тов отдать за это свою жизнь. Я все еще готов к
этому. Я ничего вам не скажу - и вы не сможете меня заставить.
   - Кто эти два человека? - спросил меня Моро.
   - Падма, - ответил я, - и Ян.
   - Ян! - воскликнул Пел. - Вы думаете, он вам  поможет?  Он  ничего  не  в
состоянии дать Сент-Мари. Вы верите этим  его  разговорам  об  авторитете  и
военных заслугах его брата? У него нет никаких чувств. Его заботят лишь  его
собственные военные заслуги; и его не будет волновать, если солдаты сровняют
Бловен с землей, раз это соответствует его целям. Яна так же, как  и  любого
другого солдата, радуют  результаты  того  голосования.  Он  просто  намерен
прождать эти шесть часов и позволить событиям идти своим чередом.
   - И надо понимать, Падму это тоже не волнует? - Голос Моро начал  звучать
угрожающе. - Ведь это экзоты  первыми  пришли  нам  на  помощь  в  борьбе  с
Квакерскими Мирами!
   - Кто знает, чего хотят экзоты? - возразил Пел. -  Они  делают  вид,  что
ничем иным не занимаются, кроме как помогают другим, и  никогда  не  пачкают
рук насилием, и так далее; и каким-то образом при всем этом  они  становятся
все более богатыми и все более могущественными. Конечно, вы можете  поверить
Падме, почему бы и нет? Поверьте Падме, и увидите, что произойдет!
   Моро неуверенно посмотрел на меня.
   - Что, если он прав? - спросил Моро.
   - Ах, он прав? - рявкнул я. - Тогда  вы  тоже  один  из  виновников  этих
неприятностей, ничем не лучше Пела, который нашептывает  вам,  что  в  трубе
сидит дьявол, и у вас, как и у всех остальных, начинают трястись поджилки, и
вы готовы продать ему дом за  любую  цену!  Оставайтесь  здесь,  оба,  и  не
пытайтесь покинуть комнату, Я вышел. Заперев за собой дверь. Сегодня дежурил
офицер, которого я когда-то знал - старый полицейский по имени Джейкер Рилз.
   - Джейкер, - обратился я к нему, - у меня в этой комнате заперта  парочка
ценных экземпляров. Я надеюсь вернуться через час или около того,  чтобы  их
забрать; но если меня не будет, сделайте так, чтобы они не сбежали и никто к
ним не проник или не узнал, где они находятся - по крайней  мере  в  течение
двадцати четырех часов, если я не вернусь.
   - Я вас понял, Том. Предоставьте их мне.
   - Спасибо, Джейкер.
   Я вышел и направился обратно в штаб экспедиционных сил. Там  теперь  было
полно офицеров - в основном, дорсайцев. Никого из солдат я не встретил.
   Я уже готовился обосновывать необходимость встречи с Яном;  но  охранники
меня удивили. Мне пришлось ждать  лишь  четыре  или  пять  минут  за  дверью
кабинета Яна, прежде чем оттуда вышли шесть старших командиров, в том  числе
Чарли ап Морган.
   - Хорошо, - сказал Чарли, кивнув мне; затем пошел дальше  без  каких-либо
дальнейших объяснений, что он имел в виду.  У  меня  не  было  времени  даже
посмотреть ему вслед. Ян уже ждал меня.
   Я вошел. Ян сидел за столом и жестом указал мне  на  стоявшее  перед  ним
кресло. Я сел. От него меня отделяло лишь несколько футов, но у  меня  скова
возникло ощущение, что между нами огромная дистанция. Даже здесь и сейчас, в
мягком освещении ночного кабинета, чувствовалось, что он не такой как все  -
в большей мере, чем любой другой,  дорсаец.  Его  создали  поколения  людей,
рождавшихся, чтобы воевать; и он не  вызывал  у  меня  никакого  сочувствия,
словно от него дул в мою сторону пронизывающий ветер с какой-то  холодной  и
бесплодной горной вершины. Я еще раз мысленно согласился  с  Пелом,  что  Ян
состоит только изо  льда.  Но  как  человек,  у  которого  убили  брата,  он
заслуживал любой помощи.
