уже обзывали.
     - Но вы и ей можете повредить! - противоречивые  порывы  искажали  ее
хорошенькое личико. Потом что-то поразило ее, и  она  застыла  с  открытым
ртом.
     - О господи! А ГДЕ ЖЕ ВИННИ?!!!
     - Она в безопасности, в моем тяжеловозе.
     - Да-а-а? Как  же  она  туда  добралась?  И  почему  она  сбежала  из
радиорубки? Я же ей сказала... -  она  ударила  себя  по  лбу.  -  Сирена!
Сирена, которая раздается для общей части корабля, как  раз  была  над  ее
радиорубкой! Наверное, она испугалась, когда сирена  включилась  во  время
атаки Горгон! Господи, какая же я глупая.
     Лори застонала.
     - Не думай об этом. Оказалось,  что  все  к  лучшему.  Теперь  просто
позаботься о себе самой. - Я поцеловал ее в щеку. - И спасибо тебе.
     Я наклонился, чтобы полезть в шахту, но она поймала меня за руку.
     - Нет, погодите. Я хочу убедиться, что с Винни все в порядке. Я пойду
вперед.
     Как ни странно, спускаться в восходящем  воздушном  потоке  оказалось
легче, но скобы, к сожалению, оказались скользкими и маленькими,  а  шахта
стала наклоняться под очень неудобным углом. Я  остановился  и  посмотрел,
чтобы  проверить,  как  двигаются  дела  у  остальных.  Дарла  и   мужчины
пробирались  как  полагается,  но  Сьюзен  со   своим   тяжелым   рюкзаком
справлялась с трудом. Я увидел, как она несколько раз  поскальзывалась,  и
Дарла поддерживала ее под зад, чтобы та не свалилась совсем. Мы продолжали
наш длинный спуск. Воздушные потоки стали слабее по  мере  нашего  спуска,
потом странный угол наклона только  ухудшился,  пока  не  стало  настоящей
проблемой удержаться на такой странной плоскости, потому  что  приходилось
использовать скобы только как возможность держаться руками,  а  ногами  мы
изо всех сил упирались в скользкую стену, чтобы не сорваться. Угол наклона
был крутой, но пониже он начинал выравниваться. Прежде чем мы добрались до
этого места, шахта начала двигаться, иногда резко вздрагивая, местами  она
выгибалась против нас, и нам трудно было решить, за какую скобу  хвататься
дальше.  Я  услышал  вопль,  но  прежде  чем  я  смог  оглянуться,  Сьюзен
проскользнула мимо меня, исчезнув в темноте.  Потом  шахта  дернулась  еще
раз, и Джон оказался следующим, кто скользнул вниз. Я протянул было  руку,
чтобы задержать его, но упустил эту возможность, и он упал дальше.  Теперь
скобы находились почти у  нас  над  головой,  и  за  них  невозможно  было
ухватиться, если начинаешь скользить. Гибкая шахта танцевала, как  веревка
на ветру, дико изгибаясь во всех  мыслимых  направлениях.  Теперь  настала
очередь Дарлы. Ее я поймал, когда она скользила мимо, но потерял тут же.
     При этом я и сам обрушился вниз. Очень скоро мы  слетели  с  гладкого
пластика трубы на влажную и теплую органическую ткань,  которая  скользила
под нами, как ледяная дорожка. В полной темноте я уперся ногами, чтобы как
можно скорее затормозить, потому что не знал, куда именно мы скользим,  но
почти сразу же увидел впереди свет. Потом наклон  выровнялся,  стал  почти
ровной поверхностью, и мы промчались примерно метров  десять,  прежде  чем
затормозить. Мы  насквозь  промокли.  Луч  фонаря  ударил  по  мне,  потом
переметнулся к Дарле. Это был Джон, и он шел к нам. С ним была Сьюзен.
     - Интересная мысль для устройства аттракциона в луна-парке, -  сказал
он.
     Я встал и помог подняться Дарле.
     - Где мы? - спросил я его.
     Он показал лучом фонарика вперед, и я увидел на небольшом  расстоянии
несколько припаркованных машин.
     - Хорошо, - сказал я, вынул ключ от Сэма  и  собирался  вызвать  его,
когда что-то ударило меня под коленки и сбило с ног.  Это  был  тот  самый
парень,  владелец  шевроле.  Он  сперва  извинился,  потом  застонал,  как
застонал  бы  каждый,  на  кого  обрушились  бы  девяносто  кило  водителя
тяжеловоза. Я слез с него. Джон перевел луч фонарика в направлении  шахты,
и мы увидели Роланда и Лори,  которые  мчались  к  нам,  как  чемпионы  по
санному спорту, потом  они  аккуратно  и  ловко  затормозили,  как  только
оказались поблизости от нас.
