рохладны. И жить прохладно значит жить очень убогой жизнью. Вы
не знаете, что такое напряженность, что такое полнота. Вы не знаете ни одного
мгновения, когда бы вы полностью утонули, совершенно потерялись. Если бы вы
узнали такой миг, вы узнали бы молитву. Утонув, опьянившись, потерявшись
полностью, на сто процентов - вы узнали бы молитву, ваша жизнь изменилась бы.
Вы стали бы новым человеком, вы могли бы возродиться.

Или если бы вы узнали абсолютное одиночество, память - полную память, просто
осознание и больше ничего, стопроцентную осознанность, ничего не упущено -
тогда вы узнали бы, что такое медитация, и это могло бы изменить вас.

Молитва означает: полностью потеряться, полностью утонуть, полностью сдаться,
когда ничего не остается позади, вы отдаетесь этому на сто процентов - чему
угодно - и это становится молитвой. Если вы можете на сто процентов уйти в
танец, он становится молитвой. Если, занимаясь любовью, вы можете раствориться
в этом на сто процентов, это становится молитвой. Все что угодно! Не имеет
значения, что именно... Качество молитвы приходит тогда, когда вы входите на
сто процентов; вы абсолютно забыли себя, вы пьяница.

Молитва - это путь пьяниц, путь любовников - тех, кто может забыть о себе, кто
может прекратить свое бытие, кто готов испариться. Это путь доверия. Но
девяносто девять процентов - бесполезны, и даже девяносто девять и девять
десятых - нет. Должно быть сто процентов.

А другой полюс - это медитация: стопроцентная память, полнота ума,
осознанность; вы - чистый свет. Это - путь бдительности, осознанности,
внимания, свидетельствования. Это - путь одиночества.

Молитва подразумевает двоих - любящего и возлюбленную. Вот почему суфии
называют Бога "Возлюбленная". В дзен нет никакой идеи Бога. Будда говорит, что
Бога нет, что Он не нужен. На пути медитации Бог не нужен, потому что
медитация - не отношения; не то что молитва. Молитва - это общение. Медитация
- это абсолютная свобода, одиночество, полет от одиночества к одиночеству. Нет
никого другого, так что вопрос не в потере себя, но потребуется сто процентов
ума - меньшее не поможет. И вы преображаетесь. Когда вы живы на сто процентов,
оптимально, происходит революция.

Но в своем обычном состоянии люди никогда и ни в чем не выкладываются на сто
процентов. Они похожи на винегрет, в них всегда - мешанина. И это смешение
вызывает в них постоянное противоречие: одна часть движется на юг, другая - на
север, и они находятся в постоянном напряжении. Они не могут ни
воспротивиться, ни уступить; а это два пути к совершенству: или полностью
противостоять - это путь медитации, - или полностью сдаться - это путь любви.
Но люди остаются половинчатыми, разделенными. А дом, разделенный в самом себе,
раньше или позже обязательно падает.

О Бог! Ты мог бы их спасти, открыв глаза им.

Это чрезвычайно значительное утверждение. Оно значительно потому, что Пифагор
не останавливается на нем. На этом кончается суфизм, на этом заканчивается
путь любви. Пифагор же идет дальше. Он упоминает его, но он не человек молитвы
- он медитативный человек. Он - Будда, а не Бахауддин. Он - Махавира, а не
Мира. Однако он упоминает об этом, он напоминает:

О Бог! Ты мог бы их спасти, открыв глаза им.

Человек молитвы остановился бы здесь. Ему не нужно идти дальше. Если бы этот
трактат был написан человеком молитвы, эта сутра была бы последней - тогда
больше некуда идти. Молитва - это конец. Весь смысл - в молитве. Это молитва:

О Бог! Ты мог бы их спасти, открыв глаза им.

Что еще можно сделать? Можно молиться Богу: "Отрой наши глаза. Открой глаза
этим людям - они не родились слепыми, но ведут себя так, как если бы они были
слепы; ведь они все время держат глаза закрытыми".

Путь любви - это молитва к целому: "Только Ты можешь что-то сделать. Мы -
маленькие, ничтожные частички, сами мы не можем ничего". Но тогда человек
должен полностью зависеть... и это происходит. Тогда не нужно предпринимать
совершенно никаких усилий, тогда нужно просто сдаться. И именно в этой сдаче -
это случается. Именно в этой сдаче - трансценденция. Не то, что, когда вы
сдаетесь, сдача будет причиной, а трансценденция - следствием, нет! В тот
момент, когда вы сдаетесь, это случается одновременно. Сдача и трансценденция
происходят вместе, тотчас же, в этот же самый момент. Между ними нет.
промежутка.

