Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Приключения
   Приключения
      Вальтер Скотт. Айвенго -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  -
лереями и оградой было пре- доставлено мелкопоместным фермерам, так называемым иоменам, так что эти места можно приравнять к партеру наших театров. Что же касается просто- народья, то оно должно было размещаться на дерновых скамьях, устроенных на склонах ближайших холмов, что давало зрителям возможность созерцать желанное зрелище поверх галерей и отлично видеть все, что совершалось на арене. Кроме того, несколько сот человек уселось на ветвях деревьев, окайм- лявших поляну; даже колокольня ближайшей сельской церкви была унизана зрителями. По самой середине восточной галереи, как раз против центра арены, бы- ло устроено возвышение, где под балдахином с королевским гербом стояло высокое кресло вроде трона. Вокруг этой почетной ложи толпились пажи, оруженосцы, стража в богатой одежде, и по всему было видно, что она предназначалась для принца Джона и его свиты. Напротив королевской ложи, в центре западной галереи, возвышался другой помост, украшенный еще пестрее, хотя не так роскошно. Там также был трон, обитый алой и зеленой тканью, он был окружен множеством пажей и молодых девушек, самых краси- вых, каких могли подобрать, все они были нарядно одеты в причудливые костюмы, тоже зеленого и алого цветов. Ложа была убрана флагами и знаме- нами, на которых были изображены пронзенные сердца, пылающие сердца, ис- текающие кровью сердца, луки, колчаны со стрелами и тому подобные эмбле- мы торжества Купидона. Тут же красовалась пышная надпись, гласившая, что этот почетный трон предназначен для королевы любви и красоты. Но кто бу- дет этой королевой, было неизвестно. А тем временем зрители разных званий толпами направлялись к арене. Уже немало ссорились из-за того, что многие пытались занять неподобающие им места. В большинстве случаев споры довольно бесцеремонно разрешались стражей, которая для убеждения наиболее упорных спорщиков пускала в ход рукояти своих мечей и древки секир. Когда же препирательства из-за мест происходили между более важными лицами, их претензии решались двумя мар- шалами ратного поля: Уильямом де Вивилем и Стивеном де Мартивалем. Эти маршалы, вооруженные с головы до ног, разъезжали взад и вперед по арене, поддерживая среди публики строгий порядок. Мало-помалу галереи наполнились рыцарями и дворянами; их длинные ман- тии темных цветов составляли приятный контраст с более светлыми и весе- лыми нарядами дам, которых здесь было еще больше, чем мужчин, хотя каза- лось бы, что такие кровавые и жестокие забавы малопривлекательны для прекрасного пола. Нижние галереи и проходы вскоре оказались битком наби- ты зажиточными иоменами и мелкими дворянами, которые по бедности или незначительному положению в свете не решались занять более почетные мес- та. Само собою разумеется, что именно в этой части публики чаще всего происходили недоразумения из-за прав на первенство. - Нечестивый пес! - восклицал пожилой человек, потертая одежда кото- рого свидетельствовала о бедности, а меч на боку, кинжал за поясом и зо- лотая цепь на шее говорили о претензиях на знатность. - Сын волчицы, уб- людок! Как ты смеешь толкать христианина, да еще и норманна из благород- ной дворянской фамилии Мондидье! Эти резкие слова были обращены не к кому другому, как к нашему знако- мому, Исааку, который, на этот раз богато разодетый, в великолепном пла- ще, протискивался сквозь толпу, стараясь найти место в переднем ряду нижней галереи для своей дочери, красавицы Ревекки. Она приехала к нему в Ашби и теперь, уцепившись за его руку, тревожно оглядывалась кругом, испуганная общим недовольством, вызванным, по-видимому, поведением ее отца. Мы видели, что Исаак бывал труслив в некоторых случаях, но здесь он знал, что ему бояться нечего. При таком стечении народа ни один из