ы, с птицами, цветами и ароматами.

Ученики спросили: "Твоя последняя весть, мастер?"

И он сказал: "Берегитесь меня".

Это всегда было последним посланием всех великих мастеров. Когда Будда покидал
тело, Ананда, его лучший ученик, спросил: "Бхагван, каково твое последнее
послание?"

Он открыл глаза и сказал: "Будь светом самому себе. Забудь обо мне все: будь
светом самому себе".

Живите, танцуйте, любите, будьте. И если вы должны чему-то научиться у Будды,
у любого пробужденного, научитесь вот чему: забудьте о пальце и смотрите на
луну. Луна - это жизнь, а палец - всего лишь знание.

Четвертый вопрос:

Скоро уже три месяца, как я раздумываю о том, чтобы принять саньясу. Я не
понимаю, почему я так медлю, в то время как для других это так легко. Не могли
бы вы сказать что-нибудь об этом?

Кэрол Бейкер,

Нам придется пойти глубже в эту проблему. Ты разучилась хотеть; ты полностью
забыла, как хотеть. И это происходит почти с каждым в этом мире. С самого
детства родители начинают решать за вас - они не позволяют вам решать. Они не
разрешают вам желать самостоятельно: они хотят за вас, они думают за вас, они
решают за вас.

И я могу это понять. Ребенок действительно беспомощен - иначе не может быть,
родители должны решать за него. В противном случае ребенок не выживет.
Обязанность родителей - думать, хотеть и решать за ребенка. Но есть также и
другая обязанность, которую родители игнорируют уже многое века - и эта другая
обязанность гораздо важнее.

Когда ребенок становится способным решать, желать, думать, они должны дать ему
свободу. Им следует позволить ему решать самостоятельно - они должны помогать,
на самом деле они должны поддерживать, подталкивать, они должны искушать
ребенка думать самостоятельно.

Но ни один родитель не делает этого. Их радует мысль, что ребенок все еще
зависит от них, их радует мысль, что ребенок послушен. Они тешатся мыслью, что
ребенок всегда смотрит на них снизу вверх - это очень приятно для это. Они
выполняют первую обязанность", которая необходима - но они никогда не
выполняют вторую необходимость, которая гораздо более важна.

Если родители действительно любят ребенка, они будут очень бдительны. В тот
момент, когда они увидят, что ребенок может решить что-то сам, они оставят его
в покос. Они ничего не будут ему навязывать.

Но этого не происходит. Это общество очень больно - и причина его болезни в
том, что никому не разрешают желать и думать самостоятельно. Поэтому все ищут
того, кто бы распоряжался ими.

Бейкер, ты говоришь: "Три месяца я все раздумываю о том, чтобы принять
саньясу". Три месяца? Ты можешь обдумывать это три года и три жизни - но ты
разучилась думать, и ты не знаешь, как шагнуть в неведомое. В детстве тебе не
помогали хотеть, экспериментировать.

Даже если эксперимент приводит вас к заблуждениям и ошибкам, он стоит того -
ведь только на ошибках учатся. Нет другого способа научиться, нет никакого
безопасного пути научиться. Умение приходит только по этому опасному пути: вы
должны пробовать и экспериментировать. Всегда помните: все, что вы делаете,
может быть неправильным - нет никакой гарантии.

Как можно гарантировать новое? И здесь нет родителей, священников, ваших так
называемых вождей здесь нет. Ты здесь одна, в совершенно новой обстановке, и
ты не знаешь, что делать. По-видимому, ты никогда в жизни не бралась за
какую-нибудь проблему.

Это то, что Томас Ханна назвал "состоянием гуманоида". Очень редко в мире
попадаются люди. Существа, которых принимают за людей - это гуманоиды.
Гуманоид - суб®ект, которому никогда не разрешали хотеть самому, и он стал
калекой, парализованным, и он всегда ищет кого-нибудь, кто командовал бы им.

Гуманоид - это существо, которое всегда ищет тирана - ему нужен деспот,
который будет говорить, что делать и чего не делать; он всегда ищет лидера,
всегда ищет рабского состояния, в котором он может избавиться от
ответственности думать. Мышление для гуманоида - тяжкий груз; это не радость,
это не приносит ему оживления. Он обеспокоен. Он не может принять никакого
решения, он боится ошибиться.

