к-то затейливо повертел карандаш в руке и потом сунул
его в карман. Тотчас старику вспало нечто новенькое на ум, он вынул
карандаш обратно, хотя выводить изображение на экран не торопился.

- Боюсь, милый Рассел, мне придется на время пресечь твои забавы! Не
расстраивайся, сегодня вечером я обещаю тебе настоящее зрелище. Конечно, я
знаю, как ты мечтал об этой операции, но огорчение скоро пройдет, верь
мне...

- О, дядя Роуз!..

- Дела, мой юный друг, дела, - пропищал в микрофон старик, после чего
переговорное устройство вновь оказалось выключенным и спрятанным в карман.
- Ну что, - обернулся к Мэлу Доминик, - меняемся или нет? Неужто вы даже не
хотите узнать, кто была эта девушка.

- Нет, - кратко ответил Хаммураби. - Я узнаю о том, кто она, чуть позднее
и, поверьте, без вашей помощи.

У капитана явно не было желания беседовать с Роузом.

- Не понимаю, что вам мешает сделать это сию минуту. А впрочем, не хотите -
как хотите.

Роуз довольно гадко захихикал, как бы давая понять, что победа в настоящей
схватке осталась за ним. Мэл стиснул кулаки с такой силой, что побелела
кожа на костяшках пальцев.

- Теперь о порядке обмена, - деловито затараторил старик. - Я человек
практичный. Вам, дружище, лучше избегать различных осложнений в отношениях
со мной. Да и вообще всяких сложностей: чем проще, тем лучше. Ах да, чуть
было не запамятовал! Вы должны гарантировать, что люди будут молчать обо
всем том, что тут с ней происходило. Вам придется с ней не сладко: она -
оперативник и выполняла особое задание органов, так что на мое условие едва
ли согласится немедленно! Уж постарайтесь ей вправить мозги!

- Хорошо, - сказал капитан, не сводя глаз с телевизора.

Роуз сел за письменный стол и достал из его ящика записную книжку малого
формата, с пневматической застежкой. Приведя нехитрое устройство в
действие, старик раскрыл книжку на нужной странице.

- Итак, - сказал он, - я не думаю, что вы поручите кому-либо доставить
товар прямо мне на крылечко, как развозят в городе готовые обеды. Вы
получите адрес одного человечка, который живет неподалеку от космопорта в
Реплер-Сити. Как только груз доставят ему в целости и сохранности и мой
человек убедится в том, что ему ничего не угрожает, вы, капитан, вместе с
юной оперативницей и ее причудливым напарником сможете забраться в
аэромобиль и улететь отсюда. Кстати, настоящие специи, если хотите,
оставьте себе: мало ли, пригодятся в хозяйстве! Да, позовите своего пилота
и растолкуйте ему, как обстоят дела. Мои люди не станут чинить ему
препятствий. Конечно, вы, капитан, можете попытаться удрать от нас, но
предупреждаю сразу: ничего у вас не выйдет!

Помните, вас освободят только тогда, когда удостоверятся, что мой агент жив
и здоров. Он должен быть здесь, у меня, прежде чем вы окажетесь вне
пределов нашей досягаемости и попытаетесь сами или при помощи какого-нибудь
патрульного судна перехватить беднягу. Даю вам слово, что выполню все
пункты настоящего соглашения. Вы можете сколько угодно называть меня
грязным типом, ни одному слову которого не нужно верить, но знайте: я
честный грязный тип. Я никогда не стреляю в спину. По крайней мере - днем!
Но уж потом я сделаю все, чтобы уничтожить вас!

- Вы очень любезны, - пробормотал Мэл, вставая. - Положим, вы и впрямь
отпустите пленников, но как я могу гарантировать их молчание?

