рдый  и  решительный
отказ.
   Сталин открыл дорогу к власти для Гитлера методом, которым  Ленин  открыл
дорогу к  власти  для  Муссолини.  А  вот  как  это  теперь  описывает  наша
официальная пропаганда. В 1991 году АПН выпустило  книгу  "Преступник  номер
1". Авторы - Даниил Ефимович Мельников, доктор исторических наук, профессор,
и Людмила Борисовна Черная, публицист и переводчик. Книга о Гитлере.
   Авторы провели огромную исследовательскую  работу,  докопались  до  самых
корней, они рассказывают о дальних предках Гитлера, мы узнаем,  кто  из  них
состоял в незаконном браке, у кого были побочные незаконнорожденные дети. Мы
узнаем много интересного о детстве и  юности  Гитлера.  Перед  нами  картина
возникновения и развития германского  национал-социализма,  главой  которого
был Адольф Гитлер. Мы видим возвышение национал-социализма, а  потом  кризис
1932 года: все пропало, все рушится. Авторы цитируют выступления  германских
политиков конца 1932 года: Гитлер обречен,  Гитлер  списан,  Гитлер  уже  не
существует как политик, на Гитлере поставлен крест. Авторы высказывают  свое
мнение: еще немного, и от партии Гитлера шарахнулись бы все ее  приверженцы,
а сам Адольф Гитлер, если бы не сбежал или не покончил с собой, то  оказался
бы в долговой яме.
   За этим сразу следует описание прихода Гитлера к власти.
   Скачок в повествовании  непонятен.  Это  как  в  фильме,  когда  вырезано
несколько метров пленки: рывок - и вдруг  на  экране  без  всякого  перерыва
падение превращается во взлет.
   Книга о Гитлере, потому ключевым в  ней  вопросом  должен  быть:  как  он
дорвался  до  власти?   Все   остальные   вопросы   -   второстепенны.   Без
государственной власти  Гитлер  не  стоил  ничего.  Все  преступления  стали
возможны только потому, что  Гитлер  получил  власть  -  в  частном  порядке
концлагерь не построишь. Как же этот подлец,  этот  мерзавец,  этот  выродок
оказался у власти?
   Вот что авторы нам предлагают в ответ: "В этой книге нет возможности,  да
и необходимости перечислять  все  перипетии  борьбы  верхов  за  канцлерское
кресло в 1932 - 1933 годах..." (С. 135).
   Вот и все: нет возможности и необходимости. Дорвался Гитлер до власти,  и
кому какое дело, как дорвался. Авторы докопались до гитлеровских  бабушек  и
прабабушек, перерыли горы  грязного  белья,  сообщили  нам  все  деревенские
сплетни вековой давности, а  когда  дошли  до  главного,  то  тут  произошел
необъяснимый скачок в повествовании.
   Гитлер, когда ему не захотелось рассказывать о событиях ноября 1923 года,
применил прием: "я не буду распространяться..." Официальная коммунистическая
пропаганда  использует  тот  же  гитлеровский  прием  "нет   возможности   и
необходимости" рассказывать о главном и самом интересном.
   А мы ответим: товарищи  коммунисты,  есть  возможность  обсуждать  приход
Гитлера к власти. И есть такая необходимость.
   Просто для того, чтобы эта никогда больше не повторилось.
   Вопрос: что должен был делать товарищ  Сталин  в  драматической  ситуации
начала 1933 года?
   Ответ: ровным счетом ничего.
   И тогда Гитлер проиграл бы и никакой "великой отечественной войны" просто
не было бы. Был бы мир. И мы бы не оплакивали миллионы погибших.
   Но товарищу Сталину была нужна  война.  Потому  товарищ  Сталин  приказал
коммунистам в единый блок  с  социал-демократами  не  вступать.  Мало  того,
забастовка в Восточной Пруссии, где надо  было  сбросить  социал-демократов,
проходила под общим красным флагом, на котором в свастику были вплетены серп
и молот. Сейчас, понятно, коммунистам "нет возможности и  необходимости"  об
этом рассказывать.
   После  выборов  49%  голосов  были  разделены  на   социал-демократов   и
коммунистов.  Вместе  -  сила,  порознь  -  слабость.  Ни   коммунисты,   ни
социал-демократы в отдельности не имели 43%. Их имел Гитлер. И он победил. И
все долги списали.
   Вот тут и надо искать истоки Второй мировой войны.