Гуманоид - это человек, который никогда не становится по-настоящему взрослым.
И именно ими наполнен весь мир - гуманоидами. По-настоящему взрослых людей
нет: все ищут отца.

Встань на ноги. Я не говорю: прими саньясу или не принимай саньясу. Кому мне
говорить? Встань на ноги: медитируй над этим. И никто не будет тебе
приказывать. Возьми ответственность на свои плечи. Вот что означает стать
взрослым: "Я беру ответственность. Я иду на этот опыт, полностью сознавая,
что, возможно, пойду в неверном направлении или в верном - кто знает?" Это
всегда возможно.

А гуманоид очень боится "возможно". Ему нужны гарантии; он всегда хочет, чтобы
кто-то сказал, что это будет так-то. И тогда он может пойп1 на глупые
крайности - он может гадать на картах таро, чтобы решить, что делать и чего не
делать. Он может пойти к Соне, к астрологу или хироманту. Но он хочет, чтобы
кто-то решил за него. Он хочет переложить ответственность на кого-нибудь
другого - если что-то пойдет не так, он может сказать: "Что я могу поделать?
Предсказатель таро ошибся. Что я могу поделать? Этот хиромант был глуп".

Вы хотите, чтобы кто-то другой взял ответственность за вашу жизнь. Тогда как
вы собираетесь повзрослеть? И как вы обретете свободу? Вы останетесь в клетке.

Отбросьте это состояние гуманоида. А единственный способ отбросить его - это
начать самостоятельно хотеть, самостоятельно решать. Когда вы совершаете
какую-нибудь ошибку, будьте ответственны. В ошибках нет ничего плохого. Только
совершив ошибку, понимаешь, что правильно. Истина познается через познание
лжи. Падая вновь и вновь, человек учится не падать. Вновь и вновь сбиваясь с
пути, человек учится больше не терять дорогу. Другого способа нет.

Но тебя воспитывали на ложных условностях - и всех воспитывали так же. Ваши
родители, ваши учителя, ваши лидеры, ваши священники - гуманоиды, поскольку их
родители, их учителя и их священники были гуманоидами, и так далее и так
далее... вы можете это прекратить. И каждый гуманоид превращает других людей в
гуманоидов.

Когда у вас рождается ребенок, вы делаете ту же ошибку, что сделали ваши
родители. Вы не разрешаете ему действовать самостоятельно. В противном случае
вы удивитесь - дети необычайно разумны. Да, они нуждаются в руководстве, им
нужна ваша помощь - они беспомощны, но они также чрезвычайно разумны. Поэтому
родители должны быть очень и очень внимательны к тому, насколько помогать и
когда нужно перс-стать помогать. Когда ваш ребенок учится ходить, полезно
держать его за руку, но не держите его за руку всю жизнь.

А психологически происходит именно это. Даже если ваших родителей уже нет, они
все еще водят вас за руку; вы все еще опираетесь, цепляетесь за них. А если
вам не удается найти отца, вы немедленно идете к священнику. Не случайно вы
называете священника "отец". Он совсем не отец, особенно христианский
священник; называть его отцом - такая глупость и дурость. Какой он отец? Он
монах-целибат! Как он может быть отцом? Но вы называете его отцом.

И Бога вы тоже называете "отец". А где же мать? В вашей Троице нет ни одной
женщины: Бог - отец, Христос - сын, а Святой Дух... если Святой Дух не
женщина. Или, может быть, вся Троица - просто гомосексуалисты.

Почему вы называете Бога "отцом"? Это поиск, глубокий психологический поиск
отца, который защитит вас, сохранит вас, будет вести, отдавать распоряжения:
делай это, не делай то. Вы можете рассчитывать на него - и чем больше вы на
него рассчитываете, тем меньше вы становитесь собой.

И это стремление укоренилось так глубоко, вы настолько привыкли к нему, что
даже не осознаете, что вы делаете. С этим рабством нужно покончить. И в этом -
вся суть саньясы! Это не новая тюрьма. Я здесь не для того, чтобы быть вашим
отцом.

