огда он сумел убедить себя,  что  он  лежит  на  плоской  поверхности
стены, глядя вверх на звезды.
   Однажды ему это удалось. Может получиться и сейчас.
   Мысль об этом была подобна свежему  ветру,  развеявшему  туман  сомнений,
которые чуть было не возобладали над его стремлением к цели.
   "Киосидзумеру", - подумал он.
   Японское название того, что он собирался сделать,  успокоило  его.  Снова
давали себя знать тренировки. Блейз постарался отвлечься от уступа и  панели
и  сосредоточиться  на  "хара"   -   самом   центре   тела.   Он   полностью
сконцентрировался на этой единственной точке, расположенной чуть выше пупка.
Это было подобно возвращению на твердую почву, откуда только все и  виделось
в  истинном  свете  и  обретало  подлинные  размеры.  По  телу   разливалось
внутреннее спокойствие. Он начал представлять, что "ки" - это средоточие его
духовной сущности, которое теперь пребывало в "хара" - переместилось глубоко
внутрь стены и прочно удерживает его. Потом "ки" переместилось еще глубже, и
он усилием воли снова изменил ощущения  -  только  теперь  он  не  лежал  на
плоской поверхности, как тогда на Ассоциации, а лежал  под  углом,  чувствуя
себя очень удобно, как в шезлонге.
   Блейз оторвал руки от панели и опустил их вдоль  тела,  прижав  ладони  к
стене.
   Так он постепенно добрался до следующего  балкона,  перелез  через  него,
снова оказался на уступе, прошел по нему еще немного и  наконец  оказался  у
цели. Из зала через полуоткрытую дверь до него донеслись голоса. Вот  только
слов было не разобрать.
   Через некоторое время Блейз снова  почувствовал,  что  стоит  на  уступе.
Внезапно его охватило то же самое чувство головокружения, которое чуть  было
не свалило его в душевой кабинке. Только на этот раз оно  оказалось  намного
сильнее - просто убийственно сильным! Мир  вдруг  вихрем  закружился  вокруг
него, и чувство равновесия исчезло.

Глава 31

   Момент, которому, казалось, не будет конца, наконец прошел - и  он  снова
почувствовал, что твердо  стоит  на  уступе,  прижавшись  к  стене  ладонями
вытянутых рук, но только уже на шаг ближе к цели.
   Видимо, его тело отказалось реагировать на сигнал  внутреннего  уха  -  в
противном случае он  обязательно  потерял  бы  равновесие,  -  а  продолжало
подчиняться командам натренированного мозга.
   С минуту Блейз просто стоял на месте. Ловушка была простенькой, но  очень
эффективной,  и  в  нее  попался  бы  практически  любой  человек,  сумевший
забраться так далеко, не держась за завитушки панелей. Его счастье,  что  он
своевременно воспользовался "киосидзумеру". Но зато теперь нужный ему балкон
был всего в паре шагов впереди. Он добрался до него и перелез через перила.
   Теперь он ясно слышал  голоса,  доносящиеся  сквозь  полуоткрытую  дверь,
завешенную лишь полупрозрачной занавеской.
   С такого близкого расстояния Блейз сквозь полупрозрачную стену видел лишь
смутные силуэты, да и то благодаря тому, что в зале горел свет. Он отошел от
двери к  тому  месту,  где  сходились  стена  здания  и  балкон.  Даже  если
кто-нибудь и бросит взгляд наружу, то вряд ли его заметит.
   Оставалась, разумеется, еще и проблема благополучного возвращения к  себе
незамеченным. Обратно тем же путем, которым он пришел сюда, ему  не  пройти:
Блейз был морально вымотан трудностями  перехода  по  уступу  и  неожиданной
ультразвуковой ловушкой.
   В любом случае  не  следовало  забывать,  зачем  он  пришел  сюда.  Блейз
постарался отвлечься от всех прочих мыслей  и  сосредоточился  на  том,  что
говорилось в зале.
   Члены Совета не  пользовались  защитным  голубоватым  куполом.  Блейз  на
всякий случай прихватил с собой  миниатюрный  приборчик  Данно,  рассчитывая
состыковать два поля и таким образом получить возможность лучше слышать.  Но
это оказалось ни к чему.
   Очевидно, на своем вечернем заседании  они  чувствовали  себя  в  большей
безопасности, чем он предполагал.
