ысячу лет  или  сколько  угодно  --  сколько
потребуется для изменения. Лично мне кажется, что триста лет --
это минимум.
     Пока  она  не  наткнулась  на  своем пути на новые данные.
Действительно, четыре года спустя она замечает: Мы называем это
"трансформацией", потому что не знаем,  что  это.  Если  бы  мы
знали,  что  это  такое,  это  бы  означало,  что мы уже начали
реализовывать это. И к счастью, потому что, по  правде  говоря,
перспектива  всех этих веков заставляет меня содрогнуться. Могу
представить, что такая перспектива может заставить содрогнуться
кого угодно, кроме тех, кому все  "без  разницы"  или,  скорее,
тех,  кто  хочет  лишь тянуть и дальше свою механическую рутину
без  особых   проблем   -таких   сотни   миллионов...   Большие
бесчувственные   массы   --   еще   один   аспект  проблемы  --
"бесчувственные"  в  Буддистском  смысле:  те,   у   кого   нет
восприятия.  Так  что  же  с ними? В 1958 году "супраментальная
катастрофа" еще не произвела своего счастливого опустошения.
     Первой   жертвой   этого   опустошения   стала    религия.
Религиозный порядок. Второй жертвой станут политика и финансы и
вся система, которую они порождают: материалистический порядок.
А   третьей?...  Возможно,  загадочная  и  быстрая  дегенерация
элементов, которые не могут развиваться.
     Час выбора.
     Та   часть   человечества,   которая    сознательно    или
несознательно  открыта  новым  силам, будет все больше и больше
пропитываться новой субстанцией  и  новым  сознанием  до  такой
степени,  чтобы  подняться  к  новому  миру и служить связующим
звеном между двумя... но те, которые не  могут  подняться,  кто
отказывается  прогрессировать,  будут  "дементализированы": они
автоматически утратят способность ментального сознания и  будут
отброшены  на  инфрачеловеческую стадию. Следует либо подняться
вверх, влиться в Свет и Гармонию, либо опуститься  до  простоты
здоровой животной жизни без искажений.
     Шел 1958 год, год Хрущева и генерала де Голля.

Конец религий

     Мать  имела свои земные "образчики" подле себя... Это было
тяжело, иногда даже невыносимо --  масса,  которая  очень  мало
была  склонна  к тому, чтобы двигаться вперед, и была бы вполне
довольна тем, чтобы жить  на  некотором  санитарном  острове  с
маленькими  медитациями  --  потому  что,  в конечном итоге, мы
"духовны" -- немного работы - не так много == чтобы быть в мире
со своей совестью, и немного упражнений, чтобы  поддерживать  в
форме  свое тело. Что касается остального, что ж, жизнь, как вы
видите, идет прежним ходом. Люди  летают  низко,  а  когда  они
решают  влететь  высоко,  то  просто  проделывают  дырку где-то
наверху и улыбаются ангелам... чтобы затем упасть вниз на  свои
старые  добрые животные лапы, что заставляет нас почувствовать,
что, в конце концов, жизнь "реальна".  И  это  продолжается  --
ужасающе. Мать периодически обрушивала свои ураганы на все это,
как  и  свою  улыбку; но чувствовалось == и она сама все больше
это чувствовала -что она могла бы обрушить еще тонны  ураганов,
не  очень  то много изменив при этом. И однажды на Плэйграунде,
со смешанным с печалью негодованием она сказала  им:  С  самого
начала  своего  теперешнего земного существования я встречалась
со  многими  людьми,  которые  говорили,  что   имели   великое
внутреннее  стремление,  побуждение к чему-то более глубокому и
более истинному, но всегда были  к  чему-то  привязаны,  чем-то
подчинены,  были рабами простой необходимости зарабатывать себе
на жизнь, и это очень сильно их принижало, отнимало  так  много
сил  и  времени,  что они были просто неспособны посвятить себя
какой-либо другой деятельности, внешней или внутренней. Я очень
часто слышала это. Я видела многих бедных людей (но "бедных" не
в денежном смысле), бедных из-за того,  что  они  ощущали  себя
заточенными  в  узкую  материальную необходимость. Я была тогда
очень молода и всегда говорила себе,  что  если  бы  могла,  то
попыталась  бы  создать  маленький мир -- о, очень маленький...
