существует. Нет физического мик-
роба, который вызывал бы смерть -- вообще нет микробов. Если вы в непра-
вильной позиции,  то можете умереть от чего угодно, от царапины или уши-
ба,  потому что неверная позиция вызывает смерть.  Это единственный мик-
роб.
     Мать сказала, что "замечаешь" неправильное функционирование -- "за-
мечаешь" смерть  --  подразумевая,  что  она  наступает внезапно посреди
"нормального" хода жизни.  Это не так, что она сначала приходит, а затем
вы замечаете ее:  заметить ее означает, что вы сдвинулись в ложную пози-
цию, так что автоматически, мгновенно появляется болезнь или смерть. Это
не "другое" физическое условие:  это то же самое физическое условие,  но
чистое, с другим состоянием сознания.  Мы не заболеваем:  мы попадаем  в
ложную позицию, и смерть тут как тут. Мы замечаем ее.
     Две позиции, которые четко отмечают переход через сеть: либо ты вне
сети, либо снова попадаешь в сеть;  либо ты в новом виде, либо возвраща-
ешься к старому виду. Все переживание движения туда-назад составляет пе-
реход через сеть.
     Но сеть эта находится на клеточном уровне.
     Это темная периферия.
     И я имела эта переживание в самых конкретных и банальных ситуациях.
Например (это  только  ОДИН  пример),  внезапно происходит некий сдвиг в
сознании -- это неуловимо,  и ты не замечаешь его,  потому что, полагаю,
если бы у тебя было время заметить его,  то этого бы и не произошло -- и
у тебя такое ощущение,  что ты вот-вот упадешь в обморок,  то есть,  вся
кровь отливает от головы к сердцу!... Но если сознание вовремя схвачено,
то этого не происходит;  если не схвачено,  то происходит. Что означает,
по-видимому (Не знаю,  можно ли это обобщить на все случаи, или это спе-
цифических случай в стадии выработки нечто иного),  у меня очень  четкое
впечатление, что то, что транслируется как смерть в обычном сознании лю-
дей, в видимости вещей, могло бы быть просто тем фактом, что сознание не
было достаточно  быстро схвачено и удержано в его истинной позиции...  Я
полностью допускаю,  что это может  показаться  полной  бессмыслицей.  Я
чувствую, что не хватает нужных слов или выражений,  чтобы объяснить это
переживание. Но,  возможно,  это шаг к познанию этого явления -- ко зна-
нию, то есть, к силе изменять, ты понимаешь. Иметь силу над явлением оз-
начает знать его. То, что мы называем знанием, это быть способным созда-
вать вещь, менять ее, продлевать ее существование или останавливать его.
Вот что такое знание.  Все остальное -- это только  объяснения,  которые
Разум дает самому себе.  И я ясно вижу,  что нечто ведет меня к открытию
той Силы -- того Знания -- естественным образом через  единственно  воз-
можное средство:  переживание. И очень осторожно, потому что я чувствую,
что...
     Так что  остается лишь единственный вопрос:  что же вызывает непра-
вильную позицию?
     Но эта  позиция  довольно  поверхностная...  если  мы по-настоящему
взглянем на нее.
     А что если мы не будем замечать Смерть?
     Если бы мы по-настоящему и физически осознали,  что ее не существу-
ет...  то ее бы больше и не существовало.  Есть нечто искривленное, лож-
ное,  искаженное, что вызывает восприятие смерти, и через это восприятие
порождает  и  вызывает смерть и всю ту благословленно-проклятую цепочку.
Но Смерти нет нигде,  ее нет ни в какой точке физического пространства и
ни в одной точке физического тела.
     Смертельно именно наше восприятие.
     Где же корни этого восприятия?
     Но проблема больше не в том,  чтобы изменить нечто в Материи, чтобы
она перестала быть смертной:  нечто нужно изменить в сознании. Это чисто
явление сознания.  Ничто не препятствует тому, чтобы это тело было бесс-
мертным, ничто  не  препятствует этому миру быть истинным -- они уже ис-
тинны, уже бессмертны, за исключением определенного восприятия, покрыва-
ющего их, которое делает трагическую пародию из великолепной реальности.
     Есть, очевидно, тюрьма, которая вызывает эту деформацию.
     Есть смертельная тюрьма.
     Сеть.
