еревьям,  множество,  множество молодых
растений притягивают дождь. Альтернативой является цивилизованная пусты-
ня, где не растет ничего,  кроме машин. Это простой закон; он называется
эволюционной метеорологией. В жизни каждого человека наступает такой мо-
мент, когда  потребность в совершенной искренности приходит как решающий
выбор... Искренность означает стремление к тому прекрасному дождю, кото-
рый заставляет вещи расти,  но довольно странно, что одновременно мы тя-
немся к нашим человеческим атавизмам;  мы всегда разрываемся в двух нап-
равлениях. В коллективной жизни также наступает такой момент -- если яв-
ляешься частью группы -- когда ДОЛЖЕН быть сделан  выбор,  когда  должно
произойти очищение. Иногда этот выбор императивен, это почти вопрос жиз-
ни и смерти группы;  чтобы выжить, группа должна идти вперед. Как песто-
вала она эти молодые побеги,  как она выливала и выливала дожди света на
них! "Ашрам" -- это только слово,  название,  что ей было до ашрама! Она
пришла не для того, чтобы "создавать ашрам": это было то место на земле,
где одно молодое деревце, просто одно молодое деревце должно было укоре-
ниться в  эволюционной почве.  Эта проблема должна быть решена где-то на
земле. И Шри Ауробиндо с Матерью умышленно начали проводить свой  эволю-
ционный эксперимент  прямо в гуще мира,  не где-то на Гималайских верши-
нах, не в четырех стенах,  а прямо посреди всего --  эксперимент  должен
выстоять в мировом климате, а иначе какая от него польза?
     Но мир очень заразителен.  День за днем разъясняла она им всю проб-
лему на Плэйграунде, который, возможно, был площадкой для игры эволюции.
Было совершенно необходимо,  чтобы несколько людей измерили величину за-
дачи. Понять то, что должно было быть сделано, означало участие; это бы-
ла настоящая цель для бедного мозга,  и не для того, чтобы делать арпед-
жо. Даже аскет,  отшельник, уединившийся в пещере или джунглях, не может
полностью освободиться от своей солидарности с остальным миром.  Воздух,
которым он дышит,  наполнен вибрациями мира, пища, которую он употребля-
ет, содержит вибрации мира,  и, следовательно, просто сам факт его физи-
ческого существования заставляет его разделять трудности мира.  Действи-
тельно, это было постоянным рефреном: если бы я на время уединился в Ги-
малаях, то  смог  бы преодолеть свои трудности гораздо легче!  Достигнув
определенных успехов, я возвратился бы более сильным. Только потом снова
надеваешь на себя одеяния мира,  и все идет точно так,  как прежде. "За-
тем" никогда не наступает!  Работа должна быть проделана в условиях зем-
ной лаборатории,  здесь нет выхода. Ты можешь достичь, до некоторой сте-
пени, внутреннего баланса,  но само окружение,  в котором ты живешь, на-
полнено дисбалансом...  Ты даешь и берешь,  дышишь и поглощаешь. И в ре-
зультате возникает смесь, и можно сказать, что все заразительно, ведь ты
живешь в мире постоянных вибраций. И все же это было очень просто; мы не
знаем, сколь это просто:  принимается в  расчет  не  сумма  персональных
трудностей, даже не спотыкание на пути;  быть добродетельным или грешным
еще вовсе ничего не значит -- где же он,  уединенный святой в  мире?  Мы
поглощаем свою долю человеческого происхождения, как и всякий человек...