Помните ли вы одно очень странное изречение Иисуса? Христиане не очень-то
обращают на него внимание - на самом деле, оно их смущает. Иисус сказал своим
ученикам: "Пока вы не возненавидите отца своего и мать свою, вы не можете идти
за мной". Кажется, что Иисус не мог сказать такое - человек любви, необычайной
любви, который говорит: "Бог есть любовь", который учит любви, произносит:
"Возненавидьте отца своего и мать свою - только года вы последуете мне".

Если вы покажете это христианскому священнику, он смутится. Я много раз делал
это, и они чувствовали большое смущение и стремились как-нибудь уйти от
разговора. Но уйти невозможно: это есть. И это необычайно значительное
утверждение.

Иисус имел в виду не ваших реальных отца и мать, но психологический поиск отца
и матери. Психологическая потребность зависеть от кого-то или чего-то - вот
что нужно отбросить. Вы должны возненавидеть эту зависимость, вы должны
возненавидеть это рабство.

Но если кто-то помогает вам освободиться от этого рабства, вы будете бороться
с ним: ведь вы думаете, что рабство - нечто очень ценное.

Вы боролись с Иисусом, вы боролись с Сократом, вы боретесь со мной. И
единственное, что вас тревожит - это то, что я пытаюсь снять с вас все цепи.
Но вы не считаете их цепями - вы думаете, что это богатые украшения, золотые,
очень ценные, что если их с вас снимут, вы останетесь голыми, вы обеднеете.
Это - состояние гуманоида. И каждый гуманоид должен стать человеком.

Каждый ребенок рождается человеком, но общество калечит его и создает из него
искусственное существо: гуманоида. И все общества делают это - христиане,
индуисты, мусульмане, буддисты, джайны - все общества делают это. До сих пор
вся история человечества была историей великого рабства.

Лишь изредка человек убегал от этого колеса рабства - Будда, Кришна,
Бахауддин, Пифагор, Заратустра - но только изредка. Просто удивительно, как
этим людям удалось убежать -. и стать реальными, подлинными людьми, ведь
колесо огромно, его структура необ®ятна и очень сложна. И тиски, которыми
общество сжимает вас, так велики, и они достают самые укромные уголки вашего
существа, и это начинается в таком раннем возрасте, что рабство проникает,
пронизывает все ваше подсознание.

Вы не осознаете, что сделало с вами общество. Ваше общество заставило вас
чувствовать большую неловкость, оно сделало вас очень несчастными. Вот почему
вам нравятся эти разговоры: когда кто-то говорит, что жизнь - это страдание,
вы немедленно соглашаетесь. Не потому, что жизнь - это страдание, не потому,
что утверждение, будто жизнь - это страдание имеет какое-то логическое
обоснование; нет никакого логического обоснования. Но почему люди
незамедлительно соглашаются? Потому, что их жизнь подтверждает это. Им
известно только несчастье, им известно только страдание - они немедленно
соглашаются. "Да, - говорят они, - жизнь - это страдание. Как от нее
избавиться?"

Я заявляю вам: жизнь - это блаженство! Вам не нужно избавляться от жизни - вы
должны избавиться от того способа жить, которому вас научили. Вы должны
избавиться от своей гуманоидности, вы должны избавиться от всего, что было
навязано вашей природе и чуждо вам. Вы должны стать подлинным человеком.

Когда вы принимаете саньясу, это - просто знак того, что вы готовы стать
свободным. Свободным от национальности: саньясин не будет считать себя
индийцем, немцем или итальянцем. Даже если он должен иметь паспорт, в глубине
сознания он не будет думать, что он - итальянец. Он универсален.

Саньясин не будет считать себя христианином, индуистом или мусульманином -
хотя и не нужно идти и рассказывать об этом каждому встречному, поскольку я не
хочу, чтобы вы создавали себе ненужные сложности. У вас и так достаточно
неприятностей. Но глубоко внутри вы будете знать: "Теперь я просто человек".
Вы превзойдете все барьеры нации, расы, цвета, религии.

И самое главное, основное: вы отбросите свое воспитание, вы снова станете
невинными и начнете исследовать жизнь.

