ускнеет по сравнению с его огнем.
   - И вы не жалеете?
   - Жалеть? - ее счастливый смех разорвал на клочки  его  вопрос.  -  Какие
сожаления? Что вы имеете в виду?
   - Мне нужно кое-что рассказать вам, -  сказал  Сэйона.  -  Анеа,  что  вы
знаете об истории собственных генов?
   - Я знаю о них все, - ответила она.
   - Нет, - сказал Сэйона. - Вы знаете, что были выращены  для  определенной
цели. - Он протянул старую сухую руку с видом человека, просящего о  помощи.
- Вы знаете, что стояло за расчетом Монтора?  Угроза  всему  человечеству  в
целом.  Человечество  самовосстанавливается  как   единой   организм,   если
отдельные его части погибают. Но если изменить условия  существования  всего
человечества... Человечеством можно управлять, подвергая людей физическим  и
эмоциональным воздействиям.  Увеличьте  температуру  в  комнате  и  человек,
находящийся в ней, снимет пиджак. В этом секрет власти Уильяма над людьми.
   И такова была наука Монтора.  Наши  ученые  на  Экзотике  тоже  пришли  к
выводу, что человечеством можно и  нужно  управлять,  но  другим  путем.  Мы
рассматривали человечество как объект, допускающий регулировку  через  своих
представителей, через индивидуумы: все человечество меняется, когда меняются
составляющие его люди. А  ключом  к  этому  изменению,  как  мы  установили,
является  генный  отбор  -  и  естественный,  случайный,  и   искусственный,
контролируемый...
   - Но так оно и есть, - сказала Анеа.
   - Нет, - Сэйона медленно покачал головой. - Мы  ошибались,  мы  можем  их
лишь объяснить. Мы оказываемся  в  положении  историка.  Изменения  в  генах
возможны лишь в минимальных дозах. Раса не может быть  существенно  изменена
изнутри: мы можем добиваться лишь тех свойств, о  существовании  которых  мы
знаем или догадываемся. И это отталкивает  нас  от  тех  генов,  которые  мы
встретили, но не распознали, и, конечно, мы не можем работать с теми генами,
о существовании которых мы даже не догадываемся.  А  нужны  были  совершенно
новые гены. Новые комбинации генов.
   Изменение расы изнутри - это замкнутый вопрос. все, что мы можем  делать,
это развивать, стабилизировать  и  укреплять  наследственность  генов  наших
предков.
   Уильям  -  вы,  Анеа,  должны  это  знать  лучше,  чем  кто-либо   другой
принадлежал  к  небольшой  группе  людей,  которые  являются  двигателями  и
победителями истории. Они не  поддаются  контролю.  А  сейчас  я  постараюсь
сообщить вам  нечто  очень  важное.  Мы  на  Экзотике  обратили  на  Уильяма
внимание, когда ему не было еще и двадцати лет. И тогда было принято решение
отобрать необходимые гены - в результате появились вы.
   - Я? - она застыла, глядя на него.
   - Вы, - Сэйона наклонил голову. -  Разве  вы  никогда  не  задавали  себе
вопрос, почему вы  яростно  сопротивлялись  любому  начинанию  Уильяма?  Или
почему он так настойчиво держался за ваш контракт? Или почему мы на Культисе
позволяли продолжаться  таким  несчастливым  отношениям,  почему  продлевали
контракт?
   Анеа медленно покачала головой.
   - Я... Я вижу... но не понимаю...
   - Вы были задуманы, как дополнение к Уильяму в психическом смысле. Сэйона
вздохнул.  -  Его  бесконтрольные  действия   должны   были   хоть   отчасти
контролироваться нашим присутствием. Ваш с ним неизбежный брак - он-то и был
нашей целью - привел бы, как мы надеялись, к смешению двух натур.
   Разумеется, результат этого брака был бы исключительным... так думали мы.
   Она содрогнулась.
   - Я никогда не вышла бы за него замуж.
   - Вышли бы, - сказал Сэйона с новым вздохом. - Вы  были  предназначены  -
простите  меня  за  это  резкое  слово   -   вы   предназначались   мужчине,
возвышавшемуся над всеми в Галактике. - Напряжение слегка спало с Сэйоны,  в
глазах его сверкнул огонек. -  и  этого,  моя  дорогая,  было  очень  трудно
добиться. Мы использовали  старейший  и  сильнейший  из  женских  инстинктов
стремление принадлежать самому сильному самцу. А высшая цель женщины  рожать
детей от такого самца.
   - Но ведь есть Донал, - сказала она с просветленным лицом.
