ечно. И я
удивлялась, как можно с тем Сознанием, тем всевышним Сознанием иметь ка-
кую-либо связь с теперешней, искаженной вселенной? Как установить связь,
не теряя то Сознание?  Именно связь между этими двумя казалась невозмож-
ной. "Но ты выходила из своего тела, или как это было?" - спросил я, по-
тому что такое переживание вполне возможно,  выше,  в космическом созна-
нии. И Мать дала мне загадочный ответ (она сама не очень хорошо понимала
это явление):  Могу лишь сказать, что на некоторое время тело совершенно
вышло из моего сознания.  Это не я вышла из своего тела,  это тело вышло
из моего сознания!...  В первый раз я пытаюсь объяснить это.  В действи-
тельности я в первый раз смотрю на это.  И это интересно. Это интересное
явление... Например,  чтобы снова привыкнуть к телу,  я немного гуляю (с
чьей-то помощью),  и я заметила довольно необычное состояние. Нечто, что
я могла бы описать как предоставление мне иллюзии тела!  [И  я  понимаю,
что имеет в виду Мать:  быть одним частным телом ощущалось как некая ил-
люзия.] Я вверяю свое тело тому человеку,  с которым я гуляю  (то  есть,
это не  на  моей  ответственности,  а на ответственности сопровождающего
смотреть, чтобы тело не упало или ударилось во что-то, ты понимаешь!), и
это телесное сознание является неким беспредельным сознанием, материаль-
ным эквивалентом или трансляцией этих волн,  но волн... это не индивиду-
альные волны,  это ДВИЖЕНИЕ волн;  движение материальных,  даже телесных
волн, если можно так сказать,  столь же обширных,  как и  земля,  но  не
круглых или  плоских  или...  нечто,  что ощущается совсем бесконечным и
волнообразным в своем движении.  И это волнообразное  движение  является
движением жизни.  И  так что это сознание (сознание тела,  я полагаю)...
есть некое сознание,  которое плывет там в некоем вечном покое... Но это
не "расширение",  это  слово  неправильно:  это  безграничное движение с
очень гармоничным и спокойным и необъятном ритмом. И то движение являет-
ся жизнью. Я гуляю по комнате, и гуляет именно это. И это очень молчали-
во: нет ни мысли,  вряд ли есть даже способность наблюдать, и все же это
некая беспредельность движений и вибраций чего-то, что кажется сущностью
мыслей, и что движется ритмически,  как волны,  не имеющие ни начала, ни
конца, с  одним  таким сгущением [вертикально] и с одним таким сгущением
[горизонтально], а затем движение расширения.  То  есть,  сначала  некое
сосредоточение сознания  или концентрация,  а затем расширение или расп-
ространение. Пульсация. Пульсирующее "тело", которое могло бы быть телом
каждого, которое будет любым телом.  Небрежно говоря,  я могла бы сейчас
сказать: "которое было моим телом",  но,  конечно,  я очень хорошо знаю,
что оно живо! И она засмеялась.
     Но как сделать сообщение между Тем и этим?
     Миром без сетей и миром в сети.

Поле боя

     Она довольно болезненно знала, что ее тело живо. Странно, но единс-
твенным звеном,  единственной  связью или мостом между той "истиной все-
ленной" и этой старой телесной субстанцией,  старым телом, можно было бы
сказать,  была боль:  Первым знаком моего возвращения к индивидуальности
была боль,  точка боли. Иначе не было больше ничего, ни тела, ни индиви-
да,  ни границ. Но это странно, я сделала любопытное открытие: я думала,
что это индивид ощущал боль,  непрочность и  все  невзгоды  человеческой
жизни;  что же, я открыла, что это не индивид, не мое тело ощущает невз-
годы, а каждая беда, каждая боль, каждая ненадежность обладает собствен-
ной индивидуальностью,  и каждая представляет особенную битву.  Это поле
боя.  И внезапно меня осенило, что именно то тело, тот маленький конгло-
мерат,  сидящий в кресле,  был,  так сказать, единственным земным мостом
между той истиной Материей,  полной, ЕДИНОЙ, которая двигалась в неруши-
мой Гармонии, и этой старой, темной и разделенной и болезненной Материей
-- нашими телами.  Она была на двух сторонах одновременно,  и было  так,
как если бы через нее, в ней, в том конгломерате, должна была быть поко-
рена боль мира,  чтобы проникла другая вещь.  Это была не "ее" боль, это
был сам экран мира,  тот,  который препятствует тому, чтобы воспринимать
то и жить тем. Именно через ее старую субстанцию могло то просочиться из
одного мира в другой.  Что сказали бы мы о рыбе, впервые дышащей свобод-
ным кислородом и ее удушении,  когда она падала назад, в воду? И все же,
если  она не падает назад,  если она не задыхается вместе с другими,  то
что же тогда возведет мост между этими двумя состояниями?  Некоторым об-
разом  она  была местом вуали -- да,  местом битвы.  Точкой пересечения.
