Он говорит на совершенно другом языке, который исчез из мира. Это -
язык Патанджали, это - язык Махавиры. Но Патанджали и Махавира жили до Фрейда.
Они пользовались словами с совершенно другим значением; они никогда не слышали
о Фрейде. Пифагор говорил на таком же языке. Вы должны быть немножко
терпеливее.

Когда он говорит, что не надо сердиться, он не имеет в виду подавление в том
смысле, в котором вы понимаете слово "подавление". Когда он говорит, что не
нужно поддаваться гневу, он не призывает вас подавлять гнев: он призывает вас
трансцендировать гнев. А это совершенно разные вещи - не просто разные, но
диаметрально противоположные.

Если вы стараетесь не гневаться, вы подавляете гнев. Если вы пытаетесь
трансцендировадь гнев, вы не подавляете его: напротив, вы должны понять гнев,
вы должны наблюдать гнев. Через наблюдение приходит трансценденция.

Если вы подавляете гнев, он уходит в ваше подсознание; он отравляет вас все
больше и больше. Это нехорошо, это ненормально; рано или поздно это сделает
вас невротиком. И не сегодня-завтра накопившийся гнев взорвется, и это будет
куда более опасно, потому что тогда это полностью выйдет из-под вашего
контроля. Лучше уж разделываться с ним каждый день в небольших дозах. Эти дозы
- гомеопатические: если изредка вы чувствуете гнев, гневайтесь. Это - гораздо
более здоровый путь, чем годами накапливать гнев, который однажды взрывается.
Тогда его становится слишком много; вы будете не в состоянии даже осознать,
что вы делаете. Это будет поднос сумасшествие. Вы будете способны причинить
колоссальный вред себе или кому-нибудь другому; вы можете убить или совершить
самоубийство.

Пифагор не учит подавлять его - ни один просветленный никогда не скажет
подавлять его. Он учит трансцендировать его, выйти за его пределы.
Трансценденция - это совершенно другой процесс. Трансцендируя, вы не
подавляете гнев, но и не выражаете его. Вам известны лишь два способа
распорядиться гневом: выражение и подавление. А настоящий путь - это ни то ни
другое. Это не выражение, поскольку если вы выражаете гнев, вы заставляете
гневаться других; тогда рождается цепь... тогда другой выражает его, и он
снова провоцирует вас... и когда это кончится? И чем больше вы выражаете, тем
больше это становится привычкой, механической привычкой. И чем больше вы
выражаете его, тем больше вы гневаетесь! Вам будет трудно избавиться.

Из этого страха рождается подавление: выражать гнев нельзя, потому что это
приносит большое несчастье вам, другим - и это ни к чему не приводит. Это
делает вас безобразным, это создает уродливые ситуации в жизни, и за все это
вам придется заплатить. И мало-помалу вы настолько привыкаете, что это
становится вашей второй натурой.

Подавление рождается из страха перед выражением. Но если вы подавляете, вы
накапливаете яд. Он не может не взорваться.

Третий подход, подход всех просветленных людей мира - это ни выражение, ни
подавление, но наблюдение Когда поднимается гнев, сядьте тихо, позвольте гневу
окружить вас в вашем внутреннем мире, дайте тучам окутать вас, будьте тихим
наблюдателем. Наблюдайте... это - гнев.

Будда говорил своим ученикам: когда возникает гнев, прислушайтесь к нему,
слушайте его весть. И снова и снова напоминайте, повторяйте себе: Гнев,
гнев... Будьте бдительны, не спите. Будьте бдительны: гнев окружает вас. Вы -
не это! Вы - зритель. И именно это - ключ.

Мало-помалу, наблюдая, вы станете настолько отделены от гнева, что он не
сможет воздействовать на вас. Вы становитесь таким далеким от него, таким
посторонним и холодным, вы так сильно удаляетесь, расстояние становится таким
значительным, что кажется, гнев вообще не имеет к вам отношения. В
действительности, вы начнете смеяться над всеми теми нелепостями, которыми вы
занимались в прошлом - из-за этого гнева. Это - не вы. Это там, вне вас. Гнев
рядом с вами. И в тот момент, когда вы разотождествляетесь с гневом, вы
перестаете питать его своей энергией.