   - Вот именно, -  засмеялся  Сэйона.  -  И  поскольку  сильнейший  человек
Галактики был определен нами неверно, вы отвергли  его.  На  сцене  появился
Донал... ОН разрушил все наши теории, все наши  планы.  Случайное  сочетание
генов, нечто недоступное нашему пониманию, поставило его выше Уильяма. Он  -
потомок долгой линии мыслителей,  смешавшейся  со  столь  же  долгой  линией
деятелей.
   Я не сумел понять этого, даже когда мы подвергли его тестам.
   Возможно, наши тесты не способны были определить это... мы... мы этого не
знаем. Если мы  не  сумели  распознать  талант,  который  способен  принести
огромную выгоду своей расе, значит, мы вообще на неверном пути.
   - Но почему вы считаете виновным себя? - спросила она.
   - Ибо предполагалось, что эту сферу науки  я  знаю.  Если  кибернетик  не
сумеет определить, что у его товарища сломана кость, никто не обвинит его  в
этом. Но если подобную ошибку допустит врач, он  будет  признан  виновным  и
наказан.
   Нашей обязанностью на Экзотике было  распознать  эту  новую  способность,
новый талант, выделить и изучить. Может случиться так,  что  Донал  обладает
способностью, которой он сам не может распознать. - Он взглянул  на  нее.  В
этом вопросе и заключается то, что я должен был задать вам. Вы ближе всех  к
Доналу: думаете ли вы, что у Донала есть нечто, отличное от других планет  и
людей? Я имею в виду не просто его военный гений - это  касается  в  большей
или меньшей степени и других людей. Я имею в  виду  способности,  совершенно
чуждые другим людям?
   Анеа долго молчала, глядя куда-то в сторону.  Потом  вновь  взглянула  на
Сэйону и сказала:
   - Почему вы спрашиваете меня? Спросите его самого.
   Дело в том, что она не знала ответа: она просто не могла  объяснить,  что
она чувствует.
   Сэйона пожал плечами.
   - Я - глупец, я не доверяю тому, что говорит мне  весь  мой  опыт.  Разве
избранная из Культиса могла бы дать другой ответ? Но я боюсь его спрашивать.
Все мои знания не уменьшают моего страха. Но вы  правы,  моя  дорогая,  я...
я... спрошу его.
   Она подняла руку.
   - Донал, - позвала она.
   Он услышал ее голос с балкона, но не двинулся и  не  оторвал  взгляда  от
звезд.
   - Да, - ответил он.
   Послышались шаги и голос Сэйоны.
   - Донал...
   - Простите, - сказал Донал, не оборачиваясь. - Я не хотел заставлять  вас
ждать. Но мне нужно было подумать.
   - Все  в  порядке,  -  ответил  Сэйона.  -  Мне  отнюдь  не  хочется  вас
беспокоить. Я знаю, как вы были заняты в последние дни. Но у меня есть к вам
один вопрос.
   - Сверхчеловек ли я? - спросил Донал.
   - Да, верно, - Сэйона засмеялся. - Кто-то уже задавал вам этот вопрос?
   - Нет, - Донал тоже улыбнулся. - Но думаю, еще зададут.
   - Вы не должны обвинять спрашивающих,  -  серьезно  сказал  Сэйона.  -  В
известном смысле вы, конечно, сверхчеловек.
   - В каком смысле?
   -  О,  -  Сэйона  сделал  отвергающий  жест  рукой.  -  В  смысле   общих
способностей,  намного  превосходящих  уровень  обычного  человека.  Но  мой
вопрос...
   - Мне кажется, вы сами говорили, что название  само  по  себе  ничего  не
означает. Что вы имеете в виду, говоря "сверхчеловек"? И можно  ли  ответить
на ваш вопрос, если то, на что навешивают ярлык, само по себе непонятно.
   - Кто захотел  бы  быть  сверхчеловеком?  -  продолжал  Донал  наполовину
иронически, наполовину  печально,  -  кто  хотел  бы  выращивать  шестьдесят
биллионов   детей?   Кто   сумел   бы   охватить   столько?   Подумайте   об
ответственности, которая на него ложится, он отказывает  им  в  конфете  или
дает им ее, а потом видит, что они вынуждены обратиться к дантисту.  И  если
ваш сверхчеловек действительно "сверх", кто может заставить его вытирать  60
биллионов носов и готовить шестьдесят биллионов порций манной каши?
   Разве не сможет ваш сверхчеловек найти что-либо более удовлетворяющее его
самого?
