боеприпасами
(ВИЖ,  1980, N 5, с, 71). Но фронтов было не один, а пять. Не только За-
падный фронт терял вагоны с боеприпасами.  Постараемся мысленно предста-
вить себе количество боеприпасов на всех фронтах,  которые попали к про-
тивнику  и которые удалось спасти.  В середине июня все это под покроврм
Сообщения ТАСС в закрытых вагонах катилось прямо к германским границам.
   Маршал Советского Союза С.  К.  Куркоткин сообщает, что в начале июня
"советское  правительство  по  предложению  Генерального штаба утвердило
план перемещения 100 тысяч тонн горючего из внутренних  районов  страны"
(Тыл  Советских  Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941-1945
гг.  С. 59). По всей видимости, кроме этого решения были и другие подоб-
ные: "на железнодорожных узлах и даже перегонах скопилось около 8500 же-
лезнодорожных цистерн с горючим" (там же,  с.  173). Если бы использова-
лись только самые маленькие 20-тонные цистерны,  то и тогда речь идет не
о 100 тысячах тонн, а о большем количестве. Но основной цистерной в 1940
году была не 20-,  а 62-тонная.  Но эти 8500 цистерн это только то,  что
стоит на станциях в ожидании разгрузки в начальные дни войны.  Надо при-
нять во внимание и то,  что уже уничтожено авиацией противника на желез-
нодорожных станциях в первые минуты и часы войны.
   Генерал-полковник И. В. Болдин (в то время генераллейтенант, замести-
тель командующего Западным фронтом) сообщает, что 10-я армия (самая мощ-
ная на Западном фронте) имела достаточные запасы топлива на складах и  в
железнодорожных цистернах и в первые минуты и часы войны всего этого ли-
шилась (Страницы жизни. С. 92).
   Накануне войны вся эта масса цистерн шла к границам вместе с  войска-
ми, техникой, вооружением, боеприпасами...
   Когда мы говорим о причинах поражений Красной Армии в начальном пери-
оде войны,  то почему-то забываем главную причину:  Красная Арми находи-
лась в вагонах. Любой исследователь может найти тысячи сообщений, подоб-
ных этим.
   "В момент начала войны половина эшелонов 64-й стрелковой дивизии  на-
ходилась в пути" (ВИЖ, 1960, N9, с. 56).
   "Война застала большую часть соединений 21-й армии в эшелонах, растя-
нувшихся по железным дорогам на огромном пространстве от Волги до  Днеп-
ра" (По приказу Родины. Боевой путь 6-й гвардейской армии в Великой Оте-
чественной войне 1941-1945 гг. С. 5).
   "Война застала 63-й стрелковый корпус в пути.  Только первые  эшелоны
успели  прибыть 21 июня на станции Добруш и Ново-Белица к месту разгруз-
ки.  Последующие подходили чрезвычайно разрозненно, до первых чисел июля
на  разные станции вблизи Гомеля.  А ряд частей корпуса,  например,  все
полки 53-й стрелковой дивизии, кроме 110-го стрелкового и 36-го артилле-
рийского,  еще не доезжая Гомеля,  были повернуты на север" (ВИЖ,  1966,
N6, с. 17).
   Генерал армии С. П. Иванов (в то время полковник, начальник оператив-
ного  отдела  штаба  13-й армии) рассказывает о 132-й стрелковой дивизии
генерал-майора С. С. Бирюзова:
   "Противник внезапно атаковал эшелон,  в котором  следовала  к  фронту
часть сил дивизии и ее штаб.  Пришлось вступить в бой прямо из вагонов и
платформ" ("Красная звезда", 21 августа 1884 года).
   Маршал Советского Союза С.  С. Бирюзов (в то время генерал-майор, ко-
мандир 132-й стрелковой дивизии): "В самый последний момент нас включили
в состав 20-го механизированного корпуса.  Ни командира,  ни  начальника
штаба корпуса я не видел и, кстати сказать, не знал даже, где располага-
ется их командный пункт.  Левее нас действовала 137-я стрелковая дивизия
под командованием полковника И.  Т.  Гришина. Она прибыла из Горького...
Правый наш сосед был брошен в бой,  как и мы,  - прямо из вагонов, когда
еще  не  все эшелоны прибыли к месту выгрузки" (Когда гремели пушки.  С.
21).
