рнее по другому месту (наш удар с тыла
готовился), а президент США возмутился и Сталину войну объявил, т.е. войну в
защиту Гитлера, в защиту порабощения Европы, в защиту СС, в защиту гестапо и
концлагерей.
   Ну-ка прикинем, сколько часов такой президент в Белом доме продержится?
   Когда в 1933 году товарищ Сталин подарил Гитлеру ключ от  Германии,  знал
Величайший Хитрец всех времен и народов,  что  нормальные  люди,  нормальные
страны и правительства на союз  с  Гитлером  не  пойдут,  знал,  что  против
Гитлера объединится весь мир, знал, что защищать Гитлера не  посмеет  никто.
"Ледокол Революции" был задуман гением  и  сработан  на  удивление  грядущим
поколениям.
   Потому,  в  случае  сталинского  удара  по  Германии,  Америка  не  могла
выступить против Сталина. Скажу больше: Америка не  могла  и  нейтральной  в
этой ситуации остаться - Сталин освобождает Европу, а Америка в стороне! Кто
же американскому бизнесмену после того руку подаст?
   Но ближе к фактам: 21 июня 1941 года Соединенные Штаты Америки официально
выразили свою решимость поддерживать Сталина в войне  против  Германии.  Это
свидетельство Виллиса  К.  Армстронга,  сотрудника  администрации  ленд-лиза
("Грани". 1985. N 136.  С.  229).  Это  свидетельство  никем  и  никогда  не
оспаривалось и не опровергалось.
   Гитлер не мог  знать  о  советско-американской  сделке  в  тот  же  день.
Разведка не могла добыть сведения такой важности и доложить их  так  быстро.
Но и без сообщений разведки Гитлер знал, на чьей стороне Америка. В  тот  же
день, 21 июня 1941 года, Гитлер пишет письмо итальянскому  вождю  Муссолини:
"Вступит Америка в войну или нет - безразлично, поскольку она и так в полной
мере поддерживает наших противников... За всем  этим  кроются  массированные
поставки военных материалов из Америки..."
   Как в воду глядел.
   Нам говорят, что  Гитлер  напал  на  Сталина,  и  после  этого  сложилась
антигитлеровская коалиция. На самом деле все обстояло  иначе.  До  нападения
Германии  Сталин  создал  антигитлеровскую  коалицию.  Подтверждением   тому
британские поставки оружия Сталину до 22 июня  1941  года.  В  Британии  мне
удалось  найти  матроса,  который  был  в   экипаже   британского   корабля,
доставившего в Мурманск 12 июня 1941 года первую партию оружия. Беседу с ним
я записал на  магнитофон  16  марта  1989  года  и  заверил  соответствующим
образом.  Сведения  матроса  проверил  через  архивы.  В   свете   найденных
документов мне представляется, что  и  Британия,  и  Советский  Союз  что-то
скрыли в своих отношениях, а вопрос о первом арктическом конвое в  советские
северные  порты  достоин  особого  рассмотрения.  Сейчас  я  только  обращаю
внимание на пикантность ситуации. Британия -  в  войне,  и  ей  отчаянно  не
хватает оружия. А Советский Союз теоретически находился в состоянии мира.  И
вот воюющая Британия поставляет оружие  в  страну  невоюющую.  Ситуация  тем
более пикантна, что Германия воюет против Британии. Германии тоже  недостает
оружия, в первую очередь - крупных надводных кораблей. И вот  Германия  тоже
поставляет Сталину оружие, в  том  числе  и  недостроенный  (т.е.  новейший)
тяжелый крейсер "Лютцов". Сталин получал оружие  от  обеих  воюющих  сторон.
Оставаясь формально нейтральным, он уделял больше внимания вооружению  своей
армии, чем лидеры тех стран, которые уже были втянуты в войну.
   Союз с Британией автоматически обеспечивал  Сталину  союз  с  Австралией,
Новой Зеландией, Индией, Южной Африкой, Канадой и другими государствами.
   Можно сказать больше:  если  в  апреле  1940  года  советская  дипломатия
ставила  вопрос  об  отмене  ограничений  допуска  советских  инженеров   на
американские  авиационные  заводы,  значит,  антигитлеровская  коалиция  уже
существовала.