   - Я должен вам кое-что сказать, - начал я. - Насчет  генерала  Синьцзиня.
Он медленно кивнул:
   - Я ждал, что вы ко мне с этим придете. Я уставился на него:
   - Вы знали про Пела?
   - Мы знали, что кто-то из  властей  Сент-Мари  был  замешан  в  том,  что
произошло, - сказал он. - Обычно дорсайский офицер крайне бдителен  в  любой
потенциально опасной ситуации. Но здесь сначала было ложное  приглашение  на
обед; а затем убийцы оказались как раз в нужном месте,  в  нужное  время,  с
нужным  оружием.  Кроме  того,  наши  Охотничьи  Отряды   обнаружили   явные
доказательства того, что все это не цепь случайностей. Как я сказал, офицера
типа полевого командира Грэйма обычно не так-то просто убить.
   Звание и фамилия  его  брата  прозвучали  для  меня  почему-то  столь  же
странно, как если бы кто-то говорил о себе в третьем лице.
   - Но Пел? - спросил я.
   - Мы не знали, что именно генерал Синьцзинь был в этом замешан, - ответил
Ян. - Вы сами сейчас назвали его.
   - Он из Голубого Фронта, - уточнил я.
   - Да, - кивнул Ян.
   - Я знал его всю свою жизнь, - осторожно  начал  я.  -  Мне  кажется,  он
испытал некоего рода нервное расстройство  из-за  смерти  вашего  брата;  он
всегда восхищался им. Но тем не менее это человек, вместе с которым я вырос,
и этого человека нелегко заставить  сделать  что-либо,  чего  он  делать  не
хочет. Пел отказывается  помочь  нам  найти  убийц;  и  вряд  ли  мы  сможем
заставить его говорить в течение шести часов, оставшихся до того,  как  ваши
солдаты войдут в Бловен.
   Я закончил. Ян спокойно сидел, глядя на меня, и ждал.
   - Разве вы не понимаете? - воскликнул я. - Пел может нам помочь, но я  не
знаю, каким образом заставить его это сделать.
   Ян продолжал молчать.
   - Что вам от меня нужно? - Я с трудом сдерживал себя.
   - Все, - ответил Ян, - что вы в состоянии мне дать.
   На какое-то мгновение мне показалось, что в гранитной  горе,  которую  он
напоминал, возникла трещина. Какое-то мгновение, клянусь,  я  мог  заглянуть
ему в душу. Но если это и было так, трещина немедленно закрылась. Он сидел -
далекий и ледяной - за своим столом и ждал.
   - Я ничего не могу вам сообщить, - сказал я, - если только вы  не  знаете
какого-либо способа заставить Пела говорить.
   - Я не знаю никакого способа, который был бы совместим с репутацией моего
брата как дорсайского офицера, - словно издалека  донеслись  до  меня  слова
Яна.
   - Вас беспокоит репутация? - заорал я. - А люди в Бловене, которые  могут
погибнуть, если ваши солдаты придут  сюда  обыскивать  все  дома  в  поисках
убийц. Что важнее, репутация мертвого человека или жизни живых?
   - Люди  -  это  ваше  дело,  комиссар,  -  холодно  объяснил  мне  Ян,  -
профессиональная репутация Кенси Грэйма - мое.
   - Что случится с этой репутацией, если войска войдут в Бловен меньше  чем
через шесть часов?
   -  Ничего  хорошего,  -  ответил  Ян.  -  Но  это  не  снимает   с   меня
ответственности. Я не могу сделать того, чего я не должен делать,  и  обязан
делать то, что я должен делать:
   Я встал.
