,  который  бы  сочетал  в  своей
конструкции четыре элемента новейшего танка
   Затрудняетесь? Есть отчего таких танков  в  Германии  тоже  не  было.  Ни
одного. И во всем остальном мире - ни одного.
   А как насчет трех элементов? А все так же. Таких тоже не было. А два?  Не
было и двух. Ну,  а  может  быть,  по  одному  из  этих  элементов  было  на
какомнибудь германском танке? Опять же нет. И во всем мире - нет.
   В ходе  войны  германские  конструкторы  заимствовали  советский  опыт  и
создали танки "Тигр" (1942), "Пантера" (1943) и "Тигр-Б"  (1944).  Это  были
лучшие зарубежные танки. Они имели в своей конструкции три элемента, которые
относили   их   в   разряд   новейших:   мощные    длинноствольные    пушки,
противоснарядное   бронирование   и   широкие   гусеницы.    Но    двигатели
устанавливались на корме, а силовая передача - в передней части корпуса. Это
- нерациональное решение, это техническая  отсталость.  И  создать  танковый
дизель в  ходе  войны  Германия  не  сумела.  Войну  пришлось  завершать  на
карбюраторных двигателях.
   В США, Британии и Японии дела в танкостроении  обстояли  несколько  хуже,
чем в Германии.
   Практически все свои деньги трачу на книги. В моей библиотеке, которой  я
горжусь, об одних только танках - 407 томов. И нет ни одного, который бы  не
высмеивал советских "устаревших" танков 1941 года. Над нашими  "устаревшими"
танками 1941 года смеется весь  мир.  А  когда  они  бахвалятся  победами  в
Северной Африке  и  высадкой  в  Нормандии,  мы  почему-то  не  смеемся.  Мы
почему-то не говорим, что они воевали на устаревших танках и войну завершили
- на устаревших. А примеры - вопиющие.
   Американский танк МЗ выпускался в огромных количествах (в  их  понимании)
до 1943 года, он использовался до конца  войны  и  далее.  Детали  легенькой
противопульной брони этого танка не сваривали - их соединяли заклепками. Как
на броненосцах 19-го века.
   На танке М5 было два автомобильных двигателя, а  на  танке  М4А4  -  пять
автомобильных двигателей.
   Как работали пять автомобильных  двигателей  в  одном  силовом  отделении
танка, пусть каждый вообразит сам. У меня не получается.
   В 1940 году в американском  Конгрессе  были  произнесены  слова,  которые
вошли в историю: "Вчера я видел все  танки  Соединенных  Штатов,  сразу  все
четыреста". В июне 1940 года для защиты Британских  островов  Черчилль  имел
меньше ста танков - их количество выражалось двузначным числом.
   Красная Армия - единственная  в  мире  в  начале  войны  имела  танки,  в
конструкции которых сочетались сразу  все  пять  элементов  новейших  боевых
машин. И было у Сталина одних только  новейших  Т-34  и  КВ  больше,  чем  в
Британии, США и Японии танков всех типов вместе взятых.
   Германия только во второй половине войны смогла наладить выпуск  "Пантер"
и "Тигров", в конструкции  которых  сочеталось  по  три  элемента  новейшего
танка. Остальные страны этого сделать не смогли.
   И вот весь мир смеется над нашими "устаревшими" танками.
   А между тем 22 июня 1941 года Гитлер  вступил  на  советскую  территорию,
имея всего только 3350 танков.
   И ВСЕ ОНИ БЫЛИ УСТАРЕВШИМИ


   ГЛАВА 16
   С НЕМЕЦКИМ РАЗГОВОРНИКОМ ПО... СМОЛЕНСКОЙ ОБЛАСТИ

   На Германию коммунисты обращают главное свое внимание.
   К. Маркс и Ф. Энгельс Манифест коммунистической партии.

