германской  авиационной
техники, купили, что понравилось, и попросили посольство (в те времена
именовалось полпредством) и торговое представительство  покупки  опла-
тить.  (Тут снова вопрос возникает,  кто кому больше верил: германские
господа продали советским товарищам образцы всех  новейших  самолетов,
подводных лодок,  зенитных и противотанковых орудий, а советские това-
рищи не продавали Ил-2, Пе-2, Т-34, КБ, БМ-13 и даже не показывали та-
кие вещи своим закадычным германским друзьям.) Итак, советская делега-
ция выбрала Ме-108,  Ме-109Е,  Мс-ПОС,  Ме-209, До-215, Ю-88, Хе-100 и
много еще достойных машин.  Немцы не прятали своих секретов, а наши не
скупились,  выбрали двенадцать типов, брали по дватри экземпляра, а то
и  по  пять-шесть.  Кроме самолетов выбрали советские товарищи образцы
двигателей, приборов, аппаратуры и много еще всего набрали.
   А посольству и торговому представительству - платить. "Нет, - гово-
рят  дипломатические товарищи,  - так дела не делаются:  надо писать в
Москву, согласовать с Наркоматом обороны и Наркоматом авиационной про-
мышленности, те направят заказ в Наркомат торговли, там вопрос обсудят
эксперты,  согласуют с Наркоматом иностранных дел, подключим финансис-
тов."
   Тут один нетерпеливый из авиационной делегации:  "Нам бы поскорей -
дайте я в Москву шифровку шарахну". Написал текст, зашифровал и просит
отослать по адресу: "Москва, Иванову". Тут уж все посольство восстало,
сам товарищ Деканозов возмутился:  да не может быть такого адреса, это
вроде  как  - на деревню дедушке.  "А вы пошлите",  - тот из делегации
упорствует.
   Долго ругались. Наконец, шифровку отослали. Удивительно, но в Моск-
ве  шифровка адресата нашла.  Очень даже быстро.  И пришел ответ.  Без
промедления.  Вроде громыхнуло над посольством. Был тот ответ краток и
прост,  как приговор революционного трибунала. Московский адресат, то-
варищ Иванов,  так рыкнул,  что самолеты были куплены без промедления,
счета оплачены сполна, а драгоценный груз курьерской скоростью отправ-
лен куда следует.
   Товарищ Деканозов и другие ответственные товарищи сообразили, кто в
Москве скрывается под скромной фамилией. Конечно, конечно, это был ОН.
За кремлевскими стенами под псевдонимом Иванов жил и работал сам това-
рищ Иванович.  Он же - Васильев.  Он же Чижиков, он же Коба, он же Бе-
сошвили и Джугашвили, он же Сталин и Сталин.
   Много было у Сталина псевдонимов.  Одни отсеклись, забылись и стер-
лись,  другие остались. Псевдоним "Иванов" оставался до самого конца и
использовался в ситуациях экстраординарных.
   Все это я рассказываю вот к чему: однажды, в 1936 году, Сталин соб-
рал авиационных конструкторов у себя на ближней даче,  угостил со всем
кавказским гостеприимством,  а потом поставил задачу построить самолет
(лучший в мире, этого пояснять не надо) под названием "Иванов".
   Работы над проектом "Иванов" вели одновременно многие коллективы, в
том числе под руководством Туполева, Немана, Поликарпова, Григоровича.
В  те времена под общим руководством Туполева работали конструкторские
группы Петлякова,  Сухого,  Архангельского, Мясищева, под руководством
Поликарпова - Микоян и Гуревич, у Григоровича работали Лавочкин и Гру-
шин.  Все,  что Сталин приказал Туполеву, Григоровичу или Поликарпову,
автоматически распространялось и на вассальные конструкторские группы.
   Одним словом, вся советская авиационная конструкторская мысль скон-
центрирована на выполнении единой задачи. И не думайте про кооперацию.
Как раз наоборот:  жестокая конкуренция - победит сильнейший, а кнутов
и пряников у товарища Иванова в достатке.  Излишне пояснять, что "Ива-
нов" - боевой самолет, не мог же Сталин бросить почти всех своих конс-
трукторов на разработку самолета для гражданских нужд.
   Любой справочник по истории авиации дает исчерпывающий  материал  о
том,  что из проекта "Иванов" в конечном итоге получилось, и коммунис-
тические историки упирают на конечный результат.  А я зову своих чита-
телей разобраться в другом вопросе:  не что получилось, а ЧТО ЗАМЫШЛЯ-
ЛОСЬ.