самых корыстных и злобных его притеснителей не решился бы его обидеть. На подобных сборищах евреи находились под защитой общих законов, а если этого было недостаточно, в толпе дворян всегда оказывалось несколько знатных баронов, которые из личных выгод были готовы за них вступиться. Кроме того, Исааку было хорошо известно, что принц Джон хлопочет о том, чтобы занять у богатых евреев в Йорке крупную сумму денег под залог дра- гоценностей и земельных угодий. Исаак сам имел близкое отношение к этому и отлично знал, как хотелось принцу поскорее его уладить. А потому он был уверен, что в случае неприятных столкновений принц непременно засту- пится за него. Исаак смело протискивался вперед и неосторожно толкнул норманского дворянина. Однако жалобы старика возбудили негодование окружающих. Рос- лый иомен в зеленом суконном платье, с дюжиной стрел за поясом, с сереб- ряным значком на груди и огромным луком в руке, резко повернулся, лицо его, потемневшее от загара и ветров как каленый орех, вспыхнуло гневом, и он посоветовал еврею запомнить, что хоть он и надулся, как паук, выса- сывая кровь своих несчастных жертв, но что пауков терпят, пока они смир- но сидят по углам, а как только они вылезут на свет - их давят. Его уг- розы, резкий голос и суровый взгляд заставили еврея попятиться. Очень вероятно, что Исаак и убрался бы подальше от столь опасного соседства, если бы в эту минуту общее внимание не было отвлечено появлением на аре- не принца Джона и его многочисленной и веселой свиты. Свита эта состояла частью из светских, частью из духовных лиц, столь же нарядно одетых и державших себя не менее развязно, чем их сотоварищи-миряне. В числе ду- ховных был и приор из Жорво, в самом изящном костюме, какой по своему сану он мог себе позволить. Мех и золото обильно украшали его одежду, а носки его сапог были загнуты так высоко, что перещеголяли и без того не- лепую тогдашнюю моду. Они были такой величины, что подвязывались не к коленям, а к поясу, мешая всаднику вставить ногу в стремя. Впрочем, это не смущало галантного аббата. Быть может, он даже рад был случаю выка- зать в присутствии такой многочисленной публики и в особенности дам свое искусство держаться на коне, обходясь без стремян. Остальная свита прин- ца Джона состояла из его любимцев - начальников наемного войска, нес- кольких баронов, распутной шайки придворных и рыцарей ордена Храма и ио- аннитов. Здесь не лишним будет заметить, что рыцари этих двух орденов счита- лись врагами Ричарда: во время бесконечных распрей в Палестине между Фи- липпом Французским и английским королем они приняли сторону Филиппа. Всем было известно, что именно благодаря этим распрям все победы Ричарда над сарацинами оказались бесплодными, а его попытки взять Иерусалим за- кончились неудачей; плодом же завоеванной славы было только ненадежное перемирие, заключенное с султаном Саладином. По тем же политическим со- ображениям, которые руководили их собратьями в Святой Земле, храмовники и иоанниты, жившие в Англии и Нормандии, присоединились к партии принца Джона, не имея причин желать ни возвращения Ричарда в Англию, ни воцаре- ния его законного наследника, принца Артура. Со своей стороны, принц Джон ненавидел и презирал уцелевшую саксонс- кую знать и старался при любом случае всячески ее унизить. Он понимал, что саксонские феодалы вместе с остальным саксонским населением Англии враждебно относятся к его проискам, опасаясь дальнейшего ограничения своих старинных прав, чего они могли ожидать от такого необузданного ти- рана, каким был принц Джон. Окруженный своими приближенными, принц Джон выехал на арену верхом на резвом коне серой масти и с соколом на руке. На нем был великолепный пурпурный с золотом костюм, а на голове - роскошная меховая шапочка, ук- рашенная драгоценными каменьями, из-под которой падали на плечи длинные локоны. Он ехал впереди, громко разговаривая и пересмеиваясь со