года,  но все остальные  армии планеты: США, Великобритании, Японии, Италии,
Испании. Причем не  дважды, а трижды. Причем танками такого  качества, каких
ни в одной из этих стран не было.
  Красной Армией в 1941 году было потеряно 10.300 самолетов. Этого вполне
хватило бы  на полное  перевооружение Люфтваффе, и не  один раз.  И опять же
самолетами очень высокого  качества. Ничего равного нашим Ил-2, Пе-2,  Як-2,
Як-4, Ер-2, ДБ-3ф, Пе-8 в 1941 году у Гитлера не было.
  Потери  советской артиллерии  за первые  шесть  месяцев  войны: 101.100
орудий  и минометов. Этого  было достаточно  для укомплектования всех  армий
мира вместе  взятых  и опять  же  не один раз,  а  многократно. И опять же --
самыми лучшими в мире образцами пушек, гаубиц, мортир и минометов.
  На границах было брошено более миллиона тонн боеприпасов.
  Неужели  начальник Генерального штаба  РККА  величайший стратег ХХ века
Жуков Георгий Константинович за весь этот позор не несет ответственности?
2.
  Возражают: Жуков  тут  не при чем,  во все вмешивался Сталин.  Накануне
войны  Сталин не давал  великому гению возможности принимать мудрые решения.
Это  возражение  отметем. На  это возражение следует отвечать словами нашего
героя.  Жуков  рассказывал,  что  якобы 29  июля  1941  года он заспорил  со
Сталиным. Сталин якобы сказал, что Жуков  несет чепуху.  На это Жуков  якобы
ответил: "Если вы считаете, что начальник Генерального штаба способен только
чепуху  молоть, тогда ему здесь делать нечего.  Я  прошу освободить  меня от
обязанностей  начальника  Генерального штаба  и послать  на  фронт.  Там  я,
видимо, принесу  больше пользы Родине".  (Воспоминания  и размышления"  Стр.
301)
  Допустим  на минуту,  что  такой разговор был, что Жуков так  вел  себя
после  германского вторжения.  Возникает вопрос:  почему именно так Жуков не
вел себя  до  германского  вторжения? В случае, если  Сталин накануне  войны
действительно не соглашался с мнением великого стратега, тогда стратегу надо
было быстро и четко определиться:  Сталин не  слушает моих советов,  зачем я
тут протираю штаны? Если с моим мнением Сталин не считается, пусть  отправит
меня в войска!
  Не надо скандалов, не надо громких фраз, надо было просто объясниться с
вождем:  товарищ Сталин,  наши  мнения  не совпадают, я  вам ничем помочь не
могу, мы друг  друга не понимаем, зачем вам  нужен советник, мнение которого
безразлично  для  вас? Почему  бы  вам,  товарищ  Сталин, не  найти  другого
начальника Генерального штаба, мнение которого совпадало бы с вашим?
  А  можно  было то же самое выразить ультиматумом: убейте, расстреляйте,
но  я ответственности перед  народом  и  историей за вашу  глупость, товарищ
Сталин, нести не намерен.
  У каждого руководителя высокого ранга есть средство заставить считаться
с собой. И это  средство  --  отставка.  Во  все времена  министры, генералы,
маршалы пользовались  этим  средством: за чужую дурь -- не ответчик, увольте.
Если у  человека  есть  принципы, он обязан  их  отстаивать. Так вел себя  в
октябре   1941   года  командующий  Дальневосточным  фронтом  генерал  армии
Апанасенко Иосиф Родионович. Он считал, что последние противотанковые  пушки
с  Дальнего Востока забирать нельзя, пусть  даже и  ради спасения Москвы. Он
покрыл  Сталина   матом  и  объявил:  сорви  с  меня  генеральские  лампасы,
расстреляй, -- пушек не отдам.
  Вот это -- смелый и принципиальный человек.
  В первой половине 1941 года  на повестке истории  стоял вопрос о судьбе
страны: быть ей  или не быть.  Начальник  Генерального  штаба  генерал армии
Жукова  обязан  был  занимать  позицию  несгибаемую:  или,  товарищ  Сталин,
отрешите меня от должности, или не мешайте работать.
  Поступил ли так Жуков?
  Предлагаю на выбор одно из двух.
  Первое.  Сталин  не  мешал  Жукову  работать  и  не  вмешивался  в  его
деятельность. В этом случае вся ответственность за разгром 1941 года ложится
на Жукова, ибо  Жуков -- начальник Генерального штаба,  а  Генеральный штаб --
мозг армии.
