тся.

   Один политик остался без работы. Он был экс-министром. Он стал
искать работу, потому что политики всегда испытывают
затруднения, когда они не в офисе. Они не способны заниматься
ничем другим, кроме политики, они ничего другого, кроме
политики, не умеют. Никакой другой специальности у них нет. Даже
самая ничтожная работа требует хоть какой-то квалификации -- но
для того, чтобы быть министром, не нужно никакой.
Премьер-министр или первый министр абсолютно не нуждаются ни в
каких квалификациях.
   И вот, этот министр был в затруднительном положении. Он решил
обратиться к директору цирка, поскольку он считал, что политика
-- это сплошной цирк, это великий цирк; так должен же он был
научиться хоть чему-то, чем он мог бы воспользоваться в обычном
цирке. Поэтому он спросил: "Не найдется ли у вас для меня
работы? Видите ли, я не у дел, и в большом затруднении".
   "Вы пришли как раз во-время, -- обрадовался директор. -- У нас
умер один из медведей, так что мы дадим вам костюм медведя. Вам
не нужно будет ничего делать; просто сидите, ничего не делая,
целый день, и никто не заметит разницы. Просто сидите с утра до
вечера, чтобы люди думали, что это медведь".
   Такая работа ему приглянулась, и политик согласился. Он вошел в
клетку, натянул на себя медвежью шкуру и сел. Он сидел так уже
минут пятнадцать, когда к нему вдруг втолкнули другого медведя.
Он страшно перепугался, запаниковал и кинулся к решетке, начал
трясти ее и орать: "Помогите, откройте клетку, выпустите меня
отсюда, я министр!"
   И тогда он услышал голос. Говорил другой медведь. Он сказал: "Ты
что, думаешь, что ты единственный безработный политик? Я тоже
бывший министр. Заткнись и прекрати панику".

   Вся жизнь стала фальшивой, насквозь лживой -- и корни, и все
остальное; и как только вы еще существуете в ней -- это
чистейшее чудо. Говоря с фальшивым лицом, говоря с -- фальшивым
лицом; счастливая ложь, несчастная ложь. А потом вы еще
надеетесь отыскать истину?! С лживыми лицами истину никогда не
найти. Для этого нужно принять свое собственное обличье,
признать свое истинное лицо и отбросить все эти фальшивые маски.

   Чжуан Цзы сказал:

   "Мои гробом будут земля и небеса;.."

   Так чего же вы волнуетесь? И как вам может удаться достать гроб
более величественный, чем этот? Предоставьте небесам и земле
быть моим гробом -- и они будут.

   "... луна и солнце будут нефритовыми символами,
   висящими подле меня;.."

   И вам не нужно зажигать подле меня свечи; они кратковременны,
они сгорят, и, рано или поздно, их не станет. Оставьте же солнцу
и луне быть символами жизни вокруг меня. И они таковы и есть.

   "... планеты и созвездья
   будут сиять драгоценными камнями повсюду вкруг меня,
   и будут присутствовать все сущности,.."

   Вот что необходимо понять: все сущности, все сущее будет
присутствовать. То же сказано про Будду и Махавиру, но никто не
верит этому, ибо в это невозможно поверить. Джайны читают об
этом, но они не верят этому; буддисты читают это, но сомнение
закрадывается в их умы.
   Говорят, что, когда Махавира умирал, то все сущности
присутствовали при этом. Не только человеческие существа --
животные, души деревьев, ангелы, божества, все сущее изо всех
измерений бытия, все творение при этом присутствовало. И так и
должно было быть, ибо Махавира открыт не только для вас; его
великолепие таково, его возвышенность такова, что поистине все
измерения существования становятся знакомы с ним. Рассказывают,
что, когда Махавира говорил, ангелы, божества, животные, духи,
все сущее, все виды сущностей собирались, чтобы послушать его, а
не только человеческие существа. Это звучит, как сказка, как
притча, но, поверьте, это правда -- ибо чем выше вы
поднимаетесь, тем больше вырастает ваша суть и тем более
возвышенным становится ваше существование, -- и другие измерения
вселенной, все планы и грани творения становятся доступны вам.
   Когда достигается высшая точка -- точка
ариханта(arihanta), как называют ее джайны, точка
архата(arhat), как ее называют буддисты, точка
совершенного Дао, человек Дао, как говорит Чжуан Цзы -- тогда
вас слушает все сущее.
   Чжуан Цзы говорит:

   "... и будут присутствовать все сущности,
   как плакальщики, идущие за гробом".