но, как бы там ни было, маленький мир, в котором люди могли  бы
жить,  не  заботясь  о  пропитании,  жилье,  одежде  и о других
элементарных   жизненных   потребностях   -чтобы   все    силы,
освобожденные   от  потребностей  материального  существования,
могли бы быть спонтанно  направлены  на  божественную  жизнь  и
внутреннюю  реализацию.  Что же, к середине моего существования
или  к  тому,  что  обычно  считается  серединой  человеческого
существования  -- необходимые средства были даны мне, и я могла
реализовать, создать те условия жизни.  Теперь  же,  однако,  я
пришла  к  выводу,  что  это НЕ материальные оковы препятствуют
людям посвятить  себя  внутренней  реализации,  это  скорее  их
апатичность,     утрата    стремления,    жалкая    инертность,
"меня-это-не-волнует", и те люди, которые живут в самых суровых
условиях,  иногда   откликаются   скорее   и   имеют   наиболее
интенсивное стремление.
     В некотором отношении это как бы "отчет".
     В  действительности не было недостатка в респектабельных и
безупречно "духовных"  людях,  предлагавших  провести  "чистку"
Ашрама,  на  что  резко возражала Мать: Они все еще находятся в
том  состоянии  ментальности,  которая  хочет   устранить   все
препятствия  -Шри  Ауробиндо делал как раз противоположное. Шри
Ауробиндо брал их всех, охватывал их, а затем работал над  ними
так,  что  они  переставали  быть  препятствиями...  Устранять,
устранять -- если вы устраните из жизни все,  что  не  отвечает
Божественному,  что  же  тогда останется?... Мне даже говорили,
что  некоторым  людям  "не  следовало"  бы  быть  в  Ашраме.  Я
отвечала,  что  весь мир должен быть в Ашраме! И поскольку я не
могу принять здесь весь мир,  то  должна  принять,  по  меньшей
мере,  представителя  каждого типа! И со своей чарующей улыбкой
она заключила: Все эти люди, которые  делают  духовное  усилие,
просто  приносят  мне  вагоны моральности! В самом деле, это не
был  вопрос  моральности  Ашрама,  это  не  был   даже   вопрос
духовности  Ашрама;  проблема  заключалась совершенно в другом.
То, что действительно было нужно, так это изменение духовности,
можно было бы сказать, изменение Божественного,  чтобы  открыть
божественные двери материи, а не смывать чьи-то маленькие грехи
или  полировать  чьи-то  маленькие добродетели. Но в ту минуту,
когда  вы  говорите  о  выходе  за  пределы  моральности,  люди
мгновенно падают в аморальность. Это порочный круг, да или нет,
Бог  или  дьявол,  добро  или  зло...  Эти  "духовные"  шатания
продолжаются уже несколько тысячелетий. И так мы  медитируем  и
медитируем,  чтобы  выбраться  из  тупика,  но  чем  больше  мы
медитируем, тем более животным становится животное и тем  более
святым маленький святой. И так это и продолжается. И мы создаем
изобилие  маленьких  ашрамов, чтобы все это продолжалось -- это
"благо" творения. Аминь. Злодеи оставлены снаружи, конечно  же,
это  не  мы.  Мать  вовсе  не собиралась создавать ашрам такого
типа. Но "благо" Ашрама не понимало это, оно  не  было  "лучше"
"плохой"  части Ашрама -- никто не понимал, какую революцию она
пыталась произвести. Должен быть открыть путь, который все  еще
блокирован... - сказал Шри Ауробиндо двадцать пять лет назад, -
а не основана некая религия.
     Прежде   всего,   путь   был   блокирован  в  сознании,  в
определенном привычном способе взирания на мир, и  смотрели  ли
вы  на  мир  сквозь  духовные  или  материальные  очки,  это, в
сущности, не составляло никакой разницы: то же самое искажение,
одно "сверху", другое - "снизу". Как она пыталась объяснить  им
это!  Те  последние "Вопросы и Ответы" на Плэйграунде == восемь
лет  вопросов  и  ответов   --   почти   мучительны   в   своей
ретроспекции: чувствуешь, сколь сильно она пыталась пронзить те
сознания, как она охватывала их своим единым взглядом, как если
бы  она  пыталась вобрать всю землю: если бы понял хотя бы один
или двое! Понимание должно начаться где-то, в некотором уголке,
хотя бы в единственном существе. Новый мир начинается с одного.
