ти, – любая система, утверждающая 
это, останавливается на пятом теле. В такой системе не будет концепции Бога. Ее 
и не нужно. 
Концепция Бога появляется только с шестым телом. "Бог" означает космическую 
индивидуальность, или, лучше сказать, космическую не – индивидуальность. Это не 
"я существую"; это целое, заключенное во мне, дает возможность мне существовать. 
Я всего лишь точка, одно звено среди бесконечности звеньев бытия. Если завтра не 
взойдет солнце, меня не будет. Я тоже исчезну; пламя погаснет. Я здесь, потому 
что существует солнце. Оно так далеко, но связано со мной. Если умрет земля, как 
уже умерли многие планеты до нее, я тоже не смогу жить, потому что моя жизнь 
едина с жизнью земли. Все существует в цепи бытия. Мы не островки. Мы все – 
океан, 
В шестом теле единственным напряжением является ощущение индивидуальности в 
противовес океаническому чувству – состоянию без границ, чувству безначальности 
и бесконечности, ощущению не меня, но нас. И это "мы" включает все. Не только 
людей, не только органические вещества, но вообще все, что есть. "Мы" означает 
само бытие. Итак, напряжением в шестом теле будет "я". Как же потерять "я", как 
потерять эго? Сейчас вы этого не сможете понять, но если вы дойдете до пятого, 
это будет нетрудно. Это похоже на то, как ребенок привязан к своей игрушке и не 
может себе и представить, что ее можно выбросить. Но когда детство проходит, 
игрушка выброшена. Он к ней уже не возвращается. До пятого тела эго имеет очень 
большое значение, но после пятого превращается в игрушку, с которой играл малыш. 
Вы отбрасываете его без всякого труда. 
Единственное затруднение может возникнуть в том случае, если вы достигли пятого 
тела в результате длительного процесса, а не внезапного просветления. Тогда 
трудно полностью отбросить "я" в шестом теле. Поэтому за пределами пятого все 
внезапные процессы помогают. До пятого постепенные процессы кажутся более 
легкими; но за пятым они становятся препятствием. 
В шестом теле возникает напряжение между индивидуальностью и океаническим 
сознанием. Капля должна потеряться, чтобы стать океаном. На самом деле это вовсе 
не потеря себя, но это выглядит так с точки зрения капли. Напротив, в тот 
момент, когда исчезает капля, приобретается весь океан. Капля вовсе не 
уничтожилась, она превратилась в океан. 
Седьмое тело – нирваническое. В седьмом теле напряжение существует между 
существованием и не существованием. В шестом теле ищущий должен потерять себя, 
но не существование. Он есть – не как индивидуальность, но как космическое 
бытие. Но сущее остается. Есть философии и системы, которые останавливаются на 
шестом теле. Они останавливаются на Боге или мокше. Седьмое означает потерять 
даже существование в несуществовании. Это не значит потерять себя. Это просто 
потерять. Существующее становится несуществующим. Тогда подходишь к первичному 
истоку, из которого пришло все существование и в которое оно уходит. Из него 
выходит бытие, в него возвращается небытие. 
Сущее само по себе всего лишь фаза. Оно должно возвратиться. Подобно тому как 
приходит день и следует ночь, приходит ночь и следует день, так приходит 
существование, и за ним следует несуществование; приходит несуществование и 
следует существование. Если кто-то хочет познать полностью, он не должен уходить 
от несуществования. Если он хочет познать полный круг, он должен стать 
несуществующим. 
Даже космическое не является полным, потому что за его пределами лежит 
несуществование, и даже Бог не есть целое. Бог есть лишь часть Брахмы; Бог еще 
не сам Брахман. Брахман означает соединение всего света и тьмы, соединение жизни 
и смерти, соединение существования и несуществования. Бог это не смерть, Бог – 
есть лишь жизнь. Бог – не есть несуществование, Бог есть лишь существование. Бог 
– не тьма; Бог есть только свет. Он – только часть целого, но не все целое. 
Познать целое – значит стать ничем. Только ничто может знать целое. Всеобщность 
есть ничто и ничто есть единственная всеобщность – для седьмого тела. 