   И это не домыслы. Американский исследователь Антони Сюттон  в  1973  году
выпустил книгу "Национальное самоубийство".  Книга  хороша  тем,  что  автор
своей точки зрения читателю не навязывает, но совершенно безжалостно гвоздит
по читательской голове  поистине  убийственными  документами.  На  страницах
80-81 он  неопровержимо  доказывает  существавание  тайного  договора  между
Сталиным и Рузвельтом. Договор готовился в 1938 году. Сюттон добыл  документ
Государственного  департамента  США  под  номером  800.51  IV89  и  55К/247.
Документ представляет собой отчет посла Джозефа Е. Девиса от 17 января  1939
года о завершении работ по подготовке тайного соглашения.
   В США о существовании тайного  договора  знали  только  четыре  человека.
Учитывая наше искусство хранить секреты, можно предположить, что с советской
стороны круг посвященных был несколько более узким.
   Найденный Сюттоном документ никогда не был опровергнут и даже  подвергнут
сомнению. А чтобы сомнений не возникало,  Сюттон  опрокидывает  на  читателя
лавину сопутствующих договоров, начиная с документа  Госдепартамента  США  N
711.00111 - соглашения, подписанного в марте 1939  года  об  участии  США  в
строительстве советских подводных лодок. Далее Сюттон  приводит  бесконечные
списки американских стратегических поставок в СССР. Этот список  предвоенных
американских стратегических поставок можно  сравнить  только  с  бесконечным
списком стратегических поставок в ходе  войны.  Когда  читаешь  эти  списки,
перестаешь понимать, чем американские военные поставки Сталину отличались от
предвоенных. И приходишь  к  выводу:  ничем.  Американский  конвейер  помощи
Сталину был включен в начале тридцатых  годов.  В  январе  1939  года  поток
американских стратегических материалов набрал головокружительную скорость  и
сокрушительную мощь и до конца  войны  уже  не  останавливался.  Сталин  мог
творить в Европе все,  что  считал  нужным,  но  выше  "морального  эмбарго"
наказаний не получал. Вот  она  -  сталинская  готовность  к  войне:  Сталин
заручился американской поддержкой до того,  как  германские  танки  взломали
польские пограничные шлагбаумы.
   Но в тайном советско-американском соглашении таилось нечто  большее,  чем
бескорыстная готовность Рузвельта помогать Сталину. Каждый,  кто  подписывал
договор со Сталиным, плохо кончал (в том числе и Адольф Гитлер), ибо договор
со Сталиным был договором с дьяволом - тут выиграть нельзя. Это относилось и
к Рузвельту.  Сделав  только  один  первый  шаг  -  согласившись  на  тайные
переговоры со Сталиным, Рузвельт уже проиграл. Суть  проигрыша  в  том,  что
американская политическая система задумана так, чтобы не позволить никому (и
прежде всего - президенту) иметь слишком много власти.  Конгресс  ужасно  не
любит президентов, которые ведут тайные переговоры, с народными избранниками
не советуясь. Согласиться на тайные переговоры со Сталиным,  не  поставив  в
известность Конгресс,  -  самоубийственный  шаг  Рузвельта.  Сталин  получил
материал, который теперь мог Рузвельта убить в глазах  Конгресса,  прессы  и
американского народа.
   Понятно, товарищ Сталин был не так глуп, чтобы уволить с работы  товарища
Рузвельта. Но такую возможность Сталин получил.
   Я не знаю, как удавалось Сталину влиять  на  Рузвельта,  может  быть,  он
говорил: "Ты не рыпайся, если хочешь и  дальше...",  а  может  быть,  Сталин
говорил другие  слова,  но  у  Сталина  был  какой-то  механизм  влияния  на
Рузвельта.     Эту      загадку      предстоит      разрешить      настоящим
историкам-профессионалам.
   Мне эта задача не  по  силам.  С  моей  колокольни  можно  видеть  только
необъяснимую  щедрость  американского  президента  и  загадочную   мягкость,
которая была  проявлена  Рузвельтом  с  самого  первого  дня  его  правления
(помните два  трактора  из  Нью-Йорка?)  Непонятная  уступчивость  Рузвельта
постоянно ширилась и углублялась и завершилась полной  капитуляцией  в  1945
году в Ялте.
   Если смотреть шире, то доброта Запада проявилась с  первых  дней  захвата
власти коммунистами в России. Уже в 1919 году Ленин заметил: "Нам приходится
руками наших врагов создавать коммунистическое общество" (VIII съезд РКП(б).
Протоколы. М., 1959. С. 20).