Помните, мы питаем гнев своей энергией, только тогда он получает жизнь. В нем
нет собственной энергии; он зависит от вашего сотрудничества. Если вы
наблюдаете, сотрудничество нарушается; вы больше не поддерживаете его. Он
будет присутствовать всего несколько мгновений, несколько минут, а затем 1
уйдет прочь. Не нашедши в вас корней, обнаружив, что вы недоступны, увидев,
что вы далеко - вы наблюдаете с холма - он рассеется, он исчезнет. И это
исчезновение прекрасно. Это исчезновение - великий опыт.

Когда исчезает гнев, приходит великое спокойствие: тишина, которая наступает
после бури. Вы будете удивлены: каждый раз, когда возникает гнев и вы можете
наблюдать, в вас родится такая безмятежность, какой вы никогда раньше не
знали. Вы погрузитесь в такую глубокую медитацию... когда исчезает гнев, вы
увидите себя таким свежим, таким юным, таким невинным, Каким вы не знали себя
никогда. Тогда вы будете благодарны даже гневу; вы не будете на него злиться -
петому что он дал вам пережить новое прекрасное состояние, пройти через новое,
необычайно свежее переживание. Вы использовали его, вы сделали его ступенькой
в восхождении.

Это - творческое использование негативных эмоций. Вот что имеет в виду Пифагор.

Помните, язык продолжает меняться.

Маленькая Красная Шапочка шла по лесу навестить бабушку. Вдруг из-за куста
выскочил Волк.
 - Ага! - закричал он. - Я поймал тебя, и теперь я тебя с®ем!
 - Все есть да есть! - гневно сказала Красная Шапочка. - Черт побери, и
любовью позаниматься не с кем!

Язык меняется... меняются метафоры, меняются символы. Слова, которые означали
одно, теперь означают совершенно другое.

Мужчина и незамужняя женщина принимали участие в крупном совещании. По
случайной оплошности администрации их поселили в одном номере гостиницы. Оба
были людьми искушенными и знали, как хлопотно выходить из подобных затруднений
в переполненной гостинице, и поэтому они решили, что будет мудро смириться с
таким оборотом событий.

Они выбрали себе кровати и вешалки, тактично не замечая друг друга. Но на
следующую ночь женщина начала мерзнуть. Она нерешительно попросила;
 - Если вас не затруднит, принесите мне, пожалуйста, из ящика одеяло.
 Мужчина, который уже почти заснул, подумал над этим и сказал:
 - Послушайте, если вы так дружелюбны и раз уж нам все равно придется жить в
одной комнате, почему бы не вести себя, как муж и жена?
 Девушка полумала над этим, хихикнула и ответила:
 - Ну что ж, посмотрим, возможно, я не против.
 Мужчина сказал:
 - Отлично! В таком случае, жена, возьми свое проклятое одеяло и оставь меня в
покое.

Спустя двадцать пять столетий вы не сможете понять прямо, что говорил Пифагор.
Нужен кто-то, кто является вашим современником по времени и одновременно -
современником Пифагора в вечности: только тогда эти метафоры окрасятся в новый
цвет, получат новое значение.

Это - основная причина того, что, особенно на Востоке, просветленные люди
веками комментируют то, что говорили просветленные до них.

Шанкара комментировал Кришну, Упанишады, Брахмасутры. Рамануджа. комментировал
просветленных древности, Ва-дабха делал то же самое. На Востоке этим
занимались всегда, потому что со временем оседает много пыли. Ведь Упанишады
были написаны в совершенно другом мире. Этот человек исчез, этот ум исчез,
этого мира больше нет.

Если бы некий пророк Упанишад пришел навестить вас, он бы очень удивился; если
бы вы посетили какой-нибудь древний монастырь - Напанду, Такшашилу - иди
какую-нибудь древнюю тайную школу вроде Пифагорейской - вы не смогли бы
понять, что там происходит, потому что мы понимаем посредством языка. Пока вы
не умеете понимать через безмолвие... безмолвие вечно, оно никогда не
меняется, потому что не является частью человеческого мира. Если вы обретете
глубокую тишину, вы сумеете понять Пифагора. В этой тишине он сможет общаться
с вами, вы сможете общаться с ним. В противном случае у вас будут трудности.