   Первые гитлеровские концлагеря  -  для  педерастов  и  социал-демократов.
Коммунистов Адольф Гитлер тоже не забыл. Нижние чины коммунистической партии
Германии быстро перековались в националсоциалистов,  не  велика  разница,  а
верхний эшелон, начиная с товарища Тельмана, - в кутузку.
   Перед выборами товарищ Тельман имел  две  возможности:  а)  одним  шагом,
одним политическим ходом удавить гитлеризм в отрочестве и  самому  при  этом
стать министром в социал-демократическом правительстве;  б)  открыть  дорогу
Гитлеру к власти и самому попасть за колючую проволоку и там погибнуть.
   Товарищ Тельман выбрал кутузку. И погиб в заключении.  Так  пусть  же  не
обижаются на меня, когда я Тельмана, его сообщников  и  подельников  называю
дураками! Если есть другие мнения, готов их выслушать.  Но  начиная  с  1932
года никаких других  мнений  об  умственных  способностях  вождя  германских
коммунистов высказано не было.
   Как  понять  самоубийственное  поведение  коммунистов  в  момент,   когда
решалась судьба мира?
   Если мы оденем рабочую блузу товарища Тельмана, то в его действиях ровным
счетом ничего не поймем. А вот если вместо блузы мы наденем  красноармейскую
шинель товарища Тельмана да суконный островерхий шлем с красной звездой,  то
тогда ситуация мигом прояснится.
   Я ведь вовсе не зря тратил бумагу и время на рассказ про школы Коминтерна
и сытую жизнь германских коммунистов в стране, где  на  Ярославском  вокзале
столицы мирового пролетариата иногда по недосмотру производителя потребитель
мог в пирожке, с мясом встретить  нечто  несъедобное.  Человеческий  ноготь,
например. Или детский пальчик.
   За все надо платить. За  красивую  жизнь  в  стране  людоедов  германские
коммунисты платили покорноетью. Товарищ Сталин использовал эту покорность  в
интересах Мировой революции.
   Германских танкистов в красноармейской форме, которых  Сталин  готовил  в
секретной школе, надо было пустить против Европы. Но  для  этого  надо  было
поставить  во  главе  Германии  бесноватого  фюрера.  А   для   этого   надо
былоуничтожить социал-демократию и дорогу Гитлеру расчистить. Потому партией
Тельмана пришлось пожертвовать, как пешкой в большой игре. Не велика потеря.
Мы и сами имеем возможность убедиться - не великого ума  был  человек,  если
подставил свою шею под топор Гитлера в интересах Сталина. Жертвуя Тельманом,
товарищ Сталин знал, что в школах Коминтерна подрастают новые вожди,  что  в
случае чего достойный кандидатка пост Министра государственной  безопасности
Германской Советской Социалистической Республики всегда найдется.
   Так пусть же нам больше не говорят про историю, которая коммунистам  мало
времени отпустила на подготовку. У Сталина были все возможности  не  пустить
Гитлера к власти. Для удушения гитлеризма Сталину вообще ничего делать  было
не  надо.  Ровным  счетом  ничего.  Без  вмешательства  Сталина   германские
коммунисты просто из чувства самосохранения должны были вступить  в  союз  с
социалдемократами. Но Сталин вмешался и этим открыл дорогу Гитлеру.
   Мы читали в  начале  главы  заявление  официального  органа  Министерства
обороны СССР: "Второй мировой войны могло  бы  и  не  быть,  если  бы...  ".
Правильно. Добавим к недосказанному:... если бы Сталин не привел  Гитлера  к
власти. В этом случае ко Второй мировой войне и вовсе готовиться было бы  не
надо. Мир вполне мог обойтись без Гитлера во главе  Германии  и  без  Второй
мировой войны.
   Но Сталин - не мог.


   ГЛАВА 7
   КТО БЫЛ АВТОРОМ ЛЕГЕНДЫ О НЕГОТОВНОСТИ СТАЛИНА К ВОЙНЕ?

   Мы только сейчас осознали, как хорошо русские были подготовлены к войне.
   Адольф Гитлер, 3 октября 1941 г.

   Принято считать, что легенду о  неготовности  Сталина  к  войне  придумал
Хрущев.
   Против этого возражаю: легенда была придумана до Хрущева.
   Но чтобы найти автора, надо сначала установить, кому эта выдумка выгодна,
кто и с какой целью ее распространяет.
