ет на вопрос, как пограничники оказались в
глубоком тылу в первые дни войны:  все  необходимое  для  формирования
трех  чекистских  армий было подготовлено заранее,  а личный состав от
генералов до рядовых, целые пограничные заставы, комендатуры, отряды и
штабы пограничных округов отошли в тыл ДО германского вторжения,
   В своей  жизни  видел  только однажды ситуацию,  когда пограничники
открыли границу:  летом 1968 года там же в Карпатах  наших  солдатиков
переобули в кожаные сапоги, а пограничные заставы сняли часовых, оста-
вив границу нашим дивизиям.
   В 1941 году все делалось по тому же сценарию.  Уходя 18 - 19 июня с
границ,  чекисты знали,  что это война.  Каждому советскому человеку с
детства,  как гвоздь, в голову вбивали истину - граница на замке! Каж-
дый  пограничник  жил этой истиной.  Уходя 19 июня 1941 года с границ,
любой начальник заставы и любой рядовой понимали значение ухода.
   Вспомним почти незаметный штрих на самой первой странице воспомина-
ний  генерала Свиридова:  пограничники,  сдавая государственный рубеж,
бросили неисправный пулемет. Каждый, кто служил в Красной Армии, в Со-
ветской Армии,  в пограничных войсках, в НКВД, в КГБ, поддержите меня:
в мирное время бросить пулемет,  пусть и исправный,  нельзя.  В  любом
случае испорченное имущество, тем более оружие, положено сдавать, сос-
тавляя при этом акт.  Неисправную вещь (будь то  секретная  карта  или
рваная солдатская шинель) надо предъявить вот она, а вот акт на списа-
ние, подпишите. И никаких проблем.
   Но поди отбейся от комиссии,  если акт есть, а порваной шинели нет,
поди докажи,  что ты ее не украл и не пропил. А из двух поломанных пу-
леметов можно в пятнадцать минут собрать один  целый.  Тем  более,  по
тексту  генерала  Свиридова следует,  что его ребята брошенный пулемет
быстро отремонтировали,  не имея ни запасных частей, ни второго неисп-
равного  пулемета,  который можно было бы пустить на запчасти.  Как же
понять поведение начальника пограничной заставы и старшины, за которы-
ми пулемет числится?  Как они собирались отчитываться за отсутствующий
пулемет? Кто поверит, что они не отдали пулемет врагам советской влас-
ти? Кто поверит, что пулемет был неисправным?
   Понять поведение уходящих пограничников просто.  Если иметь в виду,
что мирное время кончилось, и все, до начальника заставы включительно,
понимают,  что уже идет война. А на войне именно так и делается. Всег-
да. Выводится, например, 1-я гвардейская танковая армия из сражения, и
приказ;  выходить  налегке.  Незачем выводить с переднего края оружие,
боеприпасы,  боевую технику,  которые с таким трудом туда  доставлены.
Потому вывод частей из боя часто осуществляется так:  запасы,  все ос-
тавшееся после жестоких боев вооружение и боеприпасы передаются свежим
частям,  а отходящие в тыл ничего лишнего с собой не берут, там в тылу
их доукомплекгуют и вооружат новым оружием прямо с заводов. Именно так
19 июня 1941 года проходила смена советских войск на границах:  уже не
по стандартам мирного времени, а так, как делается на войне.
   Удивительны настроения в боевых частях Красной Армии,  которые пря-
чутся в лесах у границы.  В том же, например, 144-м отдельном разведы-
вательном батальоне капитана Свиридова.
   Кстати, надо и батальон описать. Организация его стандартна: управ-
ление и штаб,  танковая рота,  рота тяжелых пушечных бронеавтомобилей,
мотострелковая рота,  кавалерийский эскадрон и подразделения обеспече-
ния. Основное вооружение батальона - 16 плавающих танков и 13 пушечных
бронеавтомобилей. У Сталина таких батальонов только в составе стрелко-
вых дивизий 207, полностью укомплектованных, и несколько десятков - не
полностью. Оценим.