Я могу понять твою проблему, Сарло. Ты говоришь:

Пока я не принял саньясу, мне было бы очень легко найти общий язык с Пифагором.

Потому что ты воспитывался в репрессивном обществе - христианском,
индуистском, джайнском, не имеет значения. Тебя воспитывало репрессивное
общество; вот почему ты говоришь, что до того, как ты принял саньясу, пока ты
не встретил меня, ты мог бы понять Пифагора. Однако я утверждаю, что ты мог
скорее не понять его, чем 'понять.

Ты мог бы подумать, что он учит подавлению - так же, как учили тебя твои
родители. Ты мог бы подумать, что он такой же, как священник в церкви - в
Риме, в Кентербери или в Мекке. Все они репрессивны.

Священники всегда были угнетателями. Только просветленный человек может дать
вам свободу, потому что ему не нужны рабы. Священники нуждаются в рабах; они
не могут дать вам свободы. Они вынуждены все больше и больше превращать вас в
узников. А это - психологическое средство: подавляйте естественные инстинкты,
и вы будете узником, и вы будете все время настолько больны, что вам
потребуется кто-то, на кого можно опереться. И вы будете настолько
невежественными, что вам потребуется руководство, вы будете нуждаться в
лидерах.

Ты говоришь: Пока я не принял саньясу, мне было бы очень легко найти общий
язык с Пифагором.

Это не было бы подлинным общением; это было бы ложью. Сейчас ты можешь
общаться! Потому что сейчас ты - с другим Пифагором. Но теперь у тебя есть
трудности. Ты говоришь:

И сейчас мне хотелось бы того же, но некоторые вещи кажутся такими
моралистичными и репрессивными, например - его совет не гневаться. В чем я
ошибаюсь?

Ты упускаешь из-за того, что совершенно забываешь: разрыв в двадцать пять
веков - это значительный разрыв. Пифагор для тебя должен быть возрожден. Вот
почему я комментирую его. Это дает ему новое значение, тело из новых слов -
слов, которые доступны для твоего понимания, которые имеют для тебя смысл,
которые могут относиться к тебе.

Террасу провинциальной гостиницы украшала скромная вывеска: "Сдаются комнаты.
Питание. Деревенская атмосфера". Вряд ли эту гостиницу можно было принять за
фешенебельный отель, но однажды вечером напротив нее остановился блестящий
черный кадиллак. Хозяева машины вышли и решили остаться здесь на ночь.

Мужчина и его жена приехали из большого города, на них была модная одежда, и
они выплыли из кадиллака с таким видом, словно они - хозяева всего мира. Эта
пара даже не пыталась притвориться, что им по душе идея остановиться в этой
паршивой гостинице: они презирали деревенскую жизнь, но найти другую комнату
на ночь было невозможно. И все же они были выше всего этого.
 После регистрации чета проследовала в гостиничную столовую. Не обращая
внимания на нехитрое меню, мужчина бросил доллар и сказал:
 -На это я хочу поесть, выпить и развлечься.
 Спустя несколько минут хозяин гостиницы вернулся с двумя ломтиками арбуза.
 - Вы заказывали еду, выпивку и развлечения? - спросил он.
 - Извольте. Вы можете с®есть мякоть, выпить сок и поиграть с семечками.

Третий вопрос:

Ошо, какие озарения позволяют нам отбросить прошлое и не подавлять его?

Прем Шахвдо,

Не озарения, но одно-единственное озарение позволит тебе отбросить прошлое. На
самом деле, говорить "позволит тебе отбросить прошлое" неверно. Единственное
озарение, и прошлое отбрасывается само по себе. Ты не бросаешь его.

Что это за единственное озарение? Единственное озарение вот в чем: прошлого
больше нет... есть только настоящее. Жить означает попросту быть в настоящем;
нет другого способа жить, нет другого способа быть. Прошлого уже нет, будущего
еще нет; не существует ни того, ни другого. А цепляться за несуществующее
глупо.

Прошлое - лишь память, а будущее - одно воображение. А то, что есть, теряется
между этими двумя монстрами, прошлым и будущим. Они продолжают использовать
вас; это паразиты, призраки - их нет. Но вы можете снабжать их своей энергией;
тогда они могут существовать. Они получают существование по крайней мере
тогда, когда вы не осознаете настоящего.

