чение в теле,  не должно
быть ничего,  кроме Того, текущего без барьеров -- нет больше опоры, нет
больше привычек: только привычка Того. И курс близится к завершению: Го-
това ли ты ко всему? Естественно, я говорю: ко всему! И Присутствие ста-
новится столь чудесно интенсивным...  Нет выбора,  нет предпочтения, нет
даже стремления:  полная,  полная сдача... Покончено с рабством и привя-
занностью ко внешним вещам,  все это полностью ушло -- полностью,  абсо-
лютная свобода.  Другими словами, нет ничего, кроме Того, всевышний Мас-
тер становится мастером.  Великое тотальное Сознание. Старый вид сдался.
И Мать добавила: Тело больше не зависит от физических законов.
     Это "передача силы".
     Шел 1966 г.
     Это переход  от  темного  автоматизма старых клеточных отпечатков к
сознательному автоматизму великого Точного Сознания.
     Тем не менее, простой пустяк вынуждает вас терять контакт.
     И однажды утром,  своим спокойным голосом как серебряная река, Мать
сказала мне: Я на границе нового восприятия жизни... Как если бы опреде-
ленные части сознания превратились из гусеницы в бабочку.
     Жизнь без барьеров.
     Место на обоих сторонах.
     Место настоящей Материи.

     XXI. КЛЕТОЧНЫЙ УРОВЕНЬ

     Мы никогда полностью не оценим эволюционную важность того, что про-
исходило в теле Матери -- пока новый век не будет здесь,  видимым и реа-
лизованным. Тогда мы скажем: о, так вот это как! Короче говоря, нас про-
сят немного понять заранее,  и вполне возможно, что наше понимание помо-
жет или ускорит эволюционный процесс.  Это то, что называется сознатель-
ной и желаемой эволюцией,  вместо того, чтобы проходить через беспрерыв-
ное варево в Природном котле, где маленькие человеческие элементы смеши-
ваются  и  перемешиваются,  комбинируются и рекомбинируются,  пока новый
состав не будет совершенным.  Возможно, "То" Матери покажется новой фор-
мой мистицизма -- что сказали бы приматы о той маленькой тревожащей мен-
тальной вибрации,  с которой мы сейчас обращаемся как эволюционные пере-
ростки?  Они  также подвергались передаче силы от одного способа бытия к
другому.  Сверхъестественное,  -- говорил Шри Ауробиндо, -- это то, чьей
природы мы не достигли или еще не знаем, или средства которого мы еще не
покорили.  Нет сверхъестественного:  есть последовательное естественное.
Вся работа пионеров эволюции заключается в том,  чтобы оно стало естест-
венным.  И как только оно станет "естественным",  мы больше не будем его
замечать,  подобно воздуху, которым мы дышим, и мы скажем: но что такого
Божественного во всем этом? Божественное или не Божественное, это одно и
то же -- просто маленькая улыбка...  которая составляет всю разницу.  И,
возможно, в этой маленькой улыбке есть все.
     Но каждому предоставляется это открыть.
     У него нет катехизиса.
     Единственный катехизис сегодня -- это наши научные законы; одни вы-
думали 10 заповедей Бога,  эти -- 10000 заповедей Физики!  Это последняя
мировая религия. Возможно, последний предрассудок.