   Возражают: "Если бы такой план существовал,  то  никакая  секретность  не
помогла бы. В плен к немцам попадали  высокопоставленные  командиры  Красной
Армии,  множество  штабов  самого  высокого  уровня...   Даже   из   анализа
перехваченных пакетов, если бы они составляли единый замысел вторжения, этот
план было бы легко  восстановить"  (Владимир  Юровицкий.  Российское  время.
1993. N 1. С. 10).
   Отвечаю. Единый замысел советского вторжения  существовал,  и  германской
разведкой был в общих чертах вскрыт. Утром  22  июня  1941  года  германский
посол  фон  дер  Шуленбург  товарищу  Молотову  этот  план  довольно   точно
обрисовал. Еще  и  бумагу  вручил.  На  память.  Этот,  вскрытый  германской
разведкой, советский  замысел  вторжения  собственно  и  явился  причиной  и
поводом германского вторжения  как  предупредительной  акции  самозащиты  от
неизбежного и скорого советского нападения.
   Заявление  германского  правительства   о   необоснованной   концентрации
советских войск на границах Германии и Румынии было  немедленно  подкреплено
фактами. Владимир Юровицкий их сам и  признает:  "В  плен  к  немцам  попали
высокопоставленные командиры-Красной Армии, множество штабов самого высокого
уровня..."
   В плен они попали потому, что к обороне не  готовились.  Что  же  в  этом
случае "штабы самого высокого  уровня"  делали  на  германской  и  румынской
границах?
   В первые же дни войны германские  войска  захватили  советские  планы  во
множестве и неоднократно их демонстрировали всему миру. Владимиру Юровицкому
рекомендую просмотреть еще раз  германские  военные  журналы  того  времени.
Например, "Сигнал". Советские командиры на допросах тоже  давали  интересные
показания. Об этом - целые залежи информации.  Практически  неиссякаемые.  И
совсем не надо обращаться  к  протоколам  допросов  тех  генералов,  которые
пытались воевать против коммунизма в составе Русской освободительной армии и
других формированиях. Те, кто предпочел смерть  и  лагерь,  говорили  то  же
самое.  Рекомендую  читать  протоколы  допросов   командующих   5-й   армией
генерал-майора М. И. Потапова, 6-й армией генерал-лейтенанта Н. И Музыченко,
12-й армией генерал-майора П. Г. Понеделина, 19-й армией  генерал-лейтенанта
М.Ф. Лукина, 32-й армией генерал-майора С. В. Вишневского. О том же говорили
пленные  командиры  корпусов,  дивизий,  бригад,  полков  и  батальонов,  их
заместители и начальники штабов.
   Наш разговор о топографии мы начали с того, что командиру  артиллерийской
батареи трудно без карты в бою. Чтобы  это  положение  подкрепить  примером,
было бы неплохо послушать мнение артиллериста, и именно - командира батареи.
В немецком плену их оказалось  сразу  много  тысяч.  Вот  один  из  них.  Он
командовал 5-й батареей 14-го гаубичного артиллерийского полка 14-й танковой
дивизии 7-го  механизированного  корпуса.  Судьба  этого  офицера  по-своему
показательна. Он не выбирал военную стезю. Он хотел  быть  человеком  сугубо
мирным - инженером-механиком железнодорожного транспорта. И он им стал. Но у
него был властный отец, который настоял на том, чтобы молодой  инженер  стал
офицером,  чтобы  поступил  в  Артиллерийскую  академию,  и  не  просто  так
поступил, а поступил так, чтобы окончить ее  в  мае  1941  года.  И  молодой
инженер,  выполняя  волю  отца,  стал  офицером  и  окончил   Артиллерийскую
академию. В мае 1941 года 5 мая в Кремле  состоялся  торжественный  прием  в
честь выпускников военных академий.  На  этом  приеме  отец  произнес  речь,
которая более пятидесяти лет хранилась как абсолютная государственная тайна,
а сын - старший лейтенант Яков Иосифович Джугашвили - сидел в зале и  слушал
речь отца. О чем говорил отец, какие произносил тосты, мы теперь знаем.