   Многим авторам книг и статей о "неготовности" я писал  и  звонил.  Вопрос
один: а почему никто не представил доказательств? И знаменитые  историки  со
смущением отвечали: доказательств пока придумать не удалось.
   Вот так история! Коммунисты нам 50  лет  рассказывали  о  неготовности  к
войне, самый мощный в мире идеологический аппарат СССР имел главной  задачей
кричать с каждого фонаря о неготовности,  на  сочинение  доказательств  были
брошены академии и институты, тысячи кандидатов и докторов получили  звания,
степени и премии... но ни одного доказательства никто так  и  не  удосужился
придумать!
   Тут самое время меня перебить возгласом: так  ведь  вроде  же  была  одна
книга, в которой одно доказательство было представлено..
   Братья  и   сестры,   проявим   бдительность:   нам   подсунули   не   те
доказательства.  Доказательств  неготовности  Сталина  к  войне   никто   не
представил. Никогда. Вместо этого нам  подсунули  тысячи,  десятки  и  сотни
тысяч доказательств неготовности Сталина к оборонительной войне.
   Но неготовность к войне и неготовность к оборонительной  войне  -  разные
вещи. Объясняю.  Глава  сицилийской  мафии  двадцать  лет  ездил  по  улицам
большого города без  оружия  и  телохранителей.  Его  так  боялись,  что  ни
соперники, ни полиция, ни тем более честные граждане не могли  нарушить  его
покой. На этом он и сгорел - его взяли  без  единого  выстрела.  У  него  не
оказалось с собой даже пулемета. Если он вообще забыл о самозащите, разве из
этого следует, что в области нападения он тоже  ничего  не  делал?  Как  раз
наоборот. Вся Италия дрожала, и коекто за пределами. Все  его  помыслы  были
направлены на захват  и  насилие,  и  эта  направленность  была  ему  лучшей
защитой. Но она же сыграла с ним злую шутку: его агрессивности так  боялись,
он это так хорошо знал, что перестал заботиться о  своей  безопасности.  Как
Сталин.
   Другой пример. Китайцы возводили Великую китайскую  стену  на  протяжении
двух тысяч лет. А их соседи монголы не возводили  ни  стен,  ни  замков,  ни
крепостей. Чингисхан вообще никак к оборонительной войне не готовился. Разве
из этого следует, что он был не готов к войне?
   Коммунистическая пропаганда отсылает нас к 22 июня 1941  года:  вот  она,
неготовность! Прямо такие книги и писали "1941, 22 июня".  Странный  подход.
Ну кто же судит о готовности к войне по первому дню? Судить по первому дню -
это судить хоккейный поединок по первой шайбе. Ну забили. Бывает. Но давайте
же до конца досмотрим!
   Цыплят  по  осени  считают,  готовность  к  войне  -  по  результатам.  О
готовности к войне во все времена судили по последнему дню. У каждой стороны
были плюсы и минусы  в  подготовке,  и  только  последний  день  войны  дает
возможность подвести баланс всем плюсам и минусам. Давайте же  вспомним  май
1945 года, вспомним  сожженный  труп  Гитлера,  вспомним  товарища  Сталина,
примеряющего новый мундир у зеркала, и зададим вопрос еще раз: кто же  лучше
подготовился к войне?
   Можно бесконечно выискивать новые  факты  и  цифры,  но  результат  войны
покрывает все плюсы и минусы у обоих участников.
   Если ошибаюсь, поправьте, но мне кажется, что товарищ Сталин в  мае  1945
года выглядел несколько лучше, чем труп сожженного Гитлера. В конечном итоге
у Сталина плюсов  оказалось  чуть  больше,  а  минусов  меньше,  чем  у  его
противника.
   Кремлевские историки нашли  универсальный  способ  доказывать  сталинскую
неготовность к войне. Любое количество дивизий и корпусов, оружия  и  боевой
техники они объявляют недостаточным. У Сталина было 300 дивизий? Мало!  Надо
было иметь 400. У Сталина миллион подготовленных  парашютистов.  Мало!  Надо
было подготовить два миллиона. Метод беспроигрышный. Если бы у Сталина  было
400 дивизий, они бы сказали, что 500 лучше, чем 400. А было бы 500,  сказали
бы, что 600 все  равно  лучше.  Этот  же  метод  распространяется  на  любые
характеристики вооружения: 100-мм броня на советских танках КВ? Мало,  мало,
мало.
