Золотые слова. Но почему их держат в секрете? Понятно, что в мае 1941
года Сталину несподручно было своего соседа называть агрессором  и  зах-
ватчиком.  Но через полтора месяца Гитлер напал на СССР,  и майскую речь
Сталину следовало срочно опубликовать. Следовало выступить перед народом
и сказать:  братья и сестры,  а ведь я такой оборот предвидел и офицеров
своих тайно предупреждал еще 5 мая.  В зале кроме  выпускников  академий
сидели  все высшие военные и политические лидеры страны,  и каждый может
это подтвердить, А вот и стенограмма моей речи...
   Но нет,  не вспомнил Сталин свою речь и  слушателей  в  свидетели  не
призвал.  Кончилась война, Сталина возвели в ранг генералиссимуса и объ-
явили мудрейшим из стратегов.  Вот тут бы  сталинским  лакеям  вспомнить
речь от 5 мая 1941 года:  он,  мол, нас предупреждал еще в мае, ах, если
бы мы были достойны своего великого учителя!  Но никто речь не  вспомнил
при жизни Сталина.  Вспомнили много позже, но публиковать не стали. Тому
есть только одна причина:  5 мая 1941 года Сталин говорил о войне против
Германии,  а  о  возможности  германского  нападения НЕ говорил.  Сталин
представлял войну против Германии БЕЗ германского нападения на СССР, а с
каким-то другим сценарием начала войны.
   Сталинские сочинения до сих пор держат первенство в мире по количест-
ву изданных томов.  Опубликовано многое,  даже заметки  на  полях  чужих
книг:  все это драгоценные источники мудрости, а вот речь о войне с Гер-
манией так и осталась секретной на многие десятилетия. Мало того, предп-
риняты особые меры для того, чтобы эту речь навсегда забыть. Сразу после
войны миллионными тиражами на множестве языков вышла  книга  Сталина  "О
Великой  Отечественной войне".  Книга начинается выступлением Сталина по
радио 3 июля 1941 года.  Назначение книги ясно: вбить нам в голову идею,
что  Сталин начал говорить о советско-германской войне только после гер-
манского вторжения и говорил он только об обороне.  А ведь Сталин  начал
говорить о войне после германского вторжения,  а до него и говорил он не
об обороне, а о чем-то другом.
   Интересно, о чем?
   Мы уже знаем, что после подписания пакта Молотова - Риббентропа выда-
ющиеся советские полководцы Жуков и Мерецков, выдающийся полицейский ли-
дер всех времен и народов Лаврентий Берия сделали очень многое для  раз-
рушения всего,  что связано с обороной советской территории. Но вот Ста-
лин заговорил о войне с Германией.  Заговорил на секретном совещании, но
так,  чтобы  его слышали все выпускники военных академий,  все генералы,
все маршалы. Что же в этой ситуации будут делать Жуков, Мерецков, Берия?
Наверное, на границах начнут все же устанавливать мины, колючую проволо-
ку,  минировать мосты?  Нет.  Как раз наоборот. "В начале мая 1941 года,
после  выступления Сталина на приеме выпускников военных академий,  все,
что делалось по устройству заграждений и минированию,  стало  еще  более
тормозиться" (Старинов. С. 186).
   Если мы не верим полковнику ГРУ Старинову и его поистине великолепной
книге, мы можем обратиться к германским архивам и там найти то же самое:
германская разведка,  по всей видимости,  никогда не добыла полный текст
сталинской речи,  но по многим косвенным и прямым  признакам  германская
разведка считала,  что речь Сталина 5 мая 1941 года - это речь о войне с
Германией.  Та же германская разведка наблюдала снятие советских  минных
полей и других заграждений в мае и июне 1941 года.
   Снятие заграждений  на  границах  - это необходимый элемент последних
приготовлений к войне. Не к оборонительной войне, конечно...
   Май 1941 года - это резкий поворот во всей советской  пропаганде.  До
этого  коммунистические газеты прославляли войну и радовались тому,  что
Германия уничтожает все больше и больше государств, правительств, армий,
политических партий. Советское руководство просто в восторге: "Современ-
ная война во всей ее страшной красоте!" ("Правда",  19 августа 1940  го-
да).
