ольше убивали - во имя правого дела.

Вы думаете, дело Адольфа Гитлера не было правым? Если бы оно не было правым,
как такая разумная нация, как немцы, могла пойти за ним? И помните: немецкая
нация - одна из самых интеллигентных на земном шаре. Четыре величайших ума
нашего века, которые господствовали во всем мире, появились в Германии.
Фридрих Нищие, Зигмунд Фрейд, Карл Маркс, Альберт Эйнштейн - четыре великих
имени нашего времени. Все они вышли из немецкого ума, из немецкого источника.

Как такой интеллигентный народ мог пойти за этим глупым маньяком, Адольфом
Гитлером? Во имя благородного дела. Вот это благородное дело: мир находится в
хаосе, и господствовать и править в нем должны благородные люди, арийцы. Вы
знаете? - слово "арий" означает "благородный". В мире должны господствовать и
править благороднейшие из благородных.

Арий - санскритское слово. Оно означает благородство. И вот, за этим словом
"благородный" Адольф Гитлер упрятал все виды уродств. И за ним пошли тысячи и
тысячи интеллигентных людей, послушно - ведь цель была благородной! Были
сожжены миллионы евреев во имя благородного дела - миллионы страдали в
концентрационных лагерях. И люди, которые пытали их, вовсе не были
неразумными, они были очень исполнительными и разумными. И они выполняли свои
обязанности, послушно, во имя благородного дела.

А что произошло в России? Иосиф Сталин, другой представитель того же типа, что
и Адольф Гитлер, поубивал и перерезал миллионы людей - тоже во имя правого
дела: коммунизм должен победить, и никакие жертвы не чрезмерны. Если на землю
может прийти коммунизм - рай, бесклассовое общество - то нет чрезмерных жертв.

И то же самое происходило на протяжении многих веков: крестовые походы
христиан, мусульманские джихады - войны религии во спасение религии. Ну
конечно, если ислам в опасности, то его нужно спасать, а людей, которые
создают для него опасность, нужно уничтожить - во имя правого дела. Когда
христианство в опасности, позволено все. А кто решает, что ислам в опасности?
Кто решает, что христианство в опасности? Кто определяет, кто является
арийцем, а кто - нет?

Евреи считают, что избранный народ Божий - это они, а Адольф Гитлер считал,
что избранный народ Божий - это нордическая раса, истинные арийцы. И
получается, что два народа, которые считают себя Божьими избранниками, не
могут ужиться: один нужно уничтожить, нужно уничтожить соперника. Посмотрите
на эту бесчеловечность истории человечества, и вы увидите, что именно
послушность во имя доброго дела стала причиной невероятных страданий,
превратила всю жизнь человечества в кошмар.

Вы спрашиваете меня:
Разве это не правильно - послушно служить честному делу?

Нет. Служите только сознательно. Подчиняйтесь только сознательно. Послушание
не должно быть внешним. Послушание должно быть чем-то внутренним. Вы должны
быть способны увидеть, что поставлено на карту. И вы сможете сказать "да" или
"нет", исходя из собственного осознания. Только тогда мир может стать
чуть-чуть лучше, немного более человечным.

Люди, сбросившие атомную бомбу на Хиросиму и Нагасаки - всего два человека! -
они могли сказать "нет". Было настолько очевидно, что сто тысяч человек,
живших в Хиросиме, совершенно ни в чем не виноваты - маленькие дети, женщины,
старики. Зачем сбрасывать на них бомбу, которая уничтожит их мгновенно, за
несколько секунд? За десять секунд Хиросима превратилась в мертвый город.
Всего десятью секундами раньше она была жива. В это время... люди завтракали,
люди пели, люди занимались всевозможными делами. Всего несколько секунд назад
все было таким живым. И всего через несколько мгновений Хиросима полностью
превратилась в кладбище - все люди были мертвы.

Человек, который сбросил бомбу, мог сказать "нет", но он послушно служил
правому делу. Что это было за правое дело? Демократия. Эти красивые слова
очень опасны, потому что за ними ничего не стоит. Сейчас под именем демократии
прячется капитализм. А под именем равенства прячется коммунизм. Присмотритесь
ко всем высоким словам, и когда политик произносит красивое слово, будьте
сознательны - в этом есть что-то подозрительное.