   Генерал армии С.  М.  Штеменко (в то время полковник оперативного уп-
равления  Генерального  штаба):  "Эшелоны  с  войсками  идут  на запад и
юго-запад сплошным потоком.  То одного,  то другого из нас направляют на
станции выгрузки. Сложность и переменчивость обстановки нередко вынужда-
ла прекращать выгрузку и направлять эшелоны на  какую-то  иную  станцию.
Случалось,  что командование и штаб дивизии выгружались в одном месте, а
полки - в другом или даже в нескольких местах на значительном  удалении"
(Генеральный штаб в годы войны. С. 30).
   "Вражеская авиация  систематически  наносила удары по железнодорожным
станциям и путям. Графики движения нарушались. Выгрузка нередко осущест-
влялась не на станциях назначения, а в других пунктах. Были случаи, ког-
да подразделения попадали в соседние армии и там вводились в бой" (В. А.
Анфилов. Провал "блицкрига". С. 463).
   "В пути находились одиннадцать дивизий 20-й, 21-й, 22-й армий. Не за-
кончили сосредоточение 19-я армия генерала И. С. Конева и 16-я армия ге-
нерала М.  Ф. Лукина" (История второй мировой войны (1939-1945) Т. 4, с.
47).
   "Колоссальное скопление вагонов почти полностью  парализовало  работу
многих  узлов.  На  большинстве  станций оставался только один свободный
путь для пропуска поездов" (И.  В. Ковалев. Транспорт в Великой Отечест-
венной войне 1941-1945 гг. С. 59).
   Генерал-полковник А. С. Клемин говорит о начале июля: "На дорогах на-
ходилось 47.000 вагонов с воинскими грузами" (ВИЖ, 1985, N 3, с. 67).
   Можно предположить,  что все это погружено после 22 июня и направлено
на фронты. Это неправильное предположение. После 22 июня фронты требова-
ли только пустых вагонов, чтобы вывести штабеля вооружения, боеприпасов,
топлива и других военных запасов, уже сконцентрированных у границ.
   Чтобы представить  себе  трагичность ситуации,  стоит снова вспомнить
хотя бы генерала М.  Ф.  Лукина.  Он, как командующий армией, уже воевал
под Шепетовкой, а штаб его армии находился в Забайкалье. Эшелоны его ар-
мии растянулись на тысячи километров.  Потом прибыл  штаб,  но  батальон
связи все еще находился в пути. Такие ситуации возникали повсеместно: на
одних станциях выгружались штабы,  которые не имели войск, в других мес-
тах  - войска без штабов.  Хуже было,  когда эшелон останавливался не на
станции,  а в поле.  Танковый батальон - огромная сила.  Но в эшелоне он
беззащитен.  Если  война застала эшелон с тяжелой техникой там,  где нет
мест для разгрузки,  то приходилось или уничтожать эшелон,  или  бросать
его.
   Но и те дивизии, которые находились в Первом стратегическом эшелоне и
выдвигались к границе своим ходом,  оказались не в лучшем положении. Ди-
визия  в колоннах на марше - это отличная цель для авиации.  Вся Красная
Армия представляла собой одну отличную цель.
   Многие видели переброску советских войск,  однако каждый видел только
ее часть.  Мало кто представляет ее истинный размах.  Германская военная
разведка считала,  что происходит гигантское наращивание мощи,  но  даже
она видела только Первый стратегический эшелон, не догадываясь о сущест-
вовании Второго (и Третьего,  о котором речь впереди). Я думаю, что мно-
гие  советские  генералы и маршалы,  исключая самых выдающихся или прямо
вовлеченных в эту переброску, тоже не представляют ее истинных размахов,
а,  следовательно,  и ее значения. Именно поэтому многие из них так спо-
койно рассказывают про нее.  Незнание общей обстановки и истинных разма-
хов концентрации советских войск совсем не случайно.  Сталин принял дра-
коновские меры маскировки. Сталинское Сообщение ТАСС - одна из этих мер.
Сам факт переброски войск скрыть было невозможно, но самое главное: раз-
меры переброски и ее назначение Сталин скрыл от всей страны, от германс-
кой разведки и даже от будущих поколений.
   Генерал-полковник авиации А.  С.  Яковлев (в то время личный референт
Сталина) свидетельствует,  что "в конце мая или начале  июня"  в  Кремле
состоялось  совещание по вопросам маскировки (Цель жизни.  Записки авиа-
конструктора. С. 252).
