Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
мотоциклов...
Топливо было в Румынии, которую защитить обычной обороной было невоз-
можно. Это понимал Сталин. Это понимал Жуков. -
Гитлер, правда, это тоже понимал слишком хорошо.
В августе 1941 года Второй стратегический эшелон завершил Вис-
ла-Одерскую операцию, захватив мосты и плацдармы на Одере. Оттуда начата
новая операция на огромную глубину.
Войска идут за Одер непрерывным потоком: артиллерия, танки, пехота.
На обочинах дорог груды гусеничных лент, уже покрытых легким налетом
ржавчины; целые дивизии и корпуса, вооруженные быстроходными танками,
вступая на германские дороги, сбросили гусеницы перед стремительным рыв-
ком вперед.
Навстречу войскам бесконечные колонны пленных. Пыль за горизонт. Вот
они, угнетатели народа: лавочники, буржуазные врачи и буржуазные архи-
текторы, фермеры, служащие банков. Тяжела работа чекистов. На каждом
привале - беглый опрос пленных. Потом НКВД разберется с каждым подробно
и определит меру вины перед трудовым народом, но уже сейчас среди милли-
онов пленных надо выявить особо опасных: бывших социал-демократов, паци-
фистов, социалистов и национал-социалистов, бывших офицеров, полицейс-
ких, служителей религиозных культов.
Миллионы пленных нужно отправить далеко на восток и север, предоста-
вив им возможность честным трудом искупить вину перед народом. Но желез-
ные дороги не принимают пленных. Железные дороги работают на победу. По
железным дорогам гонят тысячи эшелонов с боеприпасами, топливом, подк-
реплениями.
Где пленников располагать? Вот в районе Освенцима 4-й механизирован-
ный корпус захватил концлагерь. Доложили наверх. Ждали разрешения ис-
пользовать по прямому назначению. Нельзя. Приказали в Освенциме музей
оборудовать. Приходится рядом новые концлагеря строить.
А на запад идут и идут колонны войск. От проходящих колонн комиссары
берут по нескольку человек, везут в Освенцим, показывают: сами смотрите,
да товарищам расскажите!
На машинах политотдела догоняют солдаты свои батальоны, рассказывают.
- Ну, как там, браток, в Освенциме?
- Да ничего интересного, - жмет плечами бывалый солдат в черном буш-
лате. - Все как у нас. Только климат у них получше.
Пьет батальон горькую водку перед вступлением в бой. Хорошие новости:
разрешили брать трофеи, грабить разрешили. Кричит комиссар. Охрип. Илью
Эренбурга цитирует: сломим гордость надменного германского народа!
Смеются черные бушлаты: это каким же образом гордость ломать будем,
поголовным изнасилованием?
Всего этого не было? Нет, это не фантастика!
Нет, это было! Правда, не в сорок первом году - в сорок пятом. Разре-
шили тогда советскому солдату грабить, назвав это термином "брать тро-
феи", И "гордость немецкую ломать" приказали. И миллионы людей попали в
лапы советской тайной полиции. И гнали их бесконечными колоннами туда,
откуда не все вернулись.
И мало кто помнит, что лозунг "освободить Европу и весь мир" прозву-
чал впервые совсем не в 1945 году, а в конце 1938 года. Завершая Великую
чистку в Советском Союзе, Сталин переписал всю историю коммунизма и пос-
тавил новые цели. Это было сделано в книге "История ВКП(б). Краткий
курс". Она стала главной книгой всех советских коммунистов и всех комму-
нистов мира. Завершалась эта книга главой о том, что Советский Союз на-
ходится в капиталистическом окружении. Сталин ставит великую цель: заме-
нить капиталистическое окружение социалистическим окружением. Борьба с
капиталистическим окружением должна была продолжаться до тех пор, пока
последняя страна мира не станет "республикой" в составе СССР.
Главной темой политических занятий Красной Армии стала: "СССР в капи-
талистическом окружении". Пропагандисты, комиссары, политработники и ко-
мандиры подводили каждого бойца Красной Армии к простому и логичному
сталинскому решению проблемы. И над железными батальонами Красной Армии
гремела песня об освободительной войне, о войне, которая начинается ста-
линским приказом:
Разя огнем, сверкая блеском стали, Пойдут машины в яростный поход,
Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, И первый маршал в бой нас пове-
дет.