   Но давайте условимся - абсолютной готовности не бывает. Она  недостижима,
как горизонт. Любое количество и качество можно объявить недостаточным.  Вы,
к примеру, выжимаете штангу весом в 100 кг, а я скажу, что  этого  мало.  Вы
выжимаете 150, а мне все равно мало. Сколько ни  выжимайте  я  всегда  сумею
доказать, что 200 лучше, чем 150. И я буду прав! И все со  мной  согласятся!
Ибо это действительно так: 300 больше,  чем  200.  А  если  кто-то  когда-то
выжмет 300, я найду, что возразить.
   Вот именно на этом простом психологическом трюке и держались все басни  и
сказки о неготовности Сталина к войне.  Воспользовавшись  нехитрым  приемом,
тысячи коммунистов написали тысячи книг. Они правы: миллион тонн боеприпасов
- мало, два миллиона - лучше.
   И если мы хотим разобраться в вопросе готовности к войне,  давайте  сразу
установим: абсолютная готовность недостижима. Ее нет и быть  не  может.  Все
познается  в  сравнении.  Готовность  -  понятие  относительное.  Только   в
сравнении с противником мы можем что-то понять.
   И никак иначе.
   Потому, когда дойдем до количества советских  самолетов,  мы  вспомним  и
противника; когда будем говорить о качестве советских танков, не забудем  их
сравнить с германскими.
   Слышал такой аргумент: Сталин не мог напасть на Гитлера в 1941 году,  ибо
не  имел  никаких  шансов  на  победу...  Самый  ранний  срок  нападения,  с
минимальными шансами на успех... 1942 год.
   Логика убийственная. Однако обратимся к другим примерам.
   Имела ли Япония какие-нибудь шансы  победить  Америку?  Сравним  сырьевые
ресурсы двух стран: у Америки все, у Японии ничего. Промышленный, научный  и
главное - технологический потенциал Америки в 1941 году был неизмеримо более
высоким, чем потенциал Японии. Это было доказано чуть позже, в 1945 году, на
примере двух японских городов - Хиросимы и Нагасаки...
   Америка имела стратегическую авиацию и потенциал для дальнейшего развития
стратегической авиации (для совершенно невероятного развития). Япония такого
потенциала не имела. Бомбить Америку через океан Япония не  могла.  Высадить
хотя бы один  десантный  батальон  в  Америке  Япония  тоже  не  могла.  Это
невозможно. Оставался флот. Главной ударной силой флота после 7 декабря 1941
года  стали  считаться  авианосцы.  Америка  могла  строить   их   в   таких
количествах, что сравниться  с  нею  никто  не  мог.  А  до  7  декабря,  до
Перл-Харбора, главной ударной силой флотов считались линкоры.  У  Японии  на
начало декабря 1941 года - 10 линкоров, еще  3  линкора  в  постройке.  А  у
Америки - 16 линкоров и еще 16 в постройке. По всем остальным типам кораблей
- явное преимущество Америки. Например,  в  Японии  в  постройке  1  тяжелый
крейсер и 9 легких. А Америка строит 8 тяжелых и 32 легких. Япония строила в
тот  момент  43  эсминца,  Америка  -   188   при   более   высоких   боевых
характеристиках.
   Промышленный потенциал Америки был таков, что она могла  резко  увеличить
количество линейных кораблей в составе своего  флота,  а  также  авианосцев,
крейсеров, эсминцев, фрегатов, подводных лодок и т.д и т.д. А  Япония  из-за
отсутствия сырья этого сделать не могла.
   Сравним и ответим: были ли у Японии хоть какието шансы на победу?
   Мой вывод: не было таких шансов.
   Но если Япония не имела никаких шансов  на  победу,  из  этого  вовсе  не
следует, что Япония не могла напасть.
   Могла. И напала.
   Более того, Япония на момент нападения на  Америку  уже  давно  увязла  в
войне в Китае. Тут вообще никаких шансов на победу у Японии  не  было.  Всех
китайцев не перебьешь. Рядом находился Советский Союз, с  которым  отношения
были  не  самыми  лучшими  и  который  в  случае,  если  Япония  попадет   в
затруднительное положение, нанесет  по  ней  внезапный  удар.  Что  потом  и
случилось.  Кроме  всего,  удар  Японии  по  американскому  флоту   требовал
одновременного удара и по британскому флоту..