   В истории советской авиации был только один самолет, который разра-
батывался  под сталинским псевдонимом,  причем,  девиз проекта - не по
инициативе верноподданных низов, а по инициативе самого Сталина. Авиа-
конструктор В.  Шавров свидетельствует:  "Девиз "Иванов" - по указанию
Сталина (это был его телеграфный адрес)". (История конструкций самоле-
тов в СССР 1938 - 1950. М., Машиностроение, 1988, с. 45). Самолета еще
нет,  конструкторы еще и карандашей в руки не взяли,  а Сталин уже дал
самолету  свое имя.  А ведь это именно тот самолет,  на который Сталин
делает ставку в грядущей Второй мировой войне, о необходимости и неиз-
бежности которой он говорит постоянно и открыто.  Есть ли другой само-
лет, на разработку которого Сталин бросил столько конструкторских сил?
Что же нужно заказчику?
   Может быть,  "Иванов" - стратегический бомбардировщик, который соз-
дается для того, чтобы отбить у потенциальных агрессоров желание напа-
дать?  Нет.  Это  не  так.  Стратегический  бомбардировщик уже создан.
Вспомним:  идет тот самый 1936 год, в котором Петляков завершил работу
над ТБ-7. Если Сталин намерен войну предотвратить, то не надо собирать
конструкторов,  не надо ставить им задачу на разработку нового самоле-
та,  а надо просто пустить в серию ТБ-7.  Вот его бы и назвать "Ивано-
вым" или прямо и открыто - "Сталиным".  Какая символика: тут вам и по-
лет в заоблачных недосягаемых высотах, тут и мощь несокрушимая, и сила
удара, и предупреждение врагам, и много еще всякого придумали бы поэты
и  пропагандисты.  Но нет.  Не нужен товарищу Сталину самолет для пре-
дотвращения войны.
   А, может быть,  товарищ Сталин считает,  что грядущая  война  будет
святой  оборонительной войной в защиту Отечества и потому повелел соз-
дать лучший в мире истребитель, который защитит наше мирное небо? Нет.
Товарищ  Сталин так не считает,  страну и армию к оборонительной войне
не готовит.  Я даже бумагу тратить не буду на доказательства того, что
"великая  отечественная"  случилась  по недоразумению,  по оплошности,
вопреки сталинским планам и замыслам. А вот на что мне не жалко време-
ни,  сил и бумаги, так это на доказательства простого факта - Сталин к
войне готовился.  Готовился,  так,  как никто не готовился. Весь народ
богатейшей в мире страны двадцать лет ютился в бараках, недоедал. тол-
кался по очередям, доходил до людоедства и трупоедства ради того, что-
бы подготовить армию к войне.  Правда, не к великой и не к отечествен-
ной.
   Вот смотрите, среди присутствующих на сталинской даче - Николай По-
ликарпов.  В предыдущем 1935 году на авиационной выставке в Милане по-
ликарповский И-15 бис официально признан лучшим истребителем в мире, а
у  Поликарпова  уже в серии И-16 и кое-что в разработке.  Поликарпов -
лидер в мировой гонке за лучший истребитель.  Оставьте Поликарпова, не
мешайте  ему,  не  отвлекайте его:  он знает,  как делать истребители,
только не сбивайте его с темпа. Идет гонка, и каждый час, каждая мину-
та - на вес крови.  Но, нет. Отвлекитесь, товарищ Поликарпов. Есть ра-
бота важнее,  чем создание истребителя. Не интересует товарища Сталина
истребитель для оборонительной войны.
   Итак, каким же рисовался Сталину идеальный боевой самолет,  на раз-
работку которого от отвлекает своих лучших конструкторов, как создате-
лей бомбардировщиков, так и создателей истребителей? Сам Сталин объяс-
нил свое требование в трех словах - самолет чистого неба.  Если это не
до конца ясно, я объясню в двух словах - крылатый шакал.
   Для того,  чтобы зримо представить сталинский замысел,  нам надо из
1936 года мысленно перенестись в декабрь 1941 года на жемчужные берега
Гавайских островов.  Яркое солнечное утро. Американский флот - в гава-
ни.  В 7.55 в порту на сигнальной мачте поднимается  синий  "предвари-
тельный" сигнал, который дублируется всеми кораблями флота. После это-
го "предварительные" одновременно на  всех  кораблях  скользнут  вниз,
зальются трелями боцманские дудки,  запоют горны на эсминцах и крейсе-
рах,  грянут оркестры на линкорах, и ровно в 8.00 поплывут вверх носо-
вые гюйсы и кормовые государственные флаги...