Гитлер имел неосторожность поверить Сталину и повернуться к нему спи-
ной, и тогда летом 1940 года набатом загремел призыв к великой освободи-
тельной войне, которая сделает все страны мира республиками в составе
СССР. Один советский авиационный генерал описывает эту скорую и желанную
войну: "Какое счастье и радость будут выражать взоры тех, кто тут, в
Кремлевском дворце, примет последнюю республику в братство народов всего
мира! Я ясно представляю: бомбардировщики, разрушающие заводы, железно-
дорожные узлы, мосты, склады и позиции противника; штурмовики, атакующие
ливнем огня колонны войск, артиллерийские позиции; десантные корабли,
высаживающие свои дивизии в глубине расположения противника. Могучий и
грозный воздушный флот Страны Советов вместе с пехотой, артиллеристами,
танкистами свято выполнит свой долг и Поможет угнетенным народам изба-
виться от палачей" (Г. Байдуков. "Правда", 18 августа 1940 года).
Георгий Байдуков - замечательный летчик и замечательный командир. Он
- в первой десятке Героев Собетского Союза, он дойдет до звания гене-
рал-полковника авиации. Он отлично воевал. Но вот в 1940 году ему война
виделась в совершенно ином свете. В огромной статье о будущей войне он
ни словом не обмолвился о войяе оборонительной, как не вспомнил, и само-
летыистребители, которые ведут воздушный бой, защищая родное небо. Он
помнит только о бомбардировщиках, штурмовиках и десантных самолетах, ко-
торые нужны для "освободительной" войны. Подобных публикаций в одной
только "Правде" хватит на много томов. Польская коммунистка Ванда Васи-
левская и американский коммунист Теодор Драйзер со страниц "Правды" воз-
вещали о том, что недолго уже осталось палачам буржуазии пить рабочую
кровь, недолго осталось пролетариату Запада греметь цепями.
Советские коммунисты открыто провозгласили свою цель: освободить весь
мир, а Европу - в первую очередь. Эти планы активно осуществлялись. Пока
Германия воевала на западе, к Советскому Союзу были присоединены пять
новых "республик", и после этого ожидалось новое резкое увеличение числа
"республик" в составе СССР, и это были не пустые слова. Гигантские силы
были сконцентрированы для нанесения внезапного удара по Германии и Румы-
нии. Но даже один удар по Румынии был бы для Германии смертельным...
1968-1981 гг.
Конец первой книги
ВЛАДИМИР БУКОВСКИЙ
МОНУМЕНТ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ СЛЕПОТЕ
Когда я впервые встретил Виктора Суворова, он уже бредил этой книгой,
сыпал цифрами и фактами, буквально ни о чем другом говорить не мог, но
изложить все это на бумаге не решался еще много лет: то ли не до конца
верил собственным выводам, то ли боялся испортить идею, не надеясь, что
его услышат. Еще не были написаны ни "Аквариум", ни "Спецназ", принесшие
ему мировую известность, и только-только вышла его первая книжка, сбор-
ник армейских сюжетов "Рассказы Освободителя". Собственно, из-за этой-то
книжки мы и встретились. Так случилось, что редакция лондонской "Таймс"
прислала мне ее на рецензию, и я оказался чуть ли не единственным, кто
похвалил ее в печати.
Смешно вспоминать теперь, но в те далекие годы антикоммунизм, да и
просто негативное отношение к Советскому Союзу, были вроде дурной болез-
ни в глазах западной интеллигенции, и честный бытописатель матерого со-
циализма не мог рассчитывать не то что на признание своего таланта, а и
просто на рецензию. Лишь немногим из нас удалось к тому времени пробить
брешь в стене молчания.