   Ранее мы уже видели некоторые меры,  которые  принимались  советскими
генералами:  войскам объявляли,  что они едут на учения, хотя высший ко-
мандный состав понимал,  что это не учения. Другими словами, происходила
целенаправленная дезинформация своих войск. Германское командование в то
же самое время делало то же самое:  в войсках ходили слухи о  высадке  в
Великобритании,  многие даже знали название операции - "Морской лев",  в
войсках появились переводчики английского языка и т.д.
   Уместно напомнить,  что дезинформация своих войск  проводится  только
перед наступательной операцией, для того чтобы скрыть от противника свои
намерения,  время и направление главного удара.  В оборонительной  войне
или  перед ее началом свои войска обманывать не надо - офицерам и солда-
там ставится простая и понятная задача:  это твой рубеж,  ни шагу назад!
Сдохни тут, а врага не пропусти!
   Тот факт, что советских солдат и командиров обманывали, - есть свиде-
тельство подготовки к наступательной операции. Если бы готовилась оборо-
нительная операция, почему бы не сказать войскам: да, братцы, обстановка
напряженная, всякое может случиться, едем рыть окопы и в них сидеть. Ес-
ли  действительно войска едут рыть окопы,  то особой разницы нет - сооб-
щать им о цели поездки после прибытия или во время  отправки.  Но  такую
новость  советским  офицерам и солдатам не сообщали ни при отправке,  ни
при прибытии.  Перед ними ставилась другая цель, которую скрывали тогда,
которую скрывают сейчас.
   Чтобы представить себе степень секретности переброски войск,  приведу
только один пример из многих.  Маршал Советского Союза М. В, Захаров: "В
начале июня нальник ВОСО Одесского военного округа полковник П.  И.  Ру-
мянцев зашел ко мне, в то время начальнику штаба ОдВО, в кабинет и таин-
ственно  доложил,  что за последние дни через станцию Знаменка идут "Ан-
нушки" с ростовского направления и выгружаются в районе Черкасс. "Аннуш-
ка"  -  это термин,  определявший в органах ВОСО дивизию.  Через два дня
мною была получена шифровка из Черкасс за подписью заместителя командую-
щего войсками Северо-Кавказского военного округа М.  А. Рейтера, в кото-
рой испрашивалось разрешение занять несколько  бараков  вещевого  склада
нашего  округа  для  размещения имущества прибывших в этот район войск с
Северного Кавказа.  Поскольку штаб ОдВО не был информирован о сосредото-
чении здесь войск, я позвонил по "ВЧ" в Оперативное управление Генштаба.
К телефону подошел заместитель начальника управления А. Ф. Анисов. Сооб-
щив ему о шифровке,  полученной от М. А. Рейтера, я попросил разъяснить,
в чем дело. Анисов ответил, что шифровку Рейтера надо немедленно уничто-
жить, что ему будут даны необходимые указания от Генштаба, а штабу окру-
га в это дело не следует вмешиваться" ("Вопросы истории",  1970, N 5, с.
42).
   Далее маршал Захаров сообщает, что командующий войсками Одесского ок-
руга генерал-полковник Я.  Т. Черевиченко тоже ничего не знал об "Аннуш-
ках".  Советские войска всегда перебрасываются с соблюдением мер предос-
торожности и советские войска всегда держат в  секрете  свои  намерения.
Это действительно так. Но всему есть мера. Командующий военным округом в
Советском Союзе,  особенно командующий приграничным округом,  и его  на-
чальник  штаба  -  это  люди,  наделенные  чрезвычайными  полномочиями и
властью.  Они в полной мере отвечают за все,  что происходит на террито-
рии,  которая  находится под их контролем.  Приведите мне другой пример,
когда командующий округом и его начальник штаба не знают о том,  что  на
территории  их  округа сосредоточиваются какие-то другие войска!  Даже в
ситуации, когда командование Одесского округа случайно узнало о сосредо-
точении  каких-то войск на территории округа,  Генеральный штаб (которым
командовал Г.  К.  Жуков) требует о полученной информации забыть, а сек-
ретную шифровку,  предназначенную только для глаз начальника штаба окру-
га,  - уничтожить.  Даже в сейфе начальника штаба  округа  эта  шифровка
представляет опасность! Кстати, ранее я говорил, что в советских архивах
есть очень много интересных документов об этом периоде,  и все же  самое
интересное никогда не попадало в архив или было уничтожено.