Вот таковы напряжения в семи телах, начиная с физиологического. Если вы 
понимаете свое физиологическое напряжение, освобождение от него и его 
благополучие, тогда вы сможете без труда перейти ко всем семи телам. 
Расслабление, достигнутое в первом теле, становится ступенькой ко второму. А 
если вы что-то осуществляете во втором, если почувствуете ненапряженный эфирный 
момент, тогда шаг в направлении третьего сделан. Если в каждом теле вы начинаете 
с благополучия, автоматически откроется дверь к следующему телу. Если же вы в 
своем первом теле потерпите поражение, то вам будет очень трудно, даже 
невозможно открыть последующие двери. 
Поэтому начинайте с первого тела и не думайте об остальных шести телах. 
Полностью живите в физическом теле, и вдруг вы узнаете, что открылась новая 
дверь. Тогда продолжайте идти дальше. Но никогда не думайте о других телах, 
иначе это будет вас отвлекать и создавать напряжение. А все то, что я вам 
рассказал – забудьте это! 
 
 
Глава 9
ЛОЖНОСТЬ ЗНАНИЙ
 
— Ошо, чему ты учишь и какова твоя доктрина? 
Я не учу доктрине. Обучение доктрине – бессмысленное занятие. Я не философ, у 
меня антифилософский ум. Философия никуда не привела и не может никуда привести. 
Ум, который думает, вопрошает, не может знать. 
Существует так много доктрин. Но любая доктрина – это вымысел, человеческая 
выдумка. Это не открытие, но изобретение. Человеческий ум способен порождать 
бесконечное количество систем и доктрин, но познать истину через теории 
невозможно. Ум, начиненный знаниями, обречен на невежественность. 
Откровение приходит в тот момент, когда прекращается знание. Есть две 
возможности: либо думать о чем-то, либо войти в это экзистенциально. Чем больше 
человек думает, тем дальше он уходит от того, что здесь и сейчас. Думать о 
чем-то, значит потерять с ним контакт. 
И то, чему я учу – это антидоктринарный, антифилософский, антиспекулятивный 
опыт. Как быть; просто тому, как быть. Тому, как быть в моменте здесь и сейчас. 
Открытым, беззащитным, единым с ним. Это то, что я называю медитацией. 
Знание может вести только к вымыслу, к проецированию. Оно не способно быть 
средством достижения истины. Но если вы познали истину, знание может быть 
использовано для того, чтобы поделиться с теми, кто не знает. Тогда язык, 
доктрины, теории могут стать средствами. Но все-таки недостаточно адекватными. 
Они будут неизбежно искажать. 
Все, что было познано экзистенциально, не может быть выражено полностью. Это 
можно только обозначить. Как только я выражаю то, что познал, к вам доходит 
слово, но без своего значения. К вам приходит мертвое слово. По сути оно 
бессмысленно, потому что смыслом было само переживание. 
Поэтому знание может быть средством выражения, но не способом постижения. 
Знающий ум является помехой, потому что, когда вы знаете, в вас нет смирения. 
Когда вы напичканы знанием, в вас нет пространства, чтобы принять неизвестное. 
Ум должен стать пустым, полым: чревом полным приятия. 
Знание – это ваше прошлое. Это то, что вы знали. Это ваша память, ваши 
накопления, ваша собственность. Накопление становится препятствием. Оно 
становится между вами и новым, между вами и неизвестным. 
Открытым неизвестному вы можете быть, лишь когда вы смиренны. Нужно постоянно 
сознавать свое невежество: остается что-то неизвестное. Ум, который основывается 
на памяти, информации, писаниях, теориях, доктринах, догмах, – эгоцентричен, 
лишен смирения. Знание не ведет к смирению. Только бесконечное неизвестное может 
сделать вас смиренным. 
Должна прекратиться память. Это не значит, что вы не должны ничего помнить, но в 
момент знания, в момент переживания не должно быть памяти. В такой момент 
необходим открытый, незащищенный ум. Этот момент пустоты, незаполненности и есть 
медитация, дхьяна. 
— Не станет ли само переживание доктриной? 
