идеи.  Здесь  же  нет
идеи,  вы не знаете ничего:  вы узнаете по мере того,  как идете, и лишь
когда все будет сделано, сможете вы сказать: вот, вот карта. Тогда могут
прийти  Эвклид  или Лобачевский и наводить свои теории,  если они хотят.
Все, что мы можем сказать, это то, что это новое путешествие на земле --
на  земле,  которая как-то утратила свою закостеневшую привычку пассивно
находиться на атласе.  Так она наткнулась на место,  где живые и мертвые
тихо гуляют рядом друг с другом,  как если бы это было самым обычным де-
лом -- действительно,  как если бы ни те, ни другие не имели какого-либо
понятия, что они "мертвы" или "живы". Место, где нет идей, так что, оче-
видно,  никто не мертв или жив -- просто являешься чем-то.  Вероятно, мы
также  закостенели в нашей идеи,  противопоставляющей жизнь смерти,  как
устаревший атлас Птолемея.  Мы перестали открывать жизнь: это мы мертвы.
Мы составили карту;  единственно оставшаяся альтернатива -- зарабатывать
себе на жизнь и делать детей для продолжения жизни.  Но, в конце концов,
возможно,  что мир, настоящий мир, менее бессмысленный, чем это; возмож-
но, он открывает себя каждую секунду, возможно, он нов каждую секунду --
возможно,  мы вступаем в эру вечно-нового мира, как те Пульсации без эф-
фекта или последствия.  Новое открытие каждое мгновение.  Так что живешь
вечно,  потому что всегда есть, что открывать. Вот что сказала Мать: Это
всегда как новое открытие,  и никогда тем же самым образом.  Потому  что
она утратила также свою память,  как и все прочее. Нашу закостенелую па-
мять,  которая болезненно помнит, что человек умирает, болеет и не может
летать, не может переходить реку и не может... в памяти все "вы-не-може-
те". Так что, естественно, вы не можете. Память тюремной клетки. То, что
затвердело, застыло и сделало нашу материю темной. Это физический разум,
первая ментализация материи.  И это также то,  что составляет "я  живу",
"они  мертвы",  "это здесь",  "это там" -- мы утратили память о свободе.
Возможно,  путешествие Матери и Шри Ауробиндо является самым великим пу-
тешествием земли к возвращению свободы.
     Когда мы совсем забудем,  что умираем,  тогда мы будем в  настоящей
жизни -- или,  возможно,  на другом пути зрения на нее,  когда мы знаем,
что только То существует.  Когда у нас нет ничего,  кроме памяти о прек-
расном.
     И, действительно,  тот "тонкий физический" мир,  как  она  поначалу
назвала его,  выглядит как абсолютно свободный мир. Тот же самый мир ми-
нус наши законы.  Те же самые существа минус память о наших законах.  Но
не  существа-"приведения",  не "призраки",  нет:  физические существа --
Петр, Джон и возможно также, мы сами, иным образом. И очень примечатель-
но и чрезвычайно интересно как раз то, что восприятие Материи этого мира
Матерью (и Шри Ауробиндо) развивалось. Это не так, что они внезапно уви-
дели "тонкий физический",  как фотографию Америки со спутника с ее четко
прорисованными маленькими речками.  В действительности это было так, как
если бы постепенно,  по мере того,  как поддавалась сеть, они видели все
более и более ясно,  более и более физически,  мы могли бы сказать,  то,
что  поначалу  казалось неким удаленным континентом:  это не был "другой
мир",  это был этот мир!  Этот мир без сети. Это не та вещь, которую ви-
дишь во сне или находясь вне тела:  это было нечто, видимое физически, с
открытыми глазами, как тот же самый мир под нашей коркой. Физический мир
внутри  этого  физического мира.  Потом Мать и Шри Ауробиндо назовут его
"истинным физическим", затем "настоящей Материей". Это было здесь, прямо
под  "вуалью нереальности".  Это был настоящий мир,  настоящая земля без
сети.  И недавно я неожиданно наткнулся на текст Шри Ауробиндо,  который
уместно  сейчас  процитировать  (и все же это старый текст 20-х годов и,
вероятно,  Шри Ауробиндо нарисовал бы еще более точную  картину  30  лет
спустя,  но он предпочел не говорить ничего): Материальное царство также