своей свитой и дерзко, как это свойственно членам королевской фамилии, расс- матривал красавиц, украшавших своим присутствием верхние галереи. Даже те, кто замечал в наружности принца выражение разнузданной дер- зости, крайнего высокомерия и полного равнодушия к чувствам других лю- дей, не могли отрицать того, что он не лишен некоторой привлекательнос- ти, свойственной открытым чертам лица, правильным от природы и приучен- ным воспитанием к выражению приветливости и любезности, которые легко принять за естественное простодушие и честность. Такое выражение лица часто и совершенно напрасно также принимают за признак мужественности и чистосердечия, тогда как под ними обычно скрываются беспечное равнодушие и распущенность человека, сознающего себя, независимо от своих душевных качеств, стоящим выше других благодаря знатности происхождения, или бо- гатства, или каким-нибудь иным случайным преимуществам. Однако большинство зрителей не вдавалось в такие глубокие размышле- ния. Для них достаточно было увидеть великолепную меховую шапочку принца Джона, его пышную мантию, отороченную дорогими соболями, его сафьяновые сапожки с золотыми шпорами и, наконец, ту грацию, с какой он управлял своим конем, чтобы прийти в восторг и приветствовать его громкими клика- ми. Принц весело гарцевал вокруг арены. Внезапно внимание его было прив- лечено продолжавшейся суматохой, вызванной притязаниями Исаака на лучшее место. Зоркий взгляд Джона мигом разглядел еврея, но гораздо более при- ятное впечатление произвела на него красивая дочь Сиона, боязливо прильнувшая к руке своего старого отца. И в самом деле, даже на взгляд такого строгого ценителя, каким был Джон, прекрасная Ревекка могла с честью выдержать сравнение с самыми знаменитыми английскими красавицами. Она была удивительно хорошо сложе- на, и восточный наряд не скрывал ее фигуры. Желтый шелковый тюрбан шел к смуглому оттенку ее кожи; глаза блестели, тонкие брови выгибались горде- ливой дугой, белые зубы сверкали, как жемчуг, а густые черные косы рас- сыпались по груди и плечам, прикрытым длинной симаррой из пурпурного персидского шелка с вытканными по нему цветами всевозможных оттенков, спереди прикрепленной множеством золотых застежек, украшенных жемчугом, - все вместе создавало такое чарующее впечатление, что Ревекка могла со- перничать с любой из прелестнейших девушек, сидевших вокруг. Ее платье было застегнуто жемчужными запонками; три верхние запонки были расстег- нуты, так как день был жаркий, и на открытой шее было хорошо видно брил- лиантовое ожерелье с подвесками огромной ценности; страусовое перо, прикрепленное к тюрбану алмазным аграфом, также сразу бросалось в глаза, и хотя горделивые дамы, сидевшие на верхней галерее, презрительно погля- дывали на прелестную еврейку, втайне они завидовали ее красоте и бо- гатству. - Клянусь лысиной Авраама, - сказал принц Джон, - эта еврейка - обра- зец тех чар и совершенств, что сводили с ума мудрейшего из царей. Как ты думаешь, приор Эймер? Клянусь тем храмом мудрого Соломона, которого наш еще более мудрый братец Ричард никак не может взять, она хороша, как са- ма возлюбленная в Песни Песней. - Роза Сарона и Лилия Долин, - отвечал приор. - Однако, ваша свет- лость, вы не должны забывать, что она не более как еврейка. - Эге! - молвил принц, не обратив никакого внимания на его слова. - А вот и мой нечестивый толстосум... Маркиз червонцев и барон сребреников препирается изза почетного места с оборванцами, у которых в карманах, наверно, не водится ни одного пенни. Клянусь святым Марком, мой денежный вельможа и его хорошенькая еврейка сейчас получат места на верхней гале- рее. Эй, Исаак, это кто такая? Кто она тебе, жена или дочь? Что это за восточная гурия, которую ты держишь под мышкой, точно это шкатулка с твоей казной? - Это дочь моя Ревекка, ваша светлость, - отвечал Исаак с низким пок- лоном, нимало не смутившись приветствием