Вы удивитесь, узнав, что в древнегреческом языке слово "Бог" означало просто
настоящее. "Б" означало "то", "О" означало "что", а "Г" означало "есть" - "то,
что есть". Таково значение древнего слова "Бог".

Бог - это не личность, а то, что есть. В этот момент, здесь и сейчас, Бог есть
настоящее. Нельзя найти Бога в прошлом. И нельзя найти Бога в будущем. Бог
всегда есть. Вы не можете пользоваться в отношении Бога словами "быть, "будет"
- вы не можете сказать: "Бог быть, это полная бессмыслица. Вы не можете
сказать: "Бог будет", это тоже полная бессмыслица. Вы можете сказать только
"есть". Фактически, сказать "Бог есть" - значит повториться; это тавтология.
Бог означает то, что есть! Вы не можете сказать: "Бог есть". Бог - это синоним
слова "есть" - то, что есть.

Единственное озарение - быть созвучным настоящему. И в этом - весь смысл
медитации: быть созвучным тому, что есть, быть полностью свободным от мыслей.
Потому что безразлично, прошлое или будущее - они существуют только
посредством мыслей. Называйте это памятью или воображением, но все это -
мысли, формы мышления.

Быть в состоянии осознанности без мыслей... и молниеносно, одним ударом меча
прошлое отрезано навсегда, и будущее тоже. И в этот момент приходит
освобождение.

Шахидо, это - единственное озарение! Это - сатори, это - самадхи. Для этого не
нужно понимать многого - это один-единственный удар меча. И ты можешь получить
его прямо сейчас - пока ты не решил иначе. В этот самый миг Бог - везде,
повсеместно. Только Бог есть. Ощути эту тишину. Дай этой тишине глубоко
проникнуть в твое сердце. Позволь ей пронизать тебя. Пусть она бьется вместе с
твоим пульсом. Пусть она станет твоим дыханием, самой твоей сущностью. ...И
где же прошлое? Оно исчезло само собой. От него не нужно освобождаться. Оно
исчезает точно так же, как исчезает темнота, когда вы приносите свет. Не
постепенно, не по частям, не шаг за шагом. Когда в темной комнате вы зажигаете
свечу, темнота уходит не мало-помалу, постепенно - неохотно, без желания
уходить. Нет. Ее просто не найти!

Свеча зажжена, и темноты нет. Свеча медитации, свеча бытия здесь и сейчас.
Свеча Бога - то, что есть... и прошлое полностью ушло. И оно никогда не
родится вновь, ибо стоит вам научиться красоте, блаженству настоящего, и это
такое огромное переживание - кто станет беспокоиться о всей той пыли, которая
осела на зеркало ума?

Вы продолжаете думать о прошлом потому, что не знаете, как установить связь с
настоящим. Вы продолжаете думать о прошлом потому, что нужно же что-то делать,
нужно чем-то занимать себя. Дети думают о будущем, а старики думают о прошлом;
у детей нет прошлого, и поэтому они не могут думать о нем; им приходится
думать о будущем. А у стариков нет больше будущего: подобно Китайской Стене,
перед ними стоит смерть. Они знают, что будущего больше нет; завтра может
никогда не прийти. И они с испугом смотрят назад.

Так бывает с отдельными индивидуальностями, и так же происходит со странами, с
обществами, с нациями. Например, молодая страна вроде Америки думает о
будущем; ее золотой век еще впереди. А такая страна, как Индия - очень
древняя, старая - думает о прошлом; ее золотой век уже миновал. Это было в дни
Рамы; все уже ушло. Это просто свидетельство того, что страна очень и очень
состарилась и уже не может зачать никакого будущего. Ее будущее - смерть.

Однако быть ребенком - значит упускать, и быть стойком тоже значит упускать.
Медитирующий - точно посередине: в нем есть некая вечная молодость.

Вы будете удивлены, узнав, что на Востоке просветленные люди никогда не
изображались старыми; мы всегда изображали их молодыми. Ни на одном рисунке вы
не найдете стариком Будду, Махавиру или Кришну - их всегда рисовали,
изображали, ваяли молодыми. Это некий показатель: медитирующий не является ни
ребенком, который думает о будущем, ни стариком, который думает о прошлом. Он
- точно посредине, такой юный, такой свежий, что ему ничего не известно о
прошлом и будущем; он знает лишь этот миг.