не может больше оставаться нашим единственным и отдельным миром  пережи-
вания,  поскольку  СТИРАЮТСЯ  деления,  отделяющие его от психического и
других царств,  и голоса и присутствия начинают прорываться и  оказывать
свое воздействие на наш мир.  Теперь мы лучше понимаем, почему Шри Ауро-
биндо обычно говорил,  что не нужно "объяснять" Супраментал: он сам объ-
яснит себя.  Экран протирается и, возможно, Мать и Шри Ауробиндо, пройдя
через этот экран в своих телах,  тех самых телах темной земной  Материи,
подготовили  то,  чтобы вуаль спала с тела самой земли.  Когда-нибудь мы
увидим.  И мы увидим не мистический и психический мир, а саму землю, как
она есть.  Хотя,  возможно, земля также психическая! Это супраментальная
земля. И мы также понимаем, почему Шри Ауробиндо назвал этот мир "супра-
ментальным":  в  нем не будут больше действовать ментальные законы.  Мир
без ментальной клетки. Мир, в котором вы не думаете о "смерти"! Вы прос-
то  живы  но  по-настоящему  живы,  не как призраки с "черными экранами"
вместо глаз,  которые просто исчезнут в нереальной серости,  не  как  те
"чрева", оснащенные функциональным разумением и в совершенстве адаптиро-
ванные к смерти -- те, которые буквально наводнили землю, последние мон-
голы. Тем придется умереть, они уже мертвы, не существуют. Возможно, как
раз эти хозяйственные сверх-Обыватели внезапно исчезнут под вуалью нере-
альности. Останется лишь настоящий мир. А все другие -- в грезе. Обраще-
ние теперешней ситуации.  Именно они уйдут "на тот свет".  Возможно, это
как раз то, что говорится по поводу Судного Дня: не воскрешение мертвых,
а исчезновение действительно мертвых,  развалившаяся иллюзия. Пораженный
ударом молнии, возможно, умрет -- к лучшему. Пусть другие будут готовы.
     Земля, которая вновь открывает Память Свободы.

Сознательная материя

     Чем же на самом деле является это тонкое физическое?  Как добраться
туда, каковы  средства связи?  Что значат его законы или не-законы?  Так
часто я задавал Матери эти вопросы. Что нужно сделать, чтобы попасть ту-
да? Не знаю,  - отвечала она мне сначала; действительно, я скорее следую
туда за Шри Ауробиндо.  И ей потребовалось около девяти лет  (до  1959),
чтобы найти "жилище Шри Ауробиндо"!... Это всегда казалось мне невероят-
ным. Но, возможно, мы ищем очень далеко нечто, что прямо под рукой, пря-
мо здесь. И по мере того, как сеть постепенно ослабевала или как она из-
нашивалась, Мать не только будет постоянно встречать Шри Ауробиндо, но и
та "другая сторона" будет приближаться к нам, как если бы больше не было
какого-либо  перехода от одного к другому -- как если бы она была частью
Материи точно также,  как остальное, и, возможно, больше, чем остальное.
Это  вовсе не отличалось от того,  как лицо ученика внезапно становилось
расплывчатым или ясным -- приходило в существование -- в соответствии  с
состоянием  сознания;  не отличалось от того,  как эти бутылочки или тот
самый материальный объект,  который внезапно казался освещенным изнутри,
оживал своей собственной жизнью,  не отраженным светом, а настоящим све-
том,  который он содержал. То, что предположительно было на той стороне,
жило рука об руку, мы могли бы сказать, и тем же самым образом, как уче-
ники или бутылочки. Но то, что было ложно, не имело там никакого сущест-
вования,  не жило там. Иллюзорные ученики были совершенно мертвы на этой
стороне, за вуалью нереальности, тогда как другие так называемые призра-
ки из "мира иного" были совершенно живы на этой стороне. То, что состав-
ляло разницу,  было не "жизнью" и "смертью",  а сознанием и несознанием.
Мы могли бы сказать, что тонкий физический -- это мир сознательной Мате-
рии и,  в конечном итоге,  мир настоящей Материи,  единственной материи,
которая на самом деле существует,  в которым нет места "чревам", в кото-
ром нет места лжецам.  Всем маленьким подделкам сознания: кончено, стали
нереальными.
