вом" я
имею в виду заговор священников, политиков, людей, жаждущих власти. Общество -
это заговор людей, одержимых властью, и главная их стратегия - разделить
человека с самого начала.

И как они разделяют человека? Они учат вас не принимать себя полностью. Они
говорят вам, что в вас много плохого - фактически, большая часть вашего
существа, вашей целостности, неправильна. Эта дурная часть не должна
проявляться, это плохое нужно подавлять. И стоит вам начать что-то подавлять в
себе, как создастся трещина. Тогда вы продолжаете подавлять все проблемы и все
время сидите на вулкане - думая, что все в порядке, веря, что все хорошо и все
время зная, что ничего хорошего нет. В глубине пылает огонь, и он может
вырваться в любой момент.

Тогда люди становятся невротиками, психами. Тогда люди страдают миллионами
болезней - напрасно. Но это служит определенным интересам. Это работает на
капиталистическое общество, это работает на коммунистическое общество; это
работает на католическую церковь, это служит индуистскому, мусульманскому
священству. Это работает на всех, кому принадлежит власть.

Человек все время дрожит, трепещет, он слаб, разделен. И человек не может
самоутвердиться, не может стоять на своих ногах. Ему нужно от кого-нибудь
зависеть. Он всячески ищет деспотов - без тиранов он не может жить. Он не
может жить без правительства и без лидеров.

И посмотрите, что сделали ваши лидеры и ваши правительства, ваши церкви и ваши
священники. Просто взгляните на историю, и вы увидите, что вся история
человека до сих пор была крайне уродливой. В ней не было никакой человечности.

Я пытаюсь здесь не изменить общество, но преобразить индивидуальность - помочь
индивидуальности стать целостной, помочь индивидуальности отбросить это
разделение на сознание и подсознание; помочь индивидуальности перестать
подавлять, но принять себя, не осуждать, а любить себя.

Вы можете назвать это "культом самопочитания" - потому что я учу себялюбию. А
вас учили, что себялюбие неправильно. Вам говорили: "Любите других, но ни в
косм случае не себя". Но как можете вы любить других, если не можете любить
даже себя?

Медитируйте над великими словами Иисуса: "Возлюби ближнего своего как самого
себя". Но главное - это любить себя. Вы не можете любить никого другого -
потому что сначала любовь должна забить ключом внутри вас. А вы ближе всего к
себе: если вы ненавидите себя, вы будете ненавидеть своего ближнего. Что бы ни
говорили священники и вожди, нет никакой разницы. Вы будете ненавидеть своего
ближнего, вы будете ненавидеть человечество, вы будете ненавидеть землю -
потому что вы ненавидите себя. Любите себя, и из этой любви вырастает любовь к
другим.

Я учу вас быть эгоистами, потому что только из эгоизма рождается альтруизм.
Действительно эгоистичный человек не может быть против кого-то, действительно
эгоистичный человек не может никому причинить боль - потому что причиняя
кому-то боль, он прежде всего делает больно самому себе. Вы не можете
причинить другому страдание без страдания для самого себя. До того, как
рассердиться на кого-то, вам придется рассердиться самому. До того, как
совершить над кем-то насилие, вы должны пройти через множество кошмаров.

Человек, который действительно любит себя, который находится в необычайной
любви с самим собой, никому не может причинить никакого зла - потому что он не
может причинить никакого зла самому себе.

Так что в определенном смысле мы бежим от жизни, потому что то, что вы
называете реальной жизнью, не является реальностью - это искажение жизни; это
что-то другое под именем жизни. И мы, конечно, уважаем себя, потому что из
этого уважения рождается уважение к другому.

Если индивидуальности можно помочь, если индивидуальность может быть
просветленной, если индивидуальность можно убедить праздновать жизнь,
наслаждаться жизнью - только тогда мы сможем изменить климат на всей земле. Но
это не наше намерение, это не наша цель - это будет просто следствием.

Вы спрашиваете меня: Что означает ваше движение по отношению к условностям
общества?