   Сын  после  выпуска   попал   в   Московский   военный   округ,   в   7-й
механизированный  корпус  генерал-майора  В.  И  Виноградова   (14-я,   18-я
танковые,  1-я  Московская  пролетарская  мотострелковая  дивизии).   Маршал
Советского Союза А. И. Еременко в самом начале войны встретил этот корпус  в
Белоруссии. Маршал  свидетельствует:  "Корпус  укомплектован"  (На  западном
направлении. С. 29).
   Удивительно, но 7-й мехкорпус  Московского  военного  округа  оказался  в
Западной Белорусии уже 25 июня. Каждый, кто хоть раз видел  погрузку  одного
танкового  батальона  в  железнодорожный  эшелон  и  разгрузку,   тот   меня
поддержит: мехкорпус, в котором 1031  танк,  358  орудий  и  минометов,  266
бронеавтомобилей, 352 трактора, 5165 автомашин и 36 080 солдат, сержантов  и
генералов перебросить за три дня из  Московского  в  Западный  особый  округ
невозможно. Невозможно даже в нормальной обстановке.
   А обстановка после сообщения ТАСС  от  13  июня  1941  года  была,  мягко
говоря, ненормальной: не один 7-й мехкорпус тайно перебрасывался к  границе,
но десятки корпусов. Из  того  же  Московского  военного  округа  в  тот  же
Западный  особый  -  21-й  механизированный  корпус  генерал-майора  Д.   Д.
Лелюшенко, у которого генерал из 22-й армии (туда же тайно  переброшенный  с
Урала) карту выпрашивает. Так вот: 7-й мехкорпус начал погрузку до 22  июня.
До германского нападения. Зачем? Это нам объяснят историки.
   Попав в Белоруссию, 7-й мехкорпус погиб вместе с 5-м  мехкорпусом  (тайно
переброшенным из Забайкалья), вместе с 21-м и всеми прочими.  Их  там  много
было. Вместе с 22-й армией.  Вместе  с  3-й,  4-й,  10-й,  13-й  армиями.  А
командир   5-й   гаубичной   артиллерийской   батареи    14-го    гаубичного
артиллерийского  полка  14-й  танковой  дивизии  7-го   мехкорпуса   старший
лейтенант Джугашвили Яков Иосифович попал  в  плен  и  на  допросе  показал:
"Карты подвели Красную Армию, так как война, вопреки ожиданиям,  разыгралась
восточное государственной  границы".  Показания  сына  Сталина  опубликованы
германским  историком  И.  Хоффманом  в  российском  журнале  "Отечественная
история" (1993. N4. С. 26).
   Это  я  к  тому,  что  материал  о  намерениях  и   замыслах   советского
командования есть. В изобилии. При желании любой может в германских  архивах
найти штабеля разоблачительного материала, документов,  свидетельствующих  о
подготовке Красной Армии к "освобождению" Европы летом 1941 года.
   К слову сказать, самое интересное хранится вовсе не  в  Германии,  а  под
Москвой, в городе Подольске. Но по  какой-то  странной  причине  ни  товарищ
Сталин, ни товарищ Хрущев, ни Брежнев, ни Андропов, ни Горбачев  с  Ельциным
не горели желанием пустить историков  к  германским  архивам.  Казалось  бы,
взяли Берлин, архивы высшего германского командования - наш военный  трофей,
ну так и публиковать его! Всего, понятно, не опубликуешь,  но  за  пятьдесят
лет, выпуская в год по сто  томов,  кое-что  можно  было  продемонстрировать
миру. Так нет же.  Не  публикуют  ничего.  И  любителей  к  этим  фондам  не
подпускают. Так просто туда не пробраться. Мне лично это не  удалось.  А  те
высокие начальники, которые доступ имеют, проявляют необъяснимое равнодушие.
