материи. Тогда оста-
нется только новое тело,  которое станет видимым для  всех  лишь  тогда,
когда все  равным  образом пройдут через стену восприятия и сформируют и
освободят в себе настоящую материю, которая явится следующим телом. Сле-
довательно, поистине  будут  два  мира,  один внутри другого,  континент
внутри континента;  оба равным образом материальны, но один оставлен по-
зади, мы могли бы сказать,  он устарел,  окостенел,  просто подвешен,  а
другой развивается под старой коркой.
     Вот насколько можем мы продвинуться ментально.  Теперь нам остается
взглянуть на эволюцию этого процесса в Матери,  в переживание ее тела, в
плоть. Некоторым  образом  ее  тело телом-свидетелем мира,  эволюционным
тиглем, живым примером того, что может прийти на смену -- что, возможно,
поможет нам совершить переход. Она открыла нам переход в собственном те-
ле.
     Определенно, Лес Матери очень загадочен. Она сама раскрывала тайну,
мало-помалу -- она сама не знала,  сколь бесконечно загадочен этот  лес,
когда сама отправлялась в путь. Уже в 1958 году,  после переживания суп-
раментального корабля, она сказала детям: Когда я приглашала вас в путе-
шествие в неизведанное,  в это приключение,  то сама еще не знала, сколь
верными были мои слова, но могу обещать тем, кто готов отправиться в пу-
тешествие, что они сделают очень интересные открытия.
     И это было только начало.

Улучшенное тело

     Короче говоря,  тело  должно позволить появиться настоящей материи.
Тело является эволюционным инструментом,  средством,  мостом. Оно должно
создать "недостающее звено".  Другими словами, до определенной точки оно
должно оперировать в этой ложной материи,  как она есть -- или, по край-
ней мере,  какой она кажется -- как тело живет, чувствует и воспринимает
материю; затем  наступает  момент,  когда  тело  начинает   воспринимать
по-другому, и  методы  его  действия меняются или должны измениться.  По
крайней мере, мы так предполагаем. Первая часть этого курса, которая ка-
жется нам  наиболее конкретной,  потому что еще лежит в старой известной
материи, является лишь подготовкой для совершения другой совершенно  та-
инственной вещи,  предлогом или средством достижения другого восприятия.
Так или не так в действительности обстоит дело, мы на самом деле не зна-
ем, ведь мы еще ничего не знаем: мы поймем процесс лишь тогда, когда мы,
или одно существо, достигнет конца. Пока мы не достигли конца, мы не мо-
жем сказать, на какой стадии мы находимся. ПРИНИМАЕТСЯ В РАСЧЕТ ЛИШЬ КО-
НЕЧНАЯ СТАДИЯ.  Так что лишь тот, кто придет через несколько сот или ты-
сяч лет,  сможет сказать,  оглядываясь назад: была такая и такая стадия,
такая и такая реализация... Это будет историей, исторической респективой
событий. До этого мы все еще в движении и в работе. На какой мы стадии и
как далеко сможем мы пройти?  Лучше не спекулировать  слишком  много  на
этих вещах,  потому что это тормозит тебя и препятствует должной работе.
Лучше думать о работе и ни о чем более.  Значит,  это тело должно  стать
сначала более  утонченным,  более светлым,  очищенным,  и даже расширить
свои ограниченные материальные восприятия,  избавиться от  своих  старых
животных привычек,  выплыть из старой смертной рутины: должно возникнуть
улучшенное тело.
     Это ясное и простое ясное и простое фундаментальное Направление для
плавания в неизведанном дано Матерью в нескольких словах:  Это в направ-
лении совершенного  подчинения  материи Сознанию.  Она сказала мне это в
1973, так что это было нечто ясно виденное,  виденное  на  опыте.  Здесь
чисто физическая дисциплина гимнастики,  спорта и т.д. может играть важ-
ную роль, вот почему такое внимание она уделяла физическому воспитанию в
Ашраме. Может также помочь более полное физическое мастерство хатха-йоги
-- все средства хороши.  Но, в действительности, микроскопический, нена-
вязчивый метод занятия определенной "позиции" по отношению к тысячи обс-
тоятельств повседневной жизни является чрезвычайно богатым и  фактически
бесконечным источником для развития материи; мы уже говорили об этом, но
это стоит повторять из-за нашей вынужденной  потребности  механизировать
все, что  мы  делаем,  заставлять  все проходить через некий механизм --
включая даже механизм трансформации! Всякий раз, когда нам удается внед-
рить в  жест хотя бы немного сознания,  мы ближе к цели,  чем если бы за
два часа мы подняли тысячи фунтов тяжести и затем любовались бы в зерка-
ле за развитием своих мускулов -- следует развить мускулы именно матери-
ального нашего сознания. И это можно делать, даже чища зубы.