     Но Смерть мертва.
     Остается "выработать"... осторожно.

                                   *
                                  * *

     И теперь  я припоминаю,  с неким головокружением,  эти слова Матери
как раз за два года перед Мистерией 1973: Я на пути открытия того, какой
иллюзией является то, что должно быть уничтожено, чтобы физическая жизнь
могла бы быть непрерывающейся.

                                   *
                                  * *

Умереть для Смерти

     Вы могли бы сказать, что птицы живут в совершенно естественном сос-
тоянии, но  они  все  же  умирают  - существует ли действительно для них
смерть? Чтобы заметить смерть,  требуется "я",  по отношению к  которому
смерть существует, должно быть "я умираю" или "я собираюсь умереть". Это
наш несчастливый жребий.  Но есть и факт смерти,  окоченевшее  маленькое
тело на пшеничном поле,  и вы могли бы сказать,  что если сознание птицы
всегда бы оставалось в истинной позиции,  то смерти не должно  было  су-
ществовать, то есть, трупа. Следовательно, где-то смерть существует, да-
же если она ощущается совсем по-другому,  не как мы ее  ощущаем.  Думаю,
что в терминах эволюционного процесса смерть на самом деле не более фун-
даментальна,  чем жабры лягушки:  смерть развивается,  как и жизнь,  это
эволюционное приспособление,  как тысячи и миллионы других; приходит мо-
мент,  когда лягушке больше не нужно жабер,  а гусенице -- ее кокона. До
определенной степени смерть нужна жизни,  чтобы разрушать старые застой-
ные формы -- в действительности,  разрушать неспособность к вечному  са-
мо-развитию:   неспособность   прогрессировать   автоматически  вызывает
смерть. Жизнь прогрессировала с миллионами жизней, она никогда не умира-
ла -- она начинала умирать со смертью "я".  С человеком в его тюрьме. То
есть,  кусочек, маленький кусочек жизни начинал осознавать "я умираю", в
то  же время хорошо зная,  что жизнь продолжается совершенно непрерывно.
Это особенное "я" составляет всю мистерию эволюционного перехода от  ка-
жущегося  смертным  индивида  к тому индивиду,  который обрел достаточно
"я",  чтобы включить в него других и остальной мир,  и поэтому не  имеет
больше никакой необходимости смерти -- этой эволюционной уловки -- чтобы
следовать вселенскому ритму.  Целью эволюции является  полное  сознание,
точно  также  как целью семени является полное дерево.  И,  естественно,
форма,  все лучше и лучше приспособленная к гибкости и красоте того пол-
ного  Становления.  У смерти больше нет причин существовать,  раз уж она
замещена другими средствами прогресса:  она атрофируется, она должна ат-
рофироваться, как бесполезная конечность. На самом деле это и происходит
на всех уровнях индивидуального человеческого существа с  того  момента,
как он прорывается через собственные границы: ментально сознательный ин-
дивид (не марионетка, которая извечно повторяет то, что она раньше виде-
ла  и читала и слышала в соответствии со старой хромосомной и культурной
привычкой,  а существо,  сознающее вселенский Разум, имеющее независящую
ментальную  жизнь) не дезинтегрируется ментально после своей смерти,  он
сохраняет приобретенный динамизм,  специальную  форму  своей  ментальной
жизни,  отпечатки и памяти этой жизни,  которые он переносит в следующую
жизнь,  такие как определенные предрасположенности или спонтанные откры-
тия,  определенные особенные таланты или трудности. Это совершенно ясный
факт для всех тех,  кто хоть немного сознателен, а миллионы несознатель-
ных людей могут отрицать это,  не изменив сам факт ни на йоту!  Гусеница
может извечно отрицать бабочку -- но рано или поздно гусеница становится
бабочкой. То же самое верно и для эмоциональной жизни, той, которая дос-
таточно универсализирована,  той, которая разорвала маленький круг своих
чувств, чтобы включить в себя вещи, лежащие за пределами простой генети-
ческой необходимости:  дезинтеграции не происходит -- снова находишь су-
щества, которые по-настоящему любил. Но вот остается маленький труп, ко-
торый еще никогда не становился частью вселенского сознания  --  а  пока
остается где-то хотя бы кусочек смерти, дерево не будет полным. Тело яв-
ляет полное доказательство.