   Теперь, глядя сквозь полупрозрачную  занавеску,  лениво  колышащуюся  под
напором воздуха, Блейз не только мог  слышать  их  голоса  -  один,  кстати,
звучал как-то странно, - но и видеть  их.  Присутствовали  все  те  же,  кто
принимал участие в  дневной  встрече  с  ним.  Особенно  его  заинтересовало
появление среди них еще одного человека,  голос  которого  и  показался  ему
странным. Но он сидел от Блейза дальше всего, и лицо  его  под  таким  углом
зрения через балконную дверь рассмотреть было невозможно.
   - Не нужно мне было соглашаться на  ваши  уговоры.  -  Голос  Хаф-Тандера
звучал более высоко и сердито, чем во время дневной  встречи  с  Блейзом.  -
Чего стоят какие-то зыбкие надежды на то, что он может  понадобиться  нам  в
будущем? Я вообще считаю, и днем-то нам незачем было  с  ним  разговаривать.
Следовало сразу с ним разобраться. Это и проще и понятней. Лично у меня  все
было готово.
   - Глупо не попытаться испробовать все возможности,  -  послышался  ровный
голос Динь Су. - Мы ведь, кажется, договорились. А теперь мы  должны  только
окончательно все сформулировать, и, чтобы набрать шесть голосов, нам нужно и
твое согласие. Из-за этих твоих приготовлений ты готов  игнорировать  мнение
всех остальных.
   - А что касается твоих приготовлений... - заметил Ахмед Бахадур. -  Вдруг
в них возникнет нужда через день или два?
   - Ну да, как же! - огрызнулся Хаф-Тандер. - Но дело не в  этом.  Конечно,
все готово - достаточно будет лишь дать сигнал.
   - Любой человек может повести себя совсем не так, как  предполагалось,  и
тогда вся эта история дойдет до широкой публики, - предостерегла Анита делле
Сантос.
   - Чепуха! - воскликнул Хаф-Тандер и даже как  будто  поперхнулся.  -  Это
только вы, жалкие ничтожества, можете так считать. А на самом деле, могу вас
уверить, человек, которого я подобрал для этого дела, находится  под  полным
контролем.  Он  обладает  не   только   соответствующими   генетическими   и
общественными  характеристиками,   но   и   прошел   тщательную   обработку.
По-настоящему тщательную!
   - Любой человек, даже при самой  тщательной  обработке,  в  конце  концов
может предать, - пробормотала Анита делле Сантос.
   - Бесспорно. Но до сих пор мы  доверяли  тому,  что  утверждает  Институт
психологии. Значит, ты говоришь это просто для проформы.
   - Думай что хочешь, - отозвалась она.
   - Да,  для  проформы  и  еще  для  своих  людей  в  Институте,  -  сказал
Хаф-Тандер. - Но только здесь  подобные  заявления  неуместны  -  мы  должны
принять решение. Нужно действовать. Хочу лишь сказать, что  я  против  того,
как вы решили поступить с Блейзом Аренсом, и, хотя я в конце концов пошел  у
вас на поводу, разговор с ним еще раз убедил меня в собственной  правоте.  С
этим человеком опасно играть в игры. Я продолжаю настаивать на этом и сейчас
- после того как у меня было несколько часов, чтобы хорошенько все обдумать.
   - Значит, по-прежнему пятеро против одного, - подвела итог Динь Су.  -  Я
надеюсь, Жорж присоединится к большинству. Как ты, Жорж?
   - Полагаю, в словах Тандера есть резон, - промямлил Жорж Лемэр, -  ну  да
ладно - я с вами.
   - Так, - продолжала Динь Су, -  тогда,  если  Тандер  окончательно  решил
голосовать против, может быть, Джентльмен выскажет свое мнение, и мы  придем
к единодушному решению?
   Незнакомый участник заседания немного переменил позу;  теперь  Блейз  мог
рассмотреть его получше. Ему стало ясно, почему голос этого  человека  сразу
показался ему смутно знакомым.
   Нижнюю половину  тела  и  ноги  незнакомца  по-прежнему  загораживал  еще
кто-то. Но верхнюю часть было видно, и Блейз разглядел на  незнакомце  синий
пиджак и шейный платок, причем  все  это  мог  носить  как  мужчина,  так  и
женщина. А на месте головы была дрожащая пелена. Под покровом точно такой же
скрывали свои лица те двое, что явились на встречу с ним на Новой Земле. Оба
они были Иными, но один при этом еще и являлся членом ПСД, а другой - Совета
Гильдмейстеров.