ЕДИНСТВЕННЫМ ощущением,  оставшимся прежним, является физическая боль. И
я чувствую...  действительно я чувствую, что они являются символическими
точками того, что остается от старого сознания: боль. Боль -- это единс-
твенное,  что я ощущаю так, как прежде. Например, пища, вкус, запах, ви-
дение, слух, все это совершенно изменилось. Оно принадлежит другому рит-
му.  Все это волшебная сказка...  И единственной вещью, которая остается
материально конкретной в этом мире -- мире иллюзии -- является боль. Она
кажется мне самой сущностью Лжи.  Только то, что ее чувствует, чувствует
ее очень конкретно!  Что касается меня,  я ясно вижу, боль ложна, но это
не  удерживает  меня  от того,  чтобы не чувствовать ее -- есть причина.
Есть причина: это поле боя. Мне даже запрещено использовать свое знание,
мощь  и  силу,  чтобы устранить боль,  как я обычно делала это прежде --
прежде я очень хорошо с этим справлялась.  Теперь же все это  совершенно
запрещено мне делать.  Но я вижу, что нечто иное замышляется. Нечто иное
находится в процессе делания... Это все еще, не могу сказать что это чу-
до, но это как чудо, неизвестное... Когда оно придет? Как оно придет? Не
знаю. Но это интересно.
     Волшебная сказка для всего мира?
     И Мать сделала это  совсем  маленькое  и...  загадочное  замечание:
Страдает не тело:  страдает само страдание. Только в этом все дело. Есть
нечто головокружительное в этом маленьком предложении. Но это само голо-
вокружение мира. Возможно, лучше оставить это на время...
     Затем переживания стали множиться, по мере того, как "выздоравлива-
ло" ее  тело.  Как если бы была освобождающая Мудрость,  возможно,  сама
Мудрость той тотальности сознания,  от которой мы отрезаны в своем  мен-
тальном теле,  потому что птицы и животные не таковы,  их тела не таковы
-- возможно,  только мы являемся "безмозглыми  курицами"!  Их  страдание
вовсе не таково, как человеческое страдание, за исключением тех, которых
мы приручили и которые начали подражать нам: как если бы их страдание не
имело бы индивидуальности, не было прикреплено и прочно связано с сеткой
скрипучего медицинского "я".  Возможно,  в них страдание не любит  стра-
дать. Но это другая история. Например, если кто-то случайно ударяет меня
(такое случается),  задевает меня предметом или рукой или ногой, что же,
это НИКОГДА не нечто,  происходящее вовне: это происходит ВНУТРИ -- соз-
нание тела гораздо больше тела...  Когда в ком-то есть  непринужденность
или напряжение, я чувствую это: я ощущаю эту непринужденность или напря-
жение в себе;  но не во "мне" здесь,  в кресле:  я чувствую это  ТАМ,  в
"другом". Все больше становится так. Реакция здесь, в этом конгломерате,
ощущается не более сокровенно, чем в других. Нет разницы: все зависит от
придаваемого внимания и концентрации сознания.  Но сознание больше вовсе
не индивидуально,  это я могу утверждать. Сознание... которое становится
все более  и более тотальным.  И время от времени -- время от времени --
когда все "благоприятно",  оно становится Сознанием  Господа,  сознанием
всего, и это... капля Света. Ничего иного, как Света.