     Таким образом,  перед нами открыто грандиозное поле возможного раз-
вития. В анналах истории почти всех стран хранятся записи подлинных экс-
периментов, и если они кажутся исключительными,  то эта исключительность
может быть обобщена,  это вопрос тренировки:  контроль над функциями ви-
тального тела,  над дыханием и сердцебиением; контролируемое распределе-
ние энергий во всем теле,  концентрация энергий в одной точке,  приоста-
новка энергетического обмена, совершенный покой в трансе (или йогической
каталепсии), возобновление энергетики путем черпания из вселенского  ис-
точника через  нечто подобное осмосу,  или же,  что еще лучше,  черпание
энергии из неистощимых регионов высшего сознания,  и так далее.  Все эти
приемы естественным  образом  ведут  к  первой  сущностной необходимости
трансформации: иммунитет к заболеваниям и продление  жизни  по  желанию,
ведь весь  процесс трансформации потребует,  по-видимому,  значительного
времени, просто для того, чтобы добраться до стартовой точки.
     Наряду с этим может помочь другое важное достижение,  которое начи-
нает коренным образом изменять перспективы тела и может в тысячи раз ус-
корить процесс  трансформации:  это  открытие центров сознания или чакр,
являющихся "передаточными станциями" вселенских энергий через  различные
планы нашего тела. В действительности, наши физические органы и разнооб-
разные сплетения являются грубым выражением или материальными  представ-
лениями этих центров энергии. Вообще, все те тонкие струйки энергетичес-
ких потоков, проходящие через эти полу-открытые центры, совершенно необ-
ходимы для  рутинных  функций нашего животного тела.  Но если эти центры
открылись, то больше нет пределов развитию тела,  как заметил Шри  Ауро-
биндо в "Супраментальной Манифестации на Земле". Новые силы, как и новые
вселенские -- или,  в любом случае, мировые -- средства связи затем поя-
вятся в  этом маленьком теле,  с этого момента уже связанного через свои
центры со всеми возможными уровнями вселенской Энергии и Сознания; расс-
тояния упразднены, видение распространяется повсюду, восприятие достига-
ет всего;  манипуляция энергиями и средства действия также  простираются
повсюду; даже  функционирование  органов  может  тогда измениться.  Ведь
очень может быть, -- говорит Шри Ауробиндо, -- что эволюционное побужде-
ние дойдет до изменения материальной работы самих органов и их использо-
вания, и значительно уменьшит необходимость их инструментария  или  даже
их существования.  Центры  сознания  прольют свою энергию в материальные
нервы, сплетения и ткани и распространят ее по всему материальному телу;
вся физическая  жизнь и необходимые ее действия в этом новом существова-
нии могли бы поддерживаться и быть задействованными этим внешним агентом
более свободным  и широким путем и менее обремененным и ограниченным ме-
тодом. Это могло бы зайти так далеко,  что эти органы могли бы перестать
быть совершенно  необходимыми и даже ощущаться как нечто препятствующее:
центральная сила могла бы использовать их все меньше и меньше и, в конеч-
ном итоге, полностью от них отказаться. Если бы это произошло, то органы
эти могли бы просто атрофироваться, быть сведены к несущественному мини-
муму или даже исчезнуть. Центральная сила могла бы заменить их на тонкие
органы самого различного характера или, если будет требоваться нечто ма-
териальное, на некие инструменты,  которые явились бы скорее формами ди-
намизма или пластическими передатчиками, чем тем, что мы знаем как орга-
ны.
     Таково улучшенное тело.