     - Вы, ей-богу, поторопились, - сказала весело Лори.
     - А что это были за конвульсии в шахте? - спросил я.
     - О, это  ничего  страшного.  Мы  не  стараемся  опрыскивать  всякими
средствами пустые пространства. А пол тут такой скользкий потому, что  тут
не стелили резину.
     - Вот оно что... - я стал вызывать Сэма.
     - Где ты? - завопил Сэм.
     - Включи свои большие прожекторы.
     Он был менее чем в минуте ходьбы от нас.


     После меня именно Лори бросилась обнимать Винни, когда мы все залезли
в тяжеловоз, и мне страшно трудно было объяснить, как Винни почувствовала,
что Дарла каким-то образом ее предала. Но  именно  так  дело  и  обстояло.
Вообще-то она сперва отказалась признать  своего  закадычного  приятеля  и
переводчицу. Может быть, она правильно прочла чувство вины на лице  Дарлы,
которого я сейчас не видел, но я понимал, что Винни явно обладает эмпатией
- теперь мне этого не надо было бы доказывать. Я только думал, какова сила
ее восприятия. Однако, какими бы ни были  способности  Винни,  она  смогла
очень скоро разобрать, что Дарла горюет, что она сожалеет о  том,  что  ей
пришлось использовать Винни как пешку в сложной игре, потому что  она  тут
же  стала  обнимать  и  Дарлу  тоже.   Видимо,   способность   прощать   и
сочувствовать у Винни была больше, чем все ее остальные  способности.  Для
меня это было моментом открытия, потому что до тех пор у меня  практически
не было ощущения  от  Винни  как  от  личности,  я  не  мог  по-настоящему
отнестись к ней, как к думающему существу, которое умеет  чувствовать  так
же, как мы, а может быть, и  лучше.  Не  знаю,  какие  предрассудки  этому
помешали.  Естественно,  у  меня  есть  определенная   настороженность   в
отношении к инопланетянам, но думаю,  что  тут  все  дело  было  просто  в
недостатке внимания. Тонкая натура Винни и ее разум и особенности личности
так легко  терялись  среди  оружейных  выстрелов,  фантастических  погонь,
интриг и всего такого прочего. Ее  внутренняя  робость  и  необщительность
тоже не способствовали тому, чтобы мы все могли лучше узнать ее. Все время
я замечал тот свет разума, который прятался под  ее  странной  внешностью,
под мягкой шерстью, но у меня не было времени и желания посмотреть,  какая
же она под этой своей меховой шкурой. А она сияла мягким теплым светом. Да
и теперь мне было некогда. Нам надо было выбираться, но куда?
     - Пищеводная труба между  этим  мешком  и  желудочным  комплексом  по
правому борту Фионы будет самым лучшим выходом, - сказала Лори.
     - Звучит очень уютно, - заметил я, понимая, что звучит это кошмарно.
     Но прежде, чем мы могли оправиться,  нам  надо  было  убедить  еще  и
парня. Он заупрямился до невероятия, что сперва надо найти его шевроле,  и
без своей машины он никуда не уедет.
     - Не хочу, чтобы мою шеви срыгнули как какую-нибудь пиццу,  -  сказал
он нам.
     - Там, куда мы едем, она в конечном итоге может оказаться  пищей  для
китов, - ответил я.
     - Только не моя машина, приятель.
     Мысленно я согласился с  ним.  Эта  машина  хоть  какому  киту  могла
сделать язву желудка. Парень одолжил фонарик Джона и ушел на поиски.  Лори
сказала, что ей тоже надо тут  кое-что  поискать,  и  удалилась  во  тьму.
Остальные решили воспользоваться этой возможностью,  чтобы  избавиться  от
нашей сырой одежды. Пищеварительная жидкость начинала проедать нашу одежду
и раздражать кожу. Сьюзен стонала, что ее новый костюм испорчен. Я  сказал
ей, что тогда  ей  надо  немедленно  засунуть  все  наши  грязные  вещи  в
химчистку, и она замолчала.
     Лори  вернулась  первой,  таща  кусок  оборудования,  который   очень
напоминал два акваланга, надетые на спину, их соединяла трубка, а на конце
был пульверизатор. Она объяснила, что  в  одном  резервуаре  -  гидроокись
алюминия, а во втором - спазмолитический препарат.