   Эта доброта давала Сталину возможность не опасаться, что кто-то на Западе
возмутится его вторжением в Европу. Постоянную благосклонность Запада Сталин
закрепил  блистательным  заключением  пакта  Молотова-Риббентропа:   толкнув
Гитлера в войну, Сталин поставил себя так, что Британия и США вынуждены были
переманивать его на свою сторону. Маршал Советского Союза  М.  В  Захаров  о
пакте  Молотова-Риббентропа  писал:  "Возникли  выгодные   предпосылки   для
создания в будущем антигитлеровской коалиции" ("Новая и  новейшая  история".
1970. N 5. С. 27). Это работа гения: Сталин заключил союз с Гитлером  и  тем
самым создал условия и предпосылки для союза против Гитлера!
   Через много лет после первых публикаций глав из  "Ледокола"  архивы  чуть
приоткрылись, и выплыли подтверждения: речь Сталина 19  августа  1939  года.
Доступа к ней я иметь не мог. Если бы на меня работали все разведки мира, то
они тоже к сталинскому архиву (надеюсь) пробраться не могли.  Но  много  лет
назад эту речь я вычислил. Она должна была быть: до  18  августа  1939  года
включительно была одна политика, а 19 августа она резко изменилась.  В  этот
момент Сталин должен был в ближайшем кругу соратников объяснить свой маневр.
Вираж был крутой до головокружения, а каждый член Политбюро должен  понимать
свой маневр, иначе руководить страной и Мировой революцией невозможно: после
такого виража все члены  Политбюро  должны  были  потерять  ориентировку.  И
Сталин, как любой командир в  непонятной  обстановке,  должен  был  начинать
решительно и просто: "Ориентирую!"
   Я не предполагал, а просто знал, что  выступление  Сталина  в  этот  день
было. И знал - о чем. Меня не волновало, что подтверждений нет, не беспокоил
даже вопрос, была  записана  сталинская  речь  или  нет,  и  если  записана,
сохранилась ли в архиве или была уничтожена.
   Я говорил и  писал  об  этом  выступлении  как  об  установленном  факте.
Признаю, в моей уверенности присутствовал элемент нахальства...
   Вся официальная наука отрицала возможность такой речи и самого  заседания
Политбюро в тот роковой день 19 августа 1939 года.
   И вот в 1994 году речь найдена. В ней товарищ Сталин сказал:  "Позже  все
народы, попавшие под "защиту"  победоносной  Германии,  тоже  станут  нашими
союзниками. У нас будет  широкое  поле  деятельности  для  развития  Мировой
революции".
   19 августа 1939 года Сталин знал, что начинает Вторую мировую войну, знал
что  Германия  начнет  захваты  и  тем  самым  превратит  все  страны,   как
захваченные, так и не захваченные, в союзников СССР. Поэтому  начиная  с  19
августа 1939 года антигитлеровская коалиция не могла не возникнуть. С  этого
момента она была обречена на неизбежное возникновение.
   Вы можете  меня  называть  любыми  словами,  но  я  восхищен  и  очарован
Сталиным. Это был зверь, кровавое дикое чудовище.
   А еще - гений всех времен и народов.


   ГЛАВА 11
   КАК Я ВОЕВАЛ С МАРСИАНАМИ

   И потом все видели эту бездарную, позорную финскую кампанию,  когда  наша
огромная страна тыкалась, тыкалась около этой самой линии Маннергейма.  Всем
показали, что мы воевать, и  противники  наши  видели,  что  мы  воевать  не
готовы.
   Александр Солженицын Останкино, 15 мая 1995 г.

   В одном весьма знатном и  в  военном  мире  известном  учебном  заведении
где-то в конце восьмидесятых завершился  учебный  год.  Отгремели  экзамены,
счастливые выпускники распрощались с родными стенами, разъехались.  Опустели
коридоры, затих смех в садах тенистых.
   Красивое место. Если вам не расскажут предварительно, куда это вас судьба
занесла, то так сразу и не сообразишь: сады, парки, озера в камышах, кедры в
небеса, океаны цветов, вдоль аллей то тут, то там - пушки,  танки,  самолеты
всех времен и народов. Идешь как по музею: вертолеты, морские мины, торпеды.