Это просто означает, что общество прогнило, что общество больно, что общество
невозможно реформировать. Ведь если это общество реформировать, это будет
просто измененная форма той же самой болезни - возможно, чуть лучше
украшенная, лучше разрисованная, но это будет то же самое заболевание. За
пятитысячелетнюю историю общество перестраивалось много раз. Но по существу
ничего не меняется; оно остается тем же в новой форме. Все та же самая
болезнь, то же уродство, то же нездоровье продолжается.

Довольно же!

Те, у кого есть разум, осознали, что все революции провалились - все
социальные революции провалились. И мы все еще не расслышали будд, которые
говорили о совершенно другой революции: революции в сердце индивидуальности -
потому что индивидуальность субстанциальна, реальна. Общество - только
отношения.

Например, мы сидим здесь, две тысячи человек. Вы можете думать об этом как о
социуме, обществе. Но что такое социум? Что такое общество? Здесь сидит две
тысячи индивидуальностей. Никогда и нигде вы не встретите общество; вы никогда
не встретите социум. Когда бы вы ни встретились с кем-то, вы встретитесь с
реальной индивидуальностью.

Общество - это только слово, и очень опасное слово. А человек очень эффективен
в изобретении опасных слов. Например, "человечество". Знаете ли, я никогда не
видел человечества; я видал только человеческие существа. Человечество - всего
лишь абстракция. Но есть люди, которые любят человечество. Вы не можете обнять
человечество, вы не можете поцеловать человечество. Но это становится
тончайшей маскировкой. Во имя человечества вы можете продолжать ненавидеть
отдельных людей - ведь вы любите человечество; не нужно любить отдельных
людей, потому что вы любите человечество.

И если понадобится, вы можете всех людей принести в жертву своей любви к
человечеству. Это повторяется вновь и вновь: люди любят нацию, и они убивают
людей во имя "нации". Во имя ."родины", "отечества" - глупые слова - но во имя
"родины" очень легко можно убить тысячи людей.

Реальное жертвуется на алтарь абстракции. Это вся ваша история. Во имя Бога,
во имя религии, во имя любви, во имя мира, во имя демократии, во имя
коммунизма - всех абстракций - мы продолжаем убивать реальных людей.

Эти слова - опасные слова. Отбросьте эти слова; любите людей. Если вы должны
пожертвовать родиной, жертвуйте ею - это ничто. Если вы должны пожертвовать
религией, жертвуйте ею - это ничто. Если вы должны принести в жертву
человечество, убивайте его без малейшего раздумья - потому что человечества
нет и вы никого не убьете. Но любите реальное: избегайте абстракций. Именно
абстрактное является величайшим бедствием.

Я утверждаю реальное вместо абстрактного. И это путь всех будд, но его никогда
не использовали. Политики пробовали, но все политические эксперименты
провалились; путь будд никогда не был пройден. Мы слушали их, мы поклонялись
им, но мы никогда не шли их путем. Мы никогда не давали им шанса.

Пришло время, и если мы не пойдем путем будд, у нас не будет будущего. Человек
обречен - поскольку человек изобрел, мало-помалу, такое множество форм
насилия, человек создал такое опасное оружие; следующая война будет не
третьей, она будет последней. Следующая война будет всеобщей. Она уничтожит
всю жизнь - не только человеческую жизнь, но всю жизнь, жизнь как таковую.

Пока этого не произошло, пожалуйста, дайте один шанс Кришне, Христу, Будде,
Лао-Цзы, Заратустре, - тем, кто вновь и вновь повторял, что нужно изменить
индивидуальность. А когда индивидуальность трансформирована, общество меняется
автоматически; это следствие.

Так что мы не предполагаем здесь никакой социальной революции. Я совершенно не
забочусь об обществе: вся моя забота - подлинная индивидуальность.

Вы спрашиваете меня, Питер Дженкинс: Что это - бегство от жизни и культ
самопочитания?

В определенном смысле это бегство от жизни, потому что мы бежим от всех
иллюзий. В определенном смысле это не бегство от жизни, потому что мы бежим в
реальность. Уход от

иллюзий и уход в реальность: следовательно, это не бегство от жизни.