   - В таком случае из этой ситуации нет выхода, - подытожил я. Внезапно  на
меня снова навалилась страшная усталость.  Я  устал  от  фанатиков-квакеров,
которые  явились  из  другой  солнечной  системы,  чтобы  предъявить   чисто
теоретические претензии на наши доходы и жизненное пространство  в  качестве
оправдания для нападения на Сент-Мари. Я устал от Голубого Фронта  и  людей,
подобных Пелу. Я устал от  всевозможных  гостей  с  других  планет,  включая
экзотов и дорсайцев. Я устал, устал... Потом мне пришла в голову мысль,  что
я  могу  выйти  из  игры.  Откажись  я  от  принятия  решения,  которое,  по
утверждению Падмы, должен был принять, и все  это  дело  перестало  бы  меня
касаться. Следовало, разумеется, встать и уйти, но мои ноги не  двинулись  с
места. Выбрав меня в качестве точки опоры, судьба ошиблась. Как и Ян,  я  не
мог сделать того, чего я не должен был делать, и вынужден был делать то, что
я должен был делать.
   - Ладно, - вздохнул я. - Может быть, Падма сумеет помочь.
   - Экзоты, - возразил Ян, - никого не принуждают. - Но он встал.
   - Я попытаюсь уговорить его, - устало сказал я.
   Я снова не имел никакого понятия о том, где искать Падму. Но Ян нашел его
в небольшой нише среди стеллажей в библиотеке Бловена, которая, как и многие
библиотеки на всех шестнадцати обитаемых планетах, обеспечивалась  экзотами.
Падма безмятежно сидел перед нами  в  своих  голубых  одеждах,  с  застывшим
выражением лица. Я поделился с  ним  своими  соображениями,  но  он  покачал
головой.
   - Том, - сказал он, - вы должны были бы знать, что  мы,  экзоты,  никогда
никого ни к чему не принуждаем. Это было бы изменой нашим морально-этическим
принципам. Вот почему мы нанимаем солдат, чтобы  они  сражались  за  нас,  и
сетанских  юристов,  чтобы  они  занимались  нашими  внепланетными  деловыми
контрактами. Я - последний человек на этой планете,  который  заставит  Пела
говорить.
   - Вы не чувствуете никакой  ответственности  за  невинных  людей  в  этом
городе? - удивился я. -  За  жизни,  которые  будут  потеряны,  если  он  не
заговорит?
   - На эмоциональном уровне - да, - спокойно согласился Падма.  -  Но  есть
практические ограничения ответственности за личное невмешательство. Если  бы
я был  озабочен  любыми  возможными  последствиями  моих  действий,  мне  бы
пришлось провести всю  свою  жизнь  неподвижно,  словно  статуя.  Я  не  был
ответствен за смерть Кенси, и я не отвечаю за поиски его убийц.
   - Вы знали Кенси, - сказал я. - Разве вы ничем ему не обязаны? И разве вы
не обязаны ничем тому  же  народу  Сент-Мари,  на  помощь  которому  послали
войска?
   - Мы сделали это, - ответил  Падма,  -  лишь  для  того,  чтобы  избежать
обязательств, которые могли бы заставить нас сделать то, чего мы  не  должны
были делать. Нет, Том. У экзотов и  у  меня  нет  обязательств  перед  вашим
народом и даже перед Кенси.
   - А перед дорсайцами? - спросил позади меня Ян.
   Я почти забыл о его присутствии - настолько  был  поглощен  разговором  с
Падмой. Конечно, я не ожидал, что Ян  заговорит.  Звук  его  низкого  голоса
прозвучал словно удар тяжелого колокола в  небольшом  помещении;  и  впервые
выражение лица Пэдмы изменилось.