     Затем переживания начали становиться все более сильными,  "наступая
на пятки" предыдущему, можно было бы сказать, как если бы все разворачи-
валось час за часом;  я часто видел,  как Мать внезапно останавливалась,
закрывала свои  глаза,  как бы погружаясь вовнутрь,  иногда даже стонала
как ребенок, а затем возобновляла прерванное, как если бы ничего не про-
изошло, оставалась  лишь  бледность  -- нужно было найти ключ,  ключ для
всего мира, для боли мира. Это был не просто вопрос поглощения страдания
того или другого человека,  это был вопрос нахождения механизма,  вибра-
ции,  которая переделывает.  "Переделать" не означает вылечить, а водво-
рить Истинное на свое место, где страдания не существует.
     И, наконец,  переживание стало очень ясным,  грубо ясным, ровно год
спустя после переживания великих пульсаций.  Было 6 апреля 1962 года.  У
меня есть сознание тела,  но это не сознание этого тела, этого конгломе-
рата: это сознание ЭТОГО Тела!  Это может быть чье угодно тело. Особенно
я чувствую те вибрации беспорядка (чаще всего они приходят в форме  вну-
шения расстройства,  чтобы увидеть,  будут ли они восприняты и окажут ли
должный эффект).  Например,  скажем внушение кровоизлияния  (я  упоминаю
[мозговое] кровоизлияние,  поскольку оно собирается вырисовываться). На-
ходясь под высшим Влиянием,  тело отказывается  от  него.  Развязывается
борьба (и  все  это внизу,  в клетках материального сознания) между тем,
что мы можем назвать "волей к кровоизлиянию",  скажем, и реакцией клеток
тела. И это совершенно как настоящая битва,  настоящее сражение. Но вне-
запно появляется как бы генерал, отдающий приказ, говорящий: Вот что!...
(этот генерал  осознает высшие силы и божественное вмешательство в Мате-
рию, ты понимаешь);  так что после попытки использовать волю и эту реак-
цию или  ту  реакцию и чувство примирения,  и т.д.,  он внезапно ОХВАЧЕН
очень сильной определенностью и отдает приказ,  и сразу же начинает ощу-
щаться эффект от этого приказа, и постепенно все приходит в норму... Все
это происходит в материальном сознании: физически у тела есть все ощуще-
ния, но  не ощущение самого кровоизлияния,  ты понимаешь.  Оно имеет все
ощущения, то есть, все сенсорные воздействия. Хорошо. Раз уж битва окон-
чилась, я смотрю,  я осматриваю свое тело (которое достаточно потрясено,
напоминаю) и говорю себе: Что все это значит?... Несколько дней спустя я
получаю от кого-то письмо,  и в этом письме описывается вся история, на-
чиная с атаки,  кровоизлияния,  и внезапно существо ОХВАЧЕНО грандиозной
волей и  слышит  слова -- слова,  произнесенные ЗДЕСЬ.  И вот результат:
этот некто спаен (он был почти мертв),  спасен и излечен... Я припоминаю
свой эпизод (!) и начинаю понимать,  что мое тело повсюду! Ты понимаешь,
это не вопрос просто этих частных клеток: это вопрос клеток, которые мо-
гут быть,  да,  во многих,  сотнях и, возможно, тысячах людей... Это ВСЕ
тело -- этот [конгломерат] не более мое тело,  чем другие  тела.  И  все
время оно охвачено подобными вещами, все время, все время, ты понимаешь;
они приходят и падают на него с одной стороны, с другой стороны, со всех
сторон. Так что я должна оставаться спокойной, и затем начинает развязы-
ваться битва...  Но что ужасно и благоговейно, это то, что эта сказочная
мощь должна  быть  ВОПЛОЩЕНА  в физических клетках,  чтобы выдержать все
это!...
     Двадцать раз за день она проходила через смерть.
     Она воплощала другую вещь в тело мира.  Все те невзгоды были местом
соединения с другой вещью, можно даже сказать, средством соединения. Это
был не вопрос лечения маленькой боли здесь или там,  или даже тысяч  ма-
леньких или больших болей,  а вопрос трансформации ВСЕЙ боли -- эта боль
может быть  охвачена  собственной  реальностью  любви.  Или,   выражаясь
"по-научному", заменить  эту непрозрачность,  эту темную точку (и болез-
ненную вследствие темноты) светлой пластичностью настоящей Материи:  той
пульсацией, теми  великим волнами Гармонии.  Так что это могло бы замер-
цать повсюду.