   - Я уже не раз говорил это предыдущим составам  этого  Совета  и  повторю
теперь вам, - произнес искаженный голос. - Несмотря на то  что  формально  я
согласился принять полное членство в этом Совете и участвовать в его работе,
я  с  самого  начала  оговорил:  мое  участие  будет  ограничиваться  только
предоставлением информации, которой я  располагаю,  и  высказыванием  своего
мнения по поводу ее полезности. Никаких других обязанностей члена  Совета  я
исполнять не хочу и не буду. Так что вам придется  решить  этот  вопрос  без
меня.
   В зале повисло молчание. Блейз уже предвидел,  какое  торжество  написано
сейчас на лице Хаф-Тандера.
   Затем снова послышался голос Динь Су - по-прежнему ровный, все  такой  же
мягкий, ничуть не изменившийся:
   - В таком случае, боюсь, у меня нет другого выхода  как  назначить  новые
выборы Совета. Причиной, конечно же,  явишься  ты.  Ведь  это  ты,  Хаф,  не
согласен со всеми нами.
   На сей раз молчание длилось недолго.
   - Ты не посмеешь! - взревел Хаф-Тандер. - Ты не рискнешь, потому что  это
все равно что совать голову в петлю. Не говоря уже о головах остальных твоих
единомышленников в этом Совете. Вряд ли они скажут тебе спасибо.
   - О, думаю, остальным вообще нечего бояться. Лично я, например, не боюсь,
- сказала Динь Су.  Угроза,  прозвучавшая  в  ее  голосе,  была  многократно
усилена полным отсутствием соответствующих интонаций и уверенным тоном.
   Она продолжала:
   -  Остальные  члены  Совета,  которые  проголосуют  вместе  со  мной   за
перевыборы,  всего-навсего  исполнят  свой  долг  по  сохранению   тенденций
развития  Ньютона  в  том  же  направлении  и   проявят   лишь   необходимое
благоразумие  и  предусмотрительность.  Электорат   сотрудников   Институтов
отлично поймет, что никто из нас просто не  захотел  угодить  в  ловушку  на
первый взгляд быстрого и простого, но,  возможно,  весьма  опасного  решения
проблемы. Таким образом, я лишь исполню свой долг, не  так  ли?  Джентльмен!
Насколько я помню, в Директивах сказано следующее: "Любой из членов  Совета,
считающий это своим долгом, имеет право потребовать  назначения  перевыборов
всего состава Совета, дабы тем самым проверить, наилучшим ли образом  служит
консенсус мнений большинства членов Совета делу достижения как насущных, так
и  стратегических  целей  общества  Ньютона..."  Джентльмен,   я   правильно
процитировала?
   - Абсолютно, - отозвался голос  из  расплывчатого  пятна  над  обтянутыми
пиджаком плечами. В зале наступило тягостное молчание.
   - Сам знаешь, Тандер, Динь Су права, -  наконец  заговорила  Анита  делле
Сантос. - Мы все лишь исполняем свой  долг.  Тебе  прекрасно  известно,  что
основной задачей Совета является превращение Ньютона в мир, доминирующий над
всеми остальными мирами, признанный  ими  лидером.  Мы  ведь,  кажется,  уже
пришли к выводу, что у Блейза Аренса  примерно  такая  же  мечта,  только  в
отношении себя самого. Но слишком велика разница в  том,  каких  результатов
может добиться Совет за полтора столетия и один человек с хорошо подвешенным
языком за несколько лет. Он не так уж и опасен для нас. По сравнению с  тем,
что  нам  уже  удалось  сделать,  и  при  нашем  положении,  он  просто   не
представляет для нас никакой опасности. С другой стороны,  он  вполне  может
оказаться полезен. Повторяю - он вовсе не так уж опасен.
   - Ты все это и раньше говорила, - огрызнулся Хаф-Тандер. - Вы  просто  не
видите дальше собственного носа!
   Сквозь полуоткрытую дверь Блейз  только  и  успел  заметить,  как  Тандер
вскочил.
   - Что ж, раз мое мнение постоянно расходится с мнением  остальных  членов
этого Совета, какого же черта мне с вами тут заседать?! - с  горечью  бросил
он. И в следующий момент широкими шагами уже направился в  двери,  выходящей
на балкон.
   Времени на размышления не было.