     - Это заставляет кишки Фионы онеметь, так что ее больше не тошнит,  -
сказала она.
     Примерно минут через десять странная машина  парня  приехала  к  нам.
Кругом лежали раздавленные машины, результат того, как  Сэм  проталкивался
сквозь них, расчищая себе  дорогу.  Я  надеялся,  что  Прендергаст  платит
страховку на случай повреждения груза. Я убедил парня,  что  самым  лучшим
выходом будет загнать его машину в трейлер Сэма. Наш груз для обсерватории
занимал только четверть пространства и размещался  в  специальном  отсеке,
который мы прозвали корзинкой для яиц. У нас  было  множество  места.  Сэм
выпустил трап из трейлера и впустил парня вовнутрь. Я пошел  назад,  чтобы
осмотреть трейлер и проверить, нет ли каких повреждений груза. Приборы для
того, чтобы глазеть на звезды, были в прекрасном  состоянии,  невзирая  на
то,  что  им  пришлось  перенести.  Но,  в   конце   концов,   Сэм   и   я
специализируемся  на  том,  чтобы  возить  нежное  оборудование,  особенно
научные приборы. Я придумал специальные подкладки для шевроле, чтобы он не
катился во время нашей езды, специально поставив его  в  отсек,  где  было
побольше пространства, потом я стал переплетать специальные веревки, чтобы
установить машину намертво.
     - Эй! Как вы называете вот эти штуки?
     - Бамперы, - ответил парень.
     Так вот, я стал заплетать веревки за бамперы. Потом привязал  их  как
можно крепче, и мы были готовы. Я завел машину и хотел ее  отогнать  в  ту
часть пищеварительного мешка, в котором не было машин. Там пол снова  стал
скользким и постепенно стал клониться вниз. Лори предупредила меня,  чтобы
я двигался осторожнее, и я внял ее предупреждениям. Поток стал ниже,  пока
проход не превратился просто в туннель. Стены источали  жидкость,  которая
блестящим слоем покрывала их, стены перекатывались  волнами.  Проход  стал
изгибаться под  разными  углами,  потом  стал  извилистым,  как  змея.  Мы
проскальзывали по нему, пока не наткнулись на препятствие. Это  был  белый
вид ткани, который отсекал проход от остальной части  тела.  Это  оказался
клапан. Лори велела мне медленно подъехать к нему и тихонько  толкнуть,  я
так и сделал. После нескольких толчков клапан расширился,  и  мы  проехали
дальше. Оттуда мы  продолжали  прокладывать  себе  дорогу  по  извилистому
каналу, несколько раз встретив другие клапаны, которые точно  так  же  нас
пропускали. Мы еще несколько минут ехали по главному пути,  пока  Лори  не
велела мне остановиться. Она надела свое опрыскивательное  оборудование  и
вышла. Когда дверь открылась, страшный, тошнотворный запах проник  внутрь.
Все стали давиться.  Стены  здесь  были  более  активны:  они  возбужденно
перекатывались   маленькими   волнами,   которые   проходили   по    трубе
вперед-назад. Лори опрыскала стены белой мазью,  и  через  минуту-две  все
успокоилось. Лори забралась обратно вовнутрь. Воздуха в компрессорах  было
достаточно, чтобы прокачать его через кабину и избавиться от тошнотворного
запаха, но осталось еще немало для того, чтобы заставить нас дергаться  от
отвращения. Но мы все равно ждали.
     - И сколько нам тут оставаться? - спросил Джон.
     - До тех пор, пока не прекратится битва, каким бы  ни  был  исход,  -
ответил я. - Но если корабль захватят... ну что же, тогда остается  только
догадываться, как поступать дальше.
     - Мы выиграем, - ответила уверенно Лори. - Мы всегда побеждали.
     - А почему пираты хотят захватить еще одного мегалевиафана?
     - Наверное, их собственная уже старая.  Мегалевиафанов  немного.  Кто
знает? Может быть, они просто ненавидят людей.
     - Очень вероятно, - ответил сардонически Джон. -  Люди  -  это  такие
существа, которых просто приятно ненавидеть. Сьюзи,  можешь  ты  чуть-чуть
подвинуться?
     В кабине было очень тесно. Все старались поерзать на сиденьях,  чтобы
найти самую удобную позу. Дарла и Винни были в кормовой кабине.
     - Странно найти пиратов на... - начал было Джон.
     Неожиданно тяжеловоз задрожал, потом наклонился вперед и покатился. Я
затормозил, но это не дало никакого результата. Мы  скользнули  вперед  на
несколько метров, прежде  чем  труба  снова  стала  ровной.  Теперь  стены
сжимались вокруг тяжеловоза, постепенно проталкивая его вперед.