И это не самопочитание в том смысле, что мы против других, что мы не учим
никакому альтруизму, что мы не заботимся о морали, что нам совершенно нет дела
до других. Нет. Мы знаем, как заботиться о других. Но главное, основное
условие, чтобы заботиться о других - это заботиться о себе.

Мать-христианка учила своего ребенка:
 - Служи другим: служение - это религия. Бог создал тебя для того, чтобы
служить другим.
 Маленький мальчик спросил у матери:
 - Я могу понять, что Бог создал меня, чтобы служить другим, но вот вопрос:
зачем Бог создал других? Чтобы служить мне?

Это кажется очень ненаучным: "Я здесь для того, чтобы служить другим, а другие
- для того, чтобы служить мне". Почему я не могу служить себе, а вы - себе?
Ведь я мог бы позаботиться о себе лучше, чем кто-либо другой может заботиться
обо мне, а вы могли бы лучше позаботиться о себе, чем я когда-либо могу
позаботиться о вас.

Я учу служению себе. А затем, как следствие, появляется совершенно другое
видение. Человек, который служит себе, радуется себе, любит себя, уважает
себя, не может не уважать других. Потому что постепенно он станет осознавать,
что в других существует та же самая жизнь - та же самая. Чем больше вы любите
себя, тем больше вы начинаете осознавать, что вы не отдельны.

Только в любви чувствуется союз. Чем больше вы себя любите, чем больше вы
расплавляетесь, исчезаете в своем собственном существе, чем более оргастичным
становится ваш внутренний мир, тем яснее вы видите, что все разделения ложны,
все разграничения произвольны, что вы не отдельны, что вселенная едина.

Вот почему мы называем ее "универсум" - "уни" означает "одно". Мы не называем
ее "мультиверсум". Она едина, это единое целое. Мы - части друг друга; ни один
человек не остров. Мы принадлежим невидимому, но бесконечному континенту.
Безграничность - наше существование.

Но эти переживания приходят только к людям, которые самореализовались, которые
относятся к себе с такой огромной любовью, что они могут закрыть глаза,
остаться в одиночестве и быть чрезвычайно счастливыми. В этом вся суть
медитации.

Медитация означает экстатичность вашего одиночества. Но когда вы становитесь
экстатичны в своем одиночестве, вскоре экстаза так много, что вы не можете
вместить его. Он начинает изливаться из вас. А когда он начинает изливаться из
вас, он становится любовью. Медитация позволяет случиться любви. И люди, не
знающие медитации, никогда не узнают любви. Они могут притворяться, что любят,
но они не могут любить. Они будут лишь притворяться - потому что им нечего
дать, они не переливаются через край.

Любовь - это отдача. Но прежде чем отдать, вы должны иметь это! Медитация
должна быть первой. Медитация - центр, любовь - это окружность. Медитация -
это пламя, любовь - его излучение. Медитация - цветок, любовь - его аромат.

Я учу медитации, потому что это единственный способ позволить любви случиться
с вами. И когда вы начинаете переливаться через край, вы начинаете общаться с
другими, заботиться о других - служение приходит в вашу жизнь как тень
медитации. Оно не навязано вам, оно не должно быть долгом.

"Долг" - непристойное, грязное слово. Когда вы делаете что-то из чувства
долга, это навязано, искусственно, фальшиво. Это ложь, это делает вас
лицемерами.

Когда вы переполнены и не можете вместить себя, в вашем существе рождается
совершенно другое качество. Вам приходится любить, вы должны поделиться. И
красота отдачи в том, что чем больше вы даете, тем больше вы получаете. Чем
больше вы опустошаетесь в любви, тем полнее вы становитесь.

Вы спрашиваете меня: Предполагаете ли вы путем изменения человеческой природы
изменить общество и мир?

Я не стремлюсь к этому. Вот как это происходит - это единственный способ,
которым это может произойти. Но это не наша цель.

Когда вы зажигаете свет, темнота исчезает сама по себе. Вам не нужно искать
темноту при свете - разыскивать, где она и заставлять ее покинуть комнату -
вам не нужно делать ничего подобного. Если есть свет, темноты нет.

