внезапно, таким вот образом [другое направление] оно меняет характер.  И
ничего не произошло, кроме нечто произошедшего внутри, в сознании, неко-
его смещения позиции. Смещение позиции -- не более, чем это, вот что за-
мечательно! Совсем недавно я нашла одну фразу Шри Ауробиндо: "Теперь все
изменилось, и  все же то же самое!" Я прочитала это и сказала себе:  так
вот что оно означает!  Верно:  все сейчас изменилось, и все же все то же
самое... Самое  близкое объяснение заключается в "смещении" -- смещение,
угол восприятия стал другим.  И это не имеет ничего общего  с  тем,  что
обычно можно было бы подумать: уход вовнутрь или выход их тела, это вов-
се не так, совсем не так [Мать не закрывала глаза и не входила в медита-
цию, чтобы  видеть]:  изменился угол восприятия.  Ты то под одним углом,
затем под другим.  Я видела подобные детские игрушки:  когда они в одном
положении, то кажутся плотными, тяжелыми и черными, а когда ты поворачи-
ваешь их другим образом,  они оказываются ясными, светлыми, прозрачными.
Нечто подобное этому, но это приближение.
     И виделась одна и та же среда:  это не две различных среды или пла-
на. Я видела всевозможные вещи МАТЕРИАЛЬНО,  но они не видимы другим.  И
все же это материально.  Забавное состояние... А что касается, например,
зрения, то иногда я вижу яснее с закрытыми глазами,  чем с открытыми, но
это то же самое видение:  физическое видение, чисто физическое, но физи-
ческое, которое кажется...  более полным.  Не знаю,  как сказать это. По
сути, как если бы тело видело мир в первый раз,  без  ментальных  очков.
Более полный мир.
     Забавное состояние...  возможно,  переход от состояния  гусеницы  к
состоянию бабочки.  От  темной  Материи к Материи сознательной,  как она
есть, полной и неделимой.
     И сейчас слова Матери возвращаются к нам с дополнительной глубиной:
Жизнь и смерть -- это одно и то же,  они одновременны:  только  сознание
поворачивается так или эдак.  И Мать пропустила пальцы своей правой руки
через пальцы левой. Два мира "в одном гнезде", говорили Риши.

Конец тюремной клетки

     И смерть больше не имела значения.
     Я изучаю многие вещи относительно того перехода, который мы называ-
ем смертью.  Он начинает становиться все тоньше и тоньше и все более не-
реальным.
     Это просто фантастично... наиболее сильный факт во вселенной -- бо-
лезненно сильный -- находится в процессе изменения.  Потому что все  это
транслируется материально,  вы понимаете, это не просто другой маленький
трюк, который не разглядели всевозможные медиумы!  Лично меня  нисколько
не заботят "видения"; все боги вселенной могут прийти на землю и станце-
вать свою сарабанду,  и меня это нисколько не затронет,  я даже не пойду
смотреть на них!  И, прежде всего, пусть они остаются в своем комфортном
мире, пока мы сражаемся здесь со смертью. Но пусть изменится эта смерть,
пусть прояснится эта вселенная,  запертая в своей беспомощной и беспоря-
дочной географии,  пусть боль исчезнет,  пусть Красота,  пусть  Истинное
шествует по  своему пути истины,  а ложь растворится как призрак...  Это
возможно, это здесь, только на другой стороне сети. Осталось лишь устра-
нить сеть и...  все будет тем же самым,  и все изменится. Вы не выходите
из Материи,  вы не парите в раю:  вы только выходите из Лжи и боли.  Так
мое сердце начало биться чаще;  с Матерью живешь сказочной надеждой, как
если бы вы устремили все свои помыслы и чувства к этой болезненной и лю-
бимой земле,  такой любимой и такой ложной,  искаженной одновременно. Вы
чувствуете, что в первый раз на землю пришел глоток  воздуха,  и  как  я
цеплялся за этот глоток, как я прислушивался к пульсации той великой на-
дежды мира,  к неясному шелесту тех странных слов, и как я вглядывался в
это миниатюрное тело,  столь хрупкое, "как если бы на гребне между двумя
безднами"... В первый раз нечто в теле пересекло сеть,  и если это могло
произойти в одном теле,  то может произойти и в теле земли -- такие были
ставки. А пока все эти маленькие образчики наблюдали за "дезинтеграцией"
Матери: она становится слепой и глухой, теряет память, забывает о време-
ни -- забывает законы Лжи.  Но что она собиралась делать,  чтобы  другой
Закон пришел на эту сторону?  "Прежде", - спрашивал я, - "ты часто выхо-
дила в иные миры в состоянии транса [выходила из тела],  но теперь,  что
это за состояние, в котором ты кажешься поглощенной (...как Шри Ауробин-
до в своем кресле)?" Совсем другое.  "Не транс?",  - настаивал  я.  Нет,
вовсе нет!  Это другая разновидность сознания. Это столь по-другому, что
удивляешься... иногда я удивляюсь, как это возможно. Есть времена, когда
это столь ново и неожиданно, почти болезненно. "Ты имеешь в виду, что на
самом деле ты не выходишь из Материи?" Нет,  вовсе нет! "Тогда это новое
состояние В Материи?" Да, да, это так! И оно управляетеся нечто иным, не
солнцем -- не знаю, что это... Вероятно, супраментальное сознание.