Но Пифагор - не человек молитвы. Он должен идти дальше. Он говорит:

Но нет: дано лишь людям из божественного рода
 Провидеть Истину и Заблужденье различать.

По-видимому, он был недостаточно бдителен, когда произносил:

О Бог! Ты мог бы их спасти, открыв глаза им.

...как если бы он потерял бдительность, когда говорил эту фразу. Это чуждо его
духу. Или, быть может, он сказал это просто для того, чтобы напомнить: это -
тоже путь. Но это не его путь, и поэтому он тут же отвергает его. Он говорит:

Но нет: дано лишь людям из божественного рода
 Провидеть Истину и Заблужденье различать.

"Нет, мы не просим Тебя, мы не можем Тебя просить. Даже если я попрошу,
пожалуйста, не делай этого. Мы должны сделать это сами.

Мы должны сделать все возможное, чтобы очиститься. Мы должны выкопать глубокий
колодец в своем существе, чтобы открыть источник жизни. Пожалуйста, не
вмешивайся. Не делай этого".

Будда никогда не молился. Махавира никогда не молился. Молитва не пересекала
их пути. Они совершили все усилия, возможные для человека - сто процентов. Они
рисковали всем, и рискуя, они стали сознательны. Они омылись, очистились. Их
бессознательность исчезла, они стали только сознанием. В этой сознательности -
трансценденция. Они вспомнили себя.

Пифагор принадлежит тому же пути, что и Махавира, Будда, Патанджали, Лао-Цзы,
Чжуан-цзы. Он не идет по другому пути: Кришны, Заратустры, Иисуса, Мохаммеда,
Миры. Но оба эти пути действенны, и каждый должен выбрать собственный путь,
каждый должен решить, к какому типу он относится. Каждый должен определить, к
чему он склонен.

Есть люди, для которых любовь так естественна, что медитация будет очень
трудна. Они будут идти против течения, против своей природы. Не нужно! Для
любящих достаточно быть в любви с существованием, быть в молитвенном состоянии
с существованием, быть глубоко признательным, благодарным и предоставить все
Боту - быть в состоянии позволения и позволить действовать Ему. И это
происходит: если часть позволяет, целое немедленно берет верх. Но это
случается также и на другом пути: если усилия части абсолютны, происходит то
же самое.

Но помните, это не значит, что медитирующий не получает от Бога помощи, нет.
Помощь приходит без просьб. Помощь приходит всегда. Она приходит и к любящему,
но приходит через просьбу. Вот почему Иисус говорит: "Просите, и дастся вам.
Стучите, и дверь откроется вам". Она приходит через просьбу, любящий
приглашает, любящий призывает, молит, плачет, кричит. Он подобен маленькому
ребенку, который плачет по матери. Помощь приходит и к медитирующему, но без
просьб.

Но нет: дано лишь людям из божественного рода
 Провидеть Истину и Заблужденье различать.

"Тебе не нужно вмешиваться, - говорит Пифагор. Мы сами сделаем это. Ты дал нам
достаточно энергии. Ты дал нам достоинство, чтобы добиться этого. Ты дал нам
достаточно силы, чтобы открыть себя. Просить Твоей помощи неправильно - Ты уже
дал это; нам нужно лишь открыть это. Ты уже устроил так, что если мы немного
потрудимся, мы узнаем. Так что мы не можем просить больше. Это неправильно,
это нечестно". Хотя:

Природа служит им...

Он говорит "Мы не просим, но несмотря на это природа всегда служит тем, кто
прилагает собственные усилия без всяких просьб о помощи. Бот помотает тому,
кто сам помогает себе".

Вопрос не в том, спрашивать или не спрашивать. Позвольте мне рассказать вам:
Бог помогал Будде точно так же, как и Иисусу ничуть не меньше. Бог помогал
Махавире точно так же, как и Мире, ничуть не меньше. Мира просила об этом,
Махавира не просил никогда. Путь Махавиры - это путь мужского ума, путь Миры -
путь женского ума. Мира просит, и она восприимчива. Махавира не просит
никогда, это ниже его достоинства, это противно его складу ума. Он будет
трудиться сам.