- Не давайте им, особенно девице, установить контакт с начальством в
течение трех ближайших дней, и тогда я почту вас, капитан, человеком,
вполне сдержавшим свое слово. По истечении же указанного срока пусть себе
болтают. Церковь сообразит в чем дело. Никакой суд не станет вас
преследовать. А к той поре я уже переберусь в новое местечко. Уже один тот
факт, что столь неопытный следопыт проник в мои покои, говорит о крайней,
их, покоев то есть, уязвимости. Очевидно, местное отделение
разведывательной службы - черт бы побрал этих гнусных ищеек! - знало обо
мне довольно много, хотя и не располагало неопровержимыми доказательствами
вины старины Роуза...

- Дайте мне ваше переговорное устройство, Доминик, - попросил Мэл, - и я
доложу своему старпому о намечающейся процедуре обмена. Он выполнит все мои
наказы.

- А вдруг он подумает, что вы отдаете свои распоряжения под дулом бластера,
а не по доброй воле?

- Едва ли, - нахмурился Хаммураби, - он знает, что в подобной ситуации я не
окажусь никогда. Или бластер будет в моих руках, или я буду мертв. Я не
склонен доверять людям, у которых в руках оружие. Такие люди зачастую
действуют необдуманно. Хорошо, что вы не прибегли к помощи подобных
остолопов. Мне хочется как можно скорее увидать эту девушку!

- Не волнуйтесь, с ней все в порядке. Кингсли, конечно, молод, но чертовски
талантлив. Он не успел изуродовать бедняжку. Кстати, я позабочусь о том,
чтобы вас поместили в одной с нею комнате. Такой расклад может даже
оказаться для вас выигрышным. Я бы на вашем месте не преминул возможностью
попользоваться прелестями оперативницы! Впрочем, эта симпатяга долгое
время, думаю, будет не в настроении беседовать с кем бы то ни было. - Тут
Роуз махнул рукой в сторону телевизора. - К сожалению, мой юный друг еще
слишком неопытен. Он не приобрел пока что навыков немедленного подчинения
жертвы собственной воле. Будь ты хоть семи пядей во лбу, такие умения
приходят только в процессе долгих упражнений!

Мэл поднес свой массивный кулак к физиономии старика.

- Прекратим эти мерзкие разговорчики, о'кей? Пусть торжествует логика,
иначе вы своими разглагольствованиями доведете меня до того, что я сверну
вам шею, и сделка не состоится таким образом!

Роуз невольно отшатнулся.

- Вы правы, если бы я покинул мир сей раньше назначенного мне небесами
срока, ситуация значительно осложнилась бы. Вот сюда, пожалуйста...

Мэл уселся в кресло. Большерослая девица, теперь уже одетая, лежала на
кушетке по правую руку от капитана и спала. Ей оказали необходимую
медицинскую помощь и дали снотворного. Мэл старался поменьше смотреть на
красотку. Томианец Порсупах копошился у шкафчика, смешивая какие-то
жидкости в мелкой посудине. Пахло шалфеем. Порсупах подошел к девушке и
тихонько тронул ее за плечо, протягивая склянку с питьем. Недужная взяла в
руки посудину и, сделав пару маленьких глоточков, глянула на улыбавшегося
томианца. Сразу же, вслед за этим, напиток, приготовленный соратником,
исчез в девичьей пасти.

- Ну и ну! - присвистнула оперативница. - Чего ты там намешал мне, грязный
енот?

- Извини, милая, но я не могу тебе сказать этого. Поваренная тайна, ничего
не попишешь. Рецепт выдумала еще моя прабабка, камышовая манулиха с
астероида. Не могу переступить через семейные традиции!

- Ври больше! Это ведь виноградный сочок моей тетки! - Киттен поморгала
глазами. - Хооооо!

- Оригинальная реплика! - улыбнулся Порсупах. - Однако я не слишком хорошо
изучил арго землян.