Если человек преображен, он становится светом - сначала самому себе, а потом и
другим. Это естественное следствие.

Мы живем в настоящем, мы живем в медитации, мы даем себе возможность
наполниться любовью, чтобы она начала изливаться. Но все это не утопично. Мы
не стремимся к утопии, мы не стремимся к тому, чтобы в мире настал золотой
век. Хотя золотой век может прийти лишь этим путем - другого способа нет. Все
другие способы оказались неудачными.

Либо медитация, либо самоубийство: для человека остались лишь эти возможности.
В наступающие двадцать пять лет, последнюю часть этого века, человек или
станет медитативным и благодаря медитации - любящим, или он должен совершить
всеобщее самоубийство.

Второй вопрос:

Я психоаналитик, но ежедневное слушание пациентов сводит меня с ума. Что мне
делать?

Это естественно. Психоаналитики совершают больше самоубийств, чем люди других
профессий. Среди них это случается почти в два раза чаще. И сходят с ума
психоаналитики чаще, чем люди других профессий - тоже вдвое. А причина в том,
что психоаналитик совершенно не практикует медитацию.

Он - так называемый нормальный человек, как и другие. И когда он начинает
заниматься психоанализом, ему приходится столкнуться не только с чужим
сумасшествием, чужой бессмыслицей, но и с той же бессмысленностью в самом
себе. Присутствие другого человека провоцирует это. И психоаналитик вынужден
выслушивать ту чепуху, которую он несет. Вся эта бессмыслица проникает в него,
провоцирует его собственную бессмыслицу, порождает в нем большой страх,
начинает сводить его с ума.

Есть древняя история:

Великий египетский король сошел с ума. Пробовали всевозможные способы лечения,
но все было напрасно. Из дальних стран приходили психиатры, но король катился
вниз все больше и больше. Тогда кто-то посоветовал: "Забудьте о психиатрах и
врачах - мы должны спросить совета у какого-нибудь мудреца". Итак, они
отправились на поиски, нашли в пещере одного старого мудреца и спросили у
него, что делать.

Мудрец сказал:

- Расскажите мне немного о короле - о его любимых занятиях, как он живет, что
ест... - И они рассказали. Мудрец сказал:

- Довольно. Этого достаточно.

Они рассказали ему, что король был большим любителем шахмат, поэтому мудрец
сказал:

- Найдите самого великого шахматиста в стране и заплатите ему столько, сколько
он попросит, но он должен играть в шахматы с безумным королем. И приходите
через год.

Великого шахматиста нашли. Ему не особенно хотелось играть с сумасшедшим -
шахматы сами по себе безумны, а к тому же играть с безумцем... Он запросил
очень много денег - он надеялся, что ему не дадут столько - но люди короля
немедленно согласились, так что выхода не было. Шахматисту пришлось играть с
сумасшедшим королем.

Через год эти люди снова пришли в пещеру. Мудрец спросил:

- Как дела?

Они ответили:

- Вы сотворили чудо! Теперь король совершенно нормален.

Мудрец сказал:

- Это хорошо. Что-нибудь еще?

- Да, кое-что случилось: теперь с ума сошел шахматист!

Это обязательно происходит - если у психоаналитика нет корней глубоко в
медитации. Вот где психоанализ упустил нечто очень важное, абсолютно
необходимое.

Психоанализ должен быть основан на глубокой медитации. Перед тем, как получить
диплом, каждому психоаналитику следовало бы проходить через длительную
медитацию, потому что медитация сделает вас способным слушать правильно.
Медитация поможет вам быть настолько тихим и спокойным, свежим и собранным,
что вы сможете выслушать сумасшедшего и помочь ему, и все же он не сможет
обеспокоить вас. Иначе это не может не произойти. И единственный способ, опыт,
психоаналитики знают это...

Я слышал:

Молодой человек, молодой психоаналитик, спросил старого коллегу:

- У вас всегда такой счастливый, веселый вид. Целый день работы, и такой
тяжелой работы... Я начинаю уставать на втором пациенте, а к вечеру я
смертельно устаю. А вы, кажется, не устаете никогда. Постоянно слушать чужие
кошмары - это кошмар.