Точка прорыва

     Все это возможно...  на шкале столетней эволюции. Субстанция стано-
вится более утонченной, и новоприобретенные характеристики могут переда-
ваться по наследству -- нескончаемая история,  та самая,  которую мы бо-
лезненно переживали веками.  В результате этой работы мог бы  возникнуть
некий супермен, не такой, каким мы его себе воображаем, с большим мозгом
или даже большими мускулами,  а с сознательным телом, бесконечно воспри-
имчивым ко  всем  вибрациям мира,  нагруженным тождеством,  купающимся в
тождестве, контролирующим силы и способным направлять поток силы в любую
точку мира, чтобы лечить и помогать менее развитым братьям, чтобы влиять
на обстоятельства,  манипулируя вибрациями,  которые создают эти обстоя-
тельства, и внести немного порядка в этот болезненный хаос.  Мы могли бы
позавидовать этим достижениям,  и действительно возможно,  что  частично
вещи приняли бы такой оборот,  потому что все возможно,  и мы можем ожи-
дать всевозможные промежуточные переходы, как это и было в каждой эволю-
ционной фазе.  Природа пытается сначала с одной формулой, затем с другой
-- тысячи формул со своей модельной глиной -- и она  производит  всевоз-
можные промежуточные  формы,  которые выживают или исчезают,  расцветают
или закладывают основу для другой,  более законченной,  лучше приспособ-
ленной формулы, пока она не достигнет того особенного перехода: Я думаю,
-- говорила Мать детям, -- что все возможности предсказуемы и что всякое
искреннее стремление и полное посвящение даст свой результат,  и что лю-
ди, средства,  переходы,  трансформации будут неисчислимыми в их природе
-- вовсе не так,  что вещи будут делаться каким-либо одним особенным об-
разом, а не другим.
     Все же, этот "лабораторный" сверхчеловек, сколь усовершенствованным
он бы не был, будет иметь то же самое старое тело,только улучшенное, ко-
торое все еще будет продолжать умирать подобно всем животным телам, даже
сели оно ухитрится отчасти продлевать свою жизнь почти  по  желанию  или
умирать почти по желанию -- потому что мир будет все еще в лапах Смерти,
корень Смерти будет все еще там,  неизменным,  мы  только  обретем  силу
как-то перехитрять Смерть... на время, пока некий непредсказуемый крючок
не вонзится нам в пятку на берегу маленькой  реки.  В  действительности,
этот "завидный  верх"  выглядит  скорее как некое раздутие человека -- а
Природа редко когда стремится бесконечно раздувать один и тот же вид  --
нечто подобное космической конечной точке старой аристотелевской прогул-
ки; возможно,  мы даже могли бы собрать вместе всех мировых  идеалистов,
встряхнуть их  как  следует  и вывести идеальный вид -- который Природа,
конечно же,  попытается реализовывать,  потому что она очень  услужлива,
ведь она  оказывает поддержку каждому сколь-нибудь искреннему капризу...
пока. Но,  на самом деле, пока есть Смерть, ничто не может быть очарова-
тельным. Пока умирает хотя бы один человек,  нечто будет немного умирать
и в нас и страдать вместе.  И жить триста лет в одном и том же  ящике  с
костями... ради чего?  Из-за оравы детей, которых, не понятно еще, можно
ли улучшить? Возможно, нам больше не будет нужно копить банковские счета
и заполнять свои библиотеки,  потому что,  возможно,  мы изобретем более
справедливое социальное устройство и менее  тяжелые  средства  познания,
чем наши мозговые библиотеки.  Все это вполне возможно. Но тогда что же?
Есть нечто, называемое Смертью, что подобно истоку всей отравы в мире, и
кажется, что пока тот исток не устранен,  мир будет снова и снова отрав-
ляться в той или иной форме,  возможно, непредсказуемым сегодня образом,
но, в конечном итоге, он расстроит все наше знание и всю нашу мудрость и
все наши "улучшения". Гниль не может быть улучшена. Есть некое основание
гнилостности мира,  которое будет разлагать все, несмотря на все челове-
ческие или сверхчеловеческие усилия, которые мы накладываем на него.
     Единственной мировой проблемой является Смерть.
     Это единственный корень, который должен быть вырван.