Так что чего бояться? Ты думала три месяца - три месяца потрачены напрасно.
Если бы ты стала саньясинкой, за эти три месяца ты испытала бы, что это такое!
Ты вкушаешь от древа познания - ты могла бы вкушать от древа жизни.

Пусть опыт будет решающим фактором, всегда и во всем. Кэрол Бейкер, ты
достаточно размышляла. И я не думаю, что что-то осталось необдуманным. Три
месяца - большой срок, и ты, должно быть, обдумала все до мелочей. О чем еще
думать? Попробуй! Я приглашаю тебя в переживание. Участвуй! Не смотри со
стороны.

Если для того, чтобы рисовать бамбук, нужно стать бамбуком, то для того, чтобы
узнать саньясу, нужно стать саньясином.

Пятый вопрос:

Не могли бы вы пояснить, что означает и как полностью быть самим собой? Умом я
понимаю и примеры, и ситуации, но я не умею.

Дева Мадир,

Ты слушала меня невнимательно. Для того, чтобы быть собой, чтобы полностью
быть собой, не нужно никакого умения. Вы уже такие! Это не вопрос знания
средств, путей и методов. Этим не нужно становиться - это уже случилось! Но
ваш ум так привык к желанию, становлению, целям, будущему, что, когда я
говорю: "Будьте собой", ваш ум немедленно трансформирует это в нечто другое.
Вы начинаете спрашивать: "Как быть собой?"

Я не говорю, что вы должны стать собой: вы уже есть! Это не вопрос "как". Не
спрашивайте, как стать - это уведет вас от себя. Отбросьте всякое становление,
пусть становление прекратится. Живите в этот момент такими, какие вы есть:
проживайте его, как есть. Не судите, не оценивайте. Просто живите в этом
мгновении, как вы есть. Если вам грустно, то проживите этот момент в печали. И
не говорите, что печаль плоха. В тог момент, когда вы говорите, что печаль
плоха, вы создаете противоречие. Теперь вы снова пытаетесь не быть печальным.

Не осуждайте ничего, что происходит с вами. Проживите это - с таким полным
приятием, чтобы не осталось никакого желания быть кем-то другим, чем-то
другим. И из этого приятия рождается великое понимание - это побочный продукт.
В этом понимании многое просто исчезнет - вам не придется заставлять это
исчезнуть.

Грусть исчезнет, жадность исчезнет - но это не вы заставляете их исчезнуть.
Именно через приятие себя рождается это понимание - побочный продукт приятия.
И в этом понимании, в свете понимания, многое просто исчезает. И начинает
появляться многое такое, чего вы никогда раньше не знали.

Приходит радость. И это та же самая энергия, что обычно была печалью. Но
поскольку теперь, благодаря пониманию, печаль невозможна, эта энергия может
стать радостью; она может подняться в высшую сферу. Та же энергия, что была
гневом, становится состраданием. И та же энергия, что была жадностью,
вожделением, собственничеством и ревностью, становится любовью и отдачей.

Но это случается. Вы не должны делать это - если вы делаете это, вы совершенно
меня не поняли.

Мне приходится пользоваться словами, теми же словами, которыми пользуетесь вы.
Но я должен использовать их в новом значении. И очень внимательно
прислушивайтесь к значению, вникайте в новые ассоциации. Иначе я буду говорить
одно, а вы поймете совершенно другое.



В полицейский участок вбежала женщина. Ее одежда была порвана.

- Помогите, помогите мне! - кричала она. - Меня оравили!
 - Оравили? - спросил полицейский. - Вы хотите сказать - ограбили?
 - Нет, оравили - их была целая орава!

Или не придется употреблять слова вроде "оравили"... но тогда вы не будете
понимать. Я вынужден пользоваться словами, которыми пользуетесь вы, но вы
используете их в обычном значении. Мне приходится менять значения. Я должен
придавать старым словам новый оттенок. Мне приходится все время давать им
новую форму, новый смысл.

Когда я пользуюсь словами, пожалуйста, помните, какое значение я в них
вкладываю. Это значение более важно; слово - всего лишь носитель: носитель
нового смысла. Вот почему вы должны слушать очень внимательно. Иначе это
трудно: вы можете слушать мои слова, внимание не обязательно - но это не
слышание, это только слушание. Слушать меня очень легко, но чтобы услышать, вы
должны быть очень бдительны, очень сознательны, внимательны. Вы должны быть со
мной тотально.