   Оценим все это. Могла ли Япония  одновременно  победить  Китай,  Америку,
Британию, Советский Союз и множество их союзников?
   Ответ: не могла. Но она на Америку напала.
   Второй пример. Могла ли Германия победить всю Европу  и  Советский  Союз?
Ответ тот же. Следовательно... напасть не могла?
   Нет, напасть могла. И напала.
   Поэтому, когда говорят, что Сталин победить Гитлера не мог  и  потому  не
мог напасть, отвечаю: это разные вещи, они между собой не  связаны.  Из  "не
мог победить" вовсе не следует - "не мог напасть".
   Тем более, что Сталин мог разгромить Германию и дойти до  Берлина.  И  не
только гипотетически и теоретически. Сталин, доказал на практике, что  дойти
до Берлина мог.
   Если бы Сталин дошел до Вены, Варшавы и  Кенигсберга,  то  мы  бы  сейчас
спорили, мог ли он при каких-то условиях дойти до Берлина. Но Сталин вступил
в войну в 1941 году и до Берлина дошел. Приехал в Потсдам и там с партнерами
делил Европу. И вот после этого коммунисты говорят: если бы  Сталин  в  1941
году вступил в войну, то до Берлина он дойти  не  мог.  Бейте  меня,  режьте
меня, логики коммунистов мне не понять: Сталин дошел до Берлина, но дойти до
Берлина не мог!
   Красная  Армия  вступила  в  сражения  с  Вермахтом  в   самых   страшных
обстоятельствах, которые только можно  придумать.  И  завершила  в  Берлине.
Германская армия вступила в сражения 1941 года в условиях, о которых  только
можно мечтать. И завершила безоговорочной капитуляцией, сам Гитлер  покончил
с собой.
   И вот нам теперь говорят: Гитлер был к войне подготовлен  лучше  Сталина,
умные немцы были к войне готовы а глупые русские, украинцы, татары,  узбеки,
евреи, азербайджанцы - совершенно не готовы.
   Коммунисты придумали удивительные трюки,  чтобы  сталинскую  неготовность
доказать. Газета "Правда"  (22  июня  1993  г.)  ошарашила  своих  читателей
заявлением:  перед  войной,  перевооружение  Красной  Армии   началось,   но
завершить его не успели... Потому, мол, и напасть не могли на  Гитлера:  кто
же нападает, перевооружения не завершив?
   Следуя  этой  логике,  можно  сказать:  Москва  не  может  быть  столицей
государства - ее строительство начато, но пока еще не завершено... Вот когда
завершится строительство последнего на Москве  дома,  тогда  и  можно  будет
считать Москву столицей.
   Напомню редакции газеты "Правда": не строится  только  мертвый  город.  И
перевооружение любой армии - процесс постоянный. Не  перевооружается  только
та армия, которая прекратила свое существование. Все  остальные  армии  и  в
военное, и в мирное время непрерывно совершенствуются. И этот процесс не зря
называется строительством вооруженных сил. Этот процесс конца не имеет,  как
путь к горизонту.
   Существует психологическая западня, в которую попали не только  некоторые
историки, но попадали и мощные разведывательные организации.
   Для примера возьмем те же самые японские линкоры 1941 года. Япония  верит
в линкоры. Но в Японии их почти вдвое меньше, чем в Америке, кроме того, все
они устаревшие - введены в состав флота в период с 1913 по 1921 год  (Antony
Preston. Navies of World War II. Р. 151) Самый современный из них  находится
в почтенном для корабля возрасте - 20 лет. А  новейшие  строятся  "Ямато"  -
первый из трех новейших японских линкоров - должен войти в состав  флота  16
декабря 1941 года.
   И  вот  представим  себя  в  кабинете  какого-нибудь  нячапьника   службы
информации военно-морской разведки США  6  декабря  1941  года.  Ночь.  Спит
Америка. А мы не спим. Свет  лампы  воспаленный,  столы  завалены  бумагами,
стены завешаны картами, графиками, диаграммами, фотографиями. Сигара курится
в пепельнице, две чашки давно остывшего кофе.
   Вопрос: может ли японский флот напасть на  американский  флот  7  декабря
1941 года? До того как первый из трех новейших линкоров вступит в строй?
   Я докурю свою гаванскую сигару и твердо отвечу: нет.
   Сначала надо завершить перевооружение японского флота, потом нападать.
   Но и после 16 декабря, после вступления в строй первог