Глава 32

   Блейз двинулся навстречу. Два стремительных широких шага - и вот он уже в
зале заседаний. Находящийся на расстоянии  вытянутой  руки  от  него  Тандер
замер как вкопанный. Блейз, мило улыбнувшись, обвел взглядом присутствующих,
которые, в свою очередь, уставились на него. Правда,  благодаря  многолетней
практике им удалось сохранить на лицах всегдашнее  безучастное  выражение  и
никак не выразить своего удивления.
   - Извините, что вот так врываюсь к вам, - вежливо сказал Блейз  -  Просто
хотел срезать угол и решил пройти в свой номер через ваш  зал.  Надеюсь,  вы
меня извините.
   - Разумеется, Блейз Арене, - практически мгновенно отозвалась Динь Су все
тем же неизменно ровным голосом. - Вы уверены, что найдете дорогу?
   - Абсолютно.
   Снова  воцарилась  тишина.  Блейз  обогнул   кресла,   которые   занимали
присутствующие, и направился к знакомой ему по утреннему визиту  двери.  При
его приближении дверь скользнула в сторону, очевидно, по команде  одного  из
членов Совета - скорее всего, это была Динь Су; он вышел из зала, и  за  его
спиной дверь так же бесшумно закрылась Но он успел  услышать  первую  фразу,
нарушившую гробовое молчание в зале.
   - Ну что? Я же говорил, что он опасен!  -  В  голосе  Хаф-Тандера  звучал
триумф. Ему никто не  ответил:  очевидно,  остальные  все  еще  переваривали
случившееся.
   Блейз в задумчивости направился в сторону своих апартаментов.
   У него просто не было иного выхода, как показаться им  на  глаза;  членам
Совета оставалось только гадать, сколько времени он пробыл на балконе. Блейз
мог только надеяться, вспоминая ту легкость и внешне спокойную реакцию  Динь
Су, что они не изменят своего решения и не  станут  прибегать  к  каким-либо
чрезвычайным мерам.
   В  принципе  любой  столь  могущественный  правящий  орган,  как   Совет,
отреагировал бы  незамедлительно.  Если  бы  все  зависело  от  Хаф-Тандера,
наверняка тот  уже  лихорадочно  нажимал  бы  кнопки  на  браслете,  отдавая
приказы. Но Совет в целом, решил Блейз, вряд ли пойдет на крайние меры.
   Ведь члены Совета наверняка очень дорожили своими личными репутациями, не
говоря уже об  их  приверженности  той  перспективной  политике,  о  которой
упомяну ла Анита делле Сантос. Вряд ли они станут пускаться в авантюры  хотя
бы потому, что давно  привыкли  семь  раз  отмерять,  прежде  чем  один  раз
отрезать.
   Он принялся перебирать в уме приведенные ими доводы. Амбиции  Ньютона  ни
для кого на Новых Мирах секретом не были уже лет сто. Они зародились  тогда,
когда  экзоты  Мары  и  Культиса  перестали,  как  раньше,  умело  используя
межпланетные торговые и экономические связи,  доминировать  среди  остальных
планет. Члены Совета, будучи людьми умными, безусловно сумели отдать должное
и уму Блейза, поняв, что он уже догадался, каковы их стратегические  цели  и
примерная схема действий. А  посему  с  балкона  он  вряд  ли  мог  услышать
что-либо новое для себя, хотя, конечно, им и в голову не могло  прийти,  как
он надеется использовать их устремления в своих собственных  целях,  что  он
уже не раз делал в аналогичных ситуациях у  себя  на  Квакерских  мирах,  на
Новой Земле и Кассиде.
   Тем не менее Хаф-Тандер  в  своем  инстинктивном  стремлении  действовать
решительно был совершенно прав, чего остальные и не подозревали,  да  и  сам
Хаф-Тандер, скорее всего, тоже не осознавал.
   Вне всякого сомнения, лишь только они узнают о его попытках прорваться  в
космопорт, сметая всяческое сопротивление на своем пути,  то  начнут  кусать
локти. Они сразу поймут, что Хаф-Тандер был прав, хотя и по  более  глубоким
причинам, чем предполагалось. Но к сожалению, тогда план Тандера проводить в
жизнь будет уже слишком поздно.
   Все же, если оставалась даже малейшая вероятность  того,  что  его  жизни
грозит опасность в тот  промежуток  времени,  который  оставался  до  начала
"Симфонии Факелов", Блейзу следовало предусмотреть  все  возможные  варианты
действий до того момента, когда они окажутся на борту "Избранника Господа" в
глубине межзвездного пространства.