Пожилой человек рассмеялся и сказал:

- А кто их слушает?

Кажется, это единственная защита, если вы не знаете, как медитировать. Тогда
психоаналитик только притворяется, что слушает.

Фрейд был в этом очень дипломатичен. Он изобрел целую систему: пациент обычно
лежал на кушетке, а Фрейд садился позади, чтобы пациент не мог его видеть -
слушает он его или нет, спит, мечтает или делает что-то еще. Пациент лежал и
нес чепуху, называемую "свободные ассоциации".

В действительности, Фрейд очень боялся смотреть людям в глаза; это была его
фобия. Он сам был очень бальным человеком. Сам он не знал ничего подобного
медитации или молитве; ему ничего не было известно о глубокой общности с
существованием. Он постоянно боялся - он боялся сближаться с пациентом. Он не
позволял никакой близости между терапевтом и больным, никакой интимности. Все
должно оставаться в рамках профессиональных отношений - которые вовсе не
являются отношениями.

Но сейчас фрейдовы преграды мало-помалу разрушаются. Психоаналитики становятся
все смелее и смелее; они обращены к пациенту лицом, они встречаются с
пациентом, смотрят ему в глаза... и это опасно. Пока вы не стали глубоко
укорененным, глубоко центрированными в своем существе, это будет опасно.
Смотреть в глаза сумасшедшему опасно, потому что он может спровоцировать
вашего сумасшедшего, которого вы просто подавляете.

Об Уильяме Джеймсе рассказывают: когда он пришел навестить одного своего
друга, который внезапно сошел с ума - он пошел навестить его в сумасшедшем
доме - в тот момент, когда

он пришел и посмотрел на своего друга, было холодное утро, но он покрылся
потом. Он очень занервничал. Его жена тоже была там. Она не могла понять, что
с ним происходит, почему он дрожит. Его увели домой. Он был очень печален. Эта
грусть продолжалась несколько дней. Жена спросила его:

- Что с тобой? Ведь ты видел многих сумасшедших. Ты психолог, великий
психолог; что с тобой стряслось?

Он ответил:

- Но я никогда не смотрел на них, я никогда раньше не видел сумасшедшего. Я
избегал этого; но я не мог отвернуться от своего друга. Когда я взглянул на
него, вдруг, как молния, в моей голове вспыхнула мысль: если он мог сойти с
ума, и я могу сойти с ума. Ведь вчера он был так же нормален, как я сегодня. А
что же завтра? Если нормальный человек... Я никогда не подозревал, что этот
человек может сойти с ума. Если бы кто-нибудь сказал мне об этом, я бы не
поверил. Он был одним из самых здоровых людей, какого я видел. Если он мог
сойти с ума, где гарантия того, что я не могу сойти с ума?

Это был удар.

Говорят, что тень сумасшествия друга повлияла на всю дальнейшую жизнь Уильяма
Джеймса. Он навсегда стал другим человеком.

Я могу понять ваши трудности. Наблюдая, слушая, вы позволяете другому
приблизиться к себе. А внутри вас много невротического. Даже великие
психоаналитики... например, Карл Густав Юнг, который так боялся смерти, что
если вы говорили о смерти, просто говорили о смерти, он мог прийти в ярость.
Он хотел посмотреть на мумии древнеегипетских фараонов. Всегда помните: когда
вы чего-то боитесь, вас также и притягивает это. Страх и притяжение - две
стороны одной монеты. Но когда он готовился, собирался поехать в Египет, он
заболевал.

Это происходило так много раз, что он просто начал осознавать, что, должно
быть, он создает болезнь. А в тот момент, когда он отменял поездку, болезнь
исчезала. В последний раз он даже поехал в аэропорт, но прямо в аэропорту у
него началась рвота, он вынужден был отменить поездку. И тогда ему пришлось
расстаться с этой идеей навеки.

Фрейд очень боялся - он боялся даже психоанализа. Говорят, однажды он
путешествовал вместе с К