И вовсе не рядочком, а для каждого танка свое  местечко  облюбовано,  каждый
так вписан в сады и лужайки, словно китайская беседка над гремучим ручейком,
- с понятием. А вот и наша родная 76-мм полковая пушка образца 1942 года  на
железных немецких колесах с немецким дульным тормозом - немцы захватывали  и
использовали в боях - у  них  такого  чудо-оружия  просто  не  было.  Иногда
трофейные  советские  пушки  немцы  использовали  в  том  виде,  в   котором
захватили, а иногда вносили изменения в конструкцию. По каким-то, только  им
известным причинам снимали наши колеса, наполненные  гусматиком,  и  ставили
свои немецкие - железные. Видимо, резина у них была не в изобилии. И дульный
тормоз меняли... И использовали против Красной Армии. Много немцам досталось
первоклассного оружия и боеприпасов в приграничных районах Советского  Союза
в первые дни войны. А потом - под Харьковом и в Крыму - в 1942-м. А в  конце
войны эти пушки, эти сокровища попали в руки  Британской  армии  в  качестве
боевого трофея, и вот одна из них стоит в кустах сирени, вроде как в засаде.
   Это уже история. И цены ей нет, той пушечке. А рядом  в  ангарах  -  наши
тридцатьчетверочка  и  "Королевский  тигр"  и  много-много  еще   штук,   от
прикосновения к которым у любого  нормального  человека  кружится  восторгом
голова.
   Если по аллеям пройти, то тут не только  танки  и  пушки,  но  и  мортира
времен Крымской войны и много еще всяких чудес.
   Итак, завершился учебный год - ремонт по  всем  учебным  корпусам,  стены
красят, полы, в старинном корпусе реставрация, чтобы все было  так,  как  во
времена давние, а рядом в новом корпусе перестраивают  компьютер  чудовищной
мощи на новые программы.
   Нашему  брату  преподавателю  раздолье  -  забирайся  на  целый  день   в
библиотеку и грызи гранит наук, никто не помешает. Библиотека  -  мечта.  На
стенах - коллекции орденов, любой  музей  позавидует.  И  коллекции  личного
оружия знаменитых генералов, под стеклом - форма парадная с аксельбантами  и
эполетами. Полки книжные бесконечного протяжения. Тишина, как в космосе.
   Обложился  я  томами,  словно  бастионы  вокруг  себя   возвел,   оборону
неприступную, чтоб не заметили меня, чтоб от работы не отрывали.
   Но нашли меня и оторвали: есть возможность отличиться.
   Вызывает большой начальник, ставит задачу: помогать инженерам  тот  самый
компьютер перестраивать. "Я, - говорю, - в компьютерах не очень..."
   А начальник отвечает, что этого от меня и не  требуется:  там  уже  шесть
электронных экспертов два месяца колдуют, чародействуют - одного  из  Японии
выписали, двоих из Америки доставили, остальные -  свои.  И  меня  к  ним  -
великолепная  семерка.  Интернационал.  Компьютер  перестраивают  на  другую
программу. Две недели  срока  осталось.  Свою  работу  электронную  инженеры
крепко знают, но им нужен кто-то, кто  бы  фантастические  военные  ситуации
придумывал, что-нибудь вроде войны миров: наши против марсиан или что-нибудь
в этом роде. Компьютер специально создан для моделирования боевых  операций.
Их на всю Британию, может, всего пара такой мощи: один боевой, где-нибудь  в
подземелье для планирования войны, и один тут - для  подготовки  операторов,
программистов и высшего командного состава. Если правду сказать, я не  знаю,
сколько их, таких компьютеров, в Британии. Просто предположение  высказываю.
А во всем мире (на мой  взгляд  дилетанта)  их,  может,  не  больше  десятка
наберется.
   "Ты, - говорит начальник, - у нас известный чудак, и все  в  твою  голову
какие-то сумасбродные идеи  приходят,  парадоксальные.  Нам  твоих  идей  не
понять. Но твоей способностью  сумасбродствовать  мы  воспользуемся.  Иди  к
электронным экспертам и выдумывай. Чтобы зря твои идеи не пропадали,  иди  и
воюй с марсианами".
   И я пошел.
   Тут надо отвлечься. Отступить от темы.
   Мне иногда вопросы задают насчет преподавательской деятельности. Опять же
- участие в  настройке  военного  компьютера  невероятной  мощи...  Это  для
ядерной войны. Вопрос мне прямо не формулируют, но как-то связывают:  лекции
читаешь, учишь офицериков вражеских, и тут же - про совесть,  про  брошенную
родину...