     "Иногда я  удивляюсь,  как это возможно..." Она была прямо там,  на
границе, рискованно, между жизнью и смертью: гусеница и бабочка... вмес-
те. Она пыталась заставить "полинять" тело земли.
     На ее стороне я наблюдал,  как Смерть медленно становилась нереаль-
ной, как ее смысл столь тотально изменялся, что больше не было слова для
смерти... или для жизни.  Это было нечто совершенно  иное.  Другой  мир.
Другая земля.  И  все же наша земля.  Действительно третье положение или
третье состояние в Материи. Бессмертное состояние. Находясь с Матерью, я
наблюдал, как медленно росла эта чудесная надежда,  эта возможность неп-
рерывной жизни -- "Я ищу иллюзию,  которая должна быть разрушена,  чтобы
физическая жизнь была непрерывной",  сказала она -- жизнь,  в которой вы
можете продолжать расти,  развиваться,  расширяться,  расти в красоте  и
знании без  необходимости резко все обрубить и снова болезненно начать в
полном забытьи,  в мире,  который больше не помнит ничего,  кроме  того,
чтобы зарабатывать на пропитание и копить на пенсию,  с небольшим интел-
лектуальным парением в промежутке. Находясь с ней, я прислушивался к то-
му, как  обретала форму легенда настоящей земли.  Дойдя до крайности,  я
пришла к выводу,  что нет такой вещи,  как смерть.  Есть лишь видимость,
основанная на ограниченном взгляде.  Но нет фундаментального изменения в
вибрации сознания. Значение, которое мы придаем разницы состояний, явля-
ется лишь поверхностным значением,  основанным на нашем неведении самого
явления. Кто-либо,  поддерживающий открытым канал сообщения,  сказал бы,
что, для  него,  это не составляет такой уж большой разницы.  Но это то,
что вырабатывается.  Там все еще остаются неясные места, и пропущены не-
которые детали  переживания...  И  я перебил Мать,  я был так обеспокоен
тем, что можно потерять землю,  я так любил нашу несчастную  и  очарова-
тельную землю:  "Ты  говоришь,  что нет разницы,  но когда находишься на
'другой стороне',  то продолжаешь ли воспринимать этот физической  мир?"
Да, да,  конечно! "Ты имеешь в виду восприятие существ, восприятие... (Я
хотел сказать,  леса и цветов, моря и чаек)?" Да. Только вместо восприя-
тия... Ты  выходишь из некоего иллюзорного состояния и из восприятия ви-
димости -- но у тебя есть восприятие.  Не точно такое же,  но  иногда  с
большей эффективностью в себе. Но это не воспринимается с другой стороны
как таковой.  Это другая сторона -- наша -- блокирована. И наконец я на-
чал понимать, что разница кроется не в природе физического или так назы-
ваемого изменения мира -- мы стоим прямо на земле --  а  в  человеческой
иллюзии, иллюзии человека в его тюремной клетке, которая начала спадать.