но с одной лишь разницей:  ИСКРЕННОСТЬ цели. Это был ее собственный реф-
рен: быть искренним,  быть искренним...  Это было единственной защитой в
этом всеобщем катаклизме, единственной надежной почвой. Просто искренняя
позиция, так что через все на свете,  через самые темные, восстающие или
противоречивые состояния -- мы несем в  себе  мир  противоречий,  всякую
темноту и  всевозможные "человеческие микробы" -- несмотря на все и воп-
реки всем разногласиям,  "нечто" внутри  нас  держит  свой  эволюционный
курс: вот куда я иду,  вот что я хочу.  Тогда каждое противоречие стано-
вится дополнительным импульсом  двигаться  дальше  вперед.  Эволюционная
борьба заключается не в неделании ошибок,  а в рассмотрении всего проис-
ходящего в его истинном смысле.  Тогда мы всегда в этом Смысле и на этом
Курсе, независимо от того,  какой оборот принимает дело.  Именно необхо-
димость истины порождает истину,  именно необходимость в другом  воздухе
создает следующий  эволюционный  воздух,  как необходимость выбраться из
болота вынудила рептилию юрского периода формировать крылья.  И вовсе не
добродетель рептилии вытащила ее из затруднительного положения. Эволюци-
онная искренность означает как раз это:  хотеть истинного смысла во всем
-- да,  хотеть идти туда.  Вот куда я иду,  и даже если я попаду в пекло
ада, все же я иду именно туда,  ведь только там могу я дышать. Наступает
момент, -- говорила она, -- когда жизнь как таковую, человеческое созна-
ние как таковое кажется поистине невозможным переносить.  И ты  говоришь
себе: "Нет,  это не то,  это не то,  это НЕ МОЖЕТ быть тем, это не может
продолжаться." Когда ты достигаешь этой точки, то единственная вещь, ко-
торую тебе нужно сделать, состоит в том, чтобы бросить всего себя -- все
свое усилие, всю свою силу, свою жизнь, все свое существо -- в этот шанс
или, если  угодно,  в исключительную возможность,  которая предоставлена
для того,  чтобы прорваться на другую сторону...  Предпринимая ЭТОТ пры-
жок, избавляешься  от массы лишнего груза и сбрасываешь с себя массу ве-
щей. Она говорила,  что эта искренность,  это нужда в нечто  ином  столь
мощна по своей простоте, что обладает силой даже над смертью. Мы никогда
не узнаем,  сколь просты ключи к следующему миру -- столь просты,  сколь
трудности чрезвычайно сложны.
     И как только ростки укоренятся, они автоматически пустят свои корни
по остальному земному полю: ведь заражение работает и в другом направле-
нии.

     я_Внутренняя зависимость
     Шли годы,  и казалось, что проблема все заостряется, становится все
более настоятельной.  Нечто должно было произойти.  Что?  Она и сама  не
очень хорошо  это знала.  Хочется,  чтобы у нас в запасе были сотни лет,
чтобы проделать свою работу, -- говорила она уже им. Она была перед этой
человеческой массой,  более тысячи людей -- 1185 в 1958 году -- ее лабо-
ратория, и эта масса двигалась столь медленно, так заполняя обычную пов-
седневность жизни.  Людей шокирует, когда впустую тратятся тысячи рупий,
но их не заботит,  когда потоки сознания и энергии отклоняются от  своей
истинной цели!...  Чтобы делать божественную работу на земле,  нужно за-
пастись тоннами терпения и выдержки,  нужно знать, как жить в вечности и
ожидать пробуждения  сознания  в  каждом -- сознания того,  чем является
настоящая правдивость.  Они на самом деле не понимали земные "ставки"  и
то, как  их  действия,  их маленькая "правдивость" и сознательные акты в
малейших материальных деталях могут найти свое отражение по  всей  мате-
рии. Ведь в истории материи существуют моменты,  исключительные моменты,
когда эволюционные или "климатические" условия, если угодно, таковы, что
одно лишь зернышко любви, мельчайшее и в то же время значительное, пред-
намеренное и простое -- чистое -- может зажечь совершенно  новый  способ
бытия на земле.  Мы не имеем представления, в чем состоят "большие" вещи
мира, мы ищем их не там,  где нужно, ищем их в человеческой напыщенности
или в  каком-то  блистательном  окружении,  тогда  как должно возникнуть
именно нечто иное,  не человеческое:  пост-человеческая "бесполезность".