   - Дорсайцы... - повторил он. - Да, наступает время,  когда  не  будет  ни
экзотов, ни дорсайцев, когда будет достигнута  окончательная  цель.  Но  мы,
экзоты, всегда считали нашу работу шагом к этой цели; и дорсайцы помогли нам
сделать этот шаг. Возможно, если бы дела пошли  иначе,  дорсайцев  могло  бы
вообще никогда не быть, а мы все еще были бы там, где  мы  сейчас.  Но  дела
пошли так, как они идут; и наша нить жизни сплелась с  нитью  Дорсая  с  тех
пор, как ваш дальний родственник Клетус Грэйм впервые освободил все  Молодые
Миры от диктата Земли...
   Он встал.
   - Я никого не  стану  принуждать.  Но  я  предложу  Пелу  свою  помощь  в
примирении с самим собой, если он окажется на это  способным;  и  тогда  он,
может быть, захочет добровольно рассказать вам то, что вы хотите знать.
   Падма, Ян и я вернулись в полицейский участок,  где  я  оставил  запертых
Моро и Пела. Мы выпустили Моро и остались вчетвером, включая Пела. Он  сидел
на стуле, глядя на нас, бледный, но спокойный и сосредоточенный.
   - Значит, вы привели экзота, не так ли, Том? - обратился он  ко,  мне.  -
Что сейчас будет? Нечто вроде гипноза?
   - Нет, Пел, - мягко сказал Падма, направляясь большими шагами к  нему,  в
то время как мы с Яном сели, ожидая дальнейшего развития  событий.  -  Я  не
буду прибегать к гипнозу, тем более без вашего согласия.
   - Что ж, будьте уверены; что вы его не получите! - воскликнул Пел.
   Падма уже стоял рядом с ним. Пел взглянул на его спокойное лицо.
   - Но, если хотите, попробуйте. Я не слишком легко поддаюсь гипнозу.
   - Нет, - отрицательно покачал головой Падма. - Я уже сказал,  что  никого
гипнотизировать не буду; но в любом случае ни  вы,  ни  кто-либо  другой  не
может быть подвергнут гипнозу без его согласия. Заключенный  соглашается  на
неволю, в принципе, так же как пациент соглашается  на  операцию  -  разница
лишь в степени и форме. Большая слепая масса, которой является человечество,
в сущности, напоминает амебу. Она живет по своим внутренним законам, которые
согласуются с ее телом и ее действиями. Эти внутренние  законы  основаны  на
сознательном и бессознательном взаимном согласии ее атомов  -  нас  самих  -
сотрудничать друг с другом. Мир и удовлетворение приходят к каждому  из  нас
соответственно нашему  успеху  в  этом  сотрудничестве,  в  движении  вперед
человечества-существа  как   единого   целого.   Несогласие   и   отказ   от
сотрудничества работают против естества. Страдания и ненависть к самому себе
являются   следствием   борьбы   против   нашего    естественного    желания
сотрудничать...
   Он продолжал говорить, мягко и убедительно, и я все понимал; но лишь  эти
первые несколько фраз четко отпечатались в моей памяти, а больше я  не  могу
ничего вспомнить. Я до сих пор не знаю, что  произошло.  Возможно,  я  почти
задремал, не отдавая себе в  этом  отчета.  Так  или  иначе,  время  шло;  и
следующее, что я помню, - как он уходил.
   - Я могу с вами еще поговорить? -  спросил  Пел,  когда  Падма  поднялся,
собираясь покинуть нас. Голос Пела изменился, он зазвучал ясно и молодо. - Я
не имею в виду - сейчас. Я имею в виду - в другой раз?
   - Боюсь, что нет, - ответил  Падма.  -  Вскоре  я  должен  буду  покинуть
Сент-Мари. Моя работа вынуждает меня  вернуться  на  мою  планету,  а  затем
отправиться на один из Квакерских Миров,  чтобы  кое  с  кем  встретиться  и
закончить то, что было начато здесь; Но вам незачем больше говорить со мной.
Во время нашей беседы вы обрели дар интуиции,  и  теперь  вы  вполне  можете
воспользоваться им. До свидания, Пел.