Виктору же было еще труднее, чем нам. Ведь даже мне какая-то левая
мразь в одном телевизионном споре осмелилась намекнуть, что, мол, "неко-
торые люди" могут расценить мои взгляды как "предательство своей стра-
ны". Но то было однажды, и мне, с моей биографией, легко было разделать-
ся с той пакостью. Ему же с самого начала пришлось жить с этим бессмыс-
ленным клеймом. К тому же, приговоренный заочно к смертной казни, он был
вынужден находиться под постоянной охраной, считаться с требованиями
своих ангелов-хранителей, и соответственно не мог ни отстаивать свои
взгляды публично, ни рекламировать свои книги, ни просто встречаться с
журналистами. Даже свое настоящее имя не мог он назвать до недавнего
времени, чем, разумеется, не преминули воспользоваться советские прих-
востни, утверждавшие что никакого Виктора Суворова не существует в при-
роде, а книги под этой фамилией просто пишет Британская разведка.
Словом, долго не решался он приступить к "Ледоколу", потому что для
него эта была не просто книжка. А дело всей жизни. И не было бы никакого
Виктора Суворова, не было бы ни "Аквариума", ни "Спецназа", ни "Расска-
зов Освободителя", а был бы всего лишь офицер ГРУ Владимир Резун, свято
веривший, что служит своему и своей стране, воруя западные секреты, если
бы не вот эта книга, которую Вы сейчас держите в руках. А точнее ска-
зать, если бы не то потрясающее открытие, которое в ней содержится и ко-
торое перевернуло жизнь обычного советского офицера. Воспитанный в семье
фронтовика, иначе он и не мог прореагировать, узнавши страшную правду о
"священной войне". Из-за этого и убежал, остался на Западе, обрек себя
на жизнь с клеймом "предателя", без малейшей надежды когда-либо увидеть
своих родных, друзей - все это, чтобы только донести до людей открывшую-
ся ему правду.
А произошло это, по его словам, совершенно случайно. Уже в академии
получилось так, что лекции по военной истории следовали сразу после лек-
ций по стратегии. "И вот, - рассказывал он, сижу и слушаю о том, что ес-
ли ваш противник готовится к внезапному нападению, то он должен будет
стянуть свои войска к границе и расположить свои аэродромы как можно
ближе к линий будущего фронта. А потом, сразу же за этой лекцией, мне
рассказывают, что Сталин в 1941 году был к войне не готов, допустил мно-
го серьезных ошибок, в частности, расположив свои аэродромы прямо на са-
мой границе с немцами, стянув туда свои лучшие части... Что за наважде-
ние? Не может быть и то, и другое правдой: или историк врет, или стратег
ошибается".
Но, что бы ни говорил теперь Виктор, то был повод, не причина. Ведь
не один же он слушал те лекции, не говоря уж о миллионах участников опи-
сываемых событий, а впоследствии - тысячах исследователей Второй мировой
войны, авторов бесчисленных диссертаций и монографий. Да ведь и мысль-то
эта настолько проста, настолько самоочевидна, что просто диву даешься,
как же она не пришла никому раньше?
В самом деле, неужто можно всерьез относиться к официальной версии
советских историков, согласно которой получалось, что Сталин, не дове-
рявший собственной тени, так "поверил" Гитлеру, что прозевал войну? По-
верил на слово тому, по одному подозрению в связи с которым только что
расстрелял свой высший командный состав? Поверил настолько, что пол-
ностью демонтировал всю свою линию обороны на западных границах? И, так
сильно поверивши, продолжал бешено наращивать темп вооружения, развора-
чивать все новые и новые дивизии? С кем же он тогда воевать собирался?
А ведь в том, что собирался, ни у кого сомнения, вроде бы, нет. На
это неопровержимо указывают не только факты, собранные в данной книге,
не только многочисленные высказывания "вождя народов", но и мельчайшие,
вполне общедоступные детали довоенного времени. Например, до войны в
парках культуры и отдыха почти каждого советского города в качестве
"аттракциона" стояли парашютные вышки, а после войны их, к моему глубо-
кому огорчению, сняли. И мы изумляемся, читая Суворова, что к 1941 году
Советская Армия имела 5 корпусов парашютно-десантных войск, около милли-
она тренированных парашютистов. Где, когда успел Сталин подготовить та-
кую армаду, да еще незаметно для всех?