- Это не арго, Порс. Просто междометный выклик. Видишь ли, моя тетка по
линии отца делала чудесный виноградный сок и вино. Только, разумеется, все
это было далеко не так чудесно... Сок неизменно выходил кислым и противным,
а потому мой родитель, желая кого-либо или что-либо обругать, прибегал к
теткиному соку в качестве метафоры.

Киттен свесила ноги с лавки, слегка морщась от боли и стараясь дышать ровно
и глубоко. В эту минуту она впервые увидала Хаммураби.

- Спасибо, вам, мой милый, кем бы вы ни были!

Взгляд девушки и впрямь оказался исполненным благодарности. Мэлу стало
неловко как-то, он даже поежился. Капитан надеялся, что когда девица
изволит сесть, то непременно прикроет свою наготу, хотя бы отчасти. Ничего
подобного: упругие вздернутые груди, смахивавшие на бивни грозного
бородавочника, преспокойно пучились поверх опавшего платья. В принципе,
Хаммураби было бы глубоко плевать на подобные вольности, но только в другое
время и в другом месте. Сейчас ему ни в коем случае нельзя отвлекаться на
всяческие непотребные пустяки. Он занят очень ответственным делом.

Девица вела себя на диво спокойно, даром что претерпела страшные мучения
недавно. Мэл никак не мог объяснить себе такое странное спокойствие, и
собственная экспликативная беспомощность заставляла его нервничать.

Девушка посмотрела на капитана в упор.

- Дружище, я не запрещаю тебе, заметь, пялиться на мои груди, но скажи же
наконец хоть слово! Представься хотя бы даме.

- Меня зовут Хаммураби, - просто сказал Мэл. - Малькольм Хаммураби. Я
капитан личного транспортного звездолета "Умбра". А вы кто?

- А я лягушка-квакушка! - захохотала девушка, но мигом посерьезнела: -
Киттен Кай-Сунг. И не нужно хмурить брови и коситься на кончики объеденных
ногтей. Дураку понятно, что вы рассматриваете мои сиськи! Ну, может, ляжки
еще!

- Солнце всеблагое! - заломил в отчаянье руки Хаммураби. - Значит вы именно
поэтому так волнуетесь?

- Нет, это вы скорее волнуетесь!

- Да что вы, в самом деле? Нам сейчас не до брачных танцев и распускания
хвостов, понимаете? Положение теперь такое, что...

- Скажите лучше, - попросила Киттен, пытаясь в припадке комичной
стыдливости заложить себе груди под мышки, - в каком положении вам хотелось
бы видеть меня?

- Сдавайтесь, капитан, - посоветовал Мэлу Порсупах, - вам ее не одолеть!

- Вы что, любезнейший, хотите сказать, что я больше уже не в свободном
плавании? - взъерепенился Хаммураби, после чего Киттен и Порс дружно, хотя
и несколько истерически, захохотали.

- Объявляю перемирие, - проговорила, давясь от хохота, Кай-Сунг. -
Знакомьтесь, капитан. Это лейтенант Порсупах! Мы с ним оба - сотрудники
Разведывательного Управления Вселенской Церкви. Если здесь установлены
подслушивающие устройства, то пусть этот старый содомит знает, кто мы
такие. Мы от всей души благодарим вас, о наш чудесный спаситель! Если б не
вы, из нас давно бы приготовили уже ростбиф эти гнусные извращенцы.
Впрочем, теперь уж мы можем с полным правом сказать, что привело нас сюда
не что иное, как приказ начальства: выяснить, какое отношение имеет
развалина Роуз к возобновившимся поставкам винта, наркотика исключительно
опасного! Но нас раскрыли из-за одной ничтожной оплошности, какие весьма
часто допускаются начинающими оперативниками.

- Да, - поддержал подругу и соратницу Порсупах, - все обычно попадаются на
мелочах. Подумать только, из-за какого-то паскудного окурка провалено
задание громадной важности. А ведь у нас в руках уже почти все
доказательства находились - доказательства причастности Роуза к торговле
наркотиками. Не будет лишним подчеркнуть еще раз, что вы, капитан,
буквально вырвали нас из лап смерти. Все висело на волоске.