И не идите за ними. Лучше умереть... если бы человек, который бросал атомную
бомбу, сказал "нет", то возможно, его отдали бы под трибунал. Так что же? Он
мог сказать: "Убейте меня - мне кажется, это меньшее зло. Я предпочитаю
умереть". И это было бы благородным делом! "Вы можете расстрелять меня, но я
просто говорю "нет". Я не буду сбрасывать бомбу на невинных людей".

Люди, которые уничтожали несчастный Вьетнам, могли сказать "нет". И всегда и
везде повторяется одно и то же, на всем земном шаре. Настало время, когда мы
должны стать более сознательными.

Послушанием пользовались. Послушание было очень тонкой стратегией политиков и
священников. Если это исходит из вашей сознательности, если вы видите, что это
хорошо - не то, что ваши вожди, ваши политики, ваши священники говорят, что
это хорошо, но вы чувствуете, что это хорошо, это должно быть вашим ответом -
тогда делайте это всеми средствами. Но если вы видите... ваше индивидуальное
сознание должно решать. В этом моя единственная цель: каждый индивидуум должен
создать свою собственную сознательность и сознание - только тогда мы сможем
создать лучший мир. В противном случае мир в ближайшие двадцать пять лет
совершит самоубийство.

К концу этого века дурацкая идея послушания во имя правого дела может
уничтожить все человечество, и не только человечество: вместе с человечеством
- все живое на земле, все деревья, всех птиц, всех животных - все виды жизни.
А на земле существуют миллионы различных видов жизни. Земля - это праздник.

Если вы и дальше будете держаться за эту глупую идею, которую веками
вдалбливали вам в голову... многие века вы впитывали эту идею с молоком
матери: слушайся! Я учу вас сознательности. И конечно, из сознательности
родится совершенно другой вид послушания. Тогда вы скажете "да" потому, что
ваше сердце говорит "да". А если ваше сердце сказало "нет", то говорите "нет"
и рискуйте всем для вашего "нет". Это - человеческое достоинство.

Артур Кестдер описал один эксперимент. Медитируйте над ним:

Под руководством доктора Стоили Милгрема началась серия в высшей степени
оригинальных экспериментов. Целью этих экспериментов было выяснить предел
послушности среднего человека авторитету, когда в интересах благого дела
приказано причинить сильную боль невинной жертве.

Благим делом было образование. Участвовали три человека: профессор, которому
принадлежало право назначать наказание; ученик, или жертва; и человек, над
которым проводился эксперимент: профессор попросил его играть роль учителя, и
он должен был наказывать ученика каждый раз, когда тот даст неправильный
ответ. Наказание производилось ударом тока возрастающей мощности; силу тока
устанавливал учитель по приказу профессора. Ученика, или жертву, привязывали к
электрическому стулу. Учителя сажали перед генератором тока, который имел
весьма устрашающий вид; на нем располагалась клавиатура с тридцатью
переключателями от пятнадцати до четырехсот пятидесяти вольт. На этой машине
также были надписи: "слабый разряд", "сильный разряд" и "опасно: очень сильный
разряд".

На самом деле, весь этот отталкивающий антураж требовался только для того,
чтобы придать эксперименту убедительность: роль жертвы исполнял актер, а
генератор был простой декорацией. Только учитель, над которым проводился
эксперимент, верил в то, что удары током, который ему приказывалось
регулировать, и пронзительные крики боли и мольбы о пощаде, издаваемые
жертвой, реальны.

Эксперимент состоял в следующем: ученику давали прочесть длинный перечень
парных слов - "синяя коробка", "приятный день", "дикий гусь", и т. д. Затем
для проверки ему предлагали одно слово например, "синий" - с четырьмя
вариантами парного слова - "чернила, коробка, небо, лампа", и он должен был
выбрать правильный ответ. Профессор давал учителю указание наносить удар током
каждый раз, когда ученик отвечает неправильно, и кроме того, он должен был при
каждом новом неправильном ответе переключать генератор на одно деление выше.
Ток каждый раз усиливался на пятнадцать вольт.