Не привлекающий  внимания  способ  бытия особого качества.  В Ашраме жил
немного сумасшедший человек преклонного возраста,  совершенно "бесполез-
ный" и весьма своенравный,  и всех удивляло, зачем это Мать держит такую
"черную овцу" (подразумевалось:  "я гораздо лучше" и не сумасшедший, ко-
нечно же): "Почему ты держишь такого-то и такого-то?". Но он создает та-
кое милое окружение!  Никто не делает такого, как он! И вот, пожалуйста:
некто, кто мог бы составить совершенное окружение. И она изобретала все-
возможные невероятные занятия для того или другого,  придумывала малень-
кую работу на пять минут в день: смешивать лак для ногтей, чтобы добить-
ся совершенного оранжево-розового оттенка, составлять особым образом бу-
кеты и пересчитывать лепестки, чтобы получилось определенное число, сор-
тировать марки из Новой Каледонии или Патагонии в соответствии  с  датой
их выпуска... не было конца этому невероятному списку иногда "полезных",
но всегда кажущихся бесполезными дел. Каждое из этих придуманных занятий
было особым способом прикоснуться к материи.  Каждый раз она прикасалась
к Материи особым образом.  Кто понял точный,  сознательный и "правдивый"
жест?  Кто понял,  что новый путь не создается старым образом, но что он
должен быть создан,  тем не менее?  Вы должны где-то начать, это не сва-
лится  на  вас с небес.  Следующий мир начинается с маленького жеста.  И
этот жест должен быть сделан.  Мы должны где-то начать.  Что сказала  бы
шимпанзе из эпохи неолита о человеке, затачивающем кремень?... Она сочла
бы это большой шуткой -- если шимпанзе шутит.
     Мы идем мимо цели.
     И они думали: "Мать здесь, она сделает это, мы не собираемся делать
все это  сами...".  Конечно,  они не собирались делать все это сами;  ни
один человек не способен сотворить следующего человека, потому что чтобы
создавать что-то,  мы сначала должны узнать, что это -- как вы создадите
неизвестное, несуществующее?  Все же есть способ предоставить себя этому
процессу и не захлопывать постоянно дверь, скатываясь на старую смертную
рутину. Их просили только не закрывать дверь,  держать ее открытой,  вы-
полняя свои  повседневные дела,  так чтобы могли влиться те тонны созна-
ния, которые она проливала на них.  Мать не могла делать все  это  одна.
Это одна сторона проблемы, которую она пыталась объяснить им с сострада-
нием, которое теперь терзает мое сердце.  Она стояла здесь, подобно Ста-
рейшине эволюции, который так совершенно знает всю историю, который про-
живал ее так много раз,  страдал так много и так горячо желал, чтобы они
сделали шаг,  спасительный шаг.  Она не могла делать все это одна. Можно
ли достичь полной индивидуальной трансформации без некоторой меры  соот-
ветствия в сообществе... Мне не кажется это возможным. Человеческая при-
рода остается неизменной -- можно значительно изменить сознание  (навер-
няка, можно очистить свое сознание),  но полное завоевание, материальная
трансформация определенно зависит в большой степени от некоторого уровня
прогресса в сообществе.  Что бы делал Эйнштейн один, посреди точильщиков
камней? Он не мог бы существовать,  это все, он был бы обречен на смерть
самим психологическим климатом.  Свои последние годы Мать жила,  задыха-
ясь. Она видела,  она знала; как она умоляла их, увещевала их! Индивиду-
альный прогресс неким образом сдерживается или контролируется коллектив-
ным состоянием. Между коллективом и индивидом существует внутренняя вза-
имосвязь, от которой невозможно полностью освободиться,  даже если пыта-
ешься. И даже тот, кто в своей йоге попытается полностью освободить себя
от земного, человеческого состояния сознания будет, по меньшей мере под-
сознательно, ограничен всеобщим состоянием,  которое препятствует  даль-
нейшему продвижению и тянет назад.  Можно попытаться сделать прорыв, от-
казавшись от всех привязанностей и обязанностей,  пусть даже и  так,  но
реализация того, кто находится на самом верху эволюционного марша, зави-
сит от реализации целого и от состояния земного сообщества.  И это  нас-
только оттягивает назад, что иногда требуются века для того, чтобы Земля
стала готовой... Еще века? И все же это зависело -- это зависит -- дейс-