   Или вот  описание Европы в войне:  "трупная свалка,  порнографическое
зрелище,  где шакалы рвут шакалов" ("Правда",  25 декабря 1939 года). На
этой  же странице - приветственная дружественная телеграмма Сталина Гит-
леру.  Коммунисты убеждают нас,  что Сталин верил Гитлеру и хотел с  ним
дружбы, а в качестве доказательства суют нам сталинскую телеграмму от 25
декабря:  "Главе Германского Государства господину Адольфу Гитлеру". Так
вот, прямо под дружественной сталинской телеграммой - "шакалы рвут шака-
лов".  Это ведь и о Гитлере сказано! Какие же еще шакалы рвут друг друга
на трупной свалке Европы?
   И вдруг все изменилось.
   Вот тон  "Правды"  на следующий день после сталинской секретной речи:
"За рубежами нашей родины полыхает пламя Второй Империалистической  вой-
ны.  Вся  тяжесть  ее неисчислимых бедствий ложится на плечи трудящихся.
Народы не хотят войны.  Их взоры устремлены в сторону страны социализма,
пожинающей плоды мирного труда.  Они справедливо видят в вооруженных си-
лах нашей Родины - в Красной Армии и Военно-Морском флоте - надежный оп-
лот мира... В нынешней сложной международной обстановке нужно быть гото-
вым ко всяким неожиданностям..." ("Правда",  6 мая 1941 года,  передовая
статья).
   Вот как!  Сначала  Сталин  пактом Молотова - Риббентропа открыл шлюзы
Второй мировой войны и радовался, видя, как "шакалы рвут шакалов", а вот
теперь вспомнил и о народах,  которым захотелось мира и которые с надеж-
дой взирают на Красную Армию!
   Сам Сталин в марте 1939 года обвинял Великобританию и Францию в  том,
что они хотят ввергнуть Европу в войну, оставаясь сами в стороне от нее,
а потом "выступить на сцену со свежими силами,  выступить,  конечно,  "в
интересах мира" и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия"
(И. В. Сталин. Доклад 10 марта 1939 года).
   Что там затевали "империалисты",  я не знаю.  Но на подписании пакта,
который  был  ключом к войне,  присутствовал только один лидер - Сталин.
При подписании пакта о начале войны ни  японские,  ни  американские,  ни
британские,  ни  французские  лидеры не присутствовали.  Даже германский
канцлер - и тот отсутствовал.  А Сталин там был. И именно Сталин остался
пока  в стороне от войны.  И именно он теперь заговорил о Красной Армии,
которая может положить конец кровопролитию!
   Совсем недавно,  17 сентября 1939 года, Красная Армия нанесла внезап-
ный  удар по Польше.  На следующий день по радио советское правительство
объявило, почему: "Польша стала удобным плацдармом для всяких случайнос-
тей и неожиданностей,  могущих создать угрозу для СССР... Советское пра-
вительство не может более нейтрально относиться к этим  фактам...  Ввиду
такой  обстановки  советское  правительство отдало распоряжение Главному
командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу  и  взять
под  свою защиту жизнь и имущество населения..." ("Правда",  18 сентября
1939 года).
   Тут бы самое время задать вопрос: "Кто же превратил Польшу в "удобный
плацдарм для всяких случайностей"? Но об этом - в следующей книге.
   Цинизм Молотова  (и Сталина) границ не имеет.  Гитлер пришел в Польшу
"расширять жизненное пространство для немцев".  А Молотов -  для  другой
цели:  "Чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был
ввергнут неразумными руководителями,  и дать ему возможность зажить мир-
ной жизнью" (там же).
   Но и в настоящее время советские коммунисты не изменили своего мнения
о характере тех событий.  В 1970 году вышел официальный сборник докумен-
тов  по  истории  советских  пограничных войск (Пограничные войска СССР.
1939 - июнь 1941).  Например,  документ N 192 утверждает,  что советские
действия в сентябре 1939 года имели целью "помочь польскому народу выйти
из войны".
   Советский Союз всем и всегда "бескорыстно" помогал найти путь к миру.