   Но вот что интересно. После войны германские генералы  писали  мемуары  и
исследования о войне. В основном они полагались  на  свою  память  и  на  те
жалкие остатки архивов, которые Сталин не успел захватить и вывезти. Наши же
генералы   и   маршалы   имели   все   возможности   германскими    архивами
воспользоваться: им не надо было даже и в Подольск ездить - подними трубочку
и  доставят  папочки  на  Старую  площадь,  на  Фрунзенскую  набережную,  на
Гоголевский бульвар. Так нет же. Наши  руководители,  которые  имеют  звания
маршалов, генералов армии  и  генерал-полковников,  должности  -  советников
Президента,  Министра  обороны,   начальника   Генерального   штаба   и   их
заместителей, охотно  цитировали  мемуары  германских  генералов,  а  архивы
игнорировали. Почему? Что прячем?  Может,  публикация  трофейных  германских
военных документов  представляет  угрозу  нашей  исторической  науке,  нашей
версии войны, устоям режима?
   Я  не  цитирую  германских  архивов  потому,  что  самое  интересное  мне
недоступно. А то, что сохранилось после войны в Германии, не цитирую потому,
что тот же Владимир Юровицкий из журнала "Российское время"  меня  первым  и
обличит в "повторении вымыслов геббельсовской пропаганды". Потому я  и  буду
опираться на наши официальные издания,  на  Жукова,  Конева,  Рокоссовского.
Отмечу лишь, что мемуары наших маршалов  и  генералов  удивительным  образом
подтверждают все то, что принято называть "вымыслами фашистской пропаганды".
Владимиру  Юровицкому  настоятельно  рекомендую  проникнуть   в   подольские
сокровищницы. А мне наших советских материалов пока вполне хватает.
   Итак, план вторжения  существовал.  И  только  строжайшая  секретность  в
сохранении  трофейных  германских  и  наших  архивов   позволяла   несколько
десятилетий сохранять его в тайне.
   Но Владимир  Юровицкий  прав:  в  конце  концов  никакая  секретность  не
поможет.  Слишком  уж  подготовка  к  вторжению  была   явной.   Она   видна
невооруженным взглядом. Хорошо бы  зарыться  в  подольские  папочки  лет  на
десять - пятнадцать. Но что делать? Приходится мне пока обходиться  открытым
материалом. Но будет время, доберутся и до подольских хранилищ.
   В это я свято верю.
   В вопросе о топографических картах многое прояснится, если вспомнить, что
карта - это особый стратегический продукт.
   Война прожорлива. Война требует нефти и стали, золота и хлопка,  костылей
и протезов, бинтов и хлеба, крови и мяса,  марганца  и  олова,  вольфрама  и
меди. И не напасешься: то алюминия не хватает,  то  пуговиц  для  солдатских
штанов, то броневого листа.  Но  есть  один  стратегический  продукт,  какой
запасать перед войной труднее всего. Этот продукт - топографические карты.
   Трудность вот в чем: лес ударными темпами вырубают, болота осушают,  реки
плотинами перегораживают, поворачивают их с севера на юг, зеки каналы  роют,
бравые минеры рвут динамитом  колокольни,  в  непролазных  лесах  появляются
"барачные городки для лесорубов". Одним словом, местность меняется на глазах
и прошлогодняя карта уже не дает правдивой картины. Это с кожаными  сапогами
для освободительного похода нет проблем: уложил  на  склад  и  пусть  лежат,
пусть ждут своего часа хоть пять лет, хоть десять. А топографическая карта -
из разряда скоропортящихся продуктов. Это  на  географической  карте  менять
почти ничего не надо, а на топографическую наносится каждый ручеек и овраг с
указанием ширины и глубины, каждый мостик  с  указанием  грузоподъемности  и
материала, из которого он сделан, каждая рощица с указанием  средней  высоты
деревьев, толщины стволов и расстояния между деревьями, каждая деревня, а то
и каждый дом. Потому надо постоянно следить за изменениями, вносить поправки
и перепечатывать топографические карты. Хорошо, если у вас страна  крошечная
-  два-три  миллиона  квадратных  километров.  Тогда  проблем   нет.   Тогда
обновляйте карты хоть каждый год. А если у вас самая  большая  территория  в
мире, тогда как? А если официально провозглашенная цель существования вашего
государства - распространить его территорию на весь мир и ВСЕ страны мира до
самой последней превратить в советские республики и  включить  их  в  состав
СССР? Как тогда топографической службе работать? Какие карты печатать? Какие
исправлять и перепечатывать?