Чтобы учитель не сомневался в том, что все происходит на самом деле, актер,
играющий роль ученика, издавал стоны, которые становились все сильнее в
соответствии с напряжением - от слабых жалоб при семидесяти пяти вольтах они
все усиливались, и наконец, при напряжении в сто пятьдесят вольт жертва
кричала: "Выпустите меня отсюда! Я более не желаю участвовать в эксперименте.
Я отказываюсь продолжать!"

Помните: учитель был уверен в том, что ученик - тоже добровольный участник.

При напряжении в триста пятнадцать вольт, издав пронзительный крик, ученик вне
себя от боли еще раз повторял, что он больше не участвует в эксперименте. Он
переставал выбирать ответы, и только кричал от сильнейшей боли, когда его
ударяли током. После трехсот тридцати вольт его больше не было слышно...
однако профессор приказывал считать отсутствие ответа неправильным ответом и
продолжать увеличивать напряжение согласно установленному порядку.

После трех ударов по четыреста пятьдесят вольт эксперимент об®являлся
законченным.

Как вы думаете, сколько средних людей согласится выполнять приказ и продолжать
пытку жертвы до предела в четыреста пятьдесят вольт? Кажется, можно ответить
заранее: может быть, один из тысячи - какой-нибудь патологичный садист.

Перед началом своих экспериментов Милгрем действительно попросил группу
психиатров предсказать результат. С замечательным единодушием они ответили,
что откажутся подчиниться приказу фактически все люди, которые будут проходить
испытание. Общее мнение психиатров было таково, что большинство суб®ектов
эксперимента не пойдут дальше ста пятидесяти вольт - отметки, на которой
жертва первый раз просит об освобождении. Они предполагали, что только четыре
процента продержатся до трехсот вольт, и лишь патологические выродки -
примерно один из тысячи - будут включать на клавиатуре более сильные разряды.

В действительности, свыше шестидесяти процентов испытуемых продолжали
подчиняться профессору до самого конца - до предела в четыреста пятьдесят
вольт. Запомните: шестьдесят процентов.

Когда эксперимент повторили в Италии, Южной Африке и Австралии, процент
послушания у испытуемых оказался несколько выше. В Мюнхене он составил
восемьдесят пять процентов.

То, что жертву подвергали ударам тока, исходит не из желания уничтожать, но из
того факта, что люди об®единены в социальную систему, основанную на
послушании. Чтобы доказать это, Милгрем предпринял следующую серию
экспериментов: на этот раз учителю говорилось, что он сам может нанести
ученику удар любой силы по своему усмотрению. Хота были открыты все
возможности, почти все испытуемые включали самые низкие уровни, средний удар
равнялся пятидесяти четырем вольтам.

Вспомните, что первая слабая жалоба жертвы раздавалась только на отметке в
семьдесят пять вольт.

В первом эксперименте, когда учитель действовал по приказу, в среднем двадцать
пять испытуемых из сорока включали максимальный ток - четыреста пятьдесят
вольт. В эксперименте со свободным выбором наказания тридцать восемь из сорока
не выходили за пределы ста пятидесяти вольт - когда раздавался первый громкий
протест жертвы - и только двое испытуемых достигли трехсот двадцати пяти и
четырехсот пятидесяти вольт соответственно.

Подавляющее большинство испытуемых, которым не доставляло никакого
удовольствия мучить жертву, обнаруживали различные признаки эмоционального
напряжения и утомления. Некоторые из них покрывались испариной, другие умоляли
профессора остановиться или протестовали против жестокости и глупости
эксперимента. И все же, несмотря ни на что, две трети участников продолжали до
самого конца.

Веками нас учили подчиняться - и говорили, что послушание во имя благого дела
есть добродетель; а непослушание - порочно, это грех. Проявляя непослушание,
вы будете испытывать чувство вины. Слушаясь, вы будете чувствовать себя
хорошо. И вы можете быть послушны даже вопреки своей собственной совести.
Посмотрите на эту ничтожность, на эту глупость, на эту жестокость.