   Чего еще надо, и что еще вы можете сделать? Что еще вы можете
добавить к этому? Вам не нужно ничего делать, и вам незачем
беспокоиться.

   "Позаботились уж обо всем вполне".

   Это чувствует ставший безмолвным:

   "Позаботились уж обо всем вполне".

   Ни жизни, ни смерти -- вам вообще ничего не нужно делать, все и
так уже происходит без вас. Вы вмешиваетесь в это безо всякой
необходимости и вы только все портите, всему мешаете, вы
создаете хаос. Без вас все совершенно -- такое, как оно есть,
оно совершенно. Это отношение религиозного человека: такое, как
оно есть, оно все совершенно. Ничего больше с этим поделать
нельзя.
   Говорят, на Западе Лейбниц сказал, что это самый совершенный из
всех возможных миров. Его ужасно за это раскритиковали, потому
что на Западе утверждать подобные вещи считается недопустимым.
Как это: этот мир -- самый совершенный? Да это, пожалуй, самый
несовершенный из миров, самый мерзкий, самый ущербный; в нем
полно неравенства, страдания, бедности, болезней, смерти,
ненависти, -- да всего, что угодно -- а какой-то там Лейбниц
заявляет, что этот мир самый совершенный из всех возможных!
   Лейбниц неоднократно подвергался критике, но Чжуан Цзы понял бы,
что он имеет в виду. Я тоже понимаю это. Когда Лейбниц говорил:
"Это самый совершенный мир, какой только возможен", -- он
говорил не о политической или экономической ситуации. Он говорил
не о равенстве, неравенстве, социализме, коммунизме, войнах. Это
не объективное замечание, к этому замечанию не имеет отношения
то, что снаружи, внешнее; это замечание основывается на
глубоком, внутреннем ощущении -- оно исходит из самой сути, из
основы существования.
   Совершенство всего сущего означает, что вам не о чем
беспокоиться.

   "Позаботились уж обо всем вполне".

   И вы не можете этот мир улучшить, вы просто _не можете_
сделать его лучше. Если вы все же попытаетесь, то вы сможете
сделать хуже, но сделать это лучше вы не сможете. Для научного
склада ума очень труднопостижимо, -- что вы ничего не можете
улучшить -- потому что научный ум зависим от этой идеи -- что
все можно улучшить. И что же вы сделали этим вашим умом?
   Две тысячи лет, со времен Аристотеля, мы на Западе пытаемся
сделать этот мир местечком получше. Стал ли он за это время хоть
чем-то лучше? Счастливее ли человек хотя бы на чуть-чуть?
Блаженнее ли человек хоть на немного? Абсолютно нет. Все стало
хуже. Чем больше мы лечим пациента, тем ближе он к смерти. Ничто
не помогает. Человек отнюдь не стал счастливее.
   Мы теперь в состоянии иметь гораздо больше вещей, чтобы стать
счастливее, но само сердце, способное радоваться, способное быть
счастливым, мы утратили. У вас может быть куча дворцов, но
человека, призванного быть императором, уже нет, и дворцы
становятся могилами. Ваши города стали красивее, богаче, но они
очень уж смахивают на кладбища, в них не найти ни одного живого
человека. Мы совершили страшную ошибку, пытаясь сделать мир
лучше. Он не стал лучше. И он может стать только еще хуже.
   Оглянитесь назад... человек был совершенно иным, он был беднее,
но богаче. Это кажется парадоксальным; он был беднее: не хватало
пищи, не хватало одежды, не хватало крова, но жизнь его была
богаче. Он способен был танцевать, он способен был петь.
   А вы потеряли, вы погубили свою песню, ваша глотка забита
вещами; ни одна песнь не в силах вырваться из вашего сердца. Вы
не можете танцевать. Самое большее -- вы в состоянии сделать
несколько шагов, несколько движений, но движения эти -- это не
танец, ибо танец -- это не просто движение. Когда движение
становится экстазом, это танец. Когда это движение настолько
тотально, настолько всеохватывающе, полно, что эго исчезает, --
это танец.
   И нужно заметить, что танец появился в этом мире, как техника
медитации. Вначале танец был не для танцевания, он служил для
того, чтобы достичь экстаза, когда танцор терялся, исчезал, и
оставался только сам танец -- никакого эго, никого, управляющего
или воздействующего, тело переливается спонтанно, само собой.
   Вы можете танцевать, но ваш танец -- это лишь набор мертвых
движений. Вы способны управлять телом: это может стать
прекрасным упражнением, но это не экстаз. Вы все еще порой
обнимаете друг друга, вы все еще иногда целуетесь, вы все еще
совершаете все телодвижения занятия любовью, но самой любви нет,
остались только движения. И, совершая их, вы чувствуете
подавленность. Вы выполняете их, но вы прекрасно понимаете, что
ничего не происходит. Вы делаете все, но, несмотря ни на что,
вас не перестает постоянно преследовать ощущение крушения; ваша
подавленность следует за вами, как тень.
   Когда Лейбниц заявляет, что это самый совершенный из всех
возможных миров, он говорит то же самое, что и Чжуан Цзы:

   "Позаботились уж обо всем вполне".

   Вам незачем беспокоиться о жизни, вам незачем беспокоиться о
смерти -- тот же источник, что заботится о жизни, позаботится и
о смерти. Вам не нужно думать о величественных похоронах. Тот же
источник, что дал мне рождение, примет меня в себя, и этого
единого источника достаточно, нам незачем что-то добавлять к
этому.
   Ученики выслушали его, но не смогли понять, иначе ему не
пришлось бы объяснять что-то еще. Но ученики все-таки возразили:


   "Мы боимся, что вороны и коршуны
   съедят нашего мастера".

   Если мы никак к этому не подготовимся, если мы не распланируем
все от и до, то вороны и коршуны съедят нашего мастера.

   Чжуан Цзы ответил:
   "Ну что же, над землей я буду съеден
   воронами и коршунами,
   а под землею -- муравьями и червями.
   В обоих случаях меня съедят --
   так чем же вам не нравятся птицы?"

   Так зачем же что-то выбирать? Мне предстоит быть съеденным в
любом случае, так зачем делать выбор? Чжуан Цзы учит: "Живите
невыбирающе и умирайте невыбирающе". Зачем делать выбор?
   Вы пытаетесь управлять жизнью, а потом вы пытаетесь управлять
еще и смертью. Поэтому люди составляют завещания, целые
официальные документы, чтобы управлять, когда их уже не
будет.<$FЗдесь присутствует игра слов: will --
"завещание"; другое значение: "будет".Прим. перев.>
Мертвые, но они все равно будут управлять. Воздействовать,
влиять выглядит настолько привлекательным, что даже после смерти
люди все еще продолжают манипулировать. Умирает отец, и
записывает в своем завещании, что сын получит наследство лишь в
том случае, если выполняет определенные условия, а иначе деньги
пойдут в благотворительный фонд. Ну нет, эти условия придется
выполнить... мертвый человек все еще продолжает иметь влияние.
   Основатель и президент Общества попечительства и опеки над
больницами для бедных в Лондоне оставил завещание. Оно гласит:
"Когда я умру, мое тело не должно быть уничтожено. Его следует
сохранить, и я буду продолжать сидеть в кресле председателя". Он
все еще сидит там! Когда бы Общество ни собиралось на заседание,
на месте председателя восседает его труп! Он сидит во главе
стола, все еще возвышаясь, господствуя и довлея.
   Ваша жизнь -- это воздействие на других, манипуляция другими, и
вам хотелось бы, чтобы ваша смерть тоже стала манипуляцией.
Чжуан Цзы замечает: "Выбора нет. Если вы оставите мое тело
валяться на земле, ну что ж, его съедят; если вы захороните его
глубоко в землю, его съедят. Так зачем оказывать предпочтение
птицам или червям? Пусть будет так, как будет. Пусть решает
источник".
   Решение всегда подсказывает ваше эго: "Я буду решать". Так
предоставьте же решать источнику, пусть окончательное решает,
как оно пожелает распорядиться этим телом. Меня никогда не
спрашивали, как источнику создавать это тело, так почему я
должен решать, как с ним теперь поступить? И откуда этот страх,
что его съедят? Ну и прекрасно!
   Мы боимся быть съедены -- почему? Постарайтесь это понять.
Почему мы так боимся, что нас съедят? Всю нашу жизнь мы едим, и
мы убиваем, уничтожаем жизнь, чтобы есть. Что бы вы ни ели, вы
убиваете. Вам приходится убивать, ибо жизнь может есть только
жизнь. Другого способа не существует. Поэтому никто не может
быть абсолютным вегетарианцем -- никто. Каждый --
невегетарианец, потому что что бы вы ни ели, это тоже жизнь. Вы
едите фрукты -- это жизнь; вы едите овощи -- у овощей есть
жизнь; вы едите пшеницу, рис, они -- семена, основа жизни,
основа роста, увеличения жизни, именно семя пускает первые
ростки жизни. Все, от чего вы зависите, живо.
   Жизнь ест жизнь, и все является пищей для кого-то другого; так
зачем же вы защищаете себя и пытаетесь сделать так, чтобы вас
никто никогда не съел? Это же просто глупость! Вы ели всю свою
жизнь, теперь предоставьте возможность съесть вас, позвольте
жизни съесть вас.
   Вот поэтому я утверждаю, что у персов самый научный подход к
тому, как отделаться от мертвого тела. Индусы его сжигают. Это
плохо, вы сжигаете пищу. Если каждое дерево будет сжигать свой
плод и каждое животное, когда умрет, будет сжигаться другими
животными, то к чему это приведет? Они все будут индусами, вот
только никого здесь уже не будет. Зачем сжигать? Вы ели, теперь
позвольте это другим, дайте жизни возможность съесть вас. И
будьте счастливы этим, потому что стать пищей означает, что вы
вбираетесь обратно, возвращаетесь к источнику. В этом нет ничего
плохого. Это значит, что существование, творение приняло вас
назад, воды реки снова влились в океан.
   И это лучший способ впитаться, влиться -- быть съеденным, потому
все, что только можно в вас использовать, теперь живет
где-нибудь в ком-нибудь. Какое-то дерево, какое-то животное
будет жить благодаря вашей жизни. Будьте счастливы, ваша жизнь
была роздана. Чего бояться, что здесь что-то не так; чего
опасаться? Мусульмане и христиане хоронят своих мертвых в земле
в гробах, чтобы их защитить. Это плохо, это просто глупость,
потому что, если мы не можем защитить жизнь, так как же мы
сможем защитить смерть? Мы не можем защитить ничего, ничего
нельзя защитить.
   Жизнь уязвима, а вы пытаетесь сделать неуязвимой даже смерть.
Хотите сохранить, спасти.
   У персов самый лучший метод -- они просто оставляют тело на
стенах, на башнях, а потом ястребы и другие птицы прилетают и
поедают его. Все теперь выступают против этого, против персов,
даже сами персы, потому что все это кажется ужасно, так
безобразно. Нет, это не безобразно. Когда вы едите, это
безобразно? Тогда почему, когда ест ястреб, он безобразен,
мерзок, отвратителен? Когда едите вы, то это ужин, но когда
ястреб ест вас -- это тоже ужин. Вы ели других, пусть теперь
другие едят вас; будьте впитаны.
   И Чжуан Цзы замечает: "Выбора нет, зачем же оказывать
предпочтение тому или этому? Пусть жизнь делает то, что она
считает нужным делать, я не собираюсь решать". Действительно,
Чжуан Цзы прожил именно такую неизбирающую жизнь, поэтому он был
готов умереть неизбирающей смертью. Лишь когда вы неизбирающи --
вы есть, вы существуете. Когда у вас есть выбор, ум тут как тут.
Ум -- это великий выбиратель; ваша суть, ваше существо всегда
неизбирающи. Ум вечно хочет что-нибудь делать; ваша внутренняя
суть просто позволяет вещам случаться. Суть ваша -- это
отпускание(letgo)<$FБолее точный перевод выражения
letgo -- "пускание на самотек".Прим.перев.>. Как вы
можете быть несчастны, если вы не выбираете? Как можете вы быть
несчастны, если вы не желаете ничего конкретно? Как вы можете
быть несчастны, если вы не движетесь ни к какой конкретной цели?
Ничто не может сделать вас несчастными. Ваш ум требует целей,
выбора, решений -- и с ними приходит несчастье.
   Если вы живете неизбирающе и позволяете жизни случаться, тогда
вы становитесь просто полем: в вас происходит, в вас течет
жизнь, но вы не тот, кто управляет ею. Вы не влияете на нее, не
воздействуете, вы не контролируете ее. Если вы перестаете
контролировать, все напряжения растворяются; и только тогда
наступает расслабление, только тогда вы полностью
расслабляетесь, вы совершенно свободны. Это расслабление, эта
релаксация и есть конечная точка, альфа и омега, начало и конец.
Ни в отношении жизни, ни в отношении смерти не стоит занимать
никакой точки зрения, никакой позиции.
   В этом смысл всей этой истории: ни к чему вам занимать какую-то
позицию. Не стоит говорить: "Это -- правильно, а это --
неправильно". Вам не следует разделять. Предоставьте жизни быть
неделимым целым.
   Чжуан Цзы говорил: "Если вы разделяете, даже на долю дюйма, то
рай и ад уже разведены вами порознь, и теперь их уже не
соединить".
   Я знавал одного молодого человека. Он иногда приходил ко мне, и
он был сильно обеспокоен одной проблемой. Он очень хотел
жениться, но какую бы девушку он ни приводил домой, его мать не
одобряла ее. Это стало для него уже совершенно невыносимо.
"Попытайся найти девушку, которая совсем как твоя мать: лицом,
фигурой, походкой, одеждой, -- посоветовал я ему. -- Просто
найди зеркальный образ, отражение, полное подобие твоей матери".