   Следы уничтожения видны в архивах,  например:  предложение начинается
на одной странице,  но следующей нет, а иногда и следующей сотни страниц
нет.  И  эта  уничтоженная  шифровка в Одесском округе - только еще одно
подтверждение моих слов.
   Интересно поведение генерал-лейтенанта М.  А. Рейтера в данной ситуа-
ции.  Макс Рейтер - дисциплинированный немец, еще в Первой мировой войне
был полковником в штабе русской армии,  служака  прусской  закваски.  Уж
он-то знает,  как хранить секреты.  Но даже он, заместитель командующего
Северо-Кавказским округом,  оказавшись со своими "Аннушками" на террито-
рии чужого военного округа, считает вполне естественным связаться с рав-
ным по положению местным боссом и спросить разрешения  (конечно,  персо-
нальной  шифровкой!)  что-то  сделать.  Ему из Генерального штаба быстро
вправили мозги, и больше он подобных шифровок не писал.
   А вот несколько другие примеры.
   Генерал-полковник Л.  М.  Сандалов осматривает строительство оборони-
тельных сооружений на самой границе в районе Бреста и с удивлением обна-
руживает, что доты строят так близко от границы, что их видно с германс-
кой стороны.  Он задает недоуменный вопрос В.  И.  Чуйкову. Чуйков, этот
будущий сталинградский лис,  вздыхает (притворно,  конечно): очень жаль,
но дело обстоит именно так, немцы заметят наше оборонительное строитель-
ство (На московском направлении. С. 53). Гудериан начинал войну именно с
другой стороны реки и отмечает, что он все это хорошо видел: доты строи-
ли днем и ночью, причем ночью при ярком свете. Удивительная вещь: ни сам
Сандалов,  ни Чуйков,  ни кто другой не прикажут оставить работу и пере-
нести строительство на пару километров в тыл,  чтобы противнику не  было
видно точного расположения огневых точек и направления амбразур,  по ко-
торым он может легко вскрыть систему огня.
   Маршал Советского Союза И.  X.  Баграмян в другом округе в 1940  году
наблюдает  ту  же  картину:  идет строительство укрепленного района (УР)
"прямо на виду у немцев".  Строительные участки  огорожены  заборчиками.
"Мне эти заборчики напоминали фиговые листочки на античных статуях.
    - Как вы думаете,  - спросил я руководителя одной из строек, - дога-
дываются немцы,  что ваши строители сооружают тут, на берегу пограничной
реки, за этим заборчиком?
    - Безусловно! - ответил он не задумываясь. - Трудно было бы не дога-
даться о характере нашего строительства.
   Я подумал, подобную тактическую неграмотность людей, выбиравших места
для  сооружения  дотов,  легко  можно квалифицировать как вредительство.
Так, видимо, и случалось в прежние времена" (ВИЖ, 1976, N 1, с. 54).
   Да. В 1938 году за  такие  действия  кого-то  расстреляли  бы.  Но  в
1940-1941 годах по какой-то причине во всех западных округах строили ук-
репления именно так, и никто ничего не боялся, и НКВД в это дело не вме-
шивался,  никого не арестовывали и не расстреливали за это. Почему? "Яв-
ная демонстрация оборонительных работ" -  так  Баграмян  определяет  это
строительство и тут же добавляет,  что "план строительства был утвержден
вышестоящим начальством". За укрепленные районы отвечает лично командую-
щий округом.  Кто же этот идиот,  утвердивший такой план? В тот момент -
Г.  К. Жуков. Тот самый Жуков, который был самым блистательным полковод-
цем Второй мировой войны. Тот самый Жуков, который не имел ни одного во-
енного поражения в своей жизни. Тот самый Жуков, который только что вер-
нулся из Монголии, где строил демонстративно оборону, а потом нанес вне-
запный удар по 6-й японской армии.  Тот самый Жуков,  который через нес-
колько месяцев станет начальником Генерального штаба и введет драконовс-
кие правила сохранения тайны при перемещении войск, но "явная демонстра-
ция  оборонительных  работ"  будет  продолжаться на границе и даже резко
усилится.