Человек, сбросивший бомбу на Хиросиму, очень хорошо спал той ночью, и когда
наутро у него спросили, как он себя чувствует, он сказал: "Прекрасно!" Люди не
могли в это поверить. Они говорили: "Как вы могли спать этой ночью? Вы сожгли
сто тысяч людей - как вы могли спать ночью?"

Он ответил: "Я спал очень хорошо, потому что исполнил свой долг. А если ты
хорошо исполнил свой долг, ты заслужил хороший сон". Когда была сброшена
атомная бомба, президентом Соединенных Штатов был Трумен. Когда его спросили:
"Как вы себя чувствуете?" - он ответил: "Я чувствую себя великим! Сделано
великое дело - демократия одержала верх над всеми фашистскими силами".

Всегда помните: высокие слова очень опасны. И высокие слова наделены большой
гипнотической силой: демократия, Бог, религия, Библия... высокие слова имеют
над вами очень большую гипнотическую власть. Они могут сделать вас совершенно
бессознательными, и вы можете делать вещи, которые вам и присниться не могли
без этих высоких слов.

Так что помните, благое дело - это очень опасная игра. Кто решил, что оно
благое? Пускай каждый человек решает так, как ему подсказывает его совесть.

И почему в Мюнхене оказался самый высокий процент подчинения? восемдесят пять
процентов? Потому, что немцы очень послушны. Их обучали этому, им навязывали
это - и это ценилось очень высоко. Это стало неот®емлемой частью их
внутреннего механизма.

Потеря чувства ответственности - это самое далеко идущее следствие подчинения
авторитету.

Снять с себя ответственность очень легко. Вы всегда можете сказать: "Что я
могу поделать? - Мне было приказано". И человек, который стоит выше вас,
всегда может сказать, что ему приказали еще выше, и т. д. и т.д. Даже
президент может сказать: "Так посоветовали военные эксперты". И так далее, и
так далее, до бесконечности. На самом деле никто не отвечает. Всегда можно
свалить ответственность на чьи-то плечи.

А истинно религиозный человек - это ответственный человек. Он говорит: "Я
отвечаю. Если я делаю что-то, то я за это отвечаю, и я должен обдумать, делать
мне это или нет. Если мое личное сознание позволяет делать это, я сделаю; в
противном случае, какие бы последствия это ни имело, я не стану подчиняться".

Так что для меня послушание не является никакой ценностью, и непослушание не
несет в себе ничего плохого. Ваше личное понимание ценно. Исходя из него,
послушание - это хорошо; исходя из него, непослушание - это тоже хорошо.

Нравственность не исчезла, но она приобрела совершенно другое значение:
подчиненный чувствует стыд или гордость в зависимости от того, насколько
адекватно он исполняет то, что требует от него авторитет. В языке существует
множество слов, определяющих этот тип нравственности: лояльность, долг,
дисциплина, послушность...

Высокие слова! Берегитесь их. Всегда остерегайтесь громких слов: моя страна,
родина, отечество, церковь, храм. Берегитесь всех высоких слов! Они могут
сделать ваше поведение бессознательным, роботоподобным.

Это сейчас величайшая опасность для выживания человечества; способность
человека отказаться от своей человечности, та неизбежность, с которой он все
делает для того, чтобы его уникальная личность была поглощена более крупными
общественными структурами. Гнев, насилие, агрессия, разрушительные инстинкты
не так опасны, как эта столь высоко ценимая идея послушания.

Вся ирония в том, что добродетели, которые мы ценим в личности столь высоко -
лояльность, дисциплинированность и самопожертвование - это те самые свойства,
которые порождают разрушительную организующую энергию войны и делают человека
слепым в деструктивной системе власти.

Помните, если мы хотим создать новое человечество, нам придется пересмотреть
заново весь человеческий разум. Прошедшее создало совершенно безобразный ум -
безусловно, на нем прекрасные этикетки, великолепно нарисованные улыбки, но за
ними - нечто абсолютно животное.