     А тем временем, мы движемся кругами, все кругами и кругами, и иног-
да это железный круг,  иногда - золотой, но мы движемся кругами, мы дви-
жемся кругами,  и дети будут двигаться кругами,  и внуки будут двигаться
кругами -- и это все будет и будет продолжаться. Как хорошо она сказала.
     Если бы мы знали чем на самом деле является Смерть, то проблема бы-
ла бы решена на три четверти,  потому что бы мы знали,  как с ней  обра-
щаться, вместо  того,  чтобы  вводить пеницилин в явление,  которое пол-
ностью ускользает от нас.Смерть не там,  где мы  думаем.  Где  же  тогда
Смерть? Где она притаилась?... Она прямо здесь, перед самым нашим носом.
     Возможно, курс Матери ведет через нее.
     И действительно, Мать и Шри Ауробиндо видели другой вид, другое те-
ло, другую субстанцию -- другой  вид  материи,  больше  не  подверженный
правлению Смерти. Супраментальный мир. Они видели его, он существует. Но
как добраться туда?...  Возможно,  надо просто пройти через  Смерть?  Но
тогда где же она?  Где Смерть? Смерть не в трупе, она начинается задолго
до него: она повсюду. Труп -- это просто итог. Болезнь -- это просто ре-
зультат. И  вся  глупость мира,  все сумасшествие мира вытекает из из...
нечто. Так что,  в самом деле,  если мы должны ждать веками и  веками  и
улучшать улучшенное  тело,  чтобы  достичь заветного порога и вступить в
другую Материю...  тогда это ужасно. Боль этого мира ужасна -- геометри-
ческая и катастрофическая прогрессия боли, почти столь же ужасающая, как
число маленьких детей,  которые все множатся и множатся по пыльным доро-
гам Индии.  Это не возможно. Мы все чувствуем, что быстро приближаемся к
точки не-возможного.  Нечто должно взорваться,  нечто должно измениться,
повернуться. Нам не нужен супермен,  поистине, нам нужно НЕЧТО ИНОЕ. Нам
не требуется улучшать или нормализовать нашу гнилость,  нам  нужно  выб-
раться из нее,  задышать другим воздухом. Но поскольку мы не верим в не-
бесный рай,  потому что эволюция не верит в небесный рай,  она  верит  в
землю -- вот даже почему она сначала создала землю -- нечто должно прои-
зойти в этой материи! Не через столетие, а сейчас -- это не терпит отла-
гательств.
     Но что?
     Мы должны добраться до настоящей материи,  поскольку она здесь,  но
что скрывает ее, что препятствует переходу?... Мы не можем больше ждать.
Мы не можем ждать,  когда откроются миллионы и миллиарды глаз мира, если
это только вопрос изменения восприятия. Ведь кто же прочистит те миллио-
ны глаз, которые по большей части даже не хотят прочищаться, которые да-
же радуются своей грязи? Мы не можем, нет, мы не можем больше выставлять
нескольких элитных  существ,  которые  служили бы примером миру -- у нас
больше нет времени!  Большая вселенская Смерть стучится  в  нашу  дверь.
Удушение до крайности удушающее; почти что требуется героизм, чтобы про-
должать жить в этом мире,  если ты хотя бы немного пробужден. Так что же
тогда? Этот  вопрос  почти терзающий,  когда мы живем с широко открытыми
глазами, с глазами, которые видят и касаются нищеты повсюду, с клетками,
которые чувствуют нищету повсюду.
     Но затем Мать ушла;  она пыталась. Преуспела ли она или провалилась
ее попытка,  наша попытка, поскольку все бытие играло в клетках ее тела?
Она была мировым тиглем, нашим мостом, нашим переходом через... Чего она
достигла? Достигла  ли  она чего-то?  Открыла ли она проход?  Если бы мы
знали это,  то,  возможно,  это помогло бы нам полностью открыть проход:
это как если бы дверь была здесь, перед нами, почти в самом воздухе, ко-
торым мы дышим,  мы можем чувствовать это,  и этого было бы  достаточно,
чтобы увидеть,  где дверь.  Явление должно прийти к нам; это единственно
возможная надежда,  поскольку ни один из миллиона не готов к тому, чтобы
сделать искреннее усилие дойти до конца леса -- даже до кромки леса -- и
все же, с нашей стороны должно быть предпринято какое-то действие, кото-
рое откроет дверь,  если бы мы только знали, где она -- если бы мы пони-
мали, где она.