Время и Материя

     Как в действительности работает это новое естественное?... Оно вов-
се не кажется естественным,  временами оно непостижимо и неизмеримо (для
нас). Мы пытаемся понять его.  Мы пытаемся навести некий порядок в  лесу
Матери! И  Богу  только известно,  покажется ли наш "порядок" глупым для
нового реализованного вида,  но как бы там ни было... Те, кто пойдут че-
рез Адженду  Матери,  смогут открыть в ней свои собственные новые и неп-
редсказуемые дороги. Дорога повсюду. Я пытался отсортировать некие линии
или повороты явления, и я называл их: универсализация, имперсонализация,
ложная материя, Гармония, вертикальное время, передача... потому что ве-
щи должны быть выражены одна за другой,  это закон Разума, он видит одну
былинку за другой;  но есть лишь единое, многостороннее явление, которое
развертывается одновременно,  в котором любой маленький прогресс в одной
точке меняет позицию или ценность всех других точек, и всякий раз, когда
вы продвигаетесь  здесь,  в X4,  с того момента открываются где угодно и
одновременно неисчислимые маленькие окна. В действительности, как бы но-
вая разновидность воздуха начинала течь повсюду. Новое восприятие.
     Также новое дыхание.
     И что это за одно и то же, идентичное явление, которое разворачива-
ется безо всякой меры? Это сеть, поддающаяся в той или иной области, или
во всех областях,  с различными физиологическими последствиями. Мы сбиты
с толку,  потому что не видим Мать летающей по воздуху,  но это  гораздо
серьезнее -- этот тип чуда,  по сути,  есть Разум, проецирующий себя вне
своей тюрьмы и воображающий, чем должно быть это чудо. Когда вы выбирае-
тесь из тюрьмы,  нет нужды летать: вы мгновенно повсюду. Вы видите сразу
же все.  И вы не видите Материю такой же, как ее видят те, кто находится
в тюрьме -- это очевидно, потому что то, что составляет их Материю, есть
в точности то, что препятствует им быть и видеть везде. Таковы их неотв-
ратимые законы:  закон смерти,  закон жизни,  закон гравитации, все есть
закон. Это их грубая и темная и отвердевшая материя -- хотя их микроско-
пы менее отвердели, чем их глаза. Это та Материя, как они думают о ней и
чувствуют ее. Тогда как черта, которая казалась все более и более отчет-
ливой в  переживании  Матери -- это определенная текучесть Материи.  Это
всегда одна и та же Вибрация фантастической скорости,  и все же недвижи-
мая в то же самое время (все определенно противоречиво в супраментальном
сознании, или,  скорее,  все противоположности там одновременно вместе),
которая просачивается  сквозь  ячейки  сети  и  наделена очень странными
свойствами; она лечит заболевания,  как если бы  их  и  не  было,  лечит
смерть, как если бы ее и не было,  лечит всю нищету или законы нашей Ма-
терии, как если бы их и не было -- и на самом деле не так,  что она "ле-
чит", а  скорее так,  что она заставляет вас вступить в другую разновид-
ность Материи (все же,  внешне,  вы остаетесь в той же самой,  поскольку
тело Матери  было  там,  было  "конкретным"  и ощутимым и сидело в своем
кресле), в которой все эти вещи не существуют. Обращение сознания, гово-
рила Мать. Изменение вибрации, которое меняет все. Изменение Материи, мы
могли бы сказать.  Вибрация,  которая аннулирует темность и  фиксирован-
ность Материи,  как она аннулирует ее болезнь и смерть,  ее расстояния и
законы и все это варево, которая является в точности результатом темнос-
ти и фиксированности.  Определенно, стоит взглянуть на эту странную Виб-
рацию. Например,  может ли наша "конкретная" Материя просто быть продук-
том особого восприятия времени?  Измените ощущение времени, и пространс-
тво тоже изменится,  со всем, что в нем находится, и все же вы во многом
все  еще в той же самой вещи.  Теперь же та Вибрация предельной скорости
(все же неподвижная) изменяет ощущение времени,  замораживает его,  если
можно  так  сказать,  тогда как в то же самое время она дает вам возмож-
ность быть везде одновременно,  как если бы Париж и все прочее было  од-
новременно  прямо под вашими стопами,  без расстояний и ощущения "прост-
ранства" -- и в том "не-пространстве" или не-времени, проживаемыми телом
(это восприятие тела), исчезают возраст и износ и их неизбежные последс-
твия. И все же это та же самая Материя. И это как другая Материя. Ощуще-
ние пространства связано со временем, как мы знаем, но все, содержащее в
этом "конкретном" пространстве, как будто бы чудом меняет свои свойства,
как  только меняется восприятие времени -- как только входит в игру суп-
раментальная Вибрация.  Мы могли бы сказать, что частная скорость вибра-
ции или, скорее, особенная ее медленность, дает нам впечатление наталки-
вания повсюду на куски твердой Материи,  разделенной большими дистанция-
ми,  тогда  как другая вибрационная скорость отменяет расстояния,  как и
застывшую непрозрачность,  которая составляет нашу "воспринимаемую" сре-
ду.  Нам могут сказать,  что нога Матери все еще ударяется о ножку стула
и,  вполне возможно, получает ушиб, даже если сознание Матери может быть
одновременно  в  Нью-Йорке и Гон-Конге и проходить через ячейки сети.  И
нам скажут,  что в конце есть факт трупа. И что все изменения во времени
и  сознании никак не меняют этот факт.  Труп служит доказательством.  Вы
просто живете внутри фантазии "высшего" сознания. Ваша вибрация не меня-
ет ничего.
     Верно, обезьяна тоже могла бы сказать (если бы  говорила),  что  та
глупая ментальная  вибрация  ничего  не изменила в обезьяньей жизни -- и
все же... "Время" человека больше не похоже не время обезьяны, и это за-
мечательным образом изменило наше пространство и материю (возможно, не к
лучшему). Поэтому мы можем просто сказать, что эксперимент идет, это на-
чало новой  эволюции -- что произойдет в конце,  до какой степени сможет
"другая материя" или "другое время" модифицировать старую материю, кото-
рую мы  переживаем  и  в  которой  мы  живем  ("кору",  как  называла ее
Мать)?... Мать часто сталкивалась с этим вопросом.  Возможно,  это дейс-
твительно настоящий вопрос. Возможно, это также ложный вопрос: когда гу-
сеница начинает летать,  то что она говорит о ползучей Материи? Остается
только труп гусеницы и бабочка,  летающая внутри другого времени, другой
Материи -- которая все еще является тем же самым миром и  той  же  самой
Материей. Можно  ли стать бабочкой, не сбросив тело гусеницы?  Это неким
образом та проблема,  с которой мы сталкиваемся.  Вместо того, чтобы ос-
тавлять одно ради другого, не может ли одно измениться в другое? Это не-
разгаданная мистерия.
     Но факт  трупа никоим образом не отрицает бабочки.  Возможно,  наша
вибрация все еще слишком медленна, чтобы ухватить бабочку.
     И не заключается ли разница между жизнью и "смертью" в разнице виб-
раций?
     В переживании Матери сходятся обе вибрации.
     Тайна всей трансмутации и двух миров в одном скрывается на  клеточ-
ном уровне.