   Так было всегда,  но нас занесло в то самое утро, когда торжествен-
ную церемонию завершить не удалось:  в  7.00  "предварительные"  флаги
скользят вверх,  из-под восходящего солнца заходит первая волна японс-
ких бомбардировщиков,  торпедоносцев и истребителей.  В первой волне -
183 самолета.  Из них истребителей прикрытия - меньше четверти. Мощное
истребительное прикрытие в этой обстановке не требуется. Японская воз-
душная армада в основном состоит из ударных самолетов - бомбардировщи-
ков и торпедоносцев "Никаязима" Б-5Н1 и Б-5Н2.
   Вот именно эти самолеты нас интересуют. В их конструкции и характе-
ристиках нет ничего выдающегося,  но во внезапном ударе они великолеп-
ны.  По виду, размерам, летным характеристикам "Никадзима" Б-5Н больше
похож на истребитель,  чем на бомбардировщик. Это даст ему возможность
проноситься над целью так низко,  что с кораблей и с земли видны  лица
пилотов,  так низко, что промах при сбросе смертоносного груза практи-
чески исключен.  "Никадзима" Б-5Н - низконесущий  моноплан,  двигатель
один - радиальный,  двухрядный,  с воздушным охлаждением.  В некоторых
самолетах экипаж из трех человек: пилот, штурман, стрелок. Но на боль-
шинстве - только два человека:  самолеты используются плотными группа-
ми,  как рои разъяренных ос, потому совсем не обязательно в каждом са-
молете иметь штурмана.  Бомбовая нагрузка самолета - меньше тонны,  но
каждый удар - в упор.  Оборонительное вооружение самолета Б-5Н относи-
тельно слабое - один-два пулемета для защиты задней полусферы.  Оборо-
нительного вооружения на ударных самолетах много не  надо  по  той  же
причине,  по  которой не требуется сильного истребительного прикрытия:
американские самолеты не имеют времени и возможности подняться в  небо
и отразить японское нападение.  Б-5Н - самолет чистого неба, в котором
самолетов противника или очень мало, или совсем нет.
   Славно поработали  легкие  бомбардировщики   "Никадзима"   Б-5Н   в
Перл-Харборе, но на этом героическая страница и закрывается. Внезапный
удар был недостаточно мощным,  чтобы вывести надолго из  войны  амери-
канский  флот и авиацию.  В следующих боях,  когда американцы пришли в
себя, когда началась обыкновенная война без ударов ножом в глотку спя-
щему,  Б-5Н себя особенно не проявил. Производство этих самолетов про-
должалось еще некоторое время.  Всего их построили чуть более 1200,  и
на том их история завершилась.
   Б-5Н был создан для ситуации,  когда в небе ему никто не мешает ра-
ботать.  Б-5Н страшен слабым и беззащитным,  страшен в группе, страшен
во внезапном нападении.  Страшен, как стая свирепых, кровожадных гиен,
которые не отличаются ни особой силой,  ни скоростью,  но имеют мощные
клыки и действуют сворой против того,  кто слабее, против того, кто не
ждет нападения и не готов его отражать.
   А при чем тут наш родной советский "Иванов"?
   А притом, что он почти точная копия японского воздушного агрессора.
   Летом 1936 года никто не мог предполагать, что случится в Перл-Хар-
боре через пять лет.  Летом 1936 года самолета "Никадзима" Б-5Н еще не
было.  Был только проект,  который японцами не  афишировался.  Поэтому
нельзя  предположить,  что  советские конструкторы копировали японцев.
Копирование требует времени.  Даже если бы и удалось украсть техничес-
кую  документацию  (а  это  горы  бумаги),  то все равно на перевод (с
японского!) потребовалось бы несколько лет.  "Никадзима" Б-5Н в Японии
и  сразу несколько вариантов "Иванова" в СССР создавались почти парал-
лельно: первый полет Б-5Н - в январе 1937 года, первый полет "Иванова"
- 25 августа того же года.
   Поэтому мы говорим не о копировании,  а о двух самостоятельных про-
цессах развития, которые очень сходны.