  Второе. Сталин вмешивался в работу Жукова, не давал ему развернутся, но
Жуков  был слабовольным человеком,  он не нашел в  себе мужества потребовать
отставки с высокого поста. Если  так,  то Жуков несет полную ответственность
за  разгром.  Если  не  было в Жукове решимости и  храбрости  отказаться  от
выполнения  преступных приказов, значит, он должен  отвечать  как виновник и
соучастник преступлений.
  Выход  был. В  крайнем случае, от  необходимости  принимать  преступные
решения Жуков мог уйти в смерть. Пожертвовав собой, Жуков мог открыть  глаза
Сталину  и  другим  руководителям  на  их  ошибочные  действия и  тем спасти
миллионы своих соотечественников. Если бы Жуков застрелился накануне войны в
знак протеста против неправильных действий Сталина, вот тогда ему  следовало
ставить памятник. Вот тогда ответственность за разгром нес бы кто-то другой.
  Ответственность  начальника Генерального  штаба  в  сто  миллионов  раз
тяжелее  ответственности   любого   другого  генерала.  От   личных  качеств
начальника Генерального штаба зависит судьба страны и народа в данный момент
и на десятилетия, а может быть, и на столетия вперед. Начальник Генерального
штаба должен  обладать сильным  характером.  Для  этой  должности  требуется
твердость особого рода. И  храбрость.  Начальник Генерального штаба не имеет
права подстраиваться под чужие мнения. Он обязан иметь собственное. Но этого
мало.  Начальник Генерального  штаба обязан свое мнение не  только иметь, но
отстаивать  его  на  каком  угодно  уровне.  В  крайнем  случае,  он  обязан
отказаться от  высокого  поста,  если его заставляют идти  на  компромисс со
своими убеждениями и совестью.
  Но Жуков не  ушел  с  поста  начальника Генерального штаба.  И  никаких
следов его протестов против действий Сталина не удалось обнаружить, несмотря
на  многолетние  старания  всего идеологического аппарата  огромной  страны.
Накануне  войны Жуков не сделал ничего против воли Сталина. Потому он  несет
полную  ответственность  за величайший  разгром. Потому он  не только  самый
жестокий  и  самый  кровавый  полководец  мировой истории, но  еще  и  самый
слабовольный, трусливый и бездарный.
3.
  Есть еще  возражение: Жуков не  виноват  в  разгроме 1941  года, ибо до
начала войны он находился на должности  начальника  Генерального штаба всего
только пять месяцев. Он не успел вникнуть в дела.
  Этот  довод  повторялся  многократно.  Исходил он  от  самого  великого
стратега. Академик Анфилов опубликовал  воспоминания о том, как через 20 лет
после  войны  встречался  с  Жуковы.  И  был  разговор  примерно  следующего
содержания.
  Анфилов: Как  же, Георгий Константинович, промашка такая в начале войны
вышла?
  Жуков:   А  вот   вы  пришли  на  новую   должность,   сколько  времени
потребовалось, чтобы вникнуть?
  Анфилов: Ну, один год...
  Жуков:  То-то,  а  я  всего  пять месяцев имел, и хозяйство у меня  вон
какое.
  Анфилов,  понятно, с  доводом стратега согласился.  Согласимся и мы. Но
возникает  нестыковка.  Жуков  и его  защитники  не понимают,  в  какую  яму
угодили. Сопоставим  два рассказа Жукова. В январе 1941 года великий стратег
Жуков якобы бросил  взгляд на  карту и мысленно воспроизвел весь  германский
план  "Барбаросса". Жуков якобы сразу все  понял и якобы  громил  Павлова на
стратегической  игре  точно  так,  как  германские  генералы  громили войска
Павлова  полгода  спустя на полях  сражений. Но  потом, в том же январе 1941
года,  Жуков был назначен начальником  Генерального штаба, и вот теперь он в
обстановку  никак  вникнуть не  смог,  не  сумел  ничего  понять, ни  в  чем
разобраться.