Переживание может быть передано другим только негативно. Я не могу сказать, что 
это есть, я могу сказать только, чем оно не является. Язык может выразить только 
то, чем оно не является. Говоря, что языком этого не выразить, я все же выражаю 
это. Когда я говорю, что об этом не может быть учения, в этом заключается мое 
учение. Но все это негативно. Я не утверждаю нечто; я нечто отрицаю. Можно 
сказать "нет"; невозможно сказать "да". "Да" должно быть осуществлено. Если есть 
затянувшаяся вера в знание, она станет препятствием к достижению пустоты, к 
достижению медитации. Прежде всего необходимо понять бесполезность прошлого, 
известного, знания ума. Что касается неизвестного, что касается истины, такое 
знание бесполезно. 
Можно либо отождествиться с тем, что знаешь, либо стать свидетелем его. При 
отождествлении вы и ваша память становитесь одно. Но если отождествления нет, 
если вы остаетесь отделенными от своих воспоминаний, не отождествлены с ними, 
тогда вы сознаете себя как нечто отличное от своих воспоминаний. Это сознавание 
становится путем в неведомое. Чем более вы способны быть свидетелем своего 
знания, чем меньше вы отождествляете себя как знающего, тем меньшая вероятность 
того, что ваше эго станет владельцем этого знания. Если вы отдельны от своих 
воспоминаний, тогда воспоминания становятся чем-то вроде осевшей пыли. Они 
прошли через ваш опыт и стали неотъемлемой частью вашего ума, но ваше сознание 
отлично от него. Тот, кто вспоминает, отличен от вспоминаемого; тот, кто знает, 
отличен от узнаваемого. Если вам ясно это различие, вы все ближе подходите к 
пустоте. Не отождествляясь, вы можете быть открытым; между вами и неизведанным 
не возникают воспоминания. 
Пустоты можно достичь, но ее нельзя создать. Если вы создаете ее, она неизбежно 
будет порождением вашего старого ума, вашего знания. Вот почему для достижения 
ее нет никакого метода. Метод является только результатом накопленной 
информации, если вы попытаетесь использовать любой метод, он будет продолжением 
вашего старого ума. Но неизведанное не может прийти как продолжение 
непрерывности, оно может придти как разрыв непрерывности. Только тогда оно за 
пределами известного, за пределами вашего знания. 
Поэтому не может быть никакого метода, никакой методологии; лишь понимание: "Я 
отделен от того, что я накопил". Если это понято, тогда нет необходимости 
культивировать пустоту. Все уже произошло! Вы есть пустота! И нет нужды 
создавать ее. 
Пустоту создать невозможно. Сотворенная пустота не будет пустотой; она будет 
вашим творением. Ваше творение никогда не сможет быть ничем, пустотой, потому 
что у нее будут границы. Вы породили ее, и она не может быть больше вас; она не 
может превзойти ум, породивший ее. Пустоту создать невозможно; она должна войти 
в вас. Все, что вы можете сделать, так это принять ее. А подготовиться к 
принятию ее можно только в отрицательном смысле. Подготовиться – значит не 
отождествляться со своим знанием; быть подготовленным в том смысле, чтобы 
понимать бесполезность и бессмысленность всего, что знаете. 
Только это сознавание процесса мышления может бросить вас в промежуток, где 
всегда присутствует "то, что есть", где "то, что есть" захлестнет вас. И между 
ним и вами не будет барьера. Вы становитесь одно с моментом, с вечностью, с 
бесконечностью. 
В то мгновение, когда этот момент переходит в знание, он опять становится частью 
памяти. И тогда он утерян. Поэтому нельзя сказать: "Я познал". Неизвестное 
остается неизвестным. Как много бы вы его не пережили, неизведанное все еще 
предстоит познать. Его очарование, красота, его привлекательность остаются все 
теми же. 
Процесс познания вечен и никто не может подойти к такому моменту, когда можно 
было бы сказать: "Я достиг". Тот, кто говорит это, снова попадает в модель 
памяти, в модель знания. И тогда он умирает. Момент утверждения знания является 
моментом смерти. Жизнь прекращается. Жизнь – это движение от неизвестного к 
неизвестному. Она приходит из запредельного и идет в запредельное. Для меня 
религиозный человек не тот, кто заявляет о своем знании. Утверждающий, что 
знает, может быть богословом, философом, но не религиозным человеком. 
Религиозный ум принимает высшую тайну, высшую непознаваемость, высший экстаз 
неведения, высшее блаженство неведения. 