Но помощь будет та же самая. Она приходит к тем, кто просит, она приходит к
тем, кто не просит. На самом деле, когда вы выкладываетесь на сто процентов,
это - способ просьбы без просьб. Когда целое видит, что вы работаете изо всех
сил, напряженно, полностью, вы вознаграждаетесь.

Природа служит им..
 ...Ты, кто измерил это.

Неважно, через молитву или через медитацию... Пифагор говорит:

...Ты, кто измерил это.
 О мудрый и счастливый муж, в приюте этом отдохни.
 Но соблюдай мои законы, избегай вещей, которых
 Страшиться дожжен дух твой; различай их ясно;
 Пускай разумность царствует над телом.

Он говорит: "Каким бы ни был твой путь..." Две последние сутры - для тех, кто
подошел очень близко... приблизился к себе.

Эта сутра:

...Ты, кто измерил это.

Вы постигли это, вы узнали это. Это стало прозрачным для вас.

О мудрый и счастливый муж...

Мудрость и счастье связаны друг с другом. Глупость не может быть счастливой. И
помните, глупыми я считаю не только неинтеллектуальных. Интеллектуалы тоже
подразумеваются, имеются в виду. И интеллектуальные, и неинтеллектуальные люди
постоянно избегают понимания.

Понимание приходит только через любовь или медитацию. Через любовь понимающим
становится сердце, через медитацию понимающей становится голова - но это одно
и то же понимание. Конечно, его местоположение различно. Вот почему любящие,
люди молитвы, всегда говорят, что Бог ощущается в сердце. И они правы - именно
там они впервые ощущают рост понимания. Это любовное понимание, оно окрашено
любовью, потому что оно достигнуто через любовь.

Но Патанджали говорит, что сахасрар, высшее, открывается в голове,
тысячелепестковый логос раскрывается в голове. Это приводит людей в большое
смущение: "Так где это на самом деле происходит? В голове или в сердце?" Если
вы слушаете Патанджали, это происходит в голове, в макушке. Если вы слушаете
Бахауддина, Джалалуддина Руми, Аль Хилладжа Мансура, Миру, Чайтанью, святого
Франциска, Терезу - тогда это случается в сердце: лотос раскрывается там.

Так вот, это приводит людей в большое замешательство, но в этом нет никакой
необходимости. Это две возможности для вас: если вы следуете путем медитации,
первая вспышка понимания произойдет в голове, а затем оно распространится по
всему телу. Но первое пламя зажжется в голове. Потом оно зажжет вас. Но первое
переживание необычайно ценно, вот почему оно запоминается. А на пути любви
первое происшествие случается в сердце, загорается первый огонь. Это то же
самое пламя! А затем это пламя охватывает все тело. Но первое переживание этой
потрясающей красоты, первый глоток нектара запомнится навсегда.

Вот почему об этих двух центрах говорили многие века. И те, кто не практиковал
ни тот путь, ни другой, пришли в замешательство - они не могли поверить: "Это
должно происходить в одном месте. Какой центр правильнее - сердце или голова?"
Вопрос не в том, какой центр правильнее; вопрос в том, по какому пути вы шли.
Если вы следовали путем медитации, ваше понимание вспыхнет в голове. Или, если
следовать путем любви, первый огонь зажжется в вашем сердце.

Но затем он распространяется повсюду, вы становитесь им.

О мудрый и счастливый муж...

Но каким бы ни был ваш путь...

...Ты, кто измерил это.
 О мудрый и счастливый муж, в приюте этом отдохни.

Вы стали мудрым, вы стали счастливым, пришло время отдохнуть. Но это все же не
высшее, потому что вы еще здесь. Счастливый и мудрый - но вы все еще здесь.
Последнее, самое последнее, наитончайшее эго осталось. Теперь вы счастливы. Вы
еще можете сказать: "Я счастлив". Теперь вы можете сказать: "Я мудр". Но "я"
все еще здесь, очень тонкое, совсем прозрачное, как чистое стекло, оно никому
не видно, и тем не менее оно есть.