  В  начале января 1941  года Жуков был  всего  лишь командующим округом,
доступа  к  самой  важной информации не  имел.  На осмысление обстановки  на
предстоящую  стратегическую игру давался  всего один день  --  1 января  1941
года. А  по воспоминаниям Жукова, --  вообще никакого  времени на  осмысление
обстановки не  давалось. По мемуарам  Жукова,  стратегическая игра  началась
прямо  на следующий  день  после  совещания высшего командного  состава.  Но
никаких проблем не  возникло: не раздумывая долго, великий стратег сразу все
оценил, мгновенно  указал, где и  как немцы  будут наступать.  И вот  Жукова
ставят  во  главе  Генерального  штаба.  Перед  ним  открыт  доступ к  любой
информации.   В  его  подчинении  --  все.  Жуков  может  вызвать  на  ковер,
командующего любого военного округа, любой армии, командира  любого корпуса,
дивизии,  бригады,   полка,  начальника  любого  штаба,  любого  управления,
направления, отдела и потребовать в пять минут обрисовать обстановку.  Прямо
в центре Москвы на Ходынском поле распоряжений начальника Генерального штаба
всегда  ждет самолет. Жуков в любой момент  может  вылететь  в любой штаб, в
любой гарнизон,  на  любой  участок границы: что  тут  у  вас?  Жуков  может
потребовать  к себе на доклад любого разведчика, от нелегального резидента в
Женеве до  начальника Главного  разведывательного управления: на-ка  обрисуй
ситуацию!
  2 января 1941 года командующий Киевским особым  военным округом генерал
армии Жуков с первого  взгляда оценил и понял всю обстановку и понимал ее до
11 января, пока продолжалась игра. Но вот 13 января 1941  года генерал армии
Жуков назначен начальником Генерального штаба,  он смотрит в  ту  же карту и
ничего  не может понять.  Смотрит  весь день, всю ночь,  никак  вникнуть  не
может. Смотрит неделю, месяц, два, -- ничего не понимает. Призывает на помощь
весь Генеральный  штаб, штабы всех военных округов, флотов, армий, флотилий,
требует  на  помощь  сотни  генералов  и  тысячи  полковников,  но  никак  в
обстановку  не  проникает.  Проходит третий  месяц,  четвертый, пятый, Жуков
пытается разобраться, но нет, мудрено. Кажется и легко на вид, а рассмотришь
--  просто черт возьми! Никак не выходит сообразить, что к чему.
  С  13 января  до 22 июня -- пять месяцев, неделя и один день. Так бедный
Жуков в обстановку  и не вник. Времени не хватило.  Так ничего  и  не понял.
Нападают враги, а у него даже приказ об отражении агрессии не написан.
4.
  Заявлениям о том, что Жуков не успел  уяснить обстановку мы не поверим.
И вот почему.
  В  западных  районах  СССР  --  пять  военных  округов:   Ленинградский,
Прибалтийский, Западный (он же Белорусский), Киевский и Одесский.  В военное
время  эти  округа  превращаются   во  фронты,   соответственно:   Северный,
Северо-Западный, Западный, Юго-Западный и Южный.
  Ситуацию в Ленинградском военном округе  Жукову можно  было не изучать.
Природные  условия  таковы,  что  боевых  действий грандиозного  масштаба  в
Карелии быть не  может. Тут непроходимые лесные чащи, тайга,  тундра, озера,
топкие   болота,  быстрые  речки  с  каменистыми  перекатами  и  обрывистыми
берегами,  огромные  валуны,  скалы,  комары и мошкара,  которые заедают  до
смерти,  полное  отсутствие  дорог, лютый климат. А ближе к северу  -- еще  и
полярная ночь. Боевые  действия  тут неизбежно  распадаются  на  мелкие  бои
местного значения. Ясно, что главный удар противник будет наносить в  другом
месте.  Так  что  обстановку  в Ленинградском  военном  округе Жуков мог  не
изучать. Оставались еще четыре округа. Но и они не равноценны.
  Германское  вторжение  могло  быть  осуществлено   в   основном   через
Белоруссию  и  Украину. В сравнении  с  Украиной  и  Белоруссией,  остальные
направления -- второстепенные. Вот  Жукову  и следовало разбираться в  первую
очередь с обстановкой в Белоруссии и Украине. Но она ему известна!
  После  Гражданской войны и до  начала Второй мировой  войны в  строевых
частях Жуков  служил только в  Белоруссии. Из  этой службы выпадают короткие
периоды  учебы  на кавалерийских курсах в Ленинграде  и служба  в Москве,  в
инспекции кавалерии. Но на строевые должности Жуков  неизменно возвращался в
Белоруссию. Тут с 1922 по 1939 год он прошел путь от  командира эскадрона до
заместителя  командующего  округом.  Тут,  в Белоруссии,  Жуков  прошел  все
ступени служебной  лестницы, не пропустив ни одной. Тут он  был и командиром
полка, и бригады, и  дивизии, и корпуса, и  пошел  еще выше. По долгу службы
Жуков должен был знать обстановку в Белоруссии как статьи Боевого устава. Он
должен знать каждую кочку и каждый кустик.