   Глянем только на один 144-й разведывательный батальон. В его соста-
ве  16 танков,  а во всех германских пехотных дивизиях вместе взятых -
ни одного. И во всех германских моторизованых дивизиях вместе взятых -
ни  одного.  А  у Сталина в каждой стрелковой дивизии разведывательный
батальон с  танками.  Только  в  составе  разведывательных  батальонов
стрелковых  дивизий  у Сталина больше танков,  чем во всем вермахте на
Восточном фронте. Да ведь и танки не простые, а плавающие. Их у Стали-
на 4 тысячи. А а во всем вермахте - ни одного. И во всем остальном ми-
ре - ни одного плавающего танка в то время не было.
   И выходит,  что командир батальона капитан  Свиридов  на  румынской
границе  имеет  16  плавающих  танков,  а ни один германский генерал и
фельдмаршал не имеет ни одного. Генералы и фельдмаршалы всех остальных
стран - тоже ни одного. Так вот у командира такого батальона подчинен-
ный командир эскадрона просит разрешения выслать разведку на "ту  сто-
рону реки...  Представляю ту же ситуацию где-нибудь в 1970 году: моло-
дой офицер-разведчик спрашивает у командира разведбата разрешения пос-
лать разведгруппу на ту сторону реки... скажем, в Западную Германию.
   Представляю себя лично,  задающего этот вопрос моему комбату...  Да
меня бы за такой вопрос вмиг простынями повязали и под вой сирен  дос-
тавили  в  соответствующее  учреждение.  А  в 1941 году старший лейте-
нант-разведчик задает вопрос капитану,  а тот бурно не реагирует: пра-
вильный вопрос, но пока еще время не наступило. Скоро наступит.
   В разведывательных подразделениях и частях дураков не держат. Стар-
ший лейтенант описан деловым, энергичным, инициативным. Сам автор тоже
хороший командир, от капитана дошел до генерал-майора, стал Героем Со-
ветского Союза.  В данном случае старший лейтенант получил отрицатель-
ный ответ,  но вопрос он задавал с четким пониманием того, что положи-
тельное или отрицательное решение о посылке вооруженной группы на соп-
редельную  территорию зависит уже не от товарища Сталина и не от това-
рища Молотова,  не от Жукова и не от начальника ГРУ генерал-лейтенанта
Голикова,  а от капитана,  который стоит там, где полагалось бы стоять
пограничным постам.
   В данном случае капитан не разрешил выслать разведку на  территорию
противника, но известны сотни случаев, когда другие советские капитаны
и майоры разрешили. Мы привыкли возмущаться тем, что германские разве-
дывательные самолеты кружились над советской территорией, что германс-
кие разведывательные группы рыскали по нашей земле. При этом мы как-то
забываем о наших самолетах,  которые летали в германском небе, о наших
разведгруппах, которые рыскали по германской земле.
   Читая эти строки, вспоминаю книгу Б.М. Шапошникова "Мозг армии". За
много лет до 1941 года Шапошников предупреждал,  что "перевод армии на
военное положение создает известный подъем ее военной доблести,  повы-
шает моральный уровень армии". Шапошников предупреждал, что армия, ко-
торую перевели на военное положение и придвинули к границам, испытыва-
ет нервное напряжение,  сдержать ее порыв невозможно.  Шапошников пре-
дупреждал,  что армию нельзя долго держать у границ, ее надо пускать в
дело.
   Сталин внимательно  читал  книгу Шапошникова,  знал ее и цитировал.
Сталин покровительствовал Шапошникову.  1940 год - это возвышение  Ша-
пошникова, в мае ему присвоено звание Маршала Советского Союза. Офици-
ально он - заместитель Наркома обороны,  на практике  главный  военный
советник Сталина.  К середине июня 1941 года советские армии вторжения
придвинуты к границам. Высшее советское военное руководство знает, что
и командиры,  и солдаты уже рвутся в бой,  что их наступательный порыв
не сдержать.  Но его уже и не сдерживают до всесокрушающей войны оста-
ется всего две недели... Красную Армию от противника не разделяет даже
тонкая цепочка пограничников НКВД.  А ведь ни Жуков,  ни Тимошенко, ни
Шапошников не обладали такой властью,  чтобы приказывать пограничникам
уйти с границы. Пограничники - не их ведомство. Пограничники - бериев-
цы.  А Берия не обладал такой властью, чтобы приказать армейским диви-
зиям сменить его людей на границе.  Приказать Наркому  внутренних  дел
отвести  пограничников от границы и приказать Наркому обороны подвести
армейские дивизии к границам мог только один  человек  -  Председатель
Совнаркома товарищ Сталин.