   Он искал, долго искал, и в конце концов нашел такую девушку. Он
явился ко мне и признался: "Вы были правы, моя мать тотчас
пришла от нее в восторг. Она ну прямо копия моей матери: она не
только так же одевается, она ходит, говорит, она даже готовит,
как моя мать".
   "Ну, и чем все кончилось?" -- спросил я его.
   "А ничем, -- грустно ответил он. -- Знаете, мой отец
возненавидел ее".
   Полярность, полная противоположность -- если одна часть вашего
ума любит что-нибудь, вы можете сразу заметить, что другая часть
ума ненавидит это. Если вы выбираете что-то одно, просто
оглянитесь: рядом скрывается другая часть вашего ума, которая
ненавидит. Как только вы начинаете выбирать, не только мир
разделен, _вы_ тоже разделены вашим выбором. Вы уже не
целое. Но когда вы не цельны, вы не можете позволять жизни
случаться. А все благословенное появляется в жизни, как милость,
как молитва, как дар; через усилие оно недостижимо.
   Так не выбирайте ж религию вместо мирского, не выбирайте
прекрасное вместо отвратительного, не выбирайте милосердие
вместо греха, не пытайтесь быть хорошим вместо того, чтобы быть
плохим, не делайте никаких различий между Дьяволом и Богом, --
вот то, что говорит Чжуан Цзы. Он призывает: "Не выбирайте между
жизнью и смертью. Не выбирайте этот вид смерти или тот. Не
выбирайте, оставайтесь целостны; и, когда вы будете целостны,
произойдет встреча с целым, с единым, ибо лишь подобное
встречается с подобным".
   Сотни лет мистики повторяли: "Как вверху, так и внизу". Я хотел
бы добавить к этому еще одно: "Как внутри, так и снаружи". Если
вы целостны внутри, целое снаружи произойдет с вами в ту же
секунду. Если вы разделены внутри, то все вне вас разделено.
   Это вы -- вы, становящийся целой вселенной, вы, становящийся ее
отражением, это вы -- но когда бы вы ни начали выбирать, вы
будете разделены, раздроблены. Выбор означает разделение, выбор
означает конфликт; за это, против того.
   ??? СЛЕД. ДВА АБЗАЦА КОПИР. НА СУПЕРОБЛ. (ОТЛИЧАЕТСЯ ОДНОЙ
ТОЧКОЙ В ПОСЛЕДНЕМ ПРЕДЛ. ???
   Не выбирайте. Оставайтесь беспристрастным свидетелем, и тогда
ничто не ускользнет от вас. Тогда это существование, это
творение станет самым совершенным из возможных. Что может быть
прекраснее, что может быть блаженнее. Оно здесь, вокруг вас,
ждет вас. Как только вы пробудитесь, оно откроется вам. Но пока
ваш разум продолжает действовать в вас, разделяя, выбирая,
порождая конфликты, этого с вами произойти не может.
   Вы теряли все это в течение жизней. Не упускайте этого больше.
   ??? КОНЕЦ КОПИР. ???
   Хватит на сегодня.

    ОГЛАВЛЕНИЕ

   Предисловие

   Глава 1.
   ГРЕНКИ ПОДГОРЕЛИ
   Если ты можешь опустошить собственную лодку, плывя
   через реку жизни,
   никого не