     Но мы  целиком  находимся  в тонком физическом мире,  мы уже в нем;
все, что сознательно в нас, живет там постоянно и в полной непрерывности
со всей  остальной сознательной Материей,  будь то "здесь" или "там",  в
Шпицбергене или под самым носом. Только для нас все еще существует вуаль
несознания, телесная сеть, которая только и отделяет нас, за исключением
сна, и препятствует любой связи кроме как в определенных привилегирован-
ных состояниях:  тогда мы имеем "вдохновения", "видения", получаем "пос-
лания", всевозможные более или менее искаженные или туманные вещи: оста-
ется лишь их перевод в тюремной клетке. Мы говорим: "это сон". А для Ма-
терии состояние сна кажется ушедшим -- она больше не "спит",  она  видит
лишь то, что есть на самом деле. И больше не было никакого перевода: бы-
ло прямое и непосредственное,  "осязательное" видение. "Внезапно я там",
тем же самым образом, как она была там в ученике или в бутылочке из ван-
ной комнаты. Это был в точности один и тот же, то же самый мир. Одно бы-
ло не более реальным или смутным, чем другое. Она больше не имела "виде-
ний": вещи существовали или не существовали, это все. Так где же "другая
сторона", где  на самом деле "смерть"?  Все больше и больше у меня такое
чувство, что это наша голова и наш способ  видения  порождает  эти  чет-
ко-очерченные границы, но это не так! Все переплетено! Это целое... неч-
то, что движется.  Так что же произойдет, что явится в конечном итоге? Я
не знаю. Это противоположно всем нашим привычкам.
     Это, несомненно,  другой способ бытия,  но физический способ бытия,
поскольку Мать  была  полностью  в своем теле,  делая свою работу в гуще
всевозможных маленьких более или менее реальных или  призрачных  челове-
ческих "образчиков", но совершенно "материальных" все же. Это способ бы-
тия без сети. Мир без ментальных делений. Мир, как он есть.
     И что  особенно  интересно  -- что мы постоянно забываем -- что это
восприятие мира,  как он есть, предположительно мертвых и "по-настоящему
живых", соседствующих друг с другом, это вовсе не "психическое" восприя-
тие, а восприятие тела.  Видит именно тело,  клеточное сознание, не мен-
тальное или психическое сознание. Вы не можете даже назвать его "видени-
ем": оно живет, оно есть, оно касается. Это материальное восприятие. Те-
ло  не понимает ничего из наших сказок о видениях и психических восприя-
тиях и всего остального нашего ментального театра, оно не понимает ниче-
го из наших небес и нашего ада,  являющихся ментальными творениями,  оно
не понимает ничего из наших богов и проклятий:  для тела вещь либо есть,
либо  ее нет -- тело как ребенок.  Но космический ребенок!...  Возможно,
тот,  который является "Божественным".  Это совсем просто.  Любое глупое
тело понимает это,  но оно не глупое, оно лишь покрыто глупостью. Мы на-
полнены интеллектуальными глупостями,  которые блокируют нас от  естест-
венного мира -- великого неделимого естества. По сути, "сознание" -- это
ни что иное,  как способность воспринимать то,  что есть на самом  деле.
Тело, клетки тела, воспринимают то, что действительно есть. Для них, без
сомнения,  Материя = Сознание.  Ребенок гораздо лучше осознает состояние
сознания людей,  чем их хорошую или плохую видимость. Галстук нематериа-
лен, даже если он от Диора. И есть множество вещей, которые нематериаль-
ны для ребенка,  но есть не меньше и вещей, которые мы можем не чувство-
вать, но которые бесконечно более ощутимы для него. Так что же "конкрет-
но"? Что "материально"? Окаменевшая Ложь или остальное? Нет разницы меж-
ду жизнью и смертью,  материальным и нематериальным, этой стороной и той
стороной: есть лишь разница между сознанием и несознанием. Мы можем быть
медицински мертвы на этой стороне и совершенно живы на той. И то, что не
живо здесь,  живо на другой стороне,  поскольку сознание -- единственная
сторона мира.  Есть лишь одна Материя, поделенная вуалью несознания. То,
что  мы называем "Материей",  это окаменевшая видимость в нашей тюремной
клетке. Вы выходите из этой клетки и видите ту же самую Материю в другом
свете.  Камень реален,  дерево реально, они несут в себе вибрацию своего
сознания; полисмен же в черных кожаных сапогах несет лишь вибрацию свое-
го пищеварительного тракта. Вы несете вибрацию того, чем являетесь. Лож-
ность нашего ментального царства состоит в том,  что не в пример  расти-
тельному, минеральному и животному царству, мы придумываем то, чего нет.