   Это не все: были построены самолеты "Иванов" Немана, "Иванов" Поли-
карпова,  "Иванов" Сухого.  - Каждый конструктор ревниво оберегал свои
секреты от соперников,  но у каждого советского конструктора вырисовы-
вался все тот же крылатый шакал:  легкий бомбардировщик, по виду, раз-
мерам и летным характеристикам больше похожий на истребитель.
   Каждый советский конструктор независимо от своих конкурентов выбрал
все  туже схему:  низконесущий моноплан,  двигатель один,  радиальный,
двухрядный с воздушным охлаждением. Каждый советский конструктор пред-
лагал свой вариант "Иванова",  но каждый вариант поразительно похож на
своих незнакомых собратьев и на далекого японского брата по духу и за-
мыслу И это не чудо:  просто всем конструкторам поставили задачу: соз-
дать инструмент для определенного вида работы,  для той самой  работы,
которую  через  несколько  лет  будут  делать японские самолеты в небе
Перл-Харбора.  А раз работа предстоит та же самая, то и инструмент для
ее выполнения каждый конструктор создаст примерно одинаковый.
   Если всем  ученикам в классе задать одну задачу,  то все правильные
ответы будут одинаковыми.
   А кроме того,  в ходе работ над проектом "Иванов" чья-то невидимая,
но властная рука направляла тех,  кто уклонялся от генерального курса.
На первый взгляд,  вмешательство на высшем уровне в работу конструкто-
ров - это просто прихоти капризного барина.  Например, некоторые конс-
трукторы ставили на опытные образцы по две огневые точки:  одна -  для
защиты задней верхней полусферы,  другая - задней нижней. Таких попра-
вили - обойдемся одной точкой,  заднюю нижнюю полусферу защищать неза-
чем. Некоторые прикрывали экипаж и важнейшие узлы броневыми плитами со
всех сторон.  Их поправили:  прикрывать только снизу и с бортов. Павел
Сухой свой "Иванов" в первом варианте сделал цельнометаллическим. Поп-
роще - сказал чей-то грозный голос. Попроще. Крылья пусть остаются ме-
таллическими, а корпус можно делать фанерным. Упадет скорость? Ничего.
Пусть падает.
   Странный вкус у товарища Сталина?  Нет. Это стальная логика: мы на-
носим внезапный удар и давим авиацию противника на земле,  после этого
летаем в чистом небе.  Самолет противника в небе - это редкий  случай.
Пилот  прикрыт  спереди  широколобым двигателем воздушного охлаждения,
который не чувствителен даже к пробоинам в цилиндрах.  Осталось  прик-
рыть экипаж снизу и с бортов. Нападать на наши самолеты сверху и сзади
будут редко, обойдемся одной пулеметной установкой, а перегружать лиш-
ней броней незачем; мы подходим на низких высотах, истребитель против-
ника ниже нас оказаться не может.  Некоторые  конструкторы  предлагали
экипаж  из трех человек:  летчик,  штурман и стрелок.  Опять одернули:
хватит двоих - самолеты противника мы внезапным  ударом  уничтожим  на
земле,  и потому стрелку в воздухе все равно много работы не будет.  И
штурману работы немного - мы действуем плотными  группами,  как  разъ-
яренные осы:  смотри на ведущего, следуй за ним, действуй, как он. Так
что работу штурмана и стрелка совмещаем,  за счет этого добавляем  по-
лезную бомбовую нагрузку Оборонительные возможности снижаем,  наступа-
тельные - повышаем.
   Между советскими прототипами "Иванова" и японским воздушным  агрес-
сором  были  различия.  Они диктовались тем,  что главное для Японии -
контроль над океаном,  для нас -  контроль  над  континентом.  Поэтому
"Иванов" в варианте торпедоносца пока не разрабатывался. Зато его воз-
можности по нанесению внезапных ударов по аэродромам резко превосходи-
ли все то, что было на вооружении любой другой страны.
   В 1941  году  Красная  Армия применила совершенно необычное оружие:
наземные подвижные реактивные установки залпового огня БМ-8  и  БМ-13,
которые  вошли  в  историю  как "Сталинские органы" или "Катюши".  Они
стреляли снарядами М-8 (калибр 82-мм) и  М-13  (калибр  132-мм).  Залп
нескольких установок - это лавина огня со скрежетом, ревом и грохотом.
Многие германские солдаты, офицеры и генералы свидетельствуют, что это
было жуткое оружие.