Прохождение через сеть

     Следует повторить, что особенность всех этих переживаний, что дела-
ет их столь чрезвычайно интересными с точки зрения эволюционного Пережи-
вания на земле,  заключается в том, что все они происходят в Материи, на
мистическом пороге,  где  исчезают  старые клеточные отпечатки -- темный
код, мы могли бы сказать, решетка или сеть, которая обволакивает и гипн-
отизирует клетки -- и где чистая клетка начинает сиять, где есть великий
Код вселенной, без прошлого, создаваемый заново каждое "мгновение": уни-
кальная Пульсация,  в  которой все пульсирует в одно и то же время.  То,
что мы называем "прошлым",  это только наше усилие узнать то, что на са-
мом деле  есть  -- это наше смутное приближение к тому,  наши миллионы и
биллионы болезненных отпечатков и тщетных попыток и  повторяющихся  уси-
лий. И когда мы достигнем того, когда мы придем к тому, что на самом де-
ле есть,  тогда нечему будет учиться, не будет больше прошлого: навсегда
Настоящее. Оно  было извечно настоящим.  Оно будет извечно настоящим.  И
это переживается среди Материи.  Так где же смерть в том,  что больше не
во времени?  О, высоко наверху можно переживать вечности сознания и веч-
ные волны Становления,  пустыню вечного покоя, как сказал Шри Ауробиндо,
но что тогда?...  Мы же не рождены для того, чтобы жить в созерцании, не
так ли?  В чем тогда прок,  что мы имеем две ноги? Мы рождены в Материи,
чтобы найти  Истину  Материи,  а  не истину небес -- и самое странное во
всем этом то, что очень даже может оказаться, что они составляют ОДНО

     Haven in its rapture dreams of perfect earth,
     Earth in its sorrow dreams of perfect heaven...
     They are kept from their oneness by enchanred fears;
     Sundered mysteriously by miles of thought,
     They gaze across the silent gulfs of sleep.