Это не значит, что Кришна вообще не старился; он состарился. Когда он умер,
ему было восемьдесят лет. Это не значит, что Будда не старел; он умер в
восемьдесят два года, глубоким стариком, больным, его тело было в ужасном
состоянии. Маха-вира достиг глубокой старости. И все же мы не храним рассказов
об их старости, потому что эти истории не относятся к их сущности - они
правдивы только по отношению к их периферии, а не к центру. А центр - это
реальность; периферия - лишь тень. Центр является существенным.

Шахидо, только одно озарение необходимо: есть только настоящее - и ничто
другое, ничего другого никогда не было и никогда не будет. Есть только
настоящее.

Но это должно быть твоим пониманием. Мое понимание не поможет. Я могу
поделиться с вами моим пониманием - это я и делаю - но это должно стать твоим
пониманием. И стоит этому случиться, всего один раз - стоит вам прикоснуться к
настоящему - и вы становитесь совершенно другим человеком. Это - возрождение,
воскресение.

Четвертый вопрос:

Вы убедительно сказали, что сознательность - единственная добродетель, а
несознательность - единственный грех. Откуда заурядному непросветленному
человеку взять столько энергии, чтобы оставаться сознательным настолько,
насколько это возможно?

Аскер,

На самом деле для того, чтобы быть несчастным, требуется больше энергии, чем
дня блаженства. Потому что блаженство - естественное состояние. Для блаженства
не нужно никакой энергии! Оно естественно. Энергия нужна для того, чтобы быть
несчастным, потому что это неестественно. Чем вы естественнее, тем меньше
нужно энергии; чем более вы неестественны, тем больше вам потребуется энергии.

Для того, чтобы стоять на ногах, требуется меньше энергии; попытайтесь стаять
на голове - и вам понадобится больше энергии. Если вы видите, что для чего-то
вам нужно затратить много энергии, можете быть совершенно уверены: вы
пытаетесь сделать нечто неестественное. Для медитации не нужна энергия! Ведь
медитация - это пассивность, не-делание, тишина. Вы ничего не делаете - зачем
вам какая-то энергия?

Энергия нужна для гнева, для мышления, для насилия - потому что вы делаете
нечто противоестественное, вы сражаетесь с природой. Это все равно что
пытаться плыть против течения. Если вы плывете вместе с рекой, никакой энергии
не нужно. Вы можете пойти на реку и испытать: если вы плывете вместе с рекой,
какая энергия? Зачем? Река несет вас.... Но если вы пытаетесь плыть против
течения, то нужна огромная энергия - потому что вам придется бороться с
течением.

Мулла Насреддин сидел возле своего дома. Шел дождь. Вдруг к нему подбежал
человек и сказал:
 - Что ты здесь делаешь? Твоя жена упала в реку!
 Мулла побежал к реке. Там собралась большая толпа, но никто не мог отважиться
прыгнуть в реку - это было опасно, было большое наводнение. Мулла тут же
прыгнул и поплыл против течения.
 Люди засмеялись, кто-то закричал:
 - Мулла, что ты делаешь? Зачем ты плывешь против течения?
 Он ответил:
 - Успокойтесь! Я знаю свою жену. Если она упала в реку, она должна поплыть
против течения, она не могла поплыть по течению. Она никогда не делает ничего
естественного. Я знаю свою жену.

Но если вы плывете против течения, вам придется бороться. Почему люди выглядят
такими утомленными? Все они борются. Ваша религия учит вас бороться. Ваше
воспитание целиком основано на конфликте, поскольку эго рождается только в
борьбе. Когда вы расслаблены, эго исчезает. Расслабление - это состояние
отсутствия эго. Если вы плывете вместе с рекой, у вас не может быть эго. Эго -
неестественное явление; для его создания нужна большая энергия. И нужно много
энергии, чтобы поддерживать его; нужно много энергии, чтобы сохранять его
дальше. Эго - очень дорогое удовольствие. Вся ваша жизнь будет потрачена на
него.

Отсюда первое. Аскер, я хочу сказать тебе: осознание не требует энергии. Это
тебя удивит: для бессознательности нужна энер