И однажды, после еженедельного показа фильма на Плэйграунде  --
прекрасного   индийского   фильма   о  Рамакришне  и  индусской
религиозной преданности, о значении  богов  в  жизни  и  о  том
"всевышнем"  нечто,  образом  которого являются все эти боги, о
присутствии души за всем, везде (короче говоря, фильм о  нечто,
далеко  превосходящем  по  качеству  западное  представление  о
"Боге") -- она  сказала  им:  Я  видела  весь  религиозный  мир
поклонения и стремления, всю человеческую взаимосвязь с богами,
что было (я уже говорю в прошедшем времени) лучшим человеческим
духовным   усилием   достичь  нечто  более  божественного,  чем
человек, высочайшим и почти наичистейшим выражением  стремления
человека  к  нечто,  что  выше него. И внезапно я почувствовала
самым конкретным и МАТЕРИАЛЬНЫМ образом,  что  это  был  другой
мир,   мир,   который  перестал  быть  реальным  и  живым,  это
устаревший мир, который утратил свою реальность,  свою  истину,
который  отжил  свой  век  и  превзойден  нечто, что только что
родилось, но чья ЖИЗНЬ столь интенсивна, столь  истинна,  столь
тонка,  что  все  это оказалось ложным, нереальным, никудышным.
Тогда я понастоящему поняла,  ведь  я  поняла  не  головой,  не
разумом,  а  телом  -- понимаете, о чем я говорю? -- я поняла в
клетках тела, что новый мир был рожден.
     Он уже здесь, действительно, только нам нужно взглянуть на
вещи  по-другому.  Пока  наши  глаза  привлечены  небесами  или
зафиксированы  на  ложной  материи,  мы не понимаем ничего и не
видим ничего: мы находимся прямо  в  Чуде,  но  не  видим  его.
Великие   поворотные   точки  в  эволюции  встречаются  не  при
достижении более высокого или более широкого сознания, а  путем
нового  и  более  точного  осознания того, что всегда было там.
Можно было бы назвать это "врастанием в точность". О,  как  она
пыталась  встрхнуть все это, было почти трогательно слушать ее,
как  если  бы  судьба  мира  зависела   от   нескольких   менее
препятствующих  глаз.  Но  они  только  говорили: "Мы ничего не
видим". Что касается меня, то я спросил Мать: "Но разве душа не
обладает силой изменять материю, производить физические чудеса,
как делают это ученые?" (Потому что я не мог перестать  думать,
что  "другая  вещь"  должна  быть чудесной, что это должен быть
некий ненормальный "пробой", который внезапно придет  и  начнет
произрастать  на  земле  как некое сверхчудо, превосходящее все
научные чудеса. Другими словами, взять сегодняшнего  волшебника
- ученого,  и  попытаться сделать лучше, чем этот волшебник, то
есть, делать все то же самое, но с некоторыми  улучшениями.  Но
это вовсе не так!) Душа обладает этой силой, - ответила Мать, -
и  применяет ее постоянно, но человеческое сознание не осознает
это.  Большая  разница  наступает  тогда,  когда   человеческое
сознание  становится  сознательным.  Но оно начинает осознавать
то, что всегда было! Проблема заключается  не  столько  в  том,
чтобы действовать на материю -- это происходит всегда -- а... в
том,  чтобы открыть понимание: вот что трудно. Вещь, которую вы
не пережили, не существует для вас. Трансформация  может  дойти
до  определенной  точки  без  того, чтобы мы даже осознали это.
Например, говорилось, что теперь есть  большая  разница:  когда
человек   появился   в  эволюции,  животное  не  имело  средств
воспринять это, тогда как сейчас... Но я говорю,  что  ситуация
все еще не изменилась: несмотря на все, что человек реализовал,
у него все еще нет нужных средств; могут произойти определенные
вещи,  но он узнает о них лишь гораздо позднее, когда "нечто" в
нем будет достаточно развито.  Наше  представление  о  чудесном
является  частью  этих  ложных  средств,  именно  разум  создал
представление о чуде, потому что  с  точки  зрения  разума  все
подчиняется законам, так что если что-то ускользает от "закона"
или  отрицает  его,  то  это должно быть чудо. Но эти законы --
ментальные законы, ментальные порождения, это материя  с  точки
зрения  разума  -- вне разума все чудесно и является неизменным
чудом. Или,  скорее,  все  чудесно  естественно.  Естественное,
которое  мы  не видим. Сверхразум -- естественное чудо материи.