   -  Да,  -  сказал  Сэйона,  -  но  я  вовсе  не  думаю  о  чем-то   столь
неестественном. Мы достаточно знаем о генетике теперь, чтобы понять, что  не
может сразу возникнуть совершенно новый взгляд на человеческое бытие.
   Любое изменение происходит в форме изменения индивидуумов.
   -  Но  что,  если  это  изменение  не  распознаваемо?  -  спросил  Донал.
Предположим,  что  у  меня  имеется  способность  видеть  совершенно   новый
необычный цвет. Как я могу описать его, если вы не в состоянии увидеть его?
   - О, все равно мы сумеем узнать, - ответил Сэйона.
   - Но все же не увидите его сами.
   - Нет, конечно, - сказал Сэйона, - но это не так уж важно, если мы знаем,
что это такое.
   - Вы уверены? - настаивал Донал. - И что же вы  получите,  если  узнаете,
что такая способность существует?
   - Конечно, ничего хорошего, - согласился Сэйона, - но с  другой  стороны,
для него в этом нет ничего хорошего. Он несомненно не смог бы  даже  открыть
эту способность. И эта мутация исчезла бы без продолжения.
   - Я не согласен с вами, - сказал Донал, - я и  есть  такой  сверхчеловек,
обладающий сверхзнанием - интуицией. Это мой единственный особый талант,  но
он превосходит все существующие способности людей.
   Сэйона рассмеялся.
   - Согласно моему мнению, эта способность ничего хорошего вам не принесла,
вы были даже неспособны обнаружить ее. Я так давно не применял сократовского
метода в спорах, что не узнал его, когда он был применен против меня.
   -  Возможно,  вы  подсознательно  сопротивляетесь  признанию  этой   моей
способности.
   - Нет, нет, довольно, - сказал Сэйона. - Вы выиграли, Донал. Но  в  любом
случае, спасибо за разговор. - Он улыбнулся. - Ну, а теперь не сможете ли вы
мне сказать, в чем действительно секрет ваших успехов?
   - Я - человек интуиции, - ответил Донал.
   - Конечно, - согласился Сэйона, - конечно,  вы  -  человек  интуиции.  Но
только интуиция не может... - Он засмеялся. - Что ж, благодарю вас, Донал...
- Он помолчал, но Донал не обернулся. - Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, - ответил Донал. Он слышал, как шаги Сэйоны удалялись.
   - Спокойной ночи, - сказал Сэйона в зале.
   - Спокойной ночи, - ответила Анеа.
   Шаги Сэйоны пропали в тишине. Донал  не  двигался.  Он  чувствовал  рядом
Анеа.
   - Только интуиция, - повторил он шепотом, - только...
   Он поднял глаза к неизвестным звездам, как человек утром на прохладном от
росы поле в начале долгой дневной работы,  когда  свободный  вечер  еще  так
далеко. Он видел то, что ни один человек  -  даже  Анеа  -  не  мог  видеть.
Медленно он опустил глаза. Медленно повернулся,  и  по  мере  того,  как  он
поворачивался, это выражение исчезло с его лица. Как сказала Анеа, он прятал
свой блеск от людей, чтобы не ослепить их.  Он  бросил  последний  взгляд  в
неизвестное, в будущую жизнь человека.



    Гордон ДИКСОН
    БРАТЬЯ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Он был высок  и  очень  статен.  Профессиональные  солдаты  в  нескольких
поколениях - жители этой маленькой  суровой  планеты,  называвшейся  Дорсай,
обычно крупнее людей с  других  планет;  но  Грэймы  выделялись  даже  среди
дорсайцев. Командор Кенси Грэйм был столь пропорционально  сложен,  несмотря
на свои размеры, что лишь в моменты, подобные нынешнему, когда я увидел  его
стоявшим рядом с другим дорсайцем, его подчиненным Чарли ап Морганом, я  мог
оценить, насколько он велик на самом  деле.  У  него  были  черные  вьющиеся
волосы,  широкоскулое  лицо  и  блестящие  серо-зеленые   глаза   -   облик,
характерный для всех Грэймов. А такие качества, как абсолютная неподвижность
в состоянии покоя и удивительная ловкость движений, присущи  всем  дорсайцам
на протяжении вот уже нескольких поколений.
   Его брат Ян, находившийся сейчас в Бловене, был  его  точной  копией.  Но
темпераментами они обладали разными. Все любили Кенси. Он напоминал  некоего
золотого бога солнечного света. А Ян был мрачным и одиноким,  словно  черный
ледник в краях вечной ночи.