  Должность заместителя  командующего  Белорусским военным округом  Жуков
сдал в  конце мая  1939  года, на  должность  начальника Генерального  штаба
назначен в январе  1941 года. За это  время ситуация  в Белоруссии несколько
изменилась, однако на фоне  того, что было раньше, изменения видны  особенно
четко:  эта дивизия была тут,  теперь  ее  двинули  к  границе  а здесь была
дивизия,  теперь ее  развернули  в корпус  там  был  корпус, теперь --  целая
армия.  Неужели за  пару часов эти изменения нельзя изучить? Тем  более, что
начальнику Генштаба Жукову самому даже не надо никаких бумаг искать, не надо
их читать. Подними трубочку, и тут же, как  чертик  из  табакерки, выпрыгнет
бодрый полковник-направленец из Оперативного управления и четко в пять минут
доложит:  было  так,  а  стало  вот  так.  И  карту  развернет,  и справочку
представит, если потребуется.
  Кроме всего, в январе  1941 года  на  стратегической игре Жуков (по его
рассказам) воевал на картах именно на территории Белоруссии. И на картах, по
словам  Жукова,  была  нанесена реальная  обстановка.  И была она для Жукова
кристально ясной. Откуда же потом в его светлую голову закрались неясности?
  Самый мощный из всех военных  округов -- Киевский. Обстановку в Киевском
особом  военном  округе  Жукову  изучать  тоже  не  надо.  Жуков  пришел   в
Генеральный  штаб  с  поста командующего  Киевским  особым военным  округом.
Обстановку  в  нем Жуков  обязан был  знать  лучше, чем  кто-либо  на  нашей
планете.
  Кроме того,  когда  Жуков был  командиром  бригады,  дивизии,  корпуса,
заместителем командующего в Белорусским военным округе,  он должен был знать
обстановку в  других военных округах,  прежде всего -- в соседнем Киевском. А
когда Жуков командовал Киевским округом, он по долгу службы должен был знать
обстановку  во  всех  остальных  округах,  прежде  всего   --  в  соседних  --
Белорусском и Одесском.
  Если   вы   командир   стрелкового   отделения,   то  должны   наладить
взаимодействие  с  соседями.  Вы обязаны  знать, какое  отделение  действует
правее вас,  какое  -- левее. Вы должны знать,  какие у  ваших соседей  силы,
какое вооружение, сколько  людей  и боеприпасов, на что они способны и какие
задачи  выполняют. Если вы командир взвода, то ваша прямая обязанность знать
все  о соседних взводах. Это  относится к командирам всех рангов. До  самого
верха.  Если  вы  командующий  Киевским  округом,  так  уж извольте  изучить
обстановку и у своих соседей. Положение обязывает.
  Остаются  еще два  направления: Прибалтика  и Молдавия. С точки  зрения
обороны страны, это явно не главные направления. Обстановку в Молдавии, т.е.
на  территории Одесского военного  округа, Жуков  обязан  был  знать по двум
причина. С  одной стороны,  Одесский округ  --  это  сосед Киевского  особого
военного  округа.  С другой стороны, полгода  назад, в июне 1940 года, Жуков
командовал  войсками Южного  фронта  в  ходе  похода в  Бессарабию,  т.е.  в
Молдавию.  Южный фронт  разворачивался на  территории  Киевского и Одесского
округов  и имел  в  своем  составе  войска как Киевского,  так  и  Одесского
округов. Перед  тем, как принять  под командование Южный  фронт,  Жуков  два
месяца работал в Москве. Его специально освободили от всех должностей с тем,
чтобы дать возможность изучить обстановку в Одесском и Киевском округах и на
сопредельных территориях. И тогда в июне 1940 года  все было Жукову ясно и с
Киевским округом и с Одесским.
  Так что же Жукову непонятно?
  Если  непонятна  ситуация в  Прибалтике,  то  опять  же  нужно  вызвать
направленца из  Оперативного  управления  Генштаба, который  коротко и  ясно
доложит все, что требуется. Если этого мало,  то можно вызвать  командующего
Прибалтийским  особым военным  округом,  начальника  его штаба,  командующих
армиями, которые находятся в Прибалтике, пусть докладывают!