Невозможно создать момент медитации, пустоты; это невозможно спроецировать. 
Нельзя заставить свой ум остановиться. Если вы это делаете, то вы его либо 
опьянили, либо загипнотизировали; но это не пустота. Пустота приходит. Ее нельзя 
ни сотворить, ни привнести. 
Я не учу вас никакому методу. И в том смысле, что существуют методы, методики, 
учения, я не учитель. 
— Вы убедили меня. Как мне теперь трансформировать это убеждение в опыт? 
Нет как, потому что как предполагает метод. Есть только пробуждение. Если вы 
слушаете меня и что-то в вас просыпается, тогда к вам приходит опыт, вы что-то 
почувствуете. Я не пытаюсь убедить вас. Интеллектуальное убеждение не есть 
убежденность. Я вам просто передаю факты. 
Почему вы убеждены в том, что я сказал? Есть два возможных варианта: либо вы 
были убеждены моими доводами, либо вы увидели истинность того, что я говорю как 
факт внутри себя. Если вас убедили мои аргументы, то возникает вопрос как; но 
если то, что я говорю, пережито вами, если вы сознаете, что так оно и есть 
внутри вас, то это знание отделяется от меня. Я не поставляю вам никаких знаний. 
Напротив, когда я говорю, происходит само переживание. 
Когда рассудок убежден, он спрашивает: как? Каким путем идти? Он хочет знать. Но 
я не даю вам никакой доктрины. Я просто делюсь с вами своим опытом. Когда я 
говорю о том, что память это накопление – она мертва, это отголоски прошлого – я 
имею в виду то, что память это часть прошлого, цепляющаяся за вас, но вы от нее 
отдельны. Если к вам приходит ощущение того, что я имею в виду, и вы видите 
расстояние между собой и своей памятью (своим сознанием и памятью), то нет 
никаких как. Что-то случилось, и это что-то проникает в вас от момента к моменту 
– не благодаря методу, но через сознавание, благодаря тому, что вы ни на минуту 
об этом не забываете. 
Теперь вы знаете, что обозначение отличается от содержания сознания. Если это 
превратится в ежемоментное сознавание – во время ходьбы, сна, еды, разговоров – 
тогда что-то происходит. Если вы постоянно помните, что ум – это 
запрограммированный, встроенный процесс по накоплению памяти, а не часть вашего 
бытия, тогда самого этого сознавания, этого отсутствия метода будет достаточно 
для того, чтобы что-то случилось внутри вас. 
Никто не может сказать, когда, как и где это произойдет, но если сознавание 
продолжается, то само по себе оно становится более глубоким. Это автоматический 
процесс. От ума он идет к сердцу; от интеллекта к интуитивному уму; от сознания 
он медленно движется в подсознание. И в один прекрасный день вы полностью 
пробуждаетесь. Что-то произошло. Вы ничего не культивировали; оно пришло 
благодаря тому, что вы все время помнили. Не благодаря следованию какой-то 
доктрине, а потому что вы пробудились к внутреннему факту, к внутреннему 
видению. Что-то глубоко проникло в вас. 
Когда наступает момент, он приходит нежданно и негаданно – как взрыв. В момент 
взрыва вы совершенно пусты. Вас нет, вы перестаете существовать. Нет ни 
интеллекта, ни доводов, ни памяти. Есть только сознавание: сознавание ничего, 
пустоты. И в этой пустоте – знание. Но это знание в совершенно ином смысле. Нет 
ни познающего, ни познаваемого, есть просто ведение. Оно экзистенциально. 
Что такое пустота, что существует в пустоте – все это невозможно передать. Можно 
показать только процесс, сам проход. Но процесс нельзя считать методом. В этом 
нельзя практиковаться. И практиковать-то нечего. Вы либо помните, либо нет. 
— Рекомендуете ли вы какой-либо образ жизни как подготовку? 
Как только вы начнете сознавать, изменится вся ваша жизнь, весь ваш образ жизни. 
Но эти изменения сами придут к вам; их не нужно подготавливать. Как только вы 
начинаете в чем-то практиковаться, теряется весь смысл. Все изменения должны 
происходить спонтанно. 