     Мы находимся на той стадии эволюции, когда, благодаря "я", мы смог-
ли внести в тело осознание его собственной смерти -- осознавать препятс-
твие уже является средством преодоления препятствия (в действительности,
единственное препятствие -- это не знать,  где находится препятствие); и
когда, из-за этого же "я",  мы не можем оторвать себя от смерти. Это пе-
реход, в котором  прежняя  инструментальность  становится  препятствием,
точно так  же,  как  сами  качества рептилии были тем,  что не давало ей
взлететь. Качества старого вида являются препятствием для нового вида. В
этом вся  история эволюционных переходов.  Но если есть надлежащие усло-
вия, то и смерть должна эволюционировать, как и все остальное: либо вый-
ти из эволюции, либо превратиться в нечто, что пока за ней скрыто.
     Вот суть проводимого сейчас исследования.
     В "истинной  позиции" смерти больше не существует.  Только все тело
должно знать это:  когда тело станет полностью  истинным,  оно  окажется
полностью вне смерти.  В действительности,  умирает только Ложь,  будучи
самой сущностью Смерти. То, что истинно, не умирает, на каком бы ни было
уровне, даже на телесном уровне. А что является ложью в теле? Тюрьма яв-
ляется Ложью.   Это    "я-один-одинешенек-в-этом-маленьком-теле-отделен-
ном-от-мира-и-других-тел". Именно тюрьма вызывает смерть. Мы должны "ан-
нулировать наперед",  - сказала Мать.  И именно непрогрессирующая тюрьма
птицы  или любого застойного вида,  неспособного выбраться из своих двух
крыльев или четырех лап или плавников,  вызывает смерть.  Это другой тип
тюрьмы,  чем  наш.  Это  не  та  же  самая смерть.  Нет такой вещи,  как
"смерть":  есть лишь определенное явление жизни, которое вынуждено "сде-
лать крюк", чтобы всегда жить и развиваться, потому что мы склонны замы-
кать ее.  По сути это не клеточное явление:  это явление жизни,  текущей
неправильно.  Смерть  --  это не противоположность жизни!  - воскликнула
Мать после одного из своих переживаний. В тот момент я поняла это, и ни-
когда больше не забывала.  Смерть -- это НЕ противоположность жизни, это
не противоположность жизни!
     Но мистерия гораздо обширнее,  чем мы думаем,  и, возможно, гораздо
проще также.  Странное переживание произошло с Матерью по случаю  смерти
одного ученика,  который упал,  гуляя в медитации:  Вероятно, он потерял
сознание, упал и проломил себе череп, что вызвало кровоизлияние в мозг и
сделало  его  "несознательным" ("несознательным",  выражаясь современным
научным языком!).  Во время этого происшествия он пришел ко мне,  не как
точная форма,  а,  скорее, как некое состояние сознания, которое я сразу
же распознала. И он оставался здесь [рядом с Матерью] в полном доверии и
блаженном покое,  недвижимым...  Они пытались "привести его в сознание",
боролись,  делали операции -- он не подавал признаков жизни. Тогда нако-
нец  они  заявили,  что он "мертв".  В течение всего того времени он был
здесь,  неизменно [возле Матери];  затем внезапно я почувствовала  некое
дрожание и взглянула -- его больше не было здесь. Я была занята и не за-
метила время, когда это произошло, но случилось это после полудня. Затем
мне  сказали,  что они решили кремировать его -- и они кремировали его в
то время...  Ты понимаешь,  тот человек был насильственно  "выброшен  во
вне",  повредив свою голову; в это время он, должно быть, думал обо мне,
находясь в том состоянии доверия. Он пришел, он не двигался -- он совер-
шенно не знал,  что произошло с его телом!  Он не знал,  что умер, и ес-
ли... Внезапно я сказала себе: привычка сжигать людей -- ужасающе грубая
вещь.  Он не знал,  что умер,  и вот КАК он об этом узнал! Путем реакции
жизни формы в теле...  [давайте здесь отметим, что то, что Мать называет
"жизнью формы", является в действительности клеточным сознанием, которое
остается, например, в мумии, если она достаточно хорошо сохранилась, так
что с ней возможен сознательный контакт, какой Мать имела в Музее Гвинэ.