Подделка сознания, можно сказать. Пищеварительные тракты полны умных ре-
чей. Для видения тела -- детского видения -- настоящий материальный мир,
тот же самый мир,  является текучим, вибрирующим, он без стен или разде-
лений,  без  "жизни" и "смерти".  Степень реальности заключена в степени
сознания. Степень жизни -- тоже в степени сознания.
     Мир, который определенно имеет большой смысл.
     Следующий мир. Мир сознательной Материи.
     Мы должны научиться законам следующего мира.

Более полный мир

     Постепенно, в течении ряда лет,  переживание Матери становилось бо-
лее явным и с некоторой очевидной конкретностью,  становящейся все более
конкретной по мере того как становилась  все  тоньше  сеть,  эта  темная
оболочка физического Разума.  Происходило все так,  как если бы то,  что
казалось находящимся на двух различных сторонах,  как два очень близких,
но отдельных  мира,  медленно  сливалось в единый мир,  наш материальный
мир, но только полный. Слово "смерть" столь абсурдно! Это просто как пе-
реход из  одной  комнаты в другую,  - говорила она поначалу.  Ты делаешь
шаг, как если бы переступал через порог, и ты на другой стороне, а затем
возвращаешься обратно.  Я рассказывала тебе о своем переживание, которое
я имела в тот день,  когда оказалась в доме Шри Ауробиндо в тонком физи-
ческом; да,  это  как  если бы я сделала шаг и вошла в мир гораздо более
конкретный, чем физический мир -- более конкретный,  поскольку вещи  со-
держат больше  истины.  Я  провела там некоторое время со Шри Ауробиндо;
затем я сделала другой шаг и очутилась опять здесь,  немного  изумившись
этому. Мне потребовалось некоторое время, чтобы узнать, где я была, пос-
кольку именно этот мир здесь казался мне нереальным,  а не тот мир.  За-
тем, с годами, этот переход становился все более коротким, больше не бы-
ло нужды делать "шаг" с одной стороны на другую, но это все еще было как
два немного разных состояния:  Теперь видения столь конкретные,  что они
почти материальны (это не "видения",  ты знаешь,  а некая жизнь, которая
длится некоторое время). Эти видения, несомненно, в той области, которую
я не видела прежде. Очень конкретные, ясные, и переход между тем состоя-
нием и пробужденным состоянием почти неуловим.  Это не обычное обращение
сознания:  это как смесь...  Но "декорации" не одни и те  же.  Декорации
очень знакомы; я не чувствую, что попадаю в новое место: это то место, в
котором я нахожусь,  если не все время, то уж ежедневно. И где есть при-
вычки и...  Очень странно. Может показаться, что там есть такая же целая
жизнь -- полная жизнь и деятельность -- все  время  разворачивающаяся  и
очень  близкая,  это  должно быть в тонком физическом,  но очень близко.
Очень,  очень конкретное, но вовсе не ощущение или сон. И есть непрерыв-
ность и продолжение:  все продолжается своим чередом, когда я не осознаю
это,  так что некоторые вещи меняются в мое отсутствие. Это выглядит как
материальное царство (материальное,  в смысле физическое),  где сознание
более живо -- сознание очень ясное,  очень ясное и острое, ты понимаешь,
с очень острыми восприятиями...  Это как подкладка или подоплека, но бо-
лее сознательная.
     Это мир сознательной Материи.