Но даже прозрачное стекло, самое прозрачное стекло - это препятствие. Вы
можете смотреть сквозь него, вы можете увидеть сад, вы можете смотреть на
цветы и птиц, вы можете увидеть солнце и облака, все будет открыто, как будто
там нет никакого барьера. Но если вы попытаетесь проникнуть туда, вы внезапно
обнаружите, что барьер все же есть - вы все еще отделены. Сначала вы были
глупцом, и вы были отделены. Теперь вы мудрец, и тем не менее вы отделены,
потому что существует <я". Раньше вы были несчастны, теперь вы счастливы, но
"я" существует. Поэтому Пифагор говорит:

Но соблюдай мои законы...

Тем не менее, не отбрасывайте законы. Вы еще не до конца превзошли эго.

...избегай вещей, которых
 Страшиться должен дух твой; различай их ясно;
 Пускай разумность царствует над телом.

Помните, все же оставайтесь бдительным, постоянно укрепляйте понимание, потому
что предстоит еще сделать последний шаг. Будьте бдительны, наблюдательны,
потому что вы все еще можете сбиться с пути, упасть - ведь вы сесть! - поэтому
вы все еще можете упасть. Вы выйдете за пределы падения лишь тогда, когда вас
не станет. И вот - последняя сутра.

Чтоб, восходя в сияющий эфир,
 Среди бессмертных сом ты стал бы Богом.

Вы мудры, вы счастливы - еще один шаг, чтобы вы стали Богом, еще один шаг,
чтобы вы исчезли и в вас остался только Бог,

Чтоб, восходя в сияющий эфир...

Эта последняя частичка эго все же привязывает вас к земле. Это уже не железная
цепь, это золотая цепь - но цепь есть цепь. Раньше к земле вас привязывала
ваша глупость, посредственность, тупость; раньше вы были привязаны к земле
безобразными цепями несчастья, страдания. Теперь вы привязаны прекрасной цепью
счастья - золотой цепью, усыпанной алмазами. Она больше похожа на украшение,
чем на цепь, поэтому вы должны быть более сознательным - ведь вы можете стать
слишком привязаны к своей мудрости, к своему счастью. И тогда это может
оказаться даже более роковым: чем выше вы поднимаетесь, тем опаснее становится
падение, помните! Когда вы приближаетесь к вершине, всего один неверный шаг -
и вы упадете вниз, в долину.

Вы знаете игру в лудо - в лестницу и змею? На самом деле, ее придумали
христианские мистики. Она символична, это метафора: вы поднимаетесь по
лестнице, а потом некая змея хватает вас, и вы падаете. Змеи нет только на
последней ступеньке - даже на предпоследней она есть. Пока вы не достигнете
вершины, вы можете упасть. С отметки "девяносто девять" вы можете возвратиться
к нулю.

Чем выше вы поднимаетесь, тем осторожнее вы должны становиться, потому что
высшие удовольствия больше связывают, это естественно. В них нет отравы; они
так чисты, что вы не можете даже заподозрить, что в них может быть какой-то яд
- настолько они утонченны, изысканны. Очень легко увлечься ими и застрять на
какой-то стадии роста. Именно это и происходит.

Люди с легкостью оставляют деньги; деньги очень грубы. Но если вы обрели некие
психические силы - например, вы можете читать чужие мысли - отбросить это
будет очень трудно. Ваше эго будет так довольно, оно получит такое
удовлетворение: вы так экстраординарны, что можете читать мысли.

Произошло вот что:

Ученик одного мастера дзен пришел к другому мастеру. Он сказал этому мастеру:
 - Мой мастер может творить чудеса. Вы тоже можете показывать чудеса? Мой
мастер может делать замечательные вещи. Однажды он велел мне встать на берегу
реки, а сам отравился на другую сторону. Он сказал мне взять листок бумаги, и
я держал его в руке. Издалека, с другого берега, он начал писать на этом
листке своим карандашом. Расстояние было так велико, и тем не менее появлялись
надписи. Умеете ли вы делать что-нибудь в этом роде?
 Мастер рассмеялся и сказал:
 - Если твой мастер может только творить чудеса и еще не способен не совершать
чудеса, то он не просветленный. Потому что высшее чудо - это способность не
совершать чудеса.

Очень трудно не поддаться искушению, когда вы можете делать что-то особенное,
чего никто больше не умеет делать. Если вы умеете материализовывать предметы,
или летать, или читать чужие мысли, или исцелять людей одним прикосновением,
вы не сможете устоять.