Я придаю особое значение индивидуальности - не обществу, не нации, не религии.
Я делаю упор на индивидуальность. Нужно освободить индивидуальность от всех
оков и рабства общественного. Вот в чем суть саньясы. Станьте сознательными...
и если это исходит из вашего сознания, то хороши и послушание, и непослушание.
Но это должно корениться в вашем сознании - тогда все будет правильно. А если
это исходит из бессознательности, то и послушание неправильно, и непослушание
неправильно.

Позвольте мне напомнить: я не призываю вас быть непослушными, поскольку если
это исходит из бессознательности, и вы говорите "нет" - это так же плохо, как
сказать "да". Я не учу вас непослушанию, неподчинению, недисциплинированности.
Я совсем не хочу этого. Вы можете понять меня неправильно. Меня уже не поняли.

Вот что я говорю: я делаю вас ответственными.

Индивидуум полностью отвечает за то, что он делает. Так что вы должны думать,
медитировать, и действовать исходя из вашей медитации - и все, что вы
сделаете, будет добродетельно, будет морально, и это будет совершенно новый
тип морали.

Последний вопрос:

Возлюбленный Ошо, сегодня утром, когда ты рассказывал историю о двух
восьмидесятилетних старичках, беседующих поутру после свадебной ночи, я
рассмеялся. Поняв, что не контролирую себя, я зажал рот руками и стал себя
контролировать. Я не могу этому помочь. Я люблю слушать, как ты рассказываешь
истории. Во время беседы я не могу дождаться следующей истории. Я
легкомысленный?
Мне следует быть серьезнее?

Ананд Барио,
Серьезность - это болезнь. Серьезность - это патология. Будь искренним, но не
будь серьезным. И искренность - это совершенно другое. Серьезность - это то,
что вы на себя напускаете, чем вы притворяетесь; искренность идет от сердца.
Искренность - Это показатель интенсивности во всем, что вы делаете.

И это очень хорошо, что у тебя случился взрыв хохота! Нет, зажимать рот руками
- это фальшиво, это ложь. Пусть будет так! Смех - это хорошо: он полезен во
всех отношениях - физически, психологически, духовно.

И это не легкомыслие. Нас учили неправильно - вот почему люди ходят по земле с
вытянутыми лицами. Нас учили абсолютно неправильно. Христиане утверждают, что
Иисус никогда не смеялся.

Почему? А я знаю, что он смеялся, я превосходно знаю его. Но христиане боятся:
смеющийся Иисус - это выглядит легкомысленно. Как может смеяться святой? У
святого должно быть вытянутое лицо. Святые всегда ходят с вытянутыми лицами. А
на самом деле, человек с вытянутым лицом вообще не может быть святым.

Смех - это качество, превосходящее другие. Ни одно другое животное, за
исключением человека, не может смеяться. Если вы вдруг увидите посреди дороги
смеющегося буйвола... вы сойдете с ума. Вы станете совершенно другим
человеком! Ни одно животное не может смеяться, за исключением человека. В этом
состоит человеческое достоинство, что человек может смеяться - в этом состоит
человеческое достоинство, слава.

Смех - это нечто духовное. Он присущ только высшим формам разума. Чем разумнее
вы становитесь, тем большей становится ваша способность смеяться. И не только
над окружением, но также и над собой. Вам становится видна величайшая
абсурдность жизни, величайшая нелепость жизни.

Христиане придали Иисусу очень печальный вид. Вот почему в живописи и
скульптуре лицо Иисуса выглядит слегка уродливо. В изображениях Христа нет той
радости, которая есть в изображениях Кришны - его флейты, его танца. В них нет
того смеха, который вы видите в изображениях Бодхидхармы, в изображениях
Лао-Цзы. В них нет того великолепия, которое вы найдете у таких гениев, как
Чжуан-цзы - гениев абсурда.

Иисус должен был смеяться, потому что он был очень земным человеком. Он любил
хорошо поесть, он любил добрую компанию, он любил людей. Он хорошо ел