Мадир, ты говоришь: Не могли бы вы пояснить, что означает и как быть полностью
самим собой?

Вы и так полностью - вы, просто вы не принимаете это. Вы продолжаете
отвергать. Отбросьте отрицание - поскольку, когда вы отрицаете нечто, ваша
отвергнутая часть становится озлобленной, горькой, становится раной. И эти
раны - проблема, эти отвергнутые части вашего существа. Вы запретили им
выражаться; они кипят желанием проявиться. И они постоянно скапливаются у вас
внутри и сводят вас с ума.

На поверхности вы держите марку - в глубине вы безумны. Освободите их, они -
тоже ваша часть, ваша существенная часть. Это освобождение необычайно важно.

Вот почему здесь, в коммуне, я организовал так много групп психотерапии. Массы
поймут это неправильно, непременно поймут это неправильно - ведь в
психотерапевтических ситуациях вы должны вынести на поверхность все
отвергнутые части.

Если кто-то подавлял свой гнев, он должен высвободиться в психотерапевтической
ситуации. Только тогда психотерапия может быть хоть сколько-то полезной -
может лечить, может исцелить вас. Она должна раскрыть ваши раны: начинает течь
много гноя.

Если вы понаблюдаете за группой столкновения, вас начнет тошнить. Вас будет
тошнить, потому что вы увидите, как наружу выходит такое зверство; вы не могли
даже вообразить, что человек настолько может быть животным. Но это животное
есть также и в вас, просто оно подавлено. Вы не можете уничтожить его
подавлением.

В группе столкновения - вот что значит слово "столкновение" - вы должны
столкнуться с собой во всей своей полноте. Вы должны вынести наружу все
подавленное; вы должны вынести все - без всякой оценки, что хорошо, что плохо.
И внезапно вы увидите, как внутри вас рычат огромные звери. Они насильственны,
а вас учили ненасилию. Ваше ненасилие подавляло вашу насильственность.

Без всякой причины возникнет сильная ярость. Вы начнете бить стену; вы можете
начать избивать себя. И вы скажете: "Что я делаю? Никогда раньше я такого не
делал. Откуда это взялось?" Но это накатывает на вас огромной волной. И вся
задача - дать этому произойти.

И когда выражено все - ваш секс, ваш гнев, ваша жадность, ваша ревность, ваша
ярость - когда все выражено, рождается великое спокойствие, наступает тишина
после бури.

Массы не могут этого понять. На самом деле, они очень остерегаются этого. Они
и не хотят понимать, потому что понять - значит заглянуть внутрь, а внутри
себя они найдут все то же самое.

Но если вы все время держите это внутри, вы всегда будете пребывать в
некотором беспокойстве. Вот что дало ваше общество - ваше общество сделало вас
очень больными. Все это общество патологично. А когда патология становится
общественной, вы не сможете осознать это, потому что все страдают одним и тем
же.

Быть тотальным означает думать о себе, как если бы вы были первым человеком -
Адамом или Евой - и не встретили бы еще ни одного священника и ни одного
пуританина. Вам еще не попался никакой Морарджи Десаи. Никто не говорил вам,
как жить, кем быть. Думайте о себе как о первом мужчине или первой женщине, и
примите - ибо нет другого способа трансценденции, кроме приятия.

Будда называл .это "таковость" - татхата. Примите это: если Бог дал вам. все
это, в этом должен быть какой-то смысл. Должно быть, это семена каких-то
неведомых цветов - их нужно использовать. В почву приятия падают эти семена,
исчезают, и рождается большое дерево понимания и миллионы цветов экстаза,
радости, празднования.

Ты говоришь, Мадир: Умом я понимаю примеры и ситуации, но я не умею.

Какие примеры? Какие ситуации? Если ты с самого начала понимаешь умом, это
значит, что ты планируешь свою жизнь. А любое планирование против приятия.

Не нужно планировать, не нужно понимать. Вы должны просто открыть себя. Вы
должны встать лицом к своей наготе.

Мы стали так бояться наготы. Духовной наготы, ф