   Сталин отдал приказы чекистам отойти в тыл,  а частям Красной Армии
выйти на границы.  Сталин знал,  что после этого надо  будет  спустить
Красную Армию с цепи... Иначе она сама сорвется.
   А потом случилось то,  чего никто не ждал. Германская армия нанесла
удар.
   Рассмотрим последствия удара на примере 164-й стрелковой дивизии, в
которой служил капитан Свиридов.  В этом районе две реки:  пограничный
Прут и параллельно ему на советской территории - Днестр. Если бы диви-
зия готовилась к обороне, то в междуречье лезть не следовало, а следо-
вало вырыть окопы и траншеи на восточном берегу Днестра, используя обе
реки  как  водные преграды.  Мосты следовало подготовить к взрывам.  В
междуречье не держать ни складов, ни госпиталей, ни штабов, ни крупных
войсковых частей, а лишь небольшие отряды и группы подрывников и снай-
перов.
   Но 164-я дивизия (как и все остальные дивизии) готовилась к наступ-
лению и потому Днестр перешла, перетащила за собой в приграничные леса
сотни тонн боеприпасов,  топлива и продовольствия,  штабы,  госпитали,
узлы  связи  и остановилась у последнего рубежа - пограничной реки.  В
дивизии 15 тысяч солдат. Много пушек. Много снарядов. Много машин. Ря-
дом - другие дивизии.  И все в междуречье:  позади - Днестр, впереди -
пограничный Прут.
   Нанесли немцы удар,  мост на пограничной реке захватили;  он не был
заминирован,  и начали переправлять свои части. А мосты позади советс-
ких дивизий - разбомбили. Севернее этого участка прорвалась германская
1-я танковая группа и огромным крюком охватывает советский фронт,  от-
секая советские войска от тылов.
   И советские дивизии оказались в западне.  Массы людей и оружия (тут
же и 96-я горнострелковая дивизия - 13 тысяч солдат). Но оборону никто
не готовил, траншей и окопов не рыл. Отойти нельзя - позади Днестр без
мостов. И начинается разгром. Кое-кто вырвался из мышеловки по наплав-
ным мостам,  но попробуйте по одному мосту под бомбежкой вывезти сотню
тысяч солдат и пару тысяч тонн боеприпасов...
   Вернемся к рассказу Свиридова. Он смотрит на пограничный мост через
реку Прут,  по которому нескончаемым потоком переправляются германские
войска: "Мост! Мы сохраняли его для наступления, а теперь никак не мо-
жем подорвать...". "Дело в том, что вся моя военная учеба проходила, в
основном,  под девизом:  только наступать!  Отход считался позором,  и
этому нас не учили. Теперь, когда довелось отступать, опыта-то никако-
го и не было. Пришлось постигать эту премудрость под жестокими ударами
врага".
   В этом примере раскрыты причины поражения:  готовность  к  оборони-
тельной войне и готовность к наступательной - разные вещи; 164-я диви-
зия готовилась к наступлению, оттого так все и получилось...
   После выхода "Ледокола" выступили именитые историки и заявили,  что
моя версия не нова,  это просто повторение того, что говорили фашисты.
Своего читателя призываю в свидетели:  разве я увлекаюсь  цитированием
фашистов?  Мои книги пропитаны цитатами из Маркса,  Энгельса,  Ленину,
Троцкого, Сталина, Фрунзе, Хрущева, Брежнева, Шапошникова, Жукова, Ро-
коссовского, Конева, Василевского, Еременко, Бирюзова, Москаленко, Ме-
рецкова,  Кузнецова и многих с ними. Кто же из них фашист? Маркс - фа-
шист? Или Ленин? Или, может, Троцкий? Эта глава почти целиком на цита-
тах из книги генерал-майора А.А.  Свиридова, Героя Советского Союза. А
могла  бы  быть  на цитатах из Калядина,  Куприянова,  Шепелева и кого
угодно.
   Если версия фашистская,  то следует упрекать не меня,  а  советских
маршалов  и генералов,  я только повторяю их слова.  Мне плохо понятна
ярость моих критиков.  Отчего на меня ополчились?  Почему вы  молчали,
когда выходили книги Жукова и Рокоссовского, Баграмяна, Еременко и то-
го же
   Свиридова. На их головы следовало обрушить ваш благородный гнев.  А
я лишь скромный собиратель цитат...