Таким образом,  тот человек узнал о том, что "умер" через насильственную
реакцию  сжигаемых клеток].  Тогда как для того состояния,  в котором он
был, -- продолжала Мать, -- быть мертвым или живым не составляло для не-
го НИКАКОЙ разницы...  Вот что интересно. Он был все в том же блаженном,
доверительном и умиротворенном состоянии -- он совершенно не  знал,  что
умер!
     Это было как откровение для Матери...  откровение в ее теле,  не  в
голове! Внезапно  я  сказала себе:  но он продолжал существовать,  жить,
иметь переживание; он совершенно НЕ ЗАВИСЕЛ от своего тела, ему не нужно
было тело, чтобы иметь переживание! Так что же тогда было "телом", кото-
рое кремировали?  И что это за другое "тело",  которое продолжало  иметь
переживание не зависимо от того тела,  которое сожгли...? Есть ли, таким
образом, тело клеточного сознания,  не зависящее от жизни и "смерти" ма-
териального тела,  которое мы видим -- тела ложной материи,  возможно? И
является ли оно клеточным сознанием настоящего тела,  в котором мы  про-
должаем жить?  Это вопрос еще следует прояснить,  но суть в том, что как
внезапное откровение Мать вспомнила собственный переход в обратном  нап-
равлении -- не из жизни в "смерть",  как тот ученик, а из так называемой
смерти к жизни -- в ходе переживания в апреле 1962,  когда она,  как  бы
находясь на  пороге  смерти,  была  унесена теми великими Пульсациями на
другую сторону сети,  а затем "возвращена к жизни"... И в момент перехо-
да, как  раз  когда она была близка к тому,  чтобы вернуться в свое тело
(которое еще не успели сжечь), она видела или восприняла нечто неопреде-
лимое и светлое,  которое было подобно полному Секрету:  Как!  нам нужно
лишь умереть для смерти,  и это все!...  Умереть для  смерти,  то  есть,
СТАТЬ НЕСПОСОБНЫМИ УМЕРЕТЬ,  ПОСКОЛЬКУ СМЕРТЬ БОЛЬШЕ НЕ ИМЕЕТ КАКОЙ-ЛИБО
РЕАЛЬНОСТИ!... Это было ясно, это было... Это переполняло мощью. И также
впечатление: легко,  это легко!  Нет вопроса,  трудно это или легко: это
спонтанно, ЕСТЕСТВЕННО,  и так мило! Это "умереть для смерти" было столь
радостным, столь радостным!...  Ты понимаешь, я могла сказать: да это же
ясно, как божий день!  разве ты не видишь,  как все просто!  Именно так,
нам нужно умереть лишь для смерти, и все сделано!
     Это было как быть на пороге молниеносного открытия: вот оно! Сейчас
я ухвачу  это,  вот оно!...  Несколько секунд переживания,  которые дали
впечатление, что главная часть проблемы решена. Но затем...
     Но затем все исчезло -- снова попадаешь в смерть.
     Это касается клеток и сознания в клетках, -- заключила Мать.
     Сознания в  клетках,  для которого смерть не реальна,  не существу-
ет... Начать осознавать смерть означает смерть.  Нечто осознает смерть и
умирает -- оно умирает из-за того,  что осознает ее. Потому что оно ска-
тывается в ложную позицию. Но тогда мы должны научиться забывать смерть,
живя (а  не  после,  как  тот  ученик!).  Тело должно научиться забывать
смерть -- в ту минуту, когда оно забывает о смерти, ее больше не сущест-
вует. В теле,  как всегда, есть два уровня: клеточный уровень, для кото-
рого смерти не существует,  и другой...  корка.  Темная периферия. Есть,
как обычно,  Стена в теле между двумя типами жизни.  Есть иллюзия смерти
на поверхности -- мы должны расстаться с этой иллюзией,  и это  все!  Мы
должны умереть для смерти.  Нет такой вещи,  как смерть, есть лишь некая
вуаль, которая вызывает смерть. Истинная позиция, ложная позиция. И лег-
ко, это легко!...  естественно. Изменение позиции, которое надо провести
в теле.
     Но именно тело должно понять это.