   - ..Кровь, - сказал Пел  Синьцзинь,  когда  мы  ехали  в  полевой  лагерь
экспедиционных сил. - Вы знаете, Том, как говорят:  кровь  и  ледяная  вода,
смешанные поровну в жилах - вот что делает человека  дорсайцем.  Но  что-то,
видимо, случилось с этими двоими, когда мать вынашивала их в  своей  утробе.
Кенси получил всю кровь. Ян...
   Он не договорил. Как  и  все  солдаты  Кенси,  Пел  идеализировал  его  и
соответственно принижал Яна. Я не стал продолжать разговор на эту тему.
   И вот Кенси перед нами - улыбающийся, словно речь шла о некоей  шутке,  в
которую мы еще не были посвящены.
   - Комитет по встрече? - спросил он. - Это вы?
   - Не совсем, - ответил я. - Мы приехали поговорить о том, чтобы отпустить
ваших людей в Бловен для отдыха;  сейчас,  когда  все  солдаты-захватчики  с
Квакерских Миров разоружены и готовы к отправке домой, - почему бы и нет?
   - Мы как раз, - сказал Чарли ап Морган,  -  собирались  в  Бловен,  чтобы
встретиться с вами. Нам сообщили, что вы и другие официальные лица Сент-Мари
дают сегодня вечером обед в Бловене в честь  победы  для  Яна,  Кенси  и  их
отрядов.
   - Черт побери! - воскликнул я.
   - Вам не сказали? - удивился Кенси.
   - Ни слова.
   Это была вполне обычная путаница для так называемого правительства  мэров
нашей маленькой планеты Сент-Мари.  Я,  комиссар  полиции  Бловена  -  нашей
столицы, и Пел,  начальник  нашей  местной  милиции,  участвовали  в  боевых
действиях вместе с экспедиционными силами экзотов,  которые  прибыли,  чтобы
спасти нас от вторжения пуританских фанатиков с Квакерских Миров, и никто не
позаботился о том, чтобы передать кому-либо из нас о торжественном  обеде  в
честь двух командующих экспедиционных сил.
   - Значит, вы едете? - спросил Пел у  Кенси.  Кенси  кивнул.  -  Я  должен
позвонить в свой штаб. Пел вышел. Кенси рассмеялся.
   - Что ж, это дает нам шанс убить сразу двух зайцев. Мы  поедем  вместе  с
вами и по дороге поговорим. Есть какие-нибудь проблемы с  размещением  наших
людей на отдых в Бловене?
   - Не в этом дело, - сказал я. - Но даже если  все  фанатики  обезврежены,
еще  действует  Голубой  Фронт  в  лице  достаточного   числа   политических
террористов, и их цель - свалить наше нынешнее правительство. Они  проиграли
раунд,  когда  пригласили  сюда  войска  Квакерских  Миров;  но  сейчас  они
постараются  извлечь  преимущество  из   любой   проблемы,   которая   может
возникнуть, пока ваши солдаты будут предоставлены сами себе в городе.
   - Никаких проблем быть не должно. - Кенси взял черную кожаную портупею  и
начал надевать ее поверх белого кителя. - Но мы можем  поговорить  об  этом,
если хотите. Чарли, вы готовы?
   - Уже иду, - сказал Чарли ап Морган. Итак, пятнадцать минут спустя  мы  с
Пелом ехали обратно той же дорогой, но на  этот  раз  с  тремя  пассажирами.
Кенси  сидел  рядом  со  мной  впереди,  и   я   чувствовал,   что   выгляжу
пятнадцатилетним мальчишкой. Расположившийся  сзади  Пел  казался  столь  же
маленьким между Чарли и главнокомандующим дорсайцев по имени Чжу  Ваньмой  -
коренастым черноволосым монголом.
   - ..На самом деле никаких проблем, -  говорил  Кенси,  когда  мы  наконец
выехали  на  дорогу,  извивавшуюся  среди  высоких  административных  зданий
Индустриального  Парка  Западного  Блозена,  -  мы  можем  отпускать   людей
небольшими группами. Но причин для беспокойства  быть  не  должно.  Они  все
наемники, а наемник знает, что его жалованье оплачивают гражданские.  Он  не
будет совершать каких-либо поступков, которые могли бы бросить тень  на  его
профессию.
   - Меня не беспокоят ваши люди, -  сказал  я.  -  Но  террористы  Голубого
Фронта, могут что-нибудь устроить в непосредственной близости  от  кого-либо
из ваших людей, а затем попытаться свалить всю  вину  на  них.  Единственный
способ предотвратить это - сделать так, чтобы ваших солдат было в городе  не
слишком много, когда мои полицейские смогут следить за нами и за  теми,  кто
их будет окружать.