     В этом смысл нашего совместного путешествия по этой книге,  как че-
рез Смерть, как если бы к двери надежды для мира.
     Мы должны найти дверь.
     Свершится ли это постепенно или внезапно явится нечто новое?  Будет
ли это постепенный переход от того,  чем мы сейчас являемся,  к тому,  к
чему устремляется наш внутренний дух или же случится прорыв...? Будут ли
человеческий вид подобен другим видам, которые исчезли с лица земли?

     VII. КРИШНА В ЗОЛОТЕ

     Но разве современная катастрофическая акселерация не является прос-
то результатом ускорения "другой вещи"? Явлением, заставляющим нас быст-
рее идти?  Мы всегда смотрим в неправильном направлении, мы всегда видим
"против", тогда как нет ничего,  кроме "для".  Весь мир с его миллионами
аберраций или "правильных направлений" движется всего лишь в одном  нап-
равлении, движется равным образом как через аберрации,  так и не-аберра-
ции -- ведь,  в конечном итоге, мы вовсе не знаем, что происходит на са-
мом деле, мы актеры в фиктивной игре, здесь, снаружи, под звездами, тог-
да как нечто совершенно другое движет нами изнутри.  Мы  практические  и
прагматические требования действия ради идеальных и моральных целей, по-
тому что каждая частная ситуация  вынуждает  нас  действовать  "за"  или
"против", но все это лишь шаги,  направленные к другой цели, далеко пре-
восходящей все наши идеалы или моральные спекуляции.  Когда  мы  однажды
это увидим, то будем вылечены раз и навсегда от обмана видимости, и смо-
жем начать оценивать проблему на мировой шкале -- и видеть стремительный
спуск Другой Вещи в хаосе видимостей и путем всех средств. На самом деле
этого еще не было в 1950,  но с 1956 в мир уже вошел новый факт, который
меняет все существующие условия и придает им значительное ускорение. Мир
изменился. Он поистине и радикально изменился -- мы не имеем представле-
ния, сколь радикально. Должен произойти взрыв видимостей перед нашим ли-
цом, прежде чем мы начнем понимать.
     В 1958 году тот мир был еще очень молод, ему исполнилось только два
года. Мать открывает его шаг за шагом -- или, возможно, следует сказать,
"рас-крывает". Она снимает покров или крышку.  Я припоминаю одно замеча-
тельное видение молодой, совсем юной индианки, дитя Матери, которая сама
не очень-то  хорошо поняла,  что видела,  потому что никто в то время не
мог по-настоящему понять его значение -- но сейчас это довольно  очевид-
но. В своем видении она была с одним очень "важным" джентльменом, одетым
"с иголочки", статным, носящим величественную шляпу (этот джентльмен был
Разум), а сама она была очень юной, ребенком не старше десяти-двенадцати
лет. Оба они внезапно оказались перед дверьми храма. Было ясно, что этот
джентльмен не собирался входить внутрь,  но поскольку ключи были у него,
то они вошли вместе.  В этом храме спокойно сидел на своем троне Кришна,
ребенок Кришна, очень маленький, с аурой голубого цвета, как он обычно и
описывается в индийской мифологии (голубой цвет -- это  цвет  разума,  а
Кришна  --  символ  высших областей разума),  и он был очень подвижным и
улыбающимся. Как только он увидел юную девочку, то тут же встал, подошел
к ней,  взял за руку,  и несмотря на протесты статного джентльмена,  они
вышли наружу...  в мир.  Кришна не доходил девочки и  до  подбородка.  И
вместе  они пошли рука об руку:  "Подожди,  я покажу тебе кое-что..",  -
сказал он с чарующей шаловливой улыбкой,  на которую был  способен  один
только Кришна,  - "мы весело проведем время". Так они и пошли, а по мере
того, как они гуляли, мирный народ начинал ссориться, в городах возника-
ла  неразбериха -- он сеял хаос повсюду,  смеясь все время.  В нек