   Но главная  трудность  даже  не  в  этом.  Топографическая  карта  -  это
стратегический  продукт,  который  отличается  от  всех  других   абсолютным
отсутствием универсальности. Патроны и костыли, сталь  и  свинец,  сухари  и
палатки  используй  хоть  под  Москвой,  хоть  под  Сталинградом,  хоть  под
Кенигсбергом или Берлином, а вот самая лучшая, самая  точная  карта  Берлина
при обороне Сталинграда не очень нужна, и наоборот  -  вы  наготовили  карты
Сталинградской области, но их нельзя  использовать  для  подготовки  захвата
румынских нефтяных районов: тут требуются карты Галацкого прохода.
   Почти любой другой стратегический материал универсален: наготовил десять,
тысяч тонн бинтов и  используй  их  хоть  в  наступательной  войне,  хоть  в
оборонительной, хоть в войне  против  Германии,  хоть  против  Японии.  А  с
топографическими картами проблема: одни карты всегда в избытке, другие  -  в
недостатке.
   Проблема начальника Генерального штаба в  том,  чтобы  задолго  до  войны
точно определить районы,  карты  которых  потребуются  на  войне.  Начальник
Генерального  штаба  обязан  так  поставить  задачу  топографам,  чтобы   не
распылять усилий топографических  войск  на  съемку  и  пересъемку  районов,
которые не будут задеты войной, а на районы грядущих боевых  действий  карты
должны  быть  подготовлены  с  надлежащим   качеством,   в   соответствующих
количествах.
   Считалось, что война с Германией неизбежна.
   Но не на советской территории.
   В соответствии с этим и работали советские топографы.
   На каждой советской топографической карте стоит гриф  секретности.  Карта
секретна уже до того, как попала в руки командира,  секретна  независимо  от
того, нанес командир на нее положение своих войск, соседей и, противника или
не нанес. Карта секретна просто потому, что на ней  нанесены  леса  и  реки,
мосты, и поля. И это понятно: карта должна оставаться секретным  документом,
и  работа  военных  топографов  всегда   должна   быть,   окутана   чернотой
государственной тайны. Проникнуть в тайны  топографической  службы  -  мечта
разведки противника.
   Поясняю на примере. Представим себе, что разведки западных  стран  весной
1968 года установили, что советские картографические фабрики начали массовый
выпуск  карт  Чехословакии...  На  этих  картах  не   нанесены   еще   планы
освободительного похода, на этих картах еще не обозначены аэродромы высадки,
маршруты движения войск, объекты захвата,  но  факт  массового  производства
карт данной страны интересен сам по себе, и есть над чем подумать.
   Или, допустим, в 1979-м иностранные  разведки  узнали,  что  в  Советском
Союзе срочно обновлены карты Афганистана и картографические  фабрики  начали
массовое их производство. Интересно? Интересно. Из таких фактов можно делать
выводы. А  карты  Аляски,  например,  в  Москве  пока  массовым  тиражом  не
печатают. Из этого тоже можно делать выводы.
   Советская  военная   разведка   всегда   проявляла   особый   интерес   к
топографическим службам противника. Пример: в  начале  1943  года  советская
военная разведка добыла сведения  о  том,  что  германские  картографические
фабрики печатают сотни тысяч листов карт  Орловской,  Белгородской,  Курской
областей. Из этого делались выводы.  В  самом  начале  1941  года  советская
военная разведка  доложила  командованию:  японская  топографическая  служба
получила приказ готовить д