Вот 13 апреля 1941 года Молотов подписывает пакт о нейтралитете с Япони-
ей:  "поддерживать мирные и дружественные отношения  и  взаимно  уважать
территориальную целостность и неприкосновенность...  в случае, если одна
из Договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны
одной или нескольких третьих держав, другая Договаривающаяся сторона бу-
дет соблюдать нейтралитет в продолжение всего конфликта".
   Когда Сталин находился на краю гибели, Япония слово свое сдержала. Но
вот  Япония  - на краю гибели.  Красная Армия наносит внезапный сокруши-
тельный удар.  После этого советское правительство объявляет: "Такая по-
литика является единственным средством, способным приблизить наступление
мира,  освободить народы от дальнейших жертв и страданий и дать  возмож-
ность японскому народу избавиться от опасностей и разрушений..."' (Заяв-
ление советского правительства от 8 августа 1945 года). Необходимо отме-
тить, что формально заявление было сделано 8 августа, а советские войска
нанесли удар 9 августа.  На практике удар наносился по местному  времени
на Дальнем Востоке, а заявление было сделано через несколько часов после
этого в Москве по московскому времени.
   На военном языке это именуется:  "Подготовка и  нанесение  внезапного
первоначального  удара с открытием нового стратегического фронта" (Гене-
рал армии С. П. Иванов. Начальный период войны. С. 281). На политическом
языке это именуется: "Справедливый и гуманный акт СССР" (Полковник А. С.
Савин. ВИЖ, 1985, N 8, с. 56).
   Маршал Советского Союза Р.  Я.  Малиновский после  нанесения  первого
сокрушительного удара обратился к своим войскам: "Советский народ не мо-
жет спокойно жить и трудиться, пока японские империалисты бряцают оружи-
ем у наших дальневосточных границ и выжидают удобного момента, чтобы на-
пасть на нашу Родину" ("Коммунист", 1985, N 12, с. 85). Советские марша-
лы  всегда боятся,  что кто-то на них нападет.  Малиновский произнес эти
слова 10 августа 1945 года. Хиросимы уже нет, и Малиновский об этом зна-
ет. Неужели "японским империалистам" после Хиросимы больше нечем занять-
ся, как "выжидать удобный момент"?
   Современные советские публикации (например, ВИЖ, 1985, N 8) настаива-
ют,  что  "вступление  СССР  в  войну с Японией отвечало также интересам
японского народа..." "Советский Союз преследовал  цель  избавить  народы
Азии, в том числе и японский, от дальнейших жертв и страданий..."
   В мае  1941 года советская пресса вдруг заговорила о том,  что народы
Европы захотели мира и с надеждой смотрят на Красную Армию.  Это был тот
же тон, те же слова, что произносятся перед каждым коммунистическим "ос-
вобождением".
   В конце 1938 года завершилась Великая чистка в Советском Союзе.  Нас-
тупил  новый этап.  Новые времена - новые цели - новые лозунги.  В марте
1939 года Сталин впервые заговорил о том,  что нужно  готовиться  к  ка-
ким-то "неожиданностям", и не внутри страны, а на международной арене. В
августе 1939 года Сталин преподносит первый сюрприз,  первую  "неожидан-
ность",  от которой ахнул не только весь советский народ, но и весь мир:
пакт Молотова - Риббентропа.  Тут же германские,  а за ними и  советские
войска  вступают  в  Польшу.  Официальное советское объяснение:  "Польша
превратилась в поле для разных неожиданностей". Что ж, эта угроза ликви-
дирована  бескорыстным  актом советского правительства,  Красной Армии и
НКВД.  Но Сталин призывает быть готовыми "к новым неожиданностям", т. к.
"международная обстановка становится все более и более запутанной".
   Казалось бы, чего же проще: мир с Германией подписан, где же запутан-
ность ситуации?  Но Сталин настойчиво повторяет свое предостережение  не
верить  кажущейся  простоте,  быть готовым к неожиданностям,  к каким-то
резким поворотам и изменениям.
   Май 1941 года - это месяц,  когда лозунг "быть готовым к неожиданнос-
тям"  вдруг  загремел набатом по всей стране.  Он загремел в первый день
мая с самой первой страницы "Правды" и был повторен  тысячекратно  всеми
другими  газетами,  сотнями  тысяч голосов комиссаров,  политработников,
пропагандистов, разъясняющих лозунг Сталина массам. Призыв "быть готовым
к неожиданностям" зазвучал в приказе Наркома обороны N 191,  объявленном
"во всех ротах, батареях, эскадрах, эскадрильях и на кораблях".