   Соответственно, Блейз принялся раздумывать над возможными  контрмерами  и
полностью погрузился в сложнейшее кружево организации их  успешного  побега,
где сплеталось множество людей и ситуаций.
   Ничего не замечая вокруг, он отвлекся лишь однажды, когда  шел  через  то
место в зале с высокими потолками, где  находился  портал  фазового  сдвига,
снова никуда особенно его не переместивший. Лишь какой-то дальний уголок его
мозга с раздражением отметил маленькое неудобство, мешающее ему думать.
   Блейз прошел через бетонированный проход и  оказался  в  похожем  на  все
прочие помещения отеля коридор, за поворотом которого вскоре должна была  бы
показаться дверь в первую из  комнат  занимаемых  им  апартаментов.  Но  как
только дверь за ним со щелчком закрылась, в коридоре внезапно погас свет,  и
он оказался в полной темноте.
   Блейз насторожился и замер как вкопанный. Затем почти  сразу  сделал  шаг
назад и завел руку за спину,  чтобы  коснуться  кнопки,  открывающей  дверь,
которую только что миновал. Но дверь  даже  не  шелохнулась.  Он  попробовал
воспользоваться браслетом - никакого результата. Обычные способы  управления
замком не действовали.
   Блейз тихо вздохнул и осторожно двинулся вперед вдоль левой стены  -  так
чтобы иметь за собой пространство для отступления и маневра. Через некоторое
время он снова остановился и вытянул руку вперед, пытаясь определить, что же
ждет его в царящей впереди полной темноте. Мозг его лихорадочно анализировал
ситуацию, прикидывая, как поступить.
   Значит, он все же переоценил  спокойную  уверенность  в  себе  правителей
Ньютона. Либо Совет решил-таки безотлагательно принять меры, либо Хаф-Тандер
отважился, возможно даже втайне от остальных, осуществить задуманное.
   Теперь Блейз начал чувствовать себя загнанным в ловушку зверем и бесшумно
двинулся к дальнему концу коридора, чтобы поскорее покинуть его, раз уж путь
назад отрезан. Но скорее всего, и другой выход перекрыт.
   Блейз  лихорадочно  размышлял:   если   эта   ловушка   была   подстроена
Хаф-Тандером.., и тут он спохватился, Мозг его работал  как-то  ненормально.
Он никак не мог сосредоточиться на  своих  ощущениях,  а  рассуждения  стали
какими-то беспомощными и все время возвращались к одному и тому же.
   Совершенно ясно, что его оценка ситуации была более чем поверхностной,  в
то время как следовало проникнуть глубинную суть происходящего и  попытаться
найти слабые места в плане Хаф-Тандера, чтобы обратить его себе  на  пользу.
Рассердившись на самого себя, он попытался сосредоточиться.
   Дальше по коридору, немного впереди, Блейз вдруг услышал щелчок. Напрягая
слух, он уловил, как кто-то крадучись вышел в коридор.
   Звука закрывающейся двери Блейз не слышал.  Но  через  несколько  секунд,
проведенных в темноте и безмолвии, ему удалось разобрать едва  слышный  звук
ровного дыхания, как будто кто-то, ритмично взмахивая мотыгой, раз за  разом
бесшумно всаживал ее в землю. Блейз обернулся. Звук медленно  и  неотвратимо
приближался с правой стороны коридора. Теперь стало  слышно,  что  к  звукам
дыхания примешивается еще и тихий шелест чего-то вращаемого в  воздухе.  Оба
звука приближались.
   Блейз подавил в себе очередной мощный прилив животного  страха  и  закрыл
глаза. Сделав глубокий вдох, он сконцентрировался. Потом снова открыл глаза.
Его локти слегка  прижались  к  ребрам,  а  напряженные  мышцы  плеч  и  шеи
расслабились. Колени чуть согнулись, чтобы сделать стойку  более  твердой  и
распределить вес тела поровну на обе ноги.
   Разум его тоже расслабился и пришел в чем-то похожую на полусон  гармонию
с телом. Это  было  результатом  бесчисленных  часов  практики  в  восточных
единоборствах. Чувства обострились, анализируя доносящиеся звуки.
   Шорох подошв в дальнем конце коридора...
   Звуки шагов.., на  пол  ставится  одновременно  пятка  и  носок.  Это  не
скользящий шаг тренированного бойца...
   Но что за постоянный  шелестящий  звук  -  легкое  посвистывание  чего-то
рассекающего воздух.