   Вопрос понял. Отвечаю: если моя милая родина и  в  новом  тысячелетии  не
откажется от идеи Мировой революции и бросится во  всем  мире  устанавливать
коммунистические порядки, так я не только вражеских офицериков учить буду  и
участвовать в настройке военных компьютеров, но и с автоматом в руках  пойду
воевать против коммунизма.
   Ну а если Мировой революции не случится, если моя  прекрасная  родина  не
бросится в припадке бешенства на всех своих соседей, то  мои  лекции  никому
вреда не  принесут.  И  компьютер  тот  будет  мирно  жужжать  в  прохладном
подземелье.
   Итак, спускаюсь я туда, где колдуют электронные корифеи. Сначала вроде  с
обидой - от работы отрывают. А потом сообразил: к компьютеру  такой  мощи  в
двадцатом веке вряд ли какой историк  будет  допущен.  Слишком  удовольствие
дорогое.  Не  для  игрушек  такие  штуки  создают.  И  не  для  исторических
исследований.  Я  не  историк,  я  просто  любитель  военной   истории.   Но
получается, что я один из всех историков,  профессионалов  и  любителей,  на
всей земле в двадцатом веке имею возможность доступа к  такому  чуду.  Через
две недели, когда его полностью перестроят и отладят, таким сверчкам, как я,
доступа не будет и загрузят его  серьезной  работой,  о  содержании  которой
можно только догадываться. А пока...
   С собой чемодан справочной литературы принес. Разложил.
   И начали. Моделируем некую фантастическую войну.
   - Можно армейскую наступательную операцию прокрутить?
   - Пожалуйста, - отвечают. - Хоть фронтовую.
   Хорошо. Начали. Захожу с того,  что  прошу  ввести  температуру  воздуха:
минус 41 градус по Цельсию.
   Мне показалось, что компьютер сверкнул злостью, заискрился весь  и  взвыл
от негодования. Ответ мгновенный: задано невыполнимое условие  -  при  такой
температуре ведение наступательных операций невозможно.
   Я  настаиваю.  Компьютер  мое  требование  отвергает.  Эксперты  начинают
злиться. Мне объясняют, что умная машина дурной информации не примет.
   А я уперся.
   Но спорить с компьютером  -  дело  проигрышное,  вроде  как  нападать  на
Россию. Настаиваю, требую, чтобы ввели минус 41. Эксперты полезли в  словари
- если я по-английски не понимаю, вот читай это слово на своем  русском:  не
принимает компьютер, не воспринимает, не переваривает,  такого  не  ест,  не
кушает, не клюет, не жрет, не пожирает, не хавает!
   Ладно. Убедили. Понимаю: не хавает.
   Слишком, говорят, русский, у тебя воображение расковано. Задавай  задачи,
но головой думай, фантазия - дело хорошее, но тормоза  имей.  И  иногда  ими
пользуйся.
   А я не фантазировал, не войну миров разыгрывал, а нашу несчастную  Зимнюю
войну: 30 ноября 1939 года Красная Армия вступила на землю Финляндии. Днем -
терпимо, ночью - кое-как, к утру - минус 41 по Цельсию. А потом в другие дни
и ночи бывало хуже.
   Но им-то, басурманским детям, не объяснишь, им до этого дела нет.  Им  бы
кнопки свои нажимать.
   А я делаю первый для себя вывод: поздней осенью 1939 года товарищ  Сталин
поставил Красной Армии невыполнимую задачу - прорвать "Линию Маннергейма" на
Карельском перешейке.
   КРАСНАЯ АРМИЯ НЕВЫПОЛНИМУЮ ЗАДАЧУ ВЫПОЛНИЛА.
   Признаюсь, у меня раньше те же настроения были. Красная Армия в Финляндии
опозорилась на весь мир. Замысел у меня простой  был  -  проиграть  войну  в
Финляндии на свой манер, не так, как глупые сталинские генералы  воевали,  а
по-своему по-умному.
   Но выяснилось, что  ни  одна  армия  мира  при  минус  41  наступательных
операций  не  вела.  И  никто  не  смеет  смеяться  над  моей  армией.  Сами
попробуйте. Тогда смейтесь.
   Но как же финны оборонялись?
   Оборона - другое дело.  Двадцать  лет  практически  весь  военный  бюджет
Финляндии уходил  на  создание  укреплений  на  Карельском  перешейке.  Была
построена оборонительная линия протяженностью 135 километров и  гл