   Может быть,  это Сталин предупреждает страну и  армию  о  возможности
внезапного германского нападения?  Нет, конечно. Для самого Сталина гер-
манское нападение было полной неожиданностью. Не мог же он предупреждать
об опасностях, которых сам не предвидел!
   22 июня 1941 года все разговоры о неожиданностях прекратились, и этот
лозунг больше никогда не повторялся. В современных советских публикациях
вообще нет никаких упоминаний о лозунге "готовьтесь к неожиданностям". А
ведь это один из самых звучных мотивов советской пропаганды "предвоенно-
го периода".
   На первый  взгляд удивительно,  что сам Сталин никогда потом про свой
лозунг не вспомнил.  А ведь он же мог где-то сказать:  Гитлер напал вне-
запно, а я же вас предупреждал быть готовыми к неожиданностям! Но Сталин
никогда этого так и не сказал. Маршал Тимошенко мог бы однажды напомнить
после  войны:  помните приказ N 191?  Я вас даже в приказе предупреждал!
Современные советские историки и партийные бюрократы (не  называя  имени
Сталина и Тимошенко) могли бы объяснить:  вот какая у нас мудрая партия!
На страницах своей центральной газеты чуть не каждый день призывала  го-
товиться к неожиданностям!  Но ни Сталин, ни Тимошенко, ни кто-либо дру-
гой ни разу не вспомнили набатный лозунг мая и июня  1941  года.  Почему
же? Да потому, что под лозунгом "готовьтесь к неожиданностям" понималось
не германское вторжение,  а нечто противоположное. Под лозунгом "готовь-
тесь к неожиданностям" чекисты не устанавливали мины на границах, а сни-
мали их и знали,  что это и есть подготовка к Центральной  неожиданности
XX века.
   Советская пресса, призывая армию и народ быть готовыми к неожиданнос-
тям международного масштаба, никогда не ассоциировала этот призыв с воз-
можностью  иностранного вторжения и оборонительной войны на своей терри-
тории.
   Для того чтобы иметь представление об истинном значении лозунга,  мы,
конечно,  должны  открыть первую страницу газеты "Правда" от Первого мая
1941 года.  Именно эта страница задала тон всему многоголосому ходу, ко-
торый просто послушно повторял сольное выступление "Правды".
   Итак, "Правда"  N  120  (8528) от 1 мая 1941 года.  На главной первой
странице газеты среди многих пустозвонных фраз  всего  две  цитаты.  Обе
Сталина.
   Первая -  в  самом начале передовой статьи:  "То,  что осуществлено в
СССР, может быть осуществлено и в других странах"(Сталин).
   Вторая - в приказе Наркома обороны о готовности к случайностям и "фо-
кусам" наших внешних врагов (тоже Сталин).
   Все остальное на первой странице: о жестокой войне, захватившей Евро-
пу, о страданиях трудящихся, об их стремлении к миру и надеждах на Крас-
ную Армию. В этом ключе вторая цитата дополняет первую.
   Много говорит первая страница о советских усилиях сохранить мир, но в
качестве примера соседа,  с которым наконец установлены нормальные отно-
шения,  приводится Япония (ее час пока не пробил),  а вот Германия среди
хороших друзей уже не числится.
   Конечно, согласно "Правде",  враг - хитер и коварен,  и мы ответим на
его происки, но не в смысле защиты своей территории, а в смысле освобож-
дения народов Европы от бедствий кровопролитной войны.
   Вот в предвидении таких неожиданностей через пять дней  после  начала
громовой  кампании  во  всех  советских газетах Сталин принял пост Главы
правительства и произнес свою секретную речь,  в которой назвал Германию
главным противником.
   В мае 1941 года Сталин принял государственную ответственность в пред-
видении "неожиданностей". В июне Гитлер напал, но это была такая "неожи-
данность",  которая заставила Сталина интенсивно отбиваться от государс-
твенной ответственности.
   Очевидно, что Сталин готовился не к германскому вторжению,  а к "нео-
жиданностям" противоположного характера.