   - До свидания, - произнес Пел, глядя  вслед  уходящему  Падме.  Когда  он
снова посмотрел на меня, я заметил, что его лицо,  как  и  его  голос,  тоже
стало более ясным и молодым. - Вы все слышали, Том?
   - Думаю,  да..,  хотя  мои  воспоминания  начали,  уже  ускользать.  -  Я
чувствовал важность того, что Падма сказал  Пелу,  но  был  не  в  состоянии
придать ему определенную форму, словно перехватил  сообщение,  посланное  не
мне, и потому мой разум уже начал его стирать из памяти. Я встал и подошел к
Пелу. - Теперь вы поможете нам найти убийц?
   - Да. Конечно.
   Он дал нам перечень из пяти мест, где могли прятаться трое,  за  которыми
мы охотились. Он также указал точное местоположение каждого из них.
   - Нам нужны ваши Охотничьи  Отряды,  -  обратился  я  к  Яну,  когда  Пел
закончил, - но ведь они отозваны.
   - У нас есть Охотники, - ответил Ян. - Офицеры-дорсайцы все еще с нами; и
среди них есть Охотники.
   Он подошел к телефону на столе  и  позвонил  Чарли  ап  Моргану,  в  штаб
экспедиционных сил. Когда  Чарли  ответил,  Ян  сообщил  ему  пять  адресов,
которые дал нам Пел.
   - А теперь, - сказал он нам, - возвращаемся в штаб.
   - Я хочу с вами, - раздался тихий голос Пела. Ян долго смотрел  на  него,
потом кивнул, не меняя выражения лица.
   - Можете пойти с нами.
   Офицеров в здании штаба, на мой  взгляд,  стало  еще  больше.  Мы  быстро
прошли в кабинет Яна и сели, ожидая, когда начнут поступать сообщения. К нам
присоединились Чарли ап Морган и еще один дорсайский старший офицер.
   Первые три адреса, проверенные Охотничьими Отрядами,  оказались  ложными.
Обследуя  четвертый,  обнаружили  признаки  чьего-то  прибывания  в  течение
последних суток, хотя сейчас там было пусто. Последний адрес также  оказался
ложным.
   Я посмотрел  на  часы.  Было  около  часа  дня  по  местному  времени;  и
шестичасовой срок, установленный солдатами, заканчивался  через  сорок  семь
минут. В кабинете повисло  напряженное  ожидание.  Ян,  Пел  и  двое  других
дорсайцев сидели неподвижно. Лишь я один нервничал и мерил шагами комнату.
   На телефоне на столе Яна замигала сигнальная лампочка. Ян протянул руку и
нажал кнопку.
   - Да? - сказал он.
   - Охотничий Отряд номер три, - послышался голос из динамика. -  Мы  нашли
четкий след и сейчас идем по нему. Предлагаем вам присоединиться, сэр.
   - Спасибо. Мы идем, - отозвался Ян. Мы отправились в путь  -  Ян,  Чарли,
Пел и я - в штабной машине по патрулируемым пустынным улицам к  гостинице  в
северной части города, в самом старом его районе.
   Здание было  построено  из  литого  цемента,  выложенного  кастелмейнским
гранитом.  Внутри  -  старомодно-узкие  коридоры,  темные  толстые  ковры  и
металлические стены, имитирующие дубовые панели. Однако  звукоизоляция  была
хорошей. Мы поднялись на седьмой этаж и  двинулись  по  коридору,  не  слыша
никаких звуков, кроме тех, которые производили мы сами.
   - Здесь, - наконец сказал командир Охотничьего Отряда,  худой,  угловатый
дорсайский старший офицер лет пятидесяти. Он показал на дверь номера 415.  -
Все трое.
   - Ян. - Чарли ап Морган поглядел на часы.  -  Солдаты  начнут  входить  в
город через шесть минут. Вы можете отправиться им навстречу и сообщить,  что
мы нашли убийц. Остальные вместе со мной...