твительно от  такого пустякового,  микроскопического нового пути в мате-
рии, нашей материи, от маленького "честного" жеста -- не будет ли где-то
такого жеста?  Внезапный прорыв в старой привычке быть человеком.  И вот
почему, -- продолжала она,  -- стремление к индивидуальному прогрессу  и
реализации должно  соединиться со стремлением поднять все в целом и зас-
тавит его прогрессировать, так чтобы стал возможен бо'льший прогресс ин-
дивида: иными словами, ПРОГРЕСС МАССЫ ПОЗВОЛЯЕТ ИНДИВИДУ СДЕЛАТЬ СЛЕДУЮ-
ЩИЙ ШАГ ВПЕРЕД.  Будет ли этот "прогресс массы" тем,  что тупо громыхает
на Востоке  или же он скорее будет тем,  что мы изторгаем из своей собс-
твенной материи?  Потому что "прогресс" будет, хотим ли мы этого или нет
-- чем больше мы протестуем,  тем более тяжелым и безжалостным и уничто-
жительным будет процесс.  Природа -- не моралист. Почему бы не делать то
же самое,  но более приятным способом? Она спрашивала... Так мы бы избе-
жали жуткой шутки Природы.  С ее точки зрения все это неважно; она видит
вечность, целое, она знает, что ничто не потеряно, что есть только пере-
тасовка различных качеств,  все происходит так, как если бы неисчислимые
мельчайшие и неважные элементы бросались назад в котел,  тщательно пере-
мешивались, и возникали бы новые вещи. Но эта игра не так уж приятна для
каждого. Поэтому,  если бы в своем сознании мы изловчились бы быть столь
же обширными, как и она... почему бы нам не делать то, что и она, но бо-
лее приятным способом?  Она всегда призывала и заклинала великую Возмож-
ность, она пыталась  посеять  ее  в  их  сознании,  это  великое-Возмож-
ное-всегда-здесь, которое зависит... от ничего -- грандиозное завтра за-
висит от простого дыхания.  Это невообразимо легко,  если бы  мы  только
знали... но  здесь должны быть те немногие,  кто действительно знал бы и
кто хотел бы сделать этот шаг. Это выглядит подобно сумасшествию, но все
новые вещи всегда выглядели сумасшедшими,  прежде чем стать реальностью.
Пришло время для реализации этого сумасшествия.  Я бы хотела,  чтобы  мы
здесь смогли бы открыть путь, немного выйти за пределы, все вместе.
     Немного, она говорила...
     Она пыталась открыть Век Сознательной Материи.
     Она одна тянула массу -- какие потоки энергии и света не направляла
она на эту горсточку людей на темном Плэйграунде,  такая маленькая и бе-
лая и хрупкая посреди них,  и столь ужасно мощная.  Она бы разрушила все
препятствия, завись они единственно от нее, она бы обрушилась как ураган
на завоевание собственной материи. Но нельзя в одиночку открыть дверь --
или можно? Это еще одна тайна, которую предстоит выяснить. Что она дела-
ла несмотря на нас? Что могла она сделать? В 1953 году, как раз за двад-
цать лет  до своего ухода и на том самом Плэйграунде,  она задала вопрос
-- она спрашивала как раз тех,  кто останется с ней до конца,  те  самые
человеческие "образцы",  которые  обернутся  символом великого Отрицания
мира, но тем не менее ожидавшие,  что бы она стала сияющей,  всемогущей,
омоложенной, трансформированной,  живым чудом следующей земли:  Может ли
одно тело измениться без некоторого изменения в своем  окружении?  Какой
будет ваша связь с другими объектами,  если вы столь значительно измени-
лись? И с другими существами?... Кажется, что целый ряд вещей также дол-
жен измениться,  по меньшей мере, до некоторой степени, чтобы такое тело
смогло возникнуть и продолжать существовать. Это было 20 мая 1953 г.
     19 мая  1973  г.  были порваны все контакты с внешним миром,  и она
вступила... куда? Смерть или нечто иное?
     Поймет ли кто-нибудь когда-либо те годы,  когда Мать медленно зады-
халась среди нас?
     Все было потеряно?
     Что произошло?
     Произошло ли что-нибудь?
     Нечто, что мы еще не ухватили,  ведь мы можем сопоставлять  лишь  с
положением и  "блеском"  теперешнего человечества.  Вселенское начинание
обычно понимается спустя века,  когда историки внезапно осознают, что то
разбойничье племя основало Францию. Я с запинками выписываю историю сле-
дующего Века, как переписчик без памяти.
     Единственно с  Матерью.  Через экран,  который должен быть разрушен
или, возможно, заклят.