     Через старую болезненную Материю ее тела это начинало мерцать в те-
ле мира.
     После того  урока  внезапно  что-то появилось в этом общем телесном
сознании: некое стремление,  нечто такое чистое и сладкое -- столь слад-
кое --  нечто,  что было мольбой к тому,  чтобы Истина и Свет проявились
здесь, в этом.  И это было не просто здесь, в этом частном конгломерате,
это было повсюду.  И затем произошел контакт -- был контакт и бледно-го-
лубой свет,  очень мягкий, очень яркий, и Уверенность. Это длилось всего
лишь секунду, но было так, как если бы открывалась новая глава.
     Только контакт -- с ТЕМ, ЧТО ЗДЕСЬ.
     Тогда это станет сказкой для всего мира.

Третья позиция

     И под тем же знаком рухнул увесистый кусок  духовности.  И  большой
кусок материальной жизни.  Или, скорее, обвал материальной стены или де-
ления, той сети,  автоматически и одновременно принес с собой обвал всей
земной духовной моды, как если бы одно было оборотной стороной и спутни-
ком другого -- что материалисты скажут, когда узнают, что то все, что им
было противно и от чего они отказывались, это их собственный взлелеянный
продукт? Все же это произошло в течение того месяца,  в апреле 1962 года
(и, вероятно, было прежде, но Шри Ауробиндо ничего об этом не сказал).
     С тех пор как человек стал человеком, он смутно воспринимал, снача-
ла во сне, а затем с закрытыми глазами, в свои "потерянные" моменты (по-
терянные для материальной жизни), всевозможные силы и воздействия, кото-
рые принимали то или иное лицо,  ужасающее или сладкое, светлое или тем-
ное, угрожающее или благотворное;  человек чувствовал грандиозные движе-
ния, которые  уносили  его на "небеса",  как если бы они были неким сном
внутри сна,  светлым погружением, сияющим обмороком, от которого никогда
полностью не оправляешься;  иногда человек воспринимал другие загадочные
движения, как если бы путешествовало его собственное тело или другое те-
ло внутри этого,  и он оказывался свидетелем удивительных сцен,  которые
материально совершенно неожиданно разворачивались  несколько  часов  или
дней спустя; или же человек воспринимал некоторые земные события, проис-
ходящее где-то там, за тысячи миль от него, или же воспринимал некоторых
друзей или знакомые ландшафты, как если бы он мог переместиться по жела-
нию (хотя все же не полностью) в любую точку мира;  человек  воспринимал
странные злые дуновения,  которые вносили всевозможные маленькие болезни
в его жизнь и в жизнь его окружающих,  он видел странные свечения; чело-
век получал новое знание или информацию,  о которой не имел ни малейшего
представления; а иногда он пробуждался вылеченным,  не  ведая,  как  это
произошло (и иногда заболевал по непонятной причине). В течение веков он
систематизировал свое  знание,  культивировал  некий  сознательный  сон,
практиковал медитации и трансцендентность, развивал странные и не всегда
благоприятные силы.  Он научился различать некоторые планы сознания, не-
кие миры,  признал  неких  спасителей здесь или там и маленьких дьяволов
повсюду. Чтобы ориентироваться в этой великой мистерии мира, были удобны
и утешительны разные религии, либо людей устраивали колдуны, посвященные
-- за исключением тех,  кто положительно ничего не чувствовал.  Но, воз-
можно, это лишь потому что они имели слишком толстую кожу. Как бы там ни
было, были "мудрецы" и даже гении (и не обязательно  крещеные),  которые
действительно чувствовали "нечто" высоко вверху,  как,  например, потоки
вдохновения или течение музыки или "прозрения", некоторые области откро-
вения и живого света -- нечто,  что превышало это маленькое ограниченное
тело и даже его мозг,  как если бы мозг был бы  лишь  получателем  нечто
иного. И затем были все эти маленькие животные вокруг него, которые вели
себя столь непогрешимо,  даже не задумываясь над этим (!) И мы  называем
это "инстинктом",  но что это есть на самом деле?  Мы говорим "Бог",  мы
говорим "Дьявол", мы говорим "хромосомы", и всю эту научную или духовную
чушь. Мы окропили и укротили все со своими уравнениями,  греко-латинской
терминологией или святой водой. И затем мы составляем словари или энцик-
лопедии, в  зависимости от частного вкуса или климата.  Мы делали и про-
должаем это делать более или менее комфортабельно - но...