  Но даже если  Жуков  за пять месяцев упорных трудов не смог сообразить,
где находится 8-я армия Прибалтийского округа,  а где 11-я, что  входит в их
состав и  какие они решают задачи, то ничего страшного в  этом нет. Пусть бы
Жуков остановил  вторжение противника через  Украину и  Белоруссию,  а  уж с
Прибалтикой как-нибудь справились и без Жукова.
5.
  Зададим вопрос: а что делал Жуков для того, чтобы обстановку понять?
  Был  ведь  простой путь  вникнуть в  ситуацию. Допустим, глупый Сталин,
который вообще ничего не понимал, приказал провести две стратегических игры,
и обе -- с наступательной тематикой. Ладно. Чем бы дитя не тешилось... Но кто
мешал  Жукову провести еще одну игру -- на оборонительную тему? Не надо новой
встречи в верхах, не  надо  собирать совещания  высшего командного  состава.
Следовало просто в рамках Генерального штаба собрать самых толковых офицеров
и генералов, прежде  всего  -- из Оперативного управления, они  готовят планы
войны, потому  знают  обстановку лучше всех. Вот  им и задать задачу:  немцы
могут  наступать  вот  так и  так,  на  восьмые  сутки  они  могут  выйти  к
Барановичам, что  мы,  братцы,  будем  делать  при  таком  раскладе?  Жукову
следовало просто провести опрос подчиненных офицеров и генералов: а  чтобы я
делал на  месте  начальника  Генерального штаба накануне скорой и неизбежной
агрессии противника?
  И  почему бы на эту  оборонительную  игру не  пригласить Сталина? После
смерти  вождя  Жуков  рассказывал,  что  Сталин боялся войны.  Раз  так,  то
следовало  усадить  пугливого   Сталина  в  уголок  и  перед  ним  разыграть
оборонительное  сражение:  не бойся,  товарищ Сталин, если немцы  на восьмые
сутки выйдут  к Барановичам, мы выставим на  пути  танковых колонн сто тысяч
противотанковых  мин! А  за  минными полями  мы  уже  в  мирное время выроем
противотанковые  рвы!  А  тут в лесах посадим партизан!  А  вот тут у  нас в
засаде истребительно-противотанковая артиллерийская бригада!
  Но Жуков  никакой  игры  на  оборонительную  тему  не  проводил. А ведь
странно.
6.
  Самое смешное в этой истории вот что: Жуков множество раз рассказывал о
том, как он планы Гитлера  предвосхитил, однако стратегический гений никогда
нигде  ни  словом не обмолвился о  том, что  же следовало предпринять, чтобы
избежать разгрома? Выходит, что мудрость Жукова какая-то однобокая.
  Давайте   на  пару   минут  поверим  рассказам  великого  полководца  и
представим  финал первой стратегической игры в январе 1941 года. Командующий
Киевским  военным округом генерал  армии  Жуков  демонстрирует  вождю:  вот,
товарищ  Сталин,  таким  образом Гот  и  Гудериан разобьют  Павлова. Товарищ
Сталин видит разгром, беспомощно разводит руками и ничего больше не  делает.
А  мы спросим: неужели Сталин не  выразил интереса, как  же  решить проблему
обороны Белоруссии? Неужели  он не спросил Жукова: так что же ты предлагаешь
делать в такой ситуации?
  По рассказу Жукова выходит, что Сталин решения проблеме не искал. Жуков
продемонстрировал  Сталину, каким образом немцы разобьют Павлова, на том все
и успокоились.  Сталин просто пожурил Павлова за то,  что тот проиграл битву
на картах, присвоил  ему  очередное звание, ввел его в  пятерку своих высших
генералов и больше об обороне Белоруссии ни разу не вспомнил.
  Давайте посмеемся над Сталиным. Дурачок, он и есть дурачок. К тому же и
трусишка.  Но  Жуков-то  гений! Неужели  Жукову  не  интересно найти решение
проблеме?
  Жукову, если он  действительно предвидел действия противника, следовало
сказать Павлову: давай,  Дмитрий Григорьевич, сядем вдвоем, потолкуем. Давай
решение  проблеме  найдем. Сам  ты дурак, на  игре  решения найти  не  смог.
Кончилась игра. Но решение