     - У Фионы спазмы, - сказала тревожно Лори. - Нападение, наверное,  ее
напугало. Мне надо ее опрыскать.
     - Погоди, - сказал я,  когда  труба  снова  сжалась  и  расслабилась,
протолкнув нас еще немного вперед. Мы подождали, пока судорога пройдет.  -
Вот теперь о'кей.
     Мы смотрели, как Лори опрыскивает туннель возле нас, не жалея  смеси.
Тяжеловоз снова прокатился немного вперед, и мне пришлось дать Лори сигнал
на клаксоне, чтобы она была осторожнее. Она повернулась, поскользнулась  и
упала,  но  вовремя  выползла  подальше  от  колес  Сэма.  Она  продолжала
прыскать, пока у нее не кончилась смесь. Потом она влезла по скобам, чтобы
войти в кабину. Как только Лори сунула в кабину  голову,  тяжеловоз  снова
качнуло вперед, поскольку Фиона пережила новый приступ спазм.  Край  двери
кабины ловко ударил Лори как раз в висок. Роланд успел поймать ее,  прежде
чем она упала под колеса. Он втянул ее в  кабину,  и  дверца  захлопнулась
сама.  Труба  сжималась  и  разжималась  вокруг  нас,  пол  под  нами   то
выпячивался, то опускался вниз, и мы скользили по  пищеварительной  трубе,
словно непереваренный кусок пищи, каким мы  и  были  для  этой  гигантской
рыбы. На сей раз мы не остановились. Мне не хотелось переключать на заднюю
передачу, мне казалось, что царапанье роллеров только еще больше раздражит
Фиону. Стены  продолжали  свое  неумолимое  движение,  складываясь  поверх
тяжеловоза,  словно  кусок   мокрой   ткани,   оставляя   на   поверхности
иллюминаторов влажные следы.
     - Держитесь все! Пристегнитесь, как только можете! Пристегните Лори к
койке!
     Временное  затишье  дало  им  возможность  привязать  Лори  к   койке
покрепче, потом спазмы возобновились. Роланда швырнуло вперед, он ударился
о мое сиденье.
     - Держитесь за что-нибудь! - завопил я.  -  Не  хочу  больше  никаких
травм и потерь!
     Потом я про себя рассмеялся. Стать дерьмом Фионы  было  теперь  нашей
неотвратимой судьбой, и нам никак нельзя было ее избежать.
     Это было  бесконечное  роковое  путешествие.  Нас  швыряло,  ударяло,
качало.  Стены  пищеварительных  органов  безжалостно  нажимали  на   нас,
обсасывая корпус тяжеловоза.  Мы  катились  против  часовой  стрелки,  нас
переворачивало почти под  сорок  пять  градусов,  потом  мы  снова  встали
вертикально, прокатились почти на девяносто градусов в  другую  сторону  и
остались так лежать.
     - Сэм! - завопил я. - Мы что-нибудь можем сделать?
     - Я как раз думал, что это самая комичная ситуация, в которую ты  мог
бы себя загнать.
     - Что?
     - Я говорю, что как раз думал...
     - Это я слышал! Ты просто подарок небес  с  таким  умением  помогать,
знаешь ли...
     - Что?
     Мы прошли через клапан, и я совершенно перестал ориентироваться,  где
нахожусь. Насколько я знал, мы вообще могли бы сейчас быть  вверх  ногами.
Чья-то нога ударила мне по плечу, и я подбородком отбросил ее  в  сторону.
Кто-то завопил.  Видимость  была  нулевая,  передние  фары  отражались  от
зеленовато-белой ткани и почти слепили меня. Я хотел было их выключить, но
побоялся снять руки с панели управления, хотя сейчас  она  была  абсолютно
бесполезна. Начались мощные сокращения мускулов,  нас  словно  выталкивали
наружу  в  каком-то  адском  подобии  рождения.   Подкидывание   и   качка
уменьшились, поскольку Фиона твердо наметила вытолкнуть нас как следует из
своего мира кишок. Через несколько минут - казалось, что прошла  вечность,
- нас вытолкнуло сквозь  еще  один  клапан,  а  потом  -  о  чудо!  -  все
кончилось. Мы  ударились  о  воду  и  были  совершенно  погружены  в  нее.