Или вот еще деталь, которую я сам недавно вычитал и поразился: ведь
не я один прочел, но никто не заметил, не задумался. А дело в том, что
согласно мемуарам автора знаменитой патриотической песни "Вставай, стра-
на огромная", той самой, что появилась в первые же дни войны (той самой,
что так любят петь теперь с "благородной яростью" на своих сходках "на-
ши"), Сталин лично заказал автору написать ее в... феврале 1941-го! Что
говорить, мудр был вождь и учитель, даже о песне позаботился. А войны,
выходит, не предвидел?
Легко понять, почему советские историки предпочитают выставить лучше-
го друга историков наивным дурачком, или, в крайнем случае, безумцем,
нежели замечать все эти несоответствия. Иначе им неизбежно пришлось бы
признать, что Сталин был не более безумен, чем любой коммунист, начиная
с Ленина, а то и Маркса: ведь все они верили, что мировая революция про-
изойдет вследствие мировой войны. Она для них была не катастрофой, не
бедствием, а вполне желанной "исторической неизбежностью".
Более того, достаточно проглядеть написанное Лениным в 1920-21 годах,
чтобы понять, в каком тупике оказались большевики, понадеявшись на миро-
вую революцию и поторопившись с захватом власти в России. Разумеется,
никто из них не собирался строить социализм в "одной отдельно взятой
стране", тем более стране аграрной. Победа революции в России была, по
выражению Ленина, "меньше, чем полдела". Чтобы эта победа стала оконча-
тельной и бесповоротной, "мы должны добиться победы пролетарской револю-
ции во всех, или по крайней мере в нескольких основных странах капита-
ла". Без их промышленного потенциала нечего было и думать о социализме.
Отсюда и ленинский НЭП, и новая тактика "осады капиталистической цитаде-
ли", использования их противоречий для ускорения пришествия мировой ре-
волюции, то бишь, начала мировой войны. Сталин в этом смысле был всего
лишь верным учеником МарксаЛенина.
Словом, понятно, что наши отечественные историки никак не могли приз-
нать изложенных в этой книге фактов, не признав природную агрессивность
коммунизма и его ответственность в преступлении против человечества на-
равне с гитлеризмом. Но что же мешало западным историкам заметить столь
очевидную истину?
Да ровно то же, что и их советским коллегам: конформизм. Ведь и
здесь, на Западе, существуют могущественные политические силы, которые
способны сделать глубоко несчастным любого умника, вылезшего с неугодны-
ми им откровениями. Признать, вслед за известным анекдотом, что Гитлер
был всего лишь "мелкий тиран сталинской эпохи" здешний истеблипшент и
сейчас еще не готов, а до недавнего времени автор такой теории был бы
подвергнут остракизму как "фашист". Ни карьеру сделать, ни профессором
стать, ни даже опубликовать книгу такой смельчак никогда бы не смог. От-
того-то и на Западе людей, решившихся открыто заявить себя антикоммунис-
тами, нашлось не многим более, чем в бывшем СССР.
Даже сейчас, когда наконец обнажились кровавые коммунистические тай-
ны, мы продолжаем ловить по латино-американским джунглям старичков, со-
вершивших свои злодеяния полвека назад, но мы негодуем, видя Эриха Хон-
некера на скамье подсудимых. Какая жестокость! Ведь он больной и старый
человек! И мы сочувствуем Михаилу Сергеевичу, которого-смотрите, какая
наглость! - принуждают предстать перед судом, нет, не Нюрнбергским, а
всего лишь Конституционным, и не в качестве обвиняемого, а только лишь
свидетеля). Да разве мы смеем назвать КПСС преступной организацией? Ну,
что вы, она всего лишь "неконституционна"... Нет, эта книга запомнится
нам не глубиной своего анализа, не какими-нибудь потрясающими, доселе
неизвестными нам фактами - автор сознательно оперирует лишь общеизвест-
ным и общедоступным материалом. Она останется в нашей памяти как мону-
мент человеческой слепоте, благодаря которой, самый бесчеловечный режим
в истории человечества смог просуществовать 74 года. Или, точнее ска-
зать, как монумент той странной болезни уха и глаза, распространенной в
коммунистические времена, когда слышали одно, видели другое и ничуть
этому не удивлялись.