Цветы, растения и чайки были не в тюремной клетке,  можно даже восприни-
мать их более "полным",  более "эффективным" образом. Это наши глаза на-
ходятся в тюремной клетке,  наши уши заткнуты, наши уста связаны, загип-
нотизированы физическим разумом. И спадает именно эта Ложь. Эта жизнь, с
которой снята ее обманчивая видимость. Жизнь следующего вида. И именно в
той жизни  --  предположительно,  в  жизни на "той стороне" -- Мать или,
скорее, клеточное сознание Матери, двигалось... полностью на этой сторо-
не, с широко открытыми глазами и на двух ногах:  Здесь вещи всегда разо-
деты в различные одеяния;  здесь вещь никогда не точна, а там это точная
вещь. Так что я иду в Америку,  иду в Европу, иду... все время. Я иду по
Индии. И все это работа,  работа, работа -- и такая живая! Жизнь со сня-
той с нее обманчивой видимости очень интересна, ты знаешь! Люди так при-
выкли... искажать все -- там же все это ушло,  все ушло.  И это деятель-
ность ТЕЛА. Это интересно, это внутренняя жизнь тела. Это тело, сознание
тела, открывающее тайну земли.
     Материя, открывающая тайну Материи.
     Другая сторона прямо здесь -- это мы не там, где надо!
     "Но какие там законы?" - настаивал я.  "На что там все похоже?" Это
очень похоже на материальный мир,  только этот мир не имеет тех же зако-
нов гравитации,  потому  что ты можешь двигаться там свободно,  просто с
помощью силы воли. Тебе не нужно идти или... Сознание и воля имеют боль-
шую силу, чем в этом материальном физическом. Иными словами, это наш мир
минус законы ментальной клетки. Вы совершенно спокойно пересекаете реку,
как мадам Давид-Ниил сделала самопроизвольно, когда забыла о существова-
нии реки и ментальных законов, которые управляют реками и гравитацией.
     Мир, в котором мы забываем ментальные законы.
     Земля без законов разума -- дегипнотизированная.
     Настоящая земля, свободная наконец.
     Истинная Материя, светлая наконец.
     Единственный закон должен касаться сознания. Единственная плотность
должна иметь отношение к сознанию. Единственно существующие тела -- соз-
нательные тела. Конец фантомов.
     На клеточном уровне,  тело, освобожденное от обволакивающего закля-
тия физического разума, забывает о тяжести, тупости, невозможности, раз-
деленности, расстоянии, прошлом, будущем -- оно забывает смерть. Оно за-
бывает законы Смерти.  Человек остается в Материи.  Он -- в Материи,  но
по-другому.
     Это начало легенды настоящей земли.
     Смерть была лишь болезненным эволюционным переходом через  тюремную
клетку, так чтобы мы могли научиться существовать как отдельные индивиды
-- но раз уж сознательный индивид готов,  эта клетка раскрывается. И ос-
таешься полностью в Материи,  настоящей Материи,  в физическом мире, как
он есть.  У меня такое чувство,  что вещи гораздо проще -- гораздо проще
-- и  гораздо менее драматичны,  чем представляется человеку.  Это очень
странно, все больше и больше у меня ощущение нечто без какой-либо загад-
ки, и  что именно наш способ мышления и чувствования вносит всю мистерию
и драму -- тогда как... ничего этого на самом деле нет.
     Короче говоря,  мы  можем  сказать,  что через эволюцию мы медленно
росли от несознания земной реальности к сознанию земной реальности -- от
темной и неизвестной Амазонии к ясной и незавуалированной Амазонии.  Это
сознание земной реальности является последней стадией эволюции или, воз-
можно, первой стадией новой эволюции:  стадией истинной земли, Амазонии,
как она есть, физического мира, как он есть. Стадия сознательной Материи
-- которая всегда была и которую мы постепенно начинаем осознавать. Эво-
люция означает начать осознавать то, что на самом деле есть.
     Чтобы достичь этой точки, мы должны сменить различные костюмы, обо-
лочки и болячки.  Мало-помалу вуаль становится тоньше. Мы достигаем того
момента, когда вуаль начинает спадать.
     Только живые останутся действительно живыми.
     Другие будут поглощены их же собственной нереальностью.
     Нет ничего более смертельного, чем смерть.
     И чистая память о красоте, которая направила нас на поиски, блиста-
тельно сверкает.
     Истинная земля.

     XXIV. ТРАНСФОРМАЦИЯ МИРА

     Мы подходим к Поворотной Точке 1968 года.