   Реактивные снаряды  М-8  и М-13 применялись также и со многих типов
самолетов, в основном с Ил-2 и Ил-10. Но мало кто помнит, что реактив-
ные  снаряды  первоначально  разрабатывались  для  самолетов "Иванов",
группы которых должны были  стать  "летающими  батареями".  Реактивные
снаряды  были  грозным  оружием,  особенно если его применяли внезапно
сразу десятки самолетов с предельно малой высоты.
   Летом 1936 года "Никадзима" Б-5Н еще не летал ни разу и о нем  было
мало известно. В конструкции японского самолета не было ничего рекорд-
но-сенсационного,  что могло привлечь сталинское внимание.  Но  Сталин
уже  в 1936 году мыслил теми же категориями,  что и японские адмиралы.
Уже в 1936 году Сталин приказал своим конструкторам  создать  тот  тип
самолета, который в одно прекрасное утро появляется в лучах восходяще-
го солнца.
   Это был именно тот сценарий,  по которому Сталин намеревался  всту-
пить в войну.


   Глава 4

   ПРО ПЛОХОГО МОЛОТОВА И ХОРОШЕГО ЛИТВИНОВА


   Гитлер готовится  к  войне...  Удар против Запада в более или менее
близком будущем мог бы осуществиться лишь при условии  военного  союза
между фашистской Германией и Сталиным.  Но только наиболее бесшабашная
часть русской белой эмиграции может верить в возможность такого абсур-
да или пытаться пугать им.
   Для того,  чтобы  Вторая мировая война началась,  Сталин должен был
сделать, казалось бы, невозможное: заключить союз с Гитлером и тем са-
мым развязать Гитлеру руки.
   Сталин Гитлеру руки развязал.  Делал он это не лично. Для таких дел
у Сталина был заместитель. Заместителя звали Молотов.
   В сталинской пирамиде власти Вячеслав Молотов прочно занимал второе
место после самого Сталина.  В те времена лидеров на официальных цере-
мониях и в прессе перечисляли не по алфавиту,  а по положению, которое
они занимали в системе власти.  Список лидеров был барометром исключи-
тельной точности: любая оплошность - и лидера оттирают к концу списка,
а то и вовсе выгоняют с коммунистического Олимпа в направлении лубянс-
ких подземных лабиринтов.
   Кровавые схватки за власть долгие годы как  бы  обходили  первое  и
второе места иерархии, прочно занятые Сталиным и Молотовым. Борьба шла
за третье, четвертое и все последующие места. Списки вождей появлялись
почти каждую неделю:  состоялся парад, вожди на параде присутствовали,
публикуется список;  через несколько дней прием  -  опять  публикуется
список и т.д.
   Журнал "Бюллетень  оппозиции"  (большевиков-ленинцев)  издавался  в
Берлине и в Париже. - Ред.
   Однажды я собрал сто списков вождей в том порядке,  в  котором  они
появлялись в прессе. На экране компьютера эти списки быстро прокрутил.
Получился удивительный калейдоскоп: Сталин и Молотов недвижимы, а все,
кто ниже по списку,  - в перманентной дикой драке. Пролетарские лидеры
так и скачут по ступенькам власти, так и скачут, как черти в хороводе.
С  седьмого  места - на третье,  с третьего - на пятое,  с пятого - на
восьмое,  с восьмого - снова вверх;  и столь же стремительно исчезают,
чтобы  больше  никогда в списке не появиться.  Впечатление такое,  что
чья-то сильная рука тасует карты: мелькают и Жданов, и Маленков, и Ка-
ганович,  исчезает Ежов,  появляется Берия,  исчезает еще кто-то;  вот
Хрущев всех растолкал,  вот и его оттерли; вот сцепились Вознесенский,
Булганин, Микоян... Этот дикий пляс лучше воспринимается, если на пол-
ную мощь включить "Танец с саблями"...
   А на вершине власти, где восседают Сталин и Молотов, - покой и ста-
бильность.
   Разделение обязанностей  между  Сталиным и Молотовым было точно та-
ким,  как разделение обязанностей старшего и младшего  в  следственной
группе  НКВД:  сначала  допрос ведет младший следователь,  который без
лишних слов порет подследственного плетью пока шкура клочьями не поле-
тит, рвет зубы, резиновой палкой отбивает печень, почки и все, что там
есть внутри.  Мла