   А некоторые историки заявили,  что спорить с моей версией невозмож-
но, но и верить мне пока нельзя, потому что совершенно секретных доку-
ментов о подготовке советской агрессии не найдено.
   Товарищи историки,  совершенно  секретные документы найдут.  Обяза-
тельно найдут. Если захотят.
   Но захотят ли? Представим себя на месте знаменитого профессора, ко-
торый  получил  за  свою работу всемирное признание,  ученые степени и
звания,  премии,  дачи,  ордена,  который написал десятки книг и сотни
статей о том,  что Сталин - невинная жертва. Если будет найден и опуб-
ликован всего один документ,  всего один лист, то весь мир узнает, что
выдающийся ученый, мягко говоря, ошибался, что премии и ордена не зас-
лужены им, что жизнь свою и талант он загубил в услужении коммунистам.
Вот  и  прикинем,  желает ли наш ученый муж такую бумажку найти и себя
самого разоблачить?  И коллеги его многочисленные в том же  положении:
один листок может сокрушить все их теории, труды и старания. Дрожат ли
они трепетной страстью тот листок найти в архивной  пыли  и  опублико-
вать?
   Представим себя на месте генералов и маршалов: горят ли они желани-
ем найти тот самый документ,  который превратит их из героев в  крово-
жадных захватчиков?
   Представим себя  на месте Президента России.  После крушения комму-
низма всем городам вернули исторические имена.  Город Калинин,  напри-
мер,  стал снова Тверью, один только город Калининград никак в Кенигс-
берг переименовывать не хочется.  Хочется ли нашему  Президенту  найти
такой документ,  который покажет, что вина Иосифа Сталина в развязыва-
нии Второй мировой войны ничуть не меньше вины Адольфа  Гитлера?  Если
найдут листочек со сталинским планом,  то городу Калининграду придется
вернуть настоящее имя,  а сам город - законному владельцу. Представим,
что Президенту доложили:  документы найдены.  Интересно,  как прикажет
наш Президент с теми документами поступить?
   У нас ведь находятся только те документы,  которые нужны. 50 лет мы
отрицали  убийство  польских офицеров,  а свидетелей убийства убивали.
Даже тех свидетелей умудрялись убивать, которые находились в руках за-
падных  союзников.  И на каждого,  кто осмеливался иметь свое мнение в
этом вопрос,  вешали ярлык:  фашист. А потом отрицать это преступление
стало просто неприличным:  весь мир знал, чьих рук это дело. И был дан
приказ: признать преступление и документы найти. И они нашлись, в один
момент.
   А без приказа не нашлись бы.  Наши историки находят только то,  что
разрешено находить.
   Но даже если и найдутся сталинские планы,  поможет ли нашим истори-
кам  секретная  бумажка из архива?  Книга генерала Свиридова издана 25
лет назад тиражом 65 тысяч.  Эту книгу можно найти на полках любой на-
учной библиотеки Москвы и Лондона,  Парижа,  Рима и Катманду.  В книге
Свиридова все написано открытым текстом, генерал честно и понятно объ-
яснил и намерения советского командования,  и замыслы, и причины разг-
рома. Приведенные факты неоспоримы.
   Ради интереса приведенные генералом факты решил проверить по другим
источникам  и  нашел 28 независимых подтверждений,  включая германские
разведсводки.  Все сходится на одном: 164-я стрелковая дивизия находи-
лась в междуречье Днестра и Прута, кроме нее и других дивизий там было
в избытке.  И есть только одно объяснение,  зачем дивизии забрались  в
столь неудобное для обороны место:  для наступления.  Так какие совер-
шенно секретные документы ждут наши историки?  И что  надеются  в  них
отыскать?
   Предрекаю: когда  найдете совершенно секретные документы,  то в них
будет та же информация - 164-я  стрелковая  дивизия  находилась  между
Прутом и Днестром... И по любой дивизии, корпусу, армии найдете совер-
шенно секретные документы и в них обнаружите, что к обороне они не го-
товились,  готовились  к  наступлению.  Если генерал Свиридов и тысячи
других участников войны отошли от исторической правды, то следовало их
разоблачить 25 лет назад, объявить их версию фашистской и опубликовать
опровергающие материалы. Но этого никто не делал и не делает.