   Интересно поведение и Баграмяна в этой ситуации.  Баграмян, хитрейший
лис,  каких только рождала человеческая порода, а вместе с тем талантли-
вый командир,  в лучшем смысле этого слова. За время войны он сделал са-
мую  блистательную карьеру во всей Красной Армии:  начал войну полковни-
ком, закончил ее генералом армии, занимая должность, которая давала пра-
во получить звание Маршала Советского Союза,  и он это звание получил. В
данной ситуации Баграмян выполняет личное поручение Жукова  на  границе,
действуя  как  подчиненный и как личный друг.  Нет бы Баграмяну заорать,
чтобы демонстративное строительство прекратили.  Но нет,  не заорал. Нет
бы,  встретив Жукова, сказать: "Георгий Константинович, беда! Идиоты ук-
репления на самой границе строят, миллионы те укрепления для страны сто-
ят,  но  подавят их артиллерией в первый час войны,  ибо знает противник
положение каждого дота!  И тебя за это расстреляют,  и меня!" Но не стал
Баграмян  кричать и ногами топать.  22 июня именно так и случилось - ук-
репления накрыли, но не расстрелял Сталин Баграмяна и Жукова, не тронул,
наоборот,  возвысил.  Из этого следует,  что такое строительство,  чтобы
противник все хорошо видел,  это не идиотизм,  не неграмотность, а нечто
другое.
   Друзья Советского  Союза объявили,  что советские войска не рыли око-
пов,  т. к. Сталин делал все, чтобы случайно не спровоцировать войну. Но
обычный  окоп  с железобетонными укреплениями не идет ни в какое сравне-
ние.  Сталин строит демонстративно гигантскую оборонительную полосу и не
боится,  что  это послужит поводом для германского нападения.  Почему же
войскам не дать приказ зарыться в землю?  В сравнении с новой линией же-
лезобетонных укреплений окопы ситуацию политическую никак не могут омра-
чить.  Но нет. Войскам прибывающим не давали приказа зарываться в землю.
Их прятали в лесах. То, что для обороны, - преднамеренно покажем против-
нику, а прибывающие войска пусть никто не видит, - значит, эти войска не
для обороны, а для других целей.
   Странный контраст  - назойливые демонстрации обороны у самых границ и
уничтоженная шифровка в штабе военного округа.  А ведь это  две  стороны
одной медали.  У Жукова так было раньше и так было потом всегда: усилен-
ная подготовка обороны так, чтобы хорошо видел противник, и в то же вре-
мя тайная концентрация прибывающих войск в лесах для внезапного удара.
   Удары Жукова были всегда так внезапны...
    13 июня  Молотов вызвал к себе германского посла и передал ему текст
Сообщения ТАСС (В. Хвостов и генерал-майор А. Грылев. "Коммунист", 1968,
N 12,  с.  68).  В Сообщении говорится, что Германия не хочет напасть на
СССР,  СССР не хочет напасть на Германию, но "враждебные СССР и Германии
силы,  заинтересованные в развязывании и расширении войны",  пытаются их
поссорить,  распространяя провокационные слухи о близости войны. В Сооб-
щении "эти враждебные силы" названы по именам: "Британский посол в Моск-
ве г. Криппс", "Лондон", "английская пресса".
   Наше исследование будет неполным,  если 13 июня 1941 года мы не побы-
ваем в Лондоне.
   Резонно предположить,  что 13 июня состоялась встреча в Лондоне между
советским послом И.  М. Майским и министром иностранных дел Великобрита-
нии А. Иденом. На встрече Майский бросает на стол Сообщение ТАСС, стучит
кулаком по столу,  топает ногами и требует убрать посла Криппса из Моск-
вы, не сеять рознь между хорошими друзьями, Сталиным и Гитлером, прекра-
тить провокационные слухи о войне между СССР и Германией.  Вы так предс-
тавляете эту встречу? Вы ошибаетесь. Дело обстояло совсем по-другому.
   13 июня  1941  года  действительно состоялась встреча между Майским и
Иденом. Майский Сообщение ТАСС британскому правительству не передал, но-
гами не топал и кулаком не стучал. Встреча прошла в дружественной обста-
новке.  Обсуждался серьезный вопрос: меры, которые предпримет Великобри-
тания для помощи Красной Армии, "если в ближайшем будущем начнется войн