     То, что я называю пониманием, это иметь силу делать и перечеркивать
сделанное. Вот что я называю пониманием. Но тогда это будет означать си-
лу равным образом как вызывать, так и предотвращать смерть или совершать
нужную манипуляцию силами: воздействовать на клетки почти напрямую, ока-
зывать на них почти механическое воздействие.  С этой мощью  ты  мог  бы
"переключать" смерть  или предотвращать ее -- ты мог бы легко предотвра-
тить то,  чтобы она наступила тем или иным образом [Мать  сделала  жест,
означающий перетягивание сознания на ту или иную сторону].
     Вуаль, которую  следует  поднять  в  материальном  сознании  земли.
Склонность к истинной позиции. Мир тот же самый, и все истинно. Жизнь та
же самая,  а смерти больше нет.  Смерть -- это Ложь мира...  необходимая
иллюзия, чтобы  сражаться с иллюзией ментальной индивидуализации,  чтобы
придать ей силу и необходимость вырваться из собственного заточения.
     Очевидно, это будет означать новую фазу жизни на земле.
     И я ясно вижу линию,  -- сказала она, -- линию переживания, ведущую
к этому -- к той точке, где смерть больше ничего не значит. Когда мы до-
беремся туда,  то сможем сказать: что же, теперь смерть больше ничего не
значит. Только тогда можешь ты быть уверен...  Ты можешь покорить смерть
лишь тогда, когда она больше не имеет смысла.
     Такова истинная позиция.  Позиция, в которой смерть больше не имеет
смысла.
     Не интеллектуальная позиция: клеточная позиция.
     Темная клеточная периферия, которую следует вылечить или очистить.

     XVIII. ИЗМЕНЕНИЕ ВРЕМЕНИ

     В течение лет Мать переходила от жизни к смерти и от смерти к жизни
в микроскопическом  головокружительном  маятниковом  движении  -- смерть
каждую минуту, можно было бы сказать -- в попытке познать секрет перехо-
да, той  маленькой  секунды,  когда  жизнь  уходит,  и  вы  вступаете  в
смерть... Теперь мы более или менее понимаем этот процесс,  и  он  может
показаться достаточно рациональным,  но пойдите и скажите умирающему те-
лу, что его смерть "рациональна"!  Ей  действительно  нужно  было  иметь
стальные нервы.  Когда  вы  не знаете,  как проходит процесс,  вы просто
спрашиваете себя:  это "преклонный возраст",  признаки "конца"?  Как раз
это неустанно бормотали все "образчики" вокруг нее -- за исключением то-
го, что эти образчики не были больше "вокруг нее",  они были  внутри,  в
Матери, и  это было так,  "как если бы" ее собственное тело имело все их
реакции. Так что же делать?... Конечно, я замечал маленькие "скатывания"
Матери в "трудное" (!) состояние,  можно было бы сказать, и я также наб-
людал, что они совпадали во мне с состоянием,  напоминающим сдерживаемый
ураган: все скрипело.  И наконец я сказал об этом Матери:  "Странно, что
всякий раз,  когда тебе трудно,  во мне все скрипит." О,  мой мальчик, я
как раз собиралась тебе сказать:  не будь в плохом настроении, это отзы-
вается во мне болью! Вот так оно и происходило. Были все болезни малень-
ких образчиков  вокруг нее (или на расстоянии:  тысячи образчиков -- они
были повсюду).  И она действительно должна была пройти через смерть каж-
дого. Каждую секунду я ловлю себя на том, что бываю этим, бываю тем, де-
лаю это,  делаю то -- все вещи,  которых не должно быть! Все приходит ко
мне таким вот образом,  как если бы оно было во мне,  и я ловила себя на
том, что являюсь этим или тем... Затем нечто говорит (все это в сознании
тела), тело говорит:  "О, я все еще в этом положении, не могу поверить!"
И мгновенный ответ:  "Но разве ты не видишь,  разве ты не видишь  пользу
этого?" И затем мне показывается вся сеть движений,  вибраций,  реакций,
действий... Все имеет смысл,  у всего есть свое место!  Ты можешь  очень
хорошо видеть,  что это эгоизм, именно эгоизм, который ищет индивидуаль-
ного личного совершенства: вместо поисков общего прогресса он хочет лич-
ного прогресса и все еще создает деления,  где их нет,  разделения,  где
их не существует,  и что следует принять то движение, которое происходит
[через тело],  так чтобы ЦЕЛОЕ могло следовать своим ходом -- эт