     По случаю или нет, но это год студенческих революций по всему миру.
     В этом лесу так много вопросов,  так много загадочных и плохо поня-
тых областей,  что иногда опускается мое сердце. У меня нет готовых объ-
яснений, я  слепо иду через этот лес,  и иногда кажется,  что объяснение
быстро вырастает во время ходьбы,  а иногда кажется, что оно ускользает,
чтобы вырасти везде. На самом деле я не пишу книгу, я иду по следу в но-
чи, тогда как мое тело смутно слышит шепот за вуалью и,  по случаю, при-
касается к истинному. Мы должны стереть вуаль, каждый из нас на свой ма-
нер.  Мы должны медленно стереть эту вуаль в теле земли.  И что же прои-
зойдет?

Три решения

     Есть эта истинная земля,  прямо здесь,  свободная.  Шри Ауробиндо и
Мать здесь,  они работают,  они видят. Они здесь в той же степени, как и
мы -- больше, чем мы. Шейх Муджибур Рахман, президент республики Бангла-
деш, убит.  Это случилось вчера или позавчера.  Тысячи темных и отврати-
тельных сумасшествий совершаются каждый день -- все более и более отвра-
тительных, может  показаться,  все более и более темных,  как если бы не
было конца земли,  очищающейся от тьмы,  как если бы все более  и  более
низменные фантомы населяли землю,  любимую землю. Действительно, фантомы
без какого-либо реального существования,  но они убивают и разрушают  --
научно, медицински,  теоретически  и идеалистически или религиозно.  Они
разрушают и разрушают,  тысячи этих фантомов, и все больше и больше. Они
порождают других  маленьких  фантомов,  которые будут разрушать и разру-
шать, и все больше и больше -- разве земля,  любимая земля,  обречена на
то, чтобы быть населенной ничем,  кроме фантомов? Или же быть населенной
фальсификаторами сознания, наполненными напыщенных речей? Те интеллекты,
что появились в высшем свете, подобны звездам, разбросанным по совершен-
но темному небу, - сказала она.
     Что же произойдет?
     Кажется, что мы приближаемся к истинной сущности Смерти.
     Нет, не к могиле, к настоящей смерти: несознанию.
     Мир полон смерти.
     Темные смертельные безукоризненные костюмы,  которые вещают с экра-
нов телевизоров свои вечные слова с высот интеллекта, подчиняют и гипно-
тизируют людей миллионами.  Сеть разума разрослась настолько,  что стала
почти видимой, она бороздит небо во всех направлениях и глушит наше соз-
нание на каждом углу.  Они приближаются, приближаются все больше и боль-
ше, день ото дня.  И это явление необратимо.  Подразумевая, что несозна-
тельные не  собираются  улучшиться  каким-то чудом.  Это темное и мутное
продвижение. Смерть приближается.
     И все  же это только вуаль.  Тонкий экран,  отражающий некие темные
силуэты, наполненные убийствами и варварскими  евангелиями.  В  терминах
сознания это ноль.  И все же это правит.  В терминах реальности это тоже
ноль. И все же это наш кажущийся реальным мир.  Мы голосуем за  них,  мы
подготавливаем для них ступени, мы летаем на самолетах и укомплектовыва-
ем лаборатории для них -- как если бы мы подготавливали для них будущее.
Иногда мы восстаем, но при первой же возможности действуем точно так же,
как они:  окончание Колледжа,  внуки,  прогресс науки для них. Каждый из
нас берет  свой серийный номер.  Мы на стороне правых или левых,  но это
две стороны одного и того же Несознания.  Мы работаем, чтобы подготовить
силуэт на  экране,  и чем темнее он,  тем более видим -- "Я сделал это".
Все мы хотим делать это в этом мире. Мы даже хотим делать это в мире йо-
ги или духовности.  И это все та же самая вещь. Но кто действительно хо-
чет пробраться через экран, к настоящей земле?
     Кто хочет нечто иного?
     Вот к чему сводится вся проблема, индивидуально и космически.