   ГЛАВА 20 СЛОВО И ДЕЛО

   Слова не всегда соответствуют делам.
   Я. Молотов, из беседы с Гитлером, 13 ноября 1940 г.


   В своей секретной речи 5 мая 1941 года Сталин заявил,  что  "война  с
Германией начнется не раньше 1942 года".  Эта фраза - наиболее известный
фрагмент сталинской секретной речи.  С высоты нашего современного знания
последующих событий сталинская ошибка очевидна. Но не будем спешить сме-
яться над сталинскими ошибками.
   Обратим внимание вот на что.  Сталин произносит секретную речь, кото-
рая  никогда не публиковалась.  Если речь секретна,  то наверняка Сталин
заинтересован секреты свои от противника утаить.  Но  в  Кремле  Сталина
слушают  ВСЕ  выпускники  ВСЕХ военных академий и ВСЕ преподаватели ВСЕХ
военных академий, и высшее политическое руководство страны, и высшее во-
енное руководство Красной Армии.  Вдобавок ко всему содержание секретной
сталинской речи было сообщено всем советским генералам и всем  полковни-
кам.
   Генерал-майор Б.  Трамм: "В середине мая 1941 года Председатель Цент-
рального совета Осоавиахима генерал-майор авиации П.  П.  Кобелев собрал
руководящий состав Центрального совета и довел до нас основные положения
речи И. В. Сталина, произнесенной им на правительственном приеме выпуск-
ников военных академий в Кремле" (ВИЖ, 1980, N 6, с. 52).
   С одной  стороны  -  речь Сталина секретна,  с другой - ее содержание
знают тысячи людей. Есть ли объяснение такому парадоксу? Есть.
   Из воспоминаний Адмирала Флота Советского Союза Н.  Г.  Кузнецова  мы
знаем, что после назначения Г. К. Жукова начальником Генерального штаба,
была разработана "очень важная директива, нацеливающая командующих окру-
гов и флотов на Германию,  как на самого вероятного противника в будущей
войне" (Накануне. С. 313).
   Два месяца директива находилась в Генеральном штабе, а 6 мая 1941 го-
да  была  передана  в  штабы приграничных военных округов на исполнение.
Есть много указаний,  что она была в тот же день  получена  штабами.  Об
этом,  например, говорит Маршал Советского Союза И. X. Баграмян. Советс-
кие маршалы об этой совершенно секретной директиве часто говорят,  но не
цитируют  ее.  За полвека в печать из всей этой совершенно секретной ди-
рективы просочилась одна лишь фраза:  "...быть готовым по указанию Глав-
ного  командования  нанести стремительные удары для разгрома противника,
перенесения боевых действий на его территорию и захвата важных  рубежей"
(В. А. Анфилов. Бессмертный подвиг. С. 171).
   Будь в той директиве одно слово об обороне,  маршалы и коммунистичес-
кие историки не преминули бы его цитировать. Но весь остальной текст ди-
рективы  от 5 мая для цитирования никак не подходит.  Директива остается
совершенно секретной даже через полвека после завершения войны.
   Советская цензура пропустила только одну фразу,  но и она одна вполне
раскрывает смысл всего так тщательно скрываемого документа.  Дело в том,
что в оборонительную войну солдат  вступает  без  приказа.  Сотнями  лет
русский воин вступал в войны с агрессорами,  не дожидаясь команд сверху.
Противник переходит пограничную реку,  и это означает для солдата начало
войны.  Границы России переходили огромные армии завоевателей,  и каждый
раз с доисторических времен русский воин,  как и воин любой другой стра-
ны,  знает, что переход границы противником означает войну, и действует,
не дожидаясь приказов. Караульная служба на то и придумана, чтобы каждо-
го солдата по многу раз поставить в ситуацию, в которой от него требует-
ся самостоятельное решение на применение оружия.  Право и долг солдата -
убивать каждого, кто пытается проникнуть на охраняемый объект. Советский
закон особо охраняет право каждого солдата на самостоятельное применение
оружия  и  тот же закон жестоко карает каждого солдата,  который не вос-
пользовался своим оружием в случае,  когда этого требовали обстоятельст-
ва.
   Солдат на  государственной  границе  - это солдат на боевом посту.  В
оборон