   Мемуары наших генералов лежат на полках, их никто не читает. Тысячи
историков пишут книги и диссертации о войне,  но ни один не удосужился
поинтересоваться фактами.  Историческая наука существует сама по себе,
факты - сами по себе. Свидетельства тех, кто воевал, наша историческая
наука игнорирует. Еще в Союзе я собрал библиотеку военных книг во мно-
го тысяч томов.  Все книги воспоминаний о подготовке "освобождения". И
все это открыто - в магазинах "Военная книга", на Арбате.
   В ГРУ моя коллекция военных книг была известна в достаточной степе-
ни,  чтобы через 20 лет начальник ГРУ генерал-полковник Евгений Леони-
дович Тимохин ее помянул в "Красной звезде" от 29  апреля  1992  года.
Жаль,  что  коллекцию  пришлось  бросить  в Москве на память советской
власти.
   Тут на Западе за 15 лет библиотеку собрал новую - на зависть многим
научным учреждениям.  И утверждаю:  попасть в секретные архивы - мечта
каждого историка,  но и в открытых публикациях  содержится  достаточно
сведений для анализа действий Красной Армии, планов и намерений ее ко-
мандования. Точно так же одних только публикаций газеты "Правда" впол-
не  достаточно для того,  чтобы объявить коммунистическую партию прес-
тупной организацией.  Точно как открыто  опубликованных  работ  Ленина
вполне достаточно для того, чтобы объявить его врагом человечества.
   Собирал книги тогда, собираю сейчас и удивляюсь: все написанное со-
ветскими генералами и маршалами об одном: "Мы, советские люди, готови-
лись бить противника только на его территории",  а дальше пласты мате-
риалов о подготовке советской агрессии. Простите, освободительного по-
хода.  Неужели всего этого никто, кроме меня, не читал? Чем же занима-
ются тысячи наших историков?
   Сейчас только в моей библиотеке книг (или их фотокопий),  по смыслу
и духу напоминающих книгу генерала Свиридова, 4130. "Ледокол" я мог бы
растянуть на сто томов,  и все равно всего не расскажешь.  В  мемуарах
советских генералов любая дивизия описывается многими авторами. Бывший
командир дивизии пишет мемуары и бывший начальник штаба той же дивизии
пишет,  и командиры полков пишут,  и командиры батальонов,  и соседних
дивизий командиры пишут,  и командир корпуса, в который дивизия входи-
ла,  и  командующий  армией,  и командующий фронтом,  и солдат рядовой
вспоминает. И все стыкуется!
   Сейчас каждый любитель истории способен собрать сведения  обо  всех
советских дивизиях (за исключением НКВД). Любой человек сам может изу-
чить все предшествующие комбинации и перемещения и увидеть ситуацию  в
развитии:  ведь все известно о движении бригад, дивизий, корпусов, ар-
мий в феврале,  марте,  апреле,  мае, июне 1941 года. Так неужто, имея
полную  картину перед глазами,  мы не способны понять замысел Великого
Гроссмейстера?  Неужто Он должен был оставить нам совершенно секретные
конспекты своих тайных помыслов?
   Замысел Сталина гениален,  но прост.  Достаточно дивизии расставить
на карте,  как фигуры на шахматной доске, и замысел воссияет перед на-
шими глазами.
   Да не так уж архивы были и засекречены.  Правда, в генеральских ме-
муарах сталинский замысел мы видим не единым документом,  а  миллионом
сверкающих осколков.  Генерал армии К.Н.  Галицкий,  например, в книге
"Годы суровых испытаний" (с.  33) описывает такой же  разведывательный
батальон, как и у Свиридова, но не во Львовском выступе, а в Белостоц-
ком. Этот батальон в составе 27-й Омской имени Итальянского пролетари-
ата  стрелковой  дивизии,  которая была тайно выдвинута в приграничные
леса.  Разведывательный батальон находился в готовности вести разведку
на территории, занятой германскими войсками. И чтобы поверили, генерал
армии К.Н. Галицкий приводит ссылку на архив. Другими словами, находи-
лись в готовности к войне, только не к "великой отечественной".
   Кто мешал историкам собирать эти