     Мы могли бы сказать: хорошо, давайте забудем это тело несознания --
давайте забудем смерть и мертвых -- и пойдем догонять живых в  настоящей
Материи. Но это не кажется самим эволюционным или смелым решением. Ведь,
прежде всего, эта тюрьма имеет вполне определенную цель, это не дьяволь-
ское изобретение, это эволюционное устройство, чтобы создавать существа,
которые найдут средства изменения клетки и откроют ее.  Но если мы нахо-
димся в клетке,  то как мы из нее выберемся,  находясь в ней, можно было
бы спросить?  Это вся история Матери.  И, наконец, что произойдет с этим
телом, как только оно раскроет секрет своей реальности,  настоящей Мате-
рии,  истинного мира?  Могут ли законы той материи изменить законы  этой
материи:  произвести трансформацию старого тела? Или же мы скорее отбро-
сим старые лохмотья,  как только они сослужат своей цели: мы улетим, как
бабочка,  в настоящую Материю?  Распад старого тела. Это тоже не кажется
мне самим эволюционным решением.  Смерть -- это принятие поражения,  так
что...  сказала она. Мать была воином (не знаю, почему я говорю "была").
Или же есть третье решение...
     Мать никогда не знало,  что уготовано ей. Прямо до конца она ничего
не знала. На это должна быть причина.
     Третье решение?  Мы могли бы назвать его вторжением Реального. Рас-
кол вуали...  Но что за ужасный удар для земли -- или,  в любом  случае,
для рая  неживых.  Они могут никогда не оправиться от этого удара.  И мы
всегда забываем, что мы сами, в наших телах, наделены изрядной долей не-
сознания --  наши  тела не полностью сознательны и не полностью реальны;
если бы это было так, мы были бы бессмертными и трансформированными. Так
что, вторжение  Реального  или нет,  но разве останемся мы с этим старым
телом, наделенным смертью,  и что же произойдет с телом в конце  концов?
Могила или  трансформация?  Это всегда один и тот же вопрос:  сбросит ли
бабочка свою оболочку гусеницы или что?  Реальное царит на земле,  и  не
останется, кроме  реальных  бабочек...  но сколько их останется в конце?
Сколько бабочек?  Возможно, не так много... возможно, не будет и трех...
Так что же?
     Поэтому, возможно,  эволюционное  решение  является  парадоксальной
смесью этих трех возможностей: более или менее последовательное или вне-
запное растворение Несознания,  подстегиваемое Вторжением Реального, что
в свою очередь, ускорит трансформацию тела.
     Мать никогда не знала,  что произойдет. Иногда она думала или чувс-
твовала, что это будет Трансформация тела -- и с этой верой она боролась
до самого конца.  Иногда она думала,  что Вторжение изменит все.  И  чем
ближе подходила она к "концу", тем более туманной становилась эта мисте-
рия: парадоксальное состояние,  невозможная бабочка в мире гусениц.  Как
если бы сама невозможность,  дезинтеграция тела хранила бы ключ к мисте-
рии мира.
     Может ли  трансформироваться одно тело без того,  чтобы было транс-
формировано все остальное,  или, по меньшей мере, минимальное число эле-
ментов? Одинокая бабочка среди гусениц?
     Должно ли тело мира пройти через кризис дезинтеграции,  чтобы  дос-
тичь нового состояния?
     Когда тело мира будет готово, бабочка расправит свои крылья.
     Вторжение Реального.
     Мы должны подготовиться, - сказала Мать.

Супраментальная Сила

     В течение  ряда лет я был свидетелем довольно неожиданного явления,
которое в конечном итоге тянуло меня вниз из рая освобожденного  разума,
в котором  я  более или менее комфортабельно плавал ("менее",  когда мне
нужно было спуститься с него,  только лишь затем,  чтобы натолкнуться на
те же самые старые глупости); обычно я чувствовал необъятный ритм, в ко-
торый можно войти по желанию и с которого можно черпать  нужное  знание:
автоматические книги, живопись или музыку. Достаточно было сесть и пере-
водить этот ритм или,  скорее, позволить ему самому по себе облекаться в
слова (или ноты или цвета,  будь я художником или музыкантом),  все было
известно и понятно.  Славная прозрачность,  в которой не было больше за-
гадки: вы  просто  направляете спокойный луч туда или сюда,  прямо перед
собой или за тысячи миль отсюда, и все известно. А когда нечего сказать,
то все  держится удивительно спокойно в снежной вечности -- с единствен-
ной обеспокоенностью или опасением,