Дело не в том, чтобы к чему-то готовиться. Нужно просто понять, что нельзя 
желать пустоты. Это не просто противоречие в терминах, а экзистенциальное 
противоречие. Невозможно желать пустоты, потому что желание идет от вашего 
старого ума, от вашего знания. Единственное, что можно сделать, так это 
сознавать себя, как вы есть. Как только вы осознаете себя, как вы есть, 
происходит отделение, разделение, обособление. Какая-то часть вас перестает 
отождествляться со всеми вами. 
Тогда есть двое: "я" и "сам". "Сам" – это память, ум; и "я" – есть сознание, 
атман. 
Слушая меня, вы должны одновременно слушать и себя, свой внутренний ум. Этот 
процесс должен не прекращаться. То, что я говорю, становится частью вашего сам,* 
частью ваших накоплений, ваших знаний. Это знание будет требовать дальнейших 
знаний – методов и всяких как. И если будет предложен какой-нибудь метод, то он 
тоже станет частью вашего знания. Ваше сам будет усилено; оно станет более 
знающим. 
К сожалению, у меня нет доступа к оригиналу, поэтому отредактировать тему 
"вашего сама" не представляется возможным. Скорее всего речь идет о 
противоставлении "меня" "моему". – В.Д. 
Я делаю упор не на ваше сам, я обращаюсь не к нему. Если вмешивается ваше сам, 
то не может быть общения. Будет просто дискуссия, а не диалог. Диалог получается 
только тогда, когда нет сам. Если есть вы, но нет вашего сам, тогда не возникает 
вопроса как. То, что я говорю будет восприниматься либо как истина, либо как 
неправда; либо как факт, либо как ловко сфабрикованная доктрина. 
Мое дело просто создать ситуацию – словами ли, молчанием ли, либо сбить вас с 
толку. Моей целью является создание такой ситуации, когда ваше я отстраняется от 
вас, выходит за пределы вашего сам. И я все время создаю такие ситуации. 
Это тоже своего рода ситуация. Я говорю вам абсурдные вещи. Я говорю о 
достижении чего-то, и в то же время отрицаю всякий метод. Это нелепо. Я что-то 
говорю и тут же утверждаю,, что это невозможно выразить. Но именно такой абсурд 
способен создать нужную ситуацию. Если бы я убедил вас, ситуация не была бы 
создана. Это стало бы частью вашего сам, вашего знания. Ваше сам все время 
спрашивает: "Как? Каким образом?" А я отрицаю путь, но в то же время говорю о 
трансформации. И ситуация становится столь нелогичной, что ваш ум 
неудовлетворен. Только тогда может войти что-то из запредельного. 
Я все время создаю ситуации. Для людей интеллектуальных такой ситуацией будет 
абсурдность. Сознавание приходит только тогда, когда возникает ситуация, в 
которой нарушается последовательность. Сама непрерывность и неразумность 
ситуации порождает промежуток, провал, который разбивает и встряхивает 
индивидуума к озарению. 
Мне вспоминается случай из жизни Будды. Как-то утром он пришел в деревню. Кто-то 
подошел к нему и сказал: "Я верю в Высшее. Пожалуйста, скажи мне, есть ли Бог?" 
Будда категорически отверг это. Он сказал: "Никакого Бога нет, не было и никогда 
не будет. Что за чушь ты говоришь!" Человек был потрясен и разбит, но была 
создана ситуация. 
Днем к Будде пришел другой человек и сказал: "Я атеист, я не верю в Бога. Но как 
ты считаешь, есть ли Бог?" Будда ответил: "Есть только Бог. Не существует ничего 
кроме Бога". Человек был потрясен. 
А вечером к Будде пришел еще один человек и сказал: "Я агностик. Я не верующий и 
не атеист. Что ты мне скажешь? Бог есть или нет?". 
Будда ничего не сказал в ответ, и человек был потрясен. 
Но некий монах Ананд, который всегда сопровождал Будду, был потрясен еще больше. 
Ведь утром Будда сказал, что Бога нет, днем – что Бог есть, а вечером вообще 
промолчал. Ночью Ананд обратился к Будде: "Прежде чем ложиться спать, ответь, 
пожалуйста, на мой вопрос. Ты разрушил мой покой! Я в полном недоумении! Что ты 
хотел сказать этими нелепыми,