     Satprem."Mother", v.2: "New Species"

     IV. СУПРАМЕНТАЛЬНОЕ НИСХОЖДЕНИЕ

     Затем, внезапно, это вселенское начинание обрело форму. 29 февра-
ля 1956 г. -- високосный год.
     В действительности,  если бы все зависело от доброй или злой воли
людей или даже от того,  что они думают, то у земли оставалось бы мало
надежды.  Иногда у меня возникает странное ощущение,  что вся  история
земли  читается неправильным образом:  все факты и события верны,  они
такие, какими мы их знаем, но они читаются на одном единственном уров-
не,  через некоторые очки,  тогда как, на самом деле, все это обладает
совершенно другим смыслом. Вероятно, геологи и палеонтологи ближе под-
ходят к пониманию истинного движения земли, их видение менее фальсифи-
цировано, ближе к голым материальным фактам; в основном они не смотрят
на землю через разум. Мы видим Ренесанс, татаро-монгольское нашествие,
политические доктрины и сферы влияния, но не видим ничего из собствен-
ного движения материи, из земного опыта, виденного как прогресс данно-
го вида -- человека,  например -- все инструменты которого и  речь,  и
даже история могут обратиться в прах и навсегда исчезнуть,  не изменив
ни на йоту прогресс...  нечто,  что имеет дело с коллективной и земной
человеческой физиологией. Наша интерпретация этого прогресса очень да-
же могла бы никогда не существовать или могла быть  совершенно  другой
--  описана  другими  словами и основывалась бы на других принципах --
все же сам факт прогресса остался бы тем же самым.  Мы актеры в пьесе,
которую мы не знаем или о которой мы знаем только один слой,  как гео-
логи на поверхности. Какой смысл приписывали своему существованию пер-
вые ахейские племена? Наверняка, не тот же самый, какой мы сейчас при-
даем им, и, вероятно, наше представление столь же ошибочно и ограниче-
но,  как и их.  Существует и другой слой, который полностью ускользает
от нас, и пока мы не прикоснулись к этой основе Человека, не прикосну-
лись  к настоящей цели,  сокрытой в мельчайшей клетке,  до тех пор все
наши истории будут оставаться детскими пародиями и шарадами совершенно
другой истории.
     Нужно снять ментальные очки,  чтобы понять настоящее движение ми-
ра. Мы должны избавиться от ментальной транскрипции. Мы живем не в том
мире,  каков он есть, мы живем в транскрипции мира. Но, возможно, очки
составляют часть эволюционного плана; возможно, они были необходимы на
некоторое время, чтобы видеть мир определенным образом и допускать все
необходимые "ошибки". Мы никогда не узнаем в достаточной степени край-
нюю мудрость вещей и то,  что  наши  ошибки  имеют  совершенно  другой
смысл. Эволюция не ошибается, она безошибочно продвигается, шаг за ша-
гом,  используя каждое средство,  используя как добрую так и злую волю
или  же вообще не используя воли;  она движется к неизбежной цели,  на
каком бы языке мы не предпочитали называть ее.  Ведь эволюция не явля-
ется эволюцией разума, это эволюция Материи.
     И она захватывает каждого, будь это марксист или христианин.

я_Изменение истории

     Но приходит момент,  когда очки могут спасть -- коллективно  и  в
масштабе земли.  Момент, когда меняются очки. Чистое и беспрепятствен-
ное видение может быть окончательной целью эволюции. Как если бы некие
фильтры  были необходимы,  чтобы столь глухо скрыть от нас реальность.
Супраментал является прямым видением материи.  Это сама материя видит,
делает,  осуществляет  и знает,  не затрагивая разум.  Это собственное
сознание материи -- в материи -- прямо и безошибочно вылепливает собс-
твенный мир.  Мы не можем реально понять что-либо из Супраментала, по-
тому что всегда надеваем на него ментальную одежду;  если мы могли  бы
лишь немного почувствовать это сознание, погребенное в материи, в ато-
ме, в клетках, это сознание, которое столь безошибочно управляет всеми
движениями Природы,  включая полет птиц, и для которого ничто не явля-
ется отдельным,  ничто не является "другим" или далеким  или  прошлым,
для  которого все является одной пульсацией,  одним непрерывным прост-
ранством, одним единственным земным движением, которое знает себя каж-