Истинное видение -- видение неизменного чуда. Нет нужны творить
чудеса. Они уже здесь! Нам нужно лишь увидеть их,  жить  ими  и
позволить  тому,  чтобы мы были сформированы этими чудесами, не
накладывая   постоянно   железную   сеть    наших    ментальных
невозможностей. И все меняется -- меняется материально. "Именно
Божественное,  становящееся  материей",  -  сказала  Мать.  Это
следующая стадия эволюции,  которая  делается  или  выходит  на
передний план. Да, разрушение старой корки.
     Кроме   того,   все  всевышние  переживания  освобождения,
нирваны, космической необъятности и все божественные видения на
всех языках, всех веков и всех стран были как  бы  аннулированы
или  "вытеснены"  новым  восприятием  материи;  как если бы все
боги, чудеса, освобождения, райи и все  такое  принадлежали  бы
все  еще  области разума или ментальных проекций; возможно, как
ментальные "фонари", но все же фонари  в  сравнении  с  золотой
пылью   материи.   Супраментальное   не   является   улучшенным
ментальным   видением,    расширенным,    протяженным,    более
божественным:  Это  не  нечто  более  высокое,  чем  высочайшая
вершина, которую мы можем достичь здесь, -  пыталась  объяснить
Мать,  -  не  ЕЩЕ  ОДИН  КРУГ,  это  не так: мы уже в конце, на
вершине, но... отличается именно качество. Это  поистине  новое
обращение  сознания.  Когда  мы  начинаем жить духовной жизнью,
происходит   обращение   сознания,   что   является   для   нас
доказательством того, что мы вступили в духовную жизнь; что же,
еще одно обращение наступает, когда мы входим в супраментальный
мир.  И,  возможно,  всякий  раз,  когда открывается новый мир,
происходит новое обращение. И поэтому даже наша духовная жизнь,
которая является таким  тотальным  обращением  по  сравнению  с
обычной   жизнью,   является,   или   кажется,  в  сравнении  с
супраментальным сознанием и супраментальной реализацией,  нечто
столь   радикально  отличающимся,  что...  ценности  почти  что
обращаются. Это как  если  бы  вся  наша  духовная  жизнь  была
сделана  из  серебра,  тогда  как  супраментальная  сделана  из
золота, как если бы вся духовная жизнь здесь была бы  вибрацией
серебра,  не холода, а просто света, который достигает вершины,
предельно чистого  света;  тогда  как  другая,  супраментальная
жизнь,  содержит  все  богатство  и  силу, что и составляет всю
разницу. Вся духовная  жизнь  психического  существа  и  нашего
теперешнего  сознания,  которая  кажется  столь  теплой,  столь
полной, столь чудесной, столь светлой  для  обычного  сознания,
да,  все  это  великолепие ничтожно по сравнению с великолепием
нового мира. Это... да, это почти как если бы сам Всевышний был
другим.
     Это конец религий. Потому  что  религии  --  это  все  еще
разум,   взирающий  на  нечто  отличное  от  себя.  Другой  мир
просто... как он есть.
     Тем временем ученики все еще пытались  выработать  "синтез
Востока   и  Запада",  "союз  мировых  религий",  "продолжение"
высочайших традиций  мира...  и  так  далее.  Продолжение,  да,
действительно,  как  птица  сменила рептилию, но вовсе не путем
добавления  видений  "ископаемых  ящеров"  Востока   и   Запада
выработаем  мы взгляд птицы. А также не сложив вместе Упанишады
+ Библия + Коран, а затем  встряхнув  немного  все  это...  Это
ДРУГОЙ  мир!  Как  трудно  было  это  понять,  конечно  же. Шри
Ауробиндо и Мать прожили 78 и 95 лет, соответственно,  и  самое
большее,  у  них  было  три  ученика,  которые это поняли; Мать
сказала мне это перед своим уходом -- а в мире более четырех  с
половиной миллиардов людей.