     Было это "но", как ни крути. Мы никогда не чувствовали себя надежно
ни на этой,  ни на той стороне. Когда все было тщательно "материализова-
но", оставалась  другая  сторона  с ее сюрпризами,  а когда мы тщательно
"одухотворяли" все,  другая сторона грубо тыкала нас в грязь при  первом
же удобном случае. И так эти двое и шли рука об руку, Материя и Дух, как
несчастливая пара,  не способная разойтись и не способная  идти  вместе,
как  если бы они были не полными противоположностями,  а двумя сторонами
одной и той же Стены непонимания.
     Что же, это Стена рухнула 13 апреля 1962 года. И понимаешь, что она
могла рухнуть лишь в Материи,  на материальном и телесном  уровне  из-за
того что именно там она и находится.  Предмет спора между материалистами
и спиритуалистами находится не на вершине человеческого  сознания,  а  в
клетке. Это не метафизический спор, а физический. Вот где находится Сте-
на. И когда она падает,  тогда больше нет ни материализма,  ни спиритуа-
лизма, есть...  нечто иное. Мы могли бы даже сказать, что больше нет Ма-
терии или Духа,  как мы понимаем их,  а есть нечто иное.  Нечто, что все
ЕДИНО -- но ЕДИНО не на вершинах мысли (там нет мысли!):  ЕДИНО телесно,
на клеточном уровне,  физиологически --  и  универсально.  Действительно
другой мир,  и все же тот же самый.  Все сейчас изменилось, и все же все
по-прежнему то же самое, - сказал Шри Ауробиндо.
     То же самое сказала мне и Мать, это одна из первых вещей, о которых
она мне рассказала спустя лишь месяц после  переживания:  Через  йогу  я
пришла к  некоторой  взаимосвязи  с материальным миром,  базирующейся на
представлении о четвертом измерении (внутренние измерения,  которые ста-
новятся неисчислимыми  с  йогой)  и к использовании этой позиции и этого
состояния сознания.  Я смотрела на связь между материальным  и  духовным
миром с ощущением внутренних измерений и совершенствуя сознание внутрен-
них измерений...  [Мать обычно выходила из  тела  и  путешествовала  где
угодно, по всем планам]. Но теперь все использование ощущения четвертого
измерения со всеми его толкованиями кажется  мне  поверхностным!  И  это
столь сильно, что я не могу снова поймать это ощущение... Но конечно же!
Это так называемое четвертое измерение слилось с нашими тремя!  Ощущение
от этого  стало совсем иным.  Матери не нужно было больше закрывать свои
глаза, медитировать и подниматься от плана к плану,  чтобы встретить не-
кое удаленное Всевышнее, ей больше не требовалось выходить из своего те-
ла, чтобы узнать,  что происходит "где-то там",  чтобы воздействовать на
чье-либо сознание или вылечить того или иного человека,  или чтобы путе-
шествовать в прошлое или будущее -- все это здесь.  Тело повсюду! Больше
не нужно "спать", как мы обычно это делаем, или идти глубоко внутрь соз-
нания: больше не было глубин! Внутреннее стало наружным, с широко откры-
тыми  глазами  и  всеми  клетками  тела -- "где-то там" находится здесь,
завтра здесь,  вчера тоже здесь.  И Божественное здесь, все это Он, есть
только То.  И это не некое Божественное, которое является расширением по
другую сторону от Стены -- нет больше "другой стороны":  есть лишь опре-
деленный способ бытия,  дыхания, который является Божественным. И мы те-
перь сильно подозреваем,  что  людям  требовались  те  состояния  "сна",
"транса", "медитации" и "концентрации" просто для того, чтобы иметь воз-
можность проскользнуть сквозь ячейки физического Разума.  Когда физичес-
кий Разум "спит",  то тюрьма открывается,  и все оказывается здесь.  Так
что кажется, что мы во "сне" шли на "другую сторону", но это лишь другая
сторона физического Разума, это просто более или менее смутный или иска-
женный "сон" старого тела,  пытающегося припомнить, что оно видело и чем
жило за сетью. И теперь эта сеть естественным о