Здесь это случается почти каждый день: медитирующим открывается многое -
например, дар исцеления приходит очень легко - и тогда они тут же приходят ко
мне, поскольку они стали сознательными. У кого-то болела голова, они
прикоснулись, и головная боль тут же исчезла, как будто ее и не было. И стоит
им осознать это, как они приходят ко мне и говорят: "Ошо, ко мне пришла
большая целительная энергия. Что мне делать? Следует ли мне использовать ее?
Нужно ли мне становиться целителем?"

Эго очень соблазнительно, но это опасно. Нужно сознательно не пользоваться
этими вещами, иначе вы застрянете на них и никогда не подниметесь вверх. И по
мере вашего движения наверх будут происходить все более и более тонкие
явления, тончайшие явления, которые сделают вас необычайно могущественным. Вам
может понравиться пользоваться этим, но это будет напрасной тратой вашей
энергии; и вы упадете, вы ударитесь очень сильно.

Вот почему Патанджали в своих Йогических Сутрах просят всех йогинов осознать
это: остерегайтесь всяких сиддх, сил, потому что любая сила искушает. И чем
она выше, тем соблазнительнее. И чем она выше, тем больше она ублажает эго. А
если эго начинает получать от чего-то удовлетворение, вы никогда не достигнете
высшего, вы никогда не станете Богом.

Чтоб, восходя в сияющий эфир,
 Среди бессмертных сам ты стал бы Богом.

Берегитесь, даже если вы стали мудрым. Когда вы смотрите с последней вершины,
даже мудрость - это глупость; лучше, чем обыкновенная глупость, но все же -
глупость, потому что вы все еще здесь, и это - величайшая глупость.

Ученик пришел к мастеру и сказал:
 - Мастер, я выполнил то, чего Вы ждали многие годы: я познал ничто.
 Мастер сильно ударил его. Ученик надеялся, что на этот раз его не будут бить,
поскольку мастер много раз повторял: "Пока ты не принесешь ничто, я буду бить
тебя". А он сказал правду - он действительно испытал ничто - так что он был
счастлив, он прибежал, танцуя. Многие годы он ждал, чтобы мастер улыбнулся
ему, благословил его. Но мастер больно ударил его, еще сильнее, чем раньше.
 Он сказал:
 - Я не понимаю. Говорю Вам, я испытал ничто!
 Мастер сказал:
 - Я знаю! Можешь мне не говорить! Теперь отбрось и это ничто, тогда ты
действительно будешь пребывать в ничто. Сейчас это опыт; опыт ничто - это
снова нечто, это уже не ничто. Ты снова держишься за некий опыт. Бог - это не
опыт: Бог - это отсутствие всякого опыта! Бог - такое чистое состояние, что в
нем нет никаких переживаний, ни мудрости, ни блаженства. Все исчезло. Ушло не
только страдание: блаженство тоже ушло. Ушла не только глупость: мудрость тоже
ушла. Ты остаешься абсолютно одиноким, не связанный никакими переживаниями,
никаким содержимым ума - даже идеей: "Я достиг".

Случилось вот что:

Великий король пришел к Будде. Собираясь на даршан, он волновался. Он хотел
взять что-нибудь, чтобы поднести Будде. Он спросил у жены, поскольку шел в
первый раз. Ему следовало прийти с подношением, каким-то подарком для Будды -
но что выбрать? Ему принадлежал самый прекрасный алмаз в мире. Поэтому он
сказал:
 - Я возьму этот алмаз. Это будет единственный в своем роде подарок. Наверное,
даже Будда вряд ли видел что-либо подобное: нет ничего, что может сравниться с
этим алмазом; это нечто несравненное. К нему приходили многие короли и, должно
быть, подносили ему многие подарки - я хочу подарить ему нечто особенное,
чтобы он запомнил меня.
 Жена стала смеяться над ним, потому что она давно ходила к Будде, она была
ученицей. Она сказала:
 - Ты идешь в первый раз - ты ничего не знаешь о Будде. Возьми свой алмаз, но
для Будды алмаз не дороже гальки. Однако возьми его, если хочешь; ты будешь
счастлив, возьми его. Но прими также мой совет- Будда больше обрадуется лотосу
- в нашем пруду много прекрасных лотосов. Я возьму лотос.
 Король спросил:
 - Почему именно лотос?