принца, в котором сочетались насмешка и любезность. - Ну, ты, мудрец! - сказал принц с громким хохотом, которому тотчас начали подобострастно вторить его спутники. - Но все равно, дочь ли она тебе или жена, ее следует чествовать, как то подобает ее красоте и твоим заслугам... Эй, кто там сидит наверху? - продолжал Он, окинув взглядом галерею. - Саксонские мужланы... Ишь как развалились. Выгнать их вон от- сюда! Пускай потеснятся и дадут место моему князю ростовщиков и его прекрасной дочери. Я покажу этим неучам, что лучшие места в синагоге они обязаны делить с теми, кому синагога принадлежит по праву! Зрители, к которым была обращена эта грубая и оскорбительная речь, были Седрик Сакс со своими домашними и его союзник и родственник Ательстан Конингсбургский, который, как потомок последнего короля сак- сонской династии, пользовался величайшим почетом со стороны всех саксов, уроженцев северной Англии. Но вместе с царственной кровью своих предков Ательстан унаследовал и многие из их слабостей. Он был высокого роста, крепкого телосложения, в цвете лет, но его красивое лицо было так вяло, глаза смотрели так тупо и сонно, движения были так ленивы и он был так медлителен в своих решениях, что его прозвали Ательстаном Неповоротли- вым. Его друзья, а их было немало, и все они, так же как Седрик, были к нему страстно привязаны, утверждали, что эта вялость объяснялась не не- достатком мужества, а только нерешительностью. По мнению других, пьянство, бывшее его наследственным пороком, ослабило его волю, а дли- тельные периоды запоя были причиной того, что он утратил все свои лучшие качества, за исключением храбрости и вялого добродушия. И вот именно к нему обратился принц Джон с приказанием посторониться и очистить место для Исаака и Ревекки. Ательстан, ошеломленный таким требованием, которое, по тогдашнему времени и понятиям, было неслыханно оскорбительным, не был расположен повиноваться принцу. Однако он не знал, как ему ответить на подобный приказ. Он ограничился полным без- действием. Не сделав ни малейшего движения для исполнения приказа, он широко открыл свои огромные серые глаза и смотрел на принца с таким изумлением, которое могло бы вызвать смех. Но нетерпеливому Джону было не до смеха. - Этот саксонский свинопас или спит, или не понимает меня! - сказал он. - Де Браси, пощекочи его копьем, - продолжал Джон, обратившись к ехавшему рядом с ним рыцарю, предводителю отряда вольных стрелков-кон- дотьеров, то есть наемников, не принадлежавших ни к какой определенной нации и готовых служить любому принцу, который платил им жалованье. Даже в свите принца послышался ропот. Но де Браси, чуждый по своей профессии всякой щепетильности, протянул длинное копье и, вероятно, ис- полнил бы приказание принца прежде, чем Ательстан Неповоротливый успел подумать, что надо увернуться от оружия, если бы Седрик с быстротою мол- нии не выхватил свой короткий меч и одним ударом не отсек стальной нако- нечник копья. Кровь бросилась в лицо принцу Джону. Он злобно выругался и хотел было разразиться не менее сильной угрозой, но замолчал, отчасти потому, что свита принялась всячески его уговаривать и успокаивать, отчасти потому, что толпа приветствовала поступок Седрика громкими возгласами одобрения. Принц с негодованием обвел глазами зрителей, как бы выбирая более беззащитную жертву для своего гнева. Взгляд его случайно упал на того самого стрелка в зеленом кафтане, который только что грозил Исааку. Уви- дев, что этот человек громко и вызывающе выражает свое одобрение Седри- ку, принц спросил его, почему он так кричит. - А я всегда кричу ура, - отвечал иомен, - когда вижу удачный прицел или смелый удар. - Вот как! - молвил принц. - Пожалуй, ты и сам ловко попадаешь в цель? - Да не хуже любого лесничего, - сказал иомен. - Он и за сто шагов не промахнется по мишени Уота Тиррела, - произнес чей-то голос из задних рядов, но чей именно - разобрать было нельзя. Этот намек на судьбу его деда, Вильгельма Рыжего, одновременно рас- сердил и испугал принца Джона. Однако он ограничился тем, что приказал страже присматривать за этим хвастуном иоменом. - Клянусь святой Гризельдой, - прибавил он, - мы испытаем искусство этого поклонника чужих подвигов. - Я не против такого испытания, - сказал иомен со свойственным ему хладнокровием. - Что же вы не встаете, саксонские мужланы? - воскликнул раздосадо- ванный принц. - Клянусь небом, раз я сказал - еврей будет сидеть рядом с вами! - Как же можно? С позволения вашей светлости, нам совсем не подобает сидеть рядом с важными господами, - сказал Исаак; хотя он и поспорил из-за места с захудалым и разоренным представителем фамилии Мондидье, но отнюдь не собирался нарушать привилегии зажиточных саксонцев. - Полезай, нечестивый пес, я приказываю тебе! - крикнул принц Джон. - Не то я велю содрать с тебя кожу и выдубить ее на конскую сбрую. Услышав такое приглашение, Исаак начал взбираться по узкой и крутой лесенке на верхнюю галерею. - Посмотрим, кто осмелится его остановить, - сказал принц, пристально глядя на Седрика, который явно намеревался сбросить еврея вниз головой. Но шут Вамба предотвратил несчастье неожиданным вмешательством: он выскочил вперед и, став между своим хозяином и Исааком, воскликнул: - А ну-ка, я попробую! - С этими словами он выхватил из-под полы пла- ща большой кусок свинины и поднес его к самому носу Исаака. Без сомнения, он захватил с собой этот запас продовольствия на слу- чай, если турнир затянется дольше, чем в состоянии выдержать его аппе- тит. Увидав перед собой этот омерзительный для него предмет и заметив, что шут занес над его головой свою деревянную шпагу, Исаак резко попя- тился назад, оступился и покатился вниз по лестнице. Отличная шутка для зрителей, вызвавшая взрывы смеха, да и сам принц Джон и вся его свита расхохотались от души. - Ну-ка, брат принц, давай мне приз, - сказал Вамба. - Я победил вра- га в честном бою: мечом и щитом, - прибавил он, размахивая шпагой в од- ной руке и куском свинины - в другой. - Кто ты такой и откуда взялся, благородный боец? - сказал принц Джон, продолжая смеяться. - Я дурак по праву рождения, - отвечал шут, - зовут меня Вамба, я сын Безмозглого, который был сыном Безголового, а тот, в свой черед, проис- ходил от олдермена. - Ну, очистите место еврею в переднем ряду нижней галереи, - сказал принц Джон, быть может радуясь случаю отменить свое первоначальное рас- поряжение. - Нельзя же сажать побежденного с победителем? Это противоре- чит правилам рыцарства. - Все лучше, чем сажать мошенника рядом с дураком, а еврея - рядом со свиньей. - Спасибо, приятель, - воскликнул принц Джон, - ты меня потешил! Эй, Исаак, дай-ка мне взаймы пригоршню червонцев! Озадаченный этой просьбой, Исаак долго шарил рукой в меховой сумке, висевшей у его пояса, пытаясь выяснить, сколько монет может поместиться в руке, но принц сам разрешил его сомнения: он, наклонясь с седла, выр- вал из рук еврея сумку, вынул оттуда пару золотых монет, бросил их Вамбе и поскакал дальше вдоль края ристалища. Зрители начали осыпать насмешка- ми еврея, а принца наградили такими одобрительными возгласами, как будто он совершил честный и благородный поступок. Глава VIII Труба зачинщика надменный вызов шлет, И рыцаря труба в ответ поет, Поляна вторит им и небосвод, Забрала опустили седоки, И к панцирям прикреплены древки; Вот кони понеслись, и наконец С бойцом вплотную съехался боец. "Паламон и Арсит" Во время дальнейшего объезда арены принц Джон внезапно остановил коня и, обращаясь к аббату Эймеру, заявил, что совсем было позабыл о главной заботе этого дня. - Святые угодники, - сказал он, - знаете ли, сэр приор, что мы поза- были назначить королеву любви и красоты, которая своей белой рукой будет раздавать награды! Что касается

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору