сь по черной поверхности  Космострады.  Мотор
стал гудеть тоном выше, и машина просвистела по дороге в том  направлении,
откуда приехала. Черные ее крылья были  усеяны  горячими  бликами  солнца.
Чуть не доезжая поворота, она взлетела с дороги и взвилась в  воздух.  Она
почти  вертикально  набирала  высоту,  приподнявшись  примерно  на  триста
метров, прежде чем полететь ровно и  плавно.  Она  повернула  к  крепости,
потом пропала из виду.
     Джон уставился в пространство.
     - Интересно, какие такие у него планы, о которых он говорил?



                                    2

     Мы все вместе залезли в тяжеловоз и собрали военный совет.
     - Честно говоря, не вижу, чтобы у нас был выбор, - сказал Джон  после
того, как потянул пару глотков воды из фляги.
     У нас с водой в  течение  всего  путешествия  было  довольно  тяжелое
положение. Приходилось старательно ее экономить. Девять человек и  четверо
инопланетян - это тяжелая нагрузка на машину переработки веществ.
     - Прим дал нам один шанс, - возразил я. - Он не настаивал,  чтобы  мы
непременно к нему приехали.
     - А тогда что  мы  станем  делать?  Неужели  нам  тыкаться  туда-сюда
вслепую на совершенно чужой и  причудливой  донельзя  планете?  И  что  мы
сможем в этом случае сделать?
     - Найти еду - это обязательно, - вставил Шон. - Шкафы  и  кладовки  у
нас пусты.
     - Нас пригласили на обед, - напомнил Джон.
     - Может статься, таким образом мы просто попадем в ловушку, -  сказал
я. - Можно ли быть уверенным, что Прим даст нам потом спокойно уйти?
     - Мы видели его возможности и могущество. Он сможет  сделать  с  нами
все, что ему заблагорассудится.
     - Может быть, это  абсолютная  правда,  -  сказал  я,  кивая  в  знак
согласия, - но наверняка мы не знаем.
     - Он выглядит довольно дружелюбной личностью,  -  сказала  Сьюзен.  -
Вообще-то он совершенно очарователен.
     Зоя сказала:
     - Что-то я сильно сомневаюсь в том, что  он  и  впрямь  такой,  каким
кажется. Я ни на миг не верю, что он - человек.
     - А я не верю, что он - Бог, - ответил Лайем. - Я не из тех, про кого
можно было бы сказать "набожный", но что-то мне кажется, что  раскатывание
по дорогам в новехонькой пижонской машине не вяжется  с  тем,  как  Высшее
существо должно себя вести.
     Он почесал свою роскошную светло-каштановую бороду.
     - Разумеется, я не могу точно знать, как  должно  себя  вести  Высшее
существо, но...
     - Я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказал Джон. - Мне кажется,  что
с  такими  взглядами  нам  надо  немедленно  расстаться.  Прим  совершенно
очевидно представляет собой более развитую форму  жизни.  Может  быть,  он
даже бессмертен. Но чтобы он был вечен? Вряд ли.
     - Ладно, - сказал я. - Мы на этот счет не расходимся  во  мнениях.  Я
только хотел добавить, что, даже если он весьма могуществен, все равно  он
не всемогущ. Не может он быть и всеведущим и любящим  абсолютно  всех.  Он
говорит, что ему нужно воплотить в жизнь какие-то планы - какие именно, мы
не знаем, но они, кажется, включают и  нас.  Нам  надо  для  себя  решить,
станем ли мы ему помогать. Нам может не понравиться то, что он  собирается
делать.
     Дарла сказала:
     - Может быть, он оставит нам возможность не помогать ему.
     - Такая возможность есть, - ответил я, повернувшись  на  водительском
сиденье, чтобы лучше ее видеть. Она сидела на  корточках  позади  сиденья,
положив руку на спинку. Она была такой же красивой, как и всегда. Волосы у
нее отросли, слегка смягчая эффект той  суровой  стрижки,  которая  у  нее
была, когда мы впервые встретились.  Тяготы  нашего  путешествия  наложили
свой отпечаток на ее лицо. Она по большей части выглядела  очень  усталой,
но это могло быть и за счет ее беременности, хотя ей было чуть меньше трех
месяцев. Она чуть пополнела. Черты  ее  лица  стали  чуть  более  пухлыми.
Совсем чуть-чуть, не более.
     - Дарла, - сказал я, - как ты чувствуешь нутром? Ты Приму доверяешь?
     Она выпятила губы и надолго задумалась.
     Потом сказала:
     - У нас нет причин ему не доверять. Абсолютно  никаких.  Спроси  меня
под плохое настроение, и я  скажу  -  нет,  ему  доверять  нельзя.  -  Она
запустила руку в свои гладкие  темно-каштановые  волосы.  Усталая  или  не
усталая, но  Дарла  всегда  выглядела  самим  совершенством.  Ни  волоска,
выбившегося из прически, ни потекшего макияжа. Словно только что из салона
красоты. -  Но,  хотя  и  в  сегодняшний  день  у  меня  не  самое  лучшее
настроение, у меня все-таки такое чувство, что нам надо непременно  с  ним
сотрудничать. Нам просто придется это сделать,  если  мы  хотим  вернуться
обратно.
     Она глубоко и печально вздохнула.
     - Доверяю ли я ему? Не  больше,  чем  я  могла  бы  побороть  Шона  и
забросить его через забор. А что я чувствую нутром? - она пожала  плечами.
- Давайте поедем на обед.
     - Ну, Дарла, лапушка ты моя, - ухмыльнулся Шон, - после того, как  ты
справилась с двумя здоровенными дровосеками там, на Высоком Дереве,  я  не
стал бы загадывать, можешь ли ты меня побороть и перебросить через забор.
     Дарла смущенно улыбнулась.
     - Да нет же, Дарла, тебе надо гордиться, -  ухмылка  Шона  стала  еще
шире, и он весь раздулся от  довольства.  -  Как  вспомню  зрелище:  Томми
Бейкер переброшен через постель, а голая  задница  торчит  из  штанов.  Он
давно напрашивался на что-нибудь подобное, и так ему и надо! Здорово  было
посмотреть, как он наконец получил то, что ему причиталось.
     - Я просто поймала его в такой щекотливый момент, - сказала Дарла.
     -  Кто-нибудь  еще  хотел  бы  выразить  свое  мнение?  -  спросил  я
остальных. - Сьюзен, как насчет тебя?
     - О, я ему доверяю. Дарла права, никаких оснований для доверия у  нас
нет. Но разве вам всем не интересно узнать, что этот тип  затевает?  Да  и
просто - где мы сейчас? Что такое это место? Только Прим в  состоянии  нам
это рассказать.
     - Лори? А ты что скажешь?
     - Ну... - она искоса бросила на Карла предостерегающий взгляд. - Если
некоторые люди смогут вести себя  как  следует...  я  бы  сказала,  что  с
удовольствием побывала бы в Изумрудном городе.
     - Я не стану снова давать этому типу по морде. Но большего я  обещать
не могу.
     - Выполняй свои обещания как следует, а не то  получишь  от  меня  по
морде так, что весь рот перекосит.
     - Не волнуйся, я буду вести себя, как  полагается.  Буду  просто-таки
пай-мальчиком.
     - Ну, ради бога, только я никогда не слышала выражения "пай-мальчик".
     Я обратился к Джону:
     - Джон, что скажешь?
     - Да,  разумеется,  я  -  "за".  Нам  обязательно  надо  принять  его
приглашение.
     Я посмотрел на Юрия и Зою.
     - Я согласен с большинством,  -  ответил  Юрий.  -  Нам  не  помешает
получить ответы на пару вопросов.
     Зоя задумчиво глядела из иллюминатора.
     - Нам  не  помешало  бы  быть  поосторожнее.  Может  быть,  нам  надо
предпринять какие-то попытки  связаться  с  ним,  поговорить  с  ним  еще.
Узнать, что же именно он от нас хочет.
     - Неужели ты действительно думаешь, что мы можем быть в безопасности,
- скептически спросил Юрий, - просто оставаясь на расстоянии от  этой  его
крепости? Он же все равно может действовать на расстоянии.
     - Нет. Но... - она уставилась куда-то в пространство. - Мне  кажется,
что туда нам ехать не стоит.
     - К чему все эти разговоры? - нетерпеливо перебил нас Роланд. - Вы же
видели, что он сделал с Карлом. Стоит ему только захотеть - и мы  все  тут
повалимся мертвыми. Так о каком выборе с нашей стороны может идти речь?
     - Хорошо подмечено, - заметил Джон.
     - Я просто хотел потянуть время  и  продумать,  как  нам  вести  себя
дальше, - сказал  я  Роланду.  -  И  потом,  мне  хотелось,  чтобы  каждый
высказался насчет того, как нам вести себя дальше.
     - Извини, Джейк. Но я не вижу  смысла  пережевывать  всю  эту  жвачку
снова и снова.
     - Может, ты и прав, только хватит с нас бегать в панике, как нам  все
последнее время приходилось делать. Хоть раз  мне  хотелось  бы  позволить
себе роскошь подумать над нашим следующим ходом.
     Роланд рассмеялся и снова сел на сиденье стрелка.
     - Да ради бога, думай, сколько влезет. У нас времени в запасе - целая
вечность.
     - Вот именно, - ответил я. - Рагна? Ты и Они внесете свою лепту?
     Не считая Винни  и  Джорджи,  которые  относились  к  тем  существам,
которых экзопологи, специалисты  по  инопланетянам,  называют  "погранично
разумными квазигоминидами" -  они  мне  казались  смешными  обезьянками  с
забавными висячими ушами и большими влажными глазами - Рагна  и  Они  были
единственными инопланетными членами нашей команды.  Они  присоединились  к
нам в тяжеловозе после остановки в пути, покинув свою тесную машину,  и  с
тех пор очень старались  быть  как  можно  незаметнее,  пытаясь  почти  не
высовывать носа из своей щелочки и не быть обузой, которой они  и  так  не
были. Они мне страшно нравились.
     Рагна сморгнул, прозрачное третье веко скользнуло  по  глазу,  прежде
чем сомкнулись веки. Он поднял руку ко лбу, чтобы поправить голубую ленту,
служившую ему лингвистическим компьютерным устройством.
     - Я понимаю ссылку  на  устаревшую  денежную  единицу  -  лепту  -  в
буквальном, но не в разговорном смысле. Однако я вполне понимаю самую суть
того, что ты мне сказал. Да, мы хотим внести свой вклад в обсуждение, и он
будет таков... - он посмотрел на Они, которая кивнула в знак согласия.
     - Мы, которые являемся  не-человеческим  меньшинством  этого  экипажа
бесстрашных первопроходцев - в кавычках с целью выразить иронию - вряд  ли
можем с полным правом выразить согласие или несогласие  с  общим  мнением,
поскольку нас в это путешествие никто не приглашал, но  мы,  так  сказать,
завалились сюда  незваными,  если  вы  можете  понимать  мои  риторические
обороты. Но если уж на то пошло, а на то пошло, можете мне поверить, то мы
говорим да, любыми путями надо отправляться в крепость этого типа Прима  и
попросить его внести свою лепту в  наши  дела,  вот  так,  -  он  смущенно
улыбнулся. - Если вы понимали то, что я говорил.
     - Все поняли, что ты сказал, - ответил я. - Кто еще? Шон? Лайем?
     - Я голодный, - отозвался Шон. - Поехали поедим.
     - Он-то вечно голодный, - сказал Лайем, -  но  и  я  присоединяюсь  к
нему.
     - Мне скучно, и уже давно, - сказал Роланд. - Поехали!
     - Сэм, ты что скажешь? - спросил я.
     - А что, у меня тоже есть право голоса?
     - Сэм, ты всегда можешь внести во все мудрости на миллион кредиток, -
сказала Сьюзен, - и ты сам это прекрасно знаешь.
     - Благодарю вас, мэм. Я хотел бы сказать, что к этому пижону Приму  я
относился бы с недоверием.
     Я ждал продолжения, а потом спросил:
     - И это все?
     - Угу. По-моему, Сьюзи, грядут перемены.
     - Ну же, Сэм, - сказал я, - выдай, что думаешь.
     - Нечего выдавать. Я компьютер,  помнишь?  Дай  мне  данные  -  я  их
проанализирую, дай мне числа, чтобы я их сложил, - я это выполню  и  выдам
распечатку. Но не проси меня разобраться в недавних событиях. Они для меня
уж слишком дикие и ненормальные. Изумрудные города, замки  фей,  сказочные
планеты, какой-то парень,  который  возомнил  себя  Господом  Богом...  А,
ладно, не обращайте  внимания,  я  заткнусь.  Разбудите  меня,  когда  все
кончится.
     - Ну ладно, прекрати, - сказал я, - каждый раз, когда ты  чего-то  не
понимаешь в происходящем, ты неизменно выкидываешь спектакль под названием
"Я же всего-навсего компьютер".
     - Нет, серьезно, мне кажется, что эта ситуация требует  человеческого
суждения. Она требует интуиции,  подсказки  сердца,  ощущения  внутреннего
голоса. У компьютеров нет внутренних голосов, мальчики и девочки.
     - Сэм, когда ты признаешься сам себе, что ты все-таки человек?
     - Сын, я был человеком семьдесят два года. Этого мне вполне хватило.
     - Но твоя Влатузианская Энтелехическая матрица  делает  твои  реакции
совершенно неотличимыми от реакций человеческого мозга,  у  которого  есть
все органы чувств. Этого вполне достаточно,  чтобы  все  поверили  в  твою
человечность. Иногда я  и  впрямь  верю,  что  ты  действительно  человек,
который прячется где-то в этом тяжеловозе, говорит в микрофон и обманывает
нас всех.
     - Ладно, Джон, ты меня вычислил. Ты прав, я просто обманщик.  Суть  в
том, что я ростом всего в дециметр. Ты меня никогда не найдешь.
     - Вот видишь? У компьютеров никогда не бывает  чувства  юмора.  Джейк
прав. Ты, вне всякого сомнения, человек, Сэм, нравится тебе это или нет.
     - Как бы там ни было, - сказал  Сэм,  -  если  вернуться  к  вопросу,
который мы обсуждаем, то, по-моему, вы уже и так приняли решение.
     - Мы пока еще не всех выслушали, - сказала Сьюзен.
     - Кто остался? - спросил я.
     - Ты, Джейк. Что ты сам обо всем этом думаешь?
     Я сел на место и вздохнул.
     - Хорошо. Если говорить об общих принципах... как  уже  сказал  Юрий,
нам надо получить ответы на наши вопросы. У меня у самого есть  к  мистеру
Приму парочка вопросов. И если мне не понравятся ответы, то  я  тоже  могу
просто взять и дать ему в морду. Но у меня есть и  другие  причины,  чтобы
поехать в Изумрудный город. Мур и его банда где-то здесь. В стенах  города
нам, может статься, будет безопаснее.
     - А может. Прим их тоже пригласил на обед, - заметил Роланд.
     - Когда? Неужели я что-то упустил? Или они приехали прежде  нас?  Мне
показалось, что Мур и его шайка умчались в противоположном направлении.
     -  Может  быть,  Прим  сконтактировался  с  ними  по   радио...   или
телепатически, или еще с помощью какого-нибудь там чуда.
     - С нами он связывался весьма прозаическим путем.
     - Верно, - признал Роланд. - Но все-таки  он  мог  их  тоже  каким-то
образом пригласить.
     - Ладно, - сказал я. - Я принимаю твою точку зрения, но нам  придется
предупредить Прима, что ни под каким соусом  мы  не  останемся  под  одной
крышей с этими пташками.
     - Я бы выпил за это, - сказал Шон. - Кстати, у  меня  самая  страшная
жажда на свете.
     Наши запасы пива тоже были под строгим учетом и распределением.
     Сьюзен сказала:
     - Неужели вы думаете, что они до сих пор собираются нас преследовать?
Я хочу сказать: что такое у нас есть, что им так до зарезу  нужно?  Черный
кубик?
     - Я бы им его охотно отдал, -  ответил  я.  -  По-моему,  никому  эта
дурацкая штука не нужна.
     - Только одно хорошее в этом есть, - вмешался  Сэм.  -  Старина  Кори
Уилкс больше не будет нам мешать. Он стоял за всем, что тут происходило, а
теперь, когда его больше  нет,  Муру  придется  здорово  поломать  голову,
прежде чем он придумает, зачем ему причинять нам неприятности.
     - Кроме того, что у него ко мне счет, - сказал я.
     - Ну, может быть. Хотя думается, что уж теперь-то с него хватит.
     - Только не с нашего мистера Мура, - сказал Лайем. - Ты его просто не
знаешь, Сэм.
     - Мне кажется, я его знаю, - ответил я. - И мне что-то не по себе.
     Я выглянул из бокового иллюминатора.
     "Солнце" спускалось за горизонт. Похоже было  на  наступающий  вечер,
небо стало чуть темнее голубовато-фиолетового  цвета.  Зелень  травянистых
холмов просто сияла - это  был  невероятно  насыщенный,  почти  светящийся
зеленый цвет. Аккуратные кустики были окрашены в самые разнообразные цвета
- то  розовый  и  красный,  то  оранжевато-коричневый.  В  этом  мире  все
выглядело, словно это был парк, игровая площадка.
     Я повернулся и завопил:
     - Винни! Ты где?
     - Наверняка занимается любовью с Джорджи, - сказал Роланд. - Эти двое
- нежная парочка.
     Винни выскочила из кормовой кабины, прокладывая себе  дорогу  в  лесу
человеческих рук и ног. Джорджи следовал за ней.
     - Винни тут, Джейк!
     - Иди-ка сюда, малышка.
     Она прыгнула мне на  колени.  Я  потер  костистое,  покрытое  шерстью
темечко между ушами.
     - Как ты считаешь, Винни? - спросил я.
     Винни  подумала,  нахмурив  свои  нависшие  над  глазами   брови.   В
размышления она вложила множество усилий. Потом спросила:
     - Про что считаю?
     - Э-э-э? Понял. Про того человека, которого  мы  встретили.  Того,  у
которого такая красивая одежда. Он тебе понравился?
     Она пожала плечами. Мне стало интересно  -  выученный  это  жест  или
свойственный ее роду так же, как и людям.
     - Большой человек, - ответила мне Винни. - Большой.
     - Большой? - Ну уж нет. Прим явно был даже ниже среднего роста. -  Ты
хочешь сказать, "важный", "сильный"?
     - Да, это. Большой человек. Сильный, - она пыталась  как-то  пояснить
свои мысли, но ей не хватило слов, и она просто сказала: - Совсем  большой
человек. - Потом, словно ее озарила новая мысль, она добавила: - Много!
     - Много? Ты хочешь сказать, в нем много чего-то?  Или  что  он  очень
сильный?
     - Много, - упрямо повторила Виним.
     - Много? В смысле - "больше, чем один"? Что у него - много друзей?
     Она подумала.
     - Нет. Он много. Больше-чем-один.
     - Понятно.
     Я посмотрел на остальных, ища объяснения словам Винни.  Никто  ничего
не понял. Я повернулся к Джорджи, который был не выше Винни, но чуть толще
ее в талии, и спросил:
     - А ты как считаешь, Джорджи, старина?
     Джорджи ответил мне озадаченным взглядом.
     - Ты считаешь, что Прим - этот человек - тоже "сильный" и "много"?
     Он кивнул.
     - Много - больше-чем-один.
     Джорджи задумчиво и энергично кивал головой,  словно  обдумывая  саму
идею, потом подумал еще и сказал:
     - Он еще и один, тоже.
     - А? Понял, он один. Один человек, да?
     - Но и много... еще есть... один-много...
     - Это начинает подозрительно попахивать теологией, - сказал  Джон.  -
Один во множестве. Еще немного - и  они  станут  мне  доказывать  доктрину
Троицы.
     - Как они сообразили все это? - спросил недоверчиво Лайем.
     - Эти двое все знают, - сказала Сьюзен.  -  У  меня  все  время  было
чувство, что Винни все знала в течение нашего путешествия.
     - Ты можешь объяснить, Джорджи? - спросил я. - Объясни. Скажи больше.
     Джорджи почесал пузо и сказал:
     - Пьим... он... не есть человек.
     - Понятно. Он не человек. А кто же он?
     - Объяснить, - он выглядел так, словно  у  него  начиналась  головная
боль, - он... -  почесывание  пуза  становилось  все  сильнее  и  быстрее.
Джорджи весь наморщился от напряжения. - Он... Пьим... он...
     - Ладно-ладно. Не волнуйся. Ничего страшного нет в  том,  что  ты  не
можешь этого выговорить.
     - Он - все они, - выпалил Джорджи. - Все. Один. Много.
     Он перестал чесаться. Что-то его осенило, слабый  свет  на  горизонте
его понимания. Он уставился на небо.
     - Я, - сказал он. Потом перевел взгляд на Винни. - Винни - тоже.  Она
тоже. Мы.
     Он показал на Винни, потом  коротеньким  указательным  пальцем  снова
показал себе на грудь.
     - Мы. Нас, - он похлопал пальцем по груди. - Мы много.
     Он печально вздохнул.
     - Объяснять больше нет.
     Мы долго молчали.
     Наконец я сказал:
     - Спасибо, Винни, Джорджи.
     Винни обняла меня и спустилась с моих колен.
     - Ну вот, такие пироги, - сказал я некстати.
     - Да. Вот именно, - отозвался Джон.
     - Что же нам, двигать вперед?
     - Конечно, - сказала бесцветным голосом Сьюзен.
     Я повернулся вперед, поставил ногу на педаль газа, взялся за рукоятки
управления и сказал:
     - Заводи мотор, Сэм.
     Сэм так и сделал. Мотор загудел жизнью.
     Я посмотрел через долину на дворец из изумрудного стекла,  и  наконец
мне пришло в голову,  что  сказать.  Наверное,  на  моей  физиономии  была
лукавая ухмылка, когда я попробовал сказать:
     - Ну, ребята, мы...
     - Если ты скажешь "Мы в город Изумрудный  идем  дорогой  трудной",  -
объявил Сэм, - то я вылезу из своего укрытия и откушу тебе задницу!