   - Нет, - отказался Ян. - Сначала мы должны увидеть их и  опознать.  -  Он
подошел сбоку к  двери  и,  протянув  руку,  коснулся  кнопки  переговорного
устройства.
   Ответа не последовало. Полуметровый экран над дверью оставался  темным  и
пустым.
   Ян снова нажал кнопку.
   Мы снова подождали - результат был тот же.
   Ян нажал кнопку и, не отпуская ее, заговорил. Его голос наверняка слышали
те, кто находился внутри.
   - Говорит командующий Ян Грэйм, - начал он. - Бловен находится сейчас  на
военном  положении;  и  вы  арестованы  за  соучастие  в  убийстве  полевого
командира Кенси Грэйма. Если  возникнет  необходимость,  мы  сломаем  дверь.
Однако мне хотелось бы, чтобы репутация  моего  брата  была  вне  критики  в
отношении  определения  меры  ответственности  за  его  гибель.  Так  что  я
предлагаю вам выйти и сдаться.
   Он отпустил кнопку и замолчал. Последовала долгая пауза. Затем из решетки
переговорного устройства под экраном  послышался  голос  -  хотя  сам  экран
оставался пустым.
   - Идите к черту, Грэйм. Мы прикончили вашего брата; а если вы попытаетесь
ворваться сюда, то же ожидает и вас.
   - Мой вам совет, - голос Яна звучал холодно и безразлично, словно  чем-то
подобным он занимался каждый день, - сдаться.
   - Вы гарантируете нашу безопасность, если мы это сделаем?
   - Нет, - сказал Ян. - Я лишь гарантирую, что  прослежу,  чтобы  репутация
полевого командира Грэйма не  пострадала  бы  от  того,  как  с  вами  будут
обращаться.
   Ответа сразу не последовало. Позади Яна Чарли снова посмотрел на часы.
   - Они тянут время. Но почему? Что это им даст?
   - Это фанатики, - спокойно ответил Пел. -  Они  мало  чем  отличаются  от
солдат Квакерских Миров. Эти трое не рассчитывают выйти отсюда  живыми.  Они
лишь пытаются назначить более высокую цену  за  свою  собственную  смерть  -
получить что-то еще за то, что умрут.
   Прозвучал сигнал часов Чарли ап Моргана.
   - Время вышло, -  произнес  Чарли.  -  Солдаты  сейчас  уже  в  пригороде
Бловена, чтобы начать свой поиск.
   Ян протянул руку и снова нажал кнопку, обращаясь  к  находившимся  внутри
людям:
   - Вы выходите?
   - Зачем? - ответил тот же голос, что и в первый раз.
   - Я войду и поговорю с вами, если вы хотите, - предложил Ян.
   - Нет, - громко начал Пел. Я схватил его за руку, и он повернулся ко мне,
шепча:
   - Том, скажите ему, чтобы он не ходил! Именно этого они хотят.
   Я двинулся вперед, пока Чарли ап Морган  не  вытянул  руку,  останавливая
меня.
   - Ян, - обратился я к нему достаточно тихо, чтобы  меня  не  было  слышно
через переговорное устройство. - Пел говорит...
   - Может быть, это неплохая идея, - снова послышался голос из-за двери.  -
И верно, почему бы вам не войти, Грэйм? Оставьте оружие за дверью.
   - Том, - приказал Ян, не глядя ни на меня, ни  на  Чарли  ап  Моргана.  -
Оставайтесь здесь. Держите его, Чарли.
   - Да, сэр, - ответил Чарли. Он посмотрел мне прямо в глаза. - Оставайтесь
здесь. Отойдите назад.
   Ян шагнул вперед, остановившись прямо перед дверью. Он  снял  пистолет  и
бросил его на пол, в поле зрения экрана.
   - Я безоружен.