     И медленно таяла грань между этими двумя мирами:  Я была со Шри Ау-
робиндо, но с очень радостным и оживленным Шри Ауробиндо и несколько бо-
лее материальным,  чем я его обычно видела; и часами мы работали вместе,
наблюдали вещи,  видели людей, делали некоторую работу. Но при этом была
одна странность или особенность -- для этого моему телу  не  требовалось
спать: оно не спало,  это было абсолютно спокойно;  я должна была встать
посредине всего этого,  но мое вставание не нарушило того сознания и той
деятельности! Единственная разница заключалась в том, что обычное созна-
ние, то есть восприятие обычных вещей (комнаты и  прочего)  было  как-то
менее точным.  Оно казалось обращенным изнутри снаружу,  ты понимаешь. И
так продолжалось долгое время, даже утром, до тех пор, как я должна была
увидеть людей  и сделать некоторые вещи.  Это было совсем по-особому,  в
первый раз произошло такое.  Я имею в виду, что внутреннее сознание было
как-то более конкретным,  чем обычное сознание.  Забавно то, что обычные
вещи не затуманиваются и исчезают,  а скорее становятся...  как  бумага!
Как кусок бумаги или корка или... нечто сухое -- сухое и тонкое, без ис-
тинной  реальности,  просто  как эфемерная видимость.  И это переживание
множилось,  становилось более отчетливым;  живые и "мертвые" все более и
более казались в одном и том же мире:  Одно явление становится все более
отчетливым:  я хожу в места, где многие люди перемешаны вместе, то есть,
так  называемые живые и так называемые мертвые находятся вместе.  И пол-
ностью вместе,  по обыкновению вместе,  и находят это совершенно естест-
венным!  -- целая ТОЛПА людей!... Это место в тонком физическом, где те,
кто имеют тела и те,  кто больше его не имеют,  находятся вместе без ма-
лейшей  разницы.  Они имеют одну и ту же реальность,  одну и ту же плот-
ность и одно и то же сознательное,  независимое существование. Это чрез-
вычайно похоже на материальную жизнь,  за исключением того, что вы чувс-
твуете людей более свободными в своих движениях.  Но это не  ново;  ново
то,  что... мой сон -- это больше вовсе не сон, я не знаю ничего больше,
это некий "шаг назад", то есть, я иду внутрь, и я становлюсь активной, и
это то же самое состояние,  в котором находятся эти так называемые мерт-
вые,  и некоторые из них -- с людьми,  которые еще имеют тело.  И я  там
также,  в том же самом состоянии.  Но странно то, что когда я "пробужда-
юсь" и встаю, то продолжаю нечто не физическое! Ты понимаешь, это состо-
яние продолжается и также реально,  так же ощутимо, как физические вещи.
И полчаса спустя я осознаю, что двигалась здесь и делала все ПОЛНОСТЬЮ в
том другом сознании!... Что такое то другое сознание?... Это очень ясное
и гармоничное сознание, свободное от каких-либо трудностей и очень сози-
дательное. Не знаю, что это. Этим утром, буквально в течение получаса, я
была там,  и я не знала этого! Так что после я спросила себя: "Но что же
ФИЗИЧЕСКОЕ?" Здесь был кто-то,  я была с кем-то, так что я гадала: "Этот
человек физичен?  Физичен ли он?" И я поднялась!... Это так, как оба ми-
ра... [Мать пропускает пальцы правой руки сквозь пальцы левой] ...смеша-
лись.  Странно...  Физическое кажется менее императивным.  Прежде  я  по
обыкновению  чувствовала,  что да,  это был не "сон",  как люди называют
его, а более тонкое и менее точное сознание, тогда как физическое созна-
ние было предельно конкретным и точным. Но теперь это различие... другое
стало почти что более конкретным и реальным,  чем  физическое  сознание.
Чисто материальное сознание более туманно... Странно.
     "Но как переходишь из одного состояния в другое или от одного восп-
риятия к другому?" - спросил я Мать. "Что составляет разницу между этими
состояниями?" Не знаю, с чем это сравнить, - ответила она, - но я увере-
на, что есть вещи,  которые таким вот образом [Мать поворачивает руку  в
одном направлении] невидимы, этим образом [в другом направлении] видимы.
Мое чувство таково,  что то,  что кажется нам громадной  разницей  между
ощутимым или  материальным  и невидимым или текучим заключается просто в
смене позиции.  Потому что не знаю,  сколько уж раз, сотни раз, такое со
мной происходило: этим вот образом [в одном направлении] все таково, как
мы называем его "естественным",  как мы обычно видим его,  и  совершенно