Конец материализма

     Должны  быть  найдены другие средства. Не через "вопросы и
ответы" может быть трансформирован этот мир. Так или иначе,  но
этот  процесс  должен проходить, несмотря на головы людей и вне
них, иначе все было бы безнадежно. А время  поджимало.  В  1958
году  ей  было  восемьдесят  лет.  Все  ее  время  было  занято
геркулесовой работой, которая свалила бы любого человека в  его
расцвете.  Вполне  понятно,  она использовала источник энергии,
неизвестный человеческим существам; то, что она могла делать  в
течение  двадцати  двух часов из двадцати-четырех-часового дня,
просто  невообразимо...  с  1926  года,  без  перерыва.   Ашрам
становился  довольно  гигантским  предприятием с приблизительно
1200 обитателями в 1958 году, включая 300 детей и 250 домов.  И
она присматривала за всем вплоть до малейших деталей, начиная с
выбора  сорта  бумаги для печати книг и кончая тем, как ставить
штамп на пакетах или тем, чтобы перевести какого-то ученика  из
одного  дома  в  другой, чтобы он мог прохаживаться в маленьком
саду, обдуваемым бризом с востока. Ничто не  ускользало  от  ее
внимания.  И  бесконечный  поток писем. И бесконечные жалобы. И
финансы... невероятно и сверхъестественно. И критицизм... столь
мелочный,  столь  глупый.  Например,  взглянув  в  архивы  Quai
d'Orsay,  можно  обнаружить там злобные маленькие доклады групп
послушных своему долгу гражданских служащих,  останавливавшихся
в  Пондишери;  это  невероятно  --  никто  из них не понял, что
представляла Мать, если только для Франции, их  родной  страны.
Но  Мать  просто  смеялась.  Однажды  она  сказала мне со своим
юмором,  юмором,  который  лечит  все,  включая   все   вспышки
мелочности,  будь  то  со  стороны  "хороших"  или  "плохих": Я
получаю   совершенно   несдержанные    письма,    переполненные
напыщенными  словами,  и  затем есть другие люди, которые прямо
пишут, что их грызут сомнениями в том, что я  просто  использую
"трюки", чтобы "делать свой бизнес"!... Но и те и другие письма
производят  на  меня  одинаковое  впечатление.  Они выражают их
собственное чувство -- это их право  чувствовать  то,  что  они
хотят. И, по правде говоря, все, что можно было бы ответить им:
"Чувствуйте   что   хотите,  если  это  позволяет  вам  сделать
прогресс." Она всегда так просто стремилась  к  прогрессу,  эта
Мать,   всегда   дальше,   всегда  пытаясь  извлечь  лучшее  из
наихудшего -- ее интересовал прогресс мира: быть "хорошим"  или
"плохим"  ничего  не значит; думайте о ней плохо, думайте о ней
хорошо, это не имеет значения; но,  ради  Бога  (или  дьявола),
двигайтесь вперед!
     Ее  угнетала  не  геркулесова задача, а подпирающее время.
Однажды, на одном из последних "занятий по  средам"  с  ее  губ
вырвалось:  По  существу,  вопрос  в этой гонке к Трансформации
состоит в том, чтобы знать, что будет  превалировать:  то,  что
хочет  трансформировать это тело по образу божественной Истины,
или старая привычка этого тела идти к разложению...  Это  гонка
между Трансформацией и Разложением.
     Подразумевает   ли   эта   трансформация  долгие  столетия
медленного, постепенного  труда?  Или  нечто  иное?  Иногда  мы
чувствуем,   что   на   самом  деле  это  не  столько  проблема
трансформации, как проблема смерти: если эта проблема разрешена
или  открыта  или  устранена,  тогда   все   остальное   должно
последовать почти автоматически, как если бы смерть была просто
тем, что составляет субстанцию ложной материи, той материи, как
мы ее видим, материи темной, жесткой, неизменяемой никак, кроме
как  при  помощи  смерти  --  только  со смертью, разложением и
возвращением к атомной пыли может она измениться. Все же есть и
"золотая пыль". То, что мы хотим или то, что нам нужно  это  не
медленно  трансформировать  эту ложную материю сквозь тянущиеся
века,  а  заменить  ее  настоящей  материей  или  же  устранить
"нечто",  что  вуалирует  ее.  Тогда эта операция могла бы быть
поразительно быстрой... в предположении,  что  остальная  часть
чело