Тяжеловоз опустился на что-то мягкое, потом за ним последовал  трейлер.  Я
слышал, как застонали сервомоторы, выпрямляя трейлер после  того,  как  он
повис над дном. Потом мы снова задвигались вперед, на сей раз  аккуратнее,
нас тащило неумолимое течение воды.
     Мои пассажиры рассортировали свои руки и ноги и  вылезли  подышать  в
кабину. Все было в порядке. Джон  подошел  к  переднему  сиденью  рядом  с
водительским и пристегнулся. Я пытался удержать тяжеловоз на прямой линии,
однако течение уносило его так, что он постоянно складывался с  трейлером,
как  две  половинки  перочинного  ножа,  чего  сервомоторы  уже  не  могли
выдержать. Попытки править рулем против такого заноса  не  давали  никаких
результатов, поэтому я сказал, что пошлю все это  к  черту,  и  ударил  по
противозаносным дюзам. Через  боковой  иллюминатор  я  видел,  как  воздух
бурлит в воде. Но оказалось, что мы просто  в  другой,  большей  трубе,  и
стены у нее более твердые.
     - Где мы, черт возьми? - спросил Сэм.
     - Не знаю, но могу сказать, что мы явно вывалились из пищеварительной
системы.
     - Как это мы смогли?
     - У Фионы есть, наверное, свой способ отсортировать,  что  она  хочет
переварить и что не хочет, -  сказал  я.  -  Наверное,  мы  не  годимся  в
качестве пищи.
     - Дерьма не стоим мы, а?
     Течение становилось сильнее. Время от времени мы  просто  плыли.  Нас
смывало вперед, как мусор в канализации. Я откинулся на спинку  сиденья  и
пытался держать тяжеловоз так ровно, как только мог, но тяжеловоз все-таки
все время порывался перекатываться через  крышу.  Мы  так  ехали  какое-то
время, пока проход не стал сужаться, а давление воды усилилось. Я  потерял
всякий контроль, но держал саму машину в правильном  положении,  заставляя
ее отскакивать от  стенок  трубы.  Ткани,  которые  окружали  трубу,  были
темнее, чем раньше, они к тому же  казались  жестче.  Тяжеловоз  с  глухим
стуком отлетал от нее.
     Вскоре урчащий и рычащий звук усилился,  давление  и  пульсация  воды
тоже стали сильнее, вода как бы закипела и стала пузыриться. Нас потрясали
потоки, но, в сравнении с действием желудка, это не могло  даже  считаться
за помеху. Постепенно звук воды усилился до глухого грохота.
     - Температура обшивки корпуса все растет, - сказал Сэм.
     - Да? Ну, мне кажется, теперь я знаю, как Фиона двигается. У нее есть
система, которая гонит по ней воду, пока та не вылетит  на  заднем  конце.
Система эта должна выносить наружу и лишнее тепло, - я посмотрел и  увидел
впереди темное отверстие.
     - Звучит вполне логично, - ответил  Сэм.  -  Беда  в  том,  что  этот
тяжеловоз - не подводная лодка.
     После последнего рывка и взрыва громового звука  мы  покинули  Фиону,
оказавшись в более спокойных водах.  Вода  снаружи  была  сперва  ураганом
пузырьков, они постепенно расходились, по мере того, как мы  удалялись  от
Фионы и ныряли вниз носом в глубины. В  свете  прожекторов  я  видел,  как
мутное илистое морское дно  постепенно  поднимается  к  нам.  Я  панически
оглядывался кругом, нет ли рядом чего-нибудь такого, что позволило бы  нам
не зарыться носом в ил, но ничего не мог найти. К  счастью,  дно  шло  под
уклон от нас, поэтому передние  роллеры  чисто  встали  на  грунт.  Машина
аккуратно встала на дно, а трейлер последовал за ней. Мы остановились.
     - Насколько глубоко внизу мы сидим, Сэм?
     - Примерно восемьдесят метров.
     - Ну что же, это не самое плохое.
     - Естественно, нам просто надо поплыть...
     - Ладно, давай посмотрим, не сможем ли мы найти что-нибудь получше  в
наших возможностях.
     Я нянчил мотор до тех пор, пока передние роллеры  не  стали  медленно
крутиться, потом повернул  ручки  контроля  сцепления  с  поверхностью,  и
роллеры вцепились в дно. Мы стали двигаться вперед сквозь озеро ила. Потом
дно превратилось в какое-то корыто,  а  потом  дно  стало  снова  медленно
подниматься, только для того, чтобы  снова  опуститься  -  словно  на  дне
лежала череда холмов.
     - Как дела у Лори? - окликнул я  через  плечо.  Минутой  поз