     Старое "магическое заклинание" снимается на клеточном уровне, и сон
также становится нечто иным.
     И именно здесь заполняется пропасть.
     То, что мы отслеживаем в словах Матери и за ними,  это журчание той
новой жизни, нащупывание того нового восприятия: Нам нужен новый язык! -
так часто она восклицала... То еще невозможно выразить. Не через слова и
идеи его нужно выразить. [Конечно, ведь это наконец-то конкретная жизнь,
прямая жизнь Материи!] Следует найти средства выражения.  По сути, боль-
шая разница,  связанная с появлением человека,  состоит в  том,  что  он
изобрел язык -- и затем, конечно же, письменность и все такое -- что же,
должен быть найден некий иной  способ,  превосходящий  язык  и  письмен-
ность... В  ведические  времена  они говорили "Слово" -- слово,  которое
творит... Слово,  которое точно выражает вибрацию.  Пусть слова обладают
силой, пусть они несут смысл в себе!  Возможно, сознательное и преднаме-
ренное обращение с определенными  светлыми  вибрациями,  добавленными  к
звуку?... Но  современные языки столь искусственные (я имею в виду,  по-
верхностные, интеллектуальные):  они разрезают вещи на маленькие кусочки
и устраняют  свет,  стоящий  за ними.  Это язык поделенной и разделенной
жизни -- но как говорить о полной и тотальной жизни?  Так что  временами
она бралась  за  орган:  Я пыталась играть музыку,  просто чтобы СКАЗАТЬ
что-то.
     Другие придут  и  изобретут музыкальный язык,  созидательное Слово,
мантру Материи,  но пока что вы можете лишь ходить в той странной  жизни
или, скорее, в той странной разновидности Материи, том странном Времени,
том другом Ритме -- все было другим!  Поистине как  если  бы  совершенно
другой материальный мир существовал бы на клеточном уровне. Но когда ис-
чезли старые отпечатки,  вы все еще должны научиться оставаться "на дру-
гом пути",  как говорила Мать.  Этот переход является трудной вещью. Она
имела все те переживания не в созерцании,  а когда ходила,  двигалась, и
по большей части в своей ванной комнате, поскольку это было единственное
место, где ее оставляли в покое:  Эти  переживания  столь  конкретные  и
спонтанные и  реальные (они не являются результатом какой-либо силы воли
или усилия),  что им не требуется позиция покоя: я как раз одевалась. Вы
не медитируете о плаваньи в море:  вы идете и входите в воду.  Входишь в
море новой жизни, совсем просто и практично, потому что она и та же пов-
сюду. В  ней можно гулять,  пить и дышать.  И как вы сделаете каталог по
плаванию! Я все больше и больше понимаю,  почему Мать всегда говорила  о
своем "душе Господа".
     Тем не менее, поначалу есть период "шатания", когда вы теряете свою
почву (то,  что она называла "поддержкой" старой привычки, старым заржа-
велым, но все еще убеждающим кодом).  Качества этих двух вибраций (кото-
рые все еще наложены друг на друга,  так что ты можешь  осознавать  обе)
совершенно необходимы;  одна  представляет  собой деление -- бесконечное
деление -- и абсолютную неустойчивость,  как  атомизированная  аэрозоль,
непрестанно движущаяся;  а другая -- это вечный покой, бесконечная Гран-
диозность абсолютного Света...  Все же сознание переходит  от  одного  к
другому. Затем  переживание разворачивается дальше,  и кажется,  что обе
вибрации сливаются, как мы уже заметили: Теперь тело имеет представление
не только  о земном движении,  а о вселенском Движении такой грандиозной
скорости, что она неуловима, находится за границами восприятия. Как если
бы "нечто" двигалось не В пространстве, а одновременно за пределами дви-
жения и  недвижимо  в  том  смысле,  что  скорость  неуловима  для  всех
чувств...  Это супраментальная Вибрация, которая окончательно объединяет
все противоположности.  И я заметила,  что в том состоянии Движение пре-
восходит силу или мощь,  которая удерживает клетки вместе, чтобы образо-
вывать индивидуальную форму...  То есть, вы чувствуете, что распылены по
всему месту. Это то, что происходило вначале: Мать валилась с ног. И это
состояние кажется все-могущим; воздействие автоматическое, (не зависящее
от какой-либо воли):  как только есть нечто, вызывающее физическую боль,
это исчезает МГНОВЕННО...  как если бы боль,  расстройство и все  прочее
зависело  бы  только  от старого кода,  от слишком медленной вибрации --
смерть также зависит от старого кода.  В самом деле,  это  тюрьма  боли,
чтобы мы поняли...  чем мы на самом деле являемся.  Но затем,  что очень
интересно,  из-за того,  что тело возвращается в свое обычное состояние,
оно притягивает ПАМЯТЬ того,  что существовало и, через эту память, воз-
можность вернуть расстройство...  Это должно быть переходом от настоящей
вещи к тому,  что больше таковым не является, это уже искажение по срав-
нению с чистой Вибрацией.  Это дает ощущение плохой  привычки,  остается
лишь  вопрос плохой привычки.  Действительно,  нужно найти нечто,  чтобы
прекратить или устранить это,  предотвратить его возвращение. И это пос-
тоянно.  Это постоянная вещь:  переход от этого к тому, от того к этому,
от этого к тому [и Мать делает жест "туда-сюда", как бы переход от одной
вибрации  к  другой,  из одного состояния в другое],  и до такой степени
(это так сильно), так что на одну секунду или минуту, или, как бы там ни
было, на некоторый промежуток времени, не знаю, ты ни здесь, ни там. Так
что у тебя такое чувство,  что больше ничего не  существует.  Это  почти
мгновенно:  если бы оно сколь-нибудь длилось,  то,  вероятно, вызвало бы
обморок или нечто в этом роде.  Но это постоянно: То, это. И между Тем и
этим  есть переход...  Это забавная жизнь,  ни это и ни То,  ни смесь из
этих двух вещей, ни их наложение, но как если бы они работали друг через
друга.  Это должно быть внутреклеточным, то есть, смесь должна быть сов-
сем микроскопической,  на поверхности.  И у меня отчетливое впечатление,
что это в точности переход через сеть или темную периферию:  сползание в
старую "память" происходит на поверхности клетки.  Это долгая тренировка
на  размытой границе между жизнью и смертью,  не только для того,  чтобы
научиться как не "сползать" с одной стороны на другую, но также и транс-
формировать саму природу этого перехода.
     Затем, медленно,  "новая привычка" или новый способ приводится  под
контроль, и первоначальная паника клеток расплавляется в полной сдаче --
тот "глупый инстинкт само-сохранения",  как она сказала -- но  у  старых
органов все еще есть трудность выстоять ту "пульверизацию" (или, скорее,
ощущение пульверизации):  "Ты выглядишь бледной",  - сказал я ей  как-то
утром. У  меня такое чувство,  что я не здесь...  Мое тело далеко от ме-
ня... Я в очень, очень "разбавленном" сознании -- очень распыленном. Ес-
тественно: она была повсюду!  Действительно, очень трудно не спутать но-
вое Движение с дезинтеграцией. Это НЕДВИЖИМО вот так [и она распростерла
свои  руки над грандиозным морем],  но с великой силой вибрации...  Есть
растущее ощущение Мощи,  которое начинает быть беспредельным,  но именно
это состояние связано с этими трудностями [сердечными,  кровеносными]. Я
вот так, в "нечто", что кажется способным оставаться так вечно, но в чем
я  воспринимаю  волны  и  волнообразные движения (и иногда концентрации,
когда вовлечены земные события) грандиозной силы.  Затем она улыбнулась:
Лучше оставаться спокойной, и мы увидим, мы увидим, что произойдет.
     Она училась быть в теле, будучи одновременно повсюду: "Простой пус-
тяк может вынудить тебя потерять контакт."
     Новая жизнь, которой следует научиться.
     Клеточный уровень, на котором жизнь казалось распростертой повсюду.
Текучая и неделенная Материя.
     Мое тело далеко от меня...

Децентрализация

     В том состоянии то,  что мы называем "Материей", казалось все более
и более проблематичным, казалось нечто связанным исключительно с тюрьмой
нашего ментального восприятия и имеющим совершенно другую реальность  --
не так,  что Материя была иллюзией, а она иллюзорно воспринималась и пе-
реживалась, и эта иллюзия была причиной всей мистерии.  Вопрос был не  в
том, чтобы  выбраться из Материи,  как выбираешься из кошмара -- способ,
ко