Автор же, Виктор Суворов, по-прежнему продолжает жить в Англии, как
он сам пишет, "между смертным приговором и казнью". Никто так и не дога-
дался отменить вынесенный ему приговор.
Владимир Буковский,
ноябрь 1992 года,
Кембридж
ВИКТОР СУВОРОВ
ДЕНЬ "М"
Когда началась Вторая мировая война?
Продолжение книги "Ледокол"
МОЕМУ ЧИТАТЕЛЮ
После выхода "Ледокола" в Германии получил три кубометра почты от
бывших германских солдат и офицеров: письма, книги, дневники, фронто-
вые документы, фотографии. После выхода "Ледокола" в России - получил
больше. На повестке дня - ленинский вопрос: что делать? Писать ответы?
Хватит ли жизни? А вправе ли я ответы не писать?
Тут не долг вежливости. Каждое письмо интересно посвоему. А все
вместе - сокровище. Это пласт истории, который никто не изучал. Это
тысячи свидетельств, и каждое опровергает официальную версию войны.
Быть может, некое научное учреждение имеет более объемное собрание
рукописных свидетельств, но верю, что моя коллекция - интереснее.
Фронтовики, прожив долгую, трудную жизнь, вдруг на склоне лет стали
писать мне, открывая душу, рассказывать то, что не рассказывали нико-
му.
Большая часть писем не от фронтовиков, а от их потомков - детей и
внуков. И все сокровенное: "Мой отец в кругу своих рассказывал."
Потрясло то, что ВСЕ свидетельства как живых участников войны, так
и дошедшие в пересказах близких, не стыкуются с той картиной начала
войны, которую нам полвека рисовала официальная историческая наука.
Может, фронтовики и их потомки искажают истину?
Такое предположение можно было высказать, если бы почты было килог-
раммов сто. От такого пустяка можно было бы и отмахнуться. Но писем
МНОГО. Представляете себе, что означает слово МНОГО?
И все об одном. Не могли же все сговориться. Не могли авторы тысяч
писем из России сговориться с авторами тысяч писем из Германии, Поль-
ши, Канады, Австралии...
Пример. Из официальной версии войны мы знали, что грянула война и
художник Ираклий Тоидзе в порыве благородного возмущения изобразил Ро-
дину-мать, зовущую в бой. Плакат появился в самые первые дни войны,
вскоре получил всемирную известность и стал графическим символом вой-
ны, которую коммунисты называют "великой отечественной".
А мне пишут, что плакат появился на улицах советских городов не в
самые первые дни войны, а в самый первый.
На улицах Ярославля - к вечеру 22 июня. В Саратове - "во второй по-
ловине дня". 22 июня в Куйбышеве этот плакат клеили на стены вагонов
воинских эшелонов, которыми была забита железнодорожная станция. В Но-
восибирске и Хабаровске плакат появился не позднее 23 июня. Самолеты
тогда летали со множеством промежуточных посадок, и за сутки до Хаба-
ровска не долетали. Но если предположить, что самолет загрузили плака-
тами 22 июня, и за ночь он долетел до Хабаровска, то возникает вопрос:
когда же эти плакаты печатали? 22 июня? Допустим. Когда же в этом слу-
чае Ираклий Тоидзе творил свой шедевр? Как ни крути: до 22 июня. Выхо-
дит, творил не в порыве ярости благородной, а до того, как эта ярость
в нем могла вскипеть. Откуда же он знал о германском нападении, если
сам Сталин нападения не ждал? Загадка истории...
А вот отгадка. Письмо из Аргентины. Автор Кадыгров Николай Ивано-
вич. Перед войной - старший лейтенант на призывном пункте в Минске.
Каждый призывной пункт хранил определенное количество секретных моби-
лизационных документов в опечатанных пакетах с пометкой: "Вскрыть в
День "М". В конце 1940 года таких документов стало поступать все боль-
ше. И вот в декабре поступили три огромных пакета, каждый - о пяти
с