   - Достаточно разумно, - улыбнулся Кенси. - Однако  я  надеюсь,  что  ваши
люди не собираются держать наших за руки в течение всех вечеров в городе...
   Тень от дневного солнца упала на машину, и последние слова Кенси отдались
приглушенным эхом от окружавших нас высоких стен зданий. Сразу же следом  за
этими словами - фактически одновременно с ними - послышался негромкий  звук,
напоминавший посвистывание, и Кенси  упал  вперед,  уже  ничего  не  говоря,
ударившись лбом о ветровое стекло.
   Следующее, что я помню, - Чарли ап Морган выскочил  из  машины  с  правой
стороны, словно железными клещами вцепился в мою  руку  и  потащил  меня  за
собой, пока мы не оказались  перед  фасадом  здания,  стоявшего  справа.  Мы
присели у стены; Чарли,  сжимая  в  руке  пистолет,  смотрел  на  окна  дома
напротив. На другой стороне узкого проезда я увидел Чжу Ваньмоя  и  Пела;  в
руке у Чжу тоже был пистолет. Я потянулся за своим оружием и  вспомнил,  что
не надел кобуру.
   Вокруг нас стояла тишина. Только  тут  я  осознал,  что  улица  абсолютно
пуста, да и за окнами над нами не было заметно никакого движения.
   - Нужно отвезти его и больницу, - послышался сдавленный и  хриплый  голос
Пела. Он не отводил взгляда от неподвижной фигуры Кенси, все  еще  лежавшего
лицом на ветровом стекле.
   - В больницу, - повторил он. Лицо его было бледным.
   Ни Чарли, ни Чжу не обратили на него никакого  внимания.  Они  продолжали
молча следить за окнами здания на противоположной стороне.
   - В больницу! - вдруг закричал Пел. Внезапно  Чарли  вскочил  на  ноги  и
сунул пистолет обратно в кобуру. Его примеру последовал и Чжу.
   - Да, - сказал Чарли, - где ближайшая больница?
   Но Пел уже был за рулем нашей полицейской машины. Мы быстро  заняли  свои
места.
   Он рванул с места, включив предупредительные огни и сирену. Машина с воем
промчалась сквозь транспортный поток и резко затормозила у въезда в приемное
отделение Медицинского центра Западного Бловена. Пел выскочил из машины.
   - Я вызову реанимацию.., врача... - крикнул он и вбежал внутрь.
   Я вышел из машины, а следом за мной, несколько медленнее, Чарли и Чжу.
   - Найдите подходящую палату, - сказал Чарли. Чжу кивнул и пошел следом за
Пелом.
   Чарли осторожно поднял Кенси  на  руки,  словно  спящего  ребенка,  мягко
прижав его к груди, так что голова Кенси легла на его левое  плечо.  Бережно
неся  своего  командира,  Чарли  вошел  в  здание  приемного  отделения.   Я
последовал за ним.
   Внутри был длинный коридор, по  которому  оживленно  взад-вперед  сновали
медики. Чжу стоял у дверей в нескольких метрах впереди слева,  на  полголовы
возвышаясь над окружающими. К нему подошел Чарли с Кенси на руках.
   Когда Чарли  приблизился,  Чжу  ступил  в  сторону.  Дверь  автоматически
распахнулась, и Чарли прошел  в  помещение,  где  вдоль  обеих  стен  стояло
хирургическое оборудование в стерильных контейнерах, а  в  центре  находился
операционный стол. Чарли  осторожно  положил  Кенси  на  стол,  который  был
несколько короток для него. Грудь кителя  Кенси  пересекла  линия  маленьких
красных пятнышек; его лицо, с  закрытыми  глазами,  слепо  глядело  в  белый
потолок.
   - Вот и все, - сказал Чарли, возвращаясь в холл. Чжу вышел  последним  и,
вытаскивая пистолет, повернулся, чтобы защелкнуть замок двери.
   - Что это? - закричал кто-то у моего локтя, проталкиваясь к  Чжу.  -  Это
палата для срочных операций. Вы не имеете права...
   Чжу  воспользовался  лучом  пистолета  на   небольшой   мощности,   чтобы
расплавить замок. Теперь  можно  открыть  дверь  только  с  помощью  мощного
плазменного резака. Человек, который попытался нам помешать - средних лет, с
седыми усами, - был в короткой зеленой куртке старшего  хирурга.  Я  схватил
его за руку и оттащил от Чжу.
   - Да, он имеет право, - заявил я, когда тот повернулся, яростно  глядя  в
мою ст