Усики у Порсупаха неврически задрожали.

- Ну, не надо заводиться, - успокоительным тоном проговорил Мэл. - Могу
сообщить вам в качестве некоторого утешения, что вы стояли на верном пути.
Я собственными глазами видел контейнер с наркотиками!

- Неужели? - в сильном возбуждении воскликнула Кай-Сунг и вскочила на ноги
с таким проворством, как будто в ней распрямились некие невидимые пружины.
Тотчас девушка застонала от боли, и, перегнувшись пополам, точно тряпичная
кукла, села обратно на лавку. Помолчав немного, она подняла голову и как ни
в чем не бывало, продолжала: - Как только мы выберемся отсюда, я
обязательно выполню уже давно составленный мною план. Первым пунктом там
значится отмщение той нарциссической горстке протеинов в стадии брожения,
что зовется Расселом Кингсли.

- Так это сынишка старика Кингсли? - изумился Мэл. - Я кое-что слыхал о его
любовных и прочих подвигах. Значит, далеко не все слухи оказались ложными!
Вот ведь как выходит: работаешь на человека, работаешь, а что он за дерьмо
- и знать не знаешь!

Теперь настала очередь Порсупаха удивляться.

- Неужто вы - старинный друг семейства Кингсли?

- Меня связывают с ними давние деловые отношения. Вот и сейчас я нахожусь
на Реплере только потому, что "Умбра" доставила груз для "Чэтем Кингсли
Фишериз энд Гудс Лимитед". Старик сам отчасти пропитан душком фатовства, но
вполне в рамках приличий... Не думаю, что он знает всю правду о садистских
наклонностях своего сыночка. Мать умерла, когда Рассел был еще совсем
малыш. Видимо, о его воспитании никто толком не заботился. О деньгах
парнишке заботиться не приходилось и он вполне отдался на волю своим
чувствам и прихотям.

- Ну прямо сиротинушка! - ледяным голосом проговорила Киттен.

- Отец очень привязан к дитяти. Можно сказать, души в нем не чает!

- Очень трогательно, - все тем же тоном продолжала Кай-Сунг. - Я уж было
начала думать, что неминуемая смерть бедняги Рассела ни в чьем сердце не
отзовется жестокой болью и тоской! Впрочем, я и сейчас уверена, что никому
не нужен этот мерзкий кретин. Теперь о деле. - Тут Киттен несколько
смягчилась. - Неужели, Мэл, тебе удалось добраться до наркотиков?

- Ну да, натурально. Оказывается, последняя партия винта, предназначавшаяся
Роузу, случайно затерялась среди контейнеров Кингсли. И Доминик, и я сам
лишь случайно узнали о такой незадаче. Но вот торговцы... Сюда же я явился
заключить сделку: в обмен на прекращение торговли винтом я пообещал не
доводить до сведения властей информации обо всем случившемся. Имеющихся у
меня доказательств с лихвой хватило бы на то, чтобы преступников
приговорили к вышке, то есть к насильственной и пожизненной амнезии. Кому
же охота впадать в беспамятство? Ведь это гаже физической смерти. Любые
иные наркотики не вызывают у меня столь сильной тревоги: хотят какие-нибудь
идиоты замазывать себе в вены разную дурь - пускай! Но винт - другое дело.
Всякий, кому доводилось попробовать хоть одну задвижку этого зелья,
неизменно чувствовал себя потом грязью и сволочью. Но... вы уже поняли,
сделка не получилась. Мне пришлось выложить несколько кубиков в качестве
выкупа за вас. Знайте, Роуз всерьез намеревался вас прикончить!

- И все-таки вам не следовало расставаться с винтом! - сказала Киттен с
укоризной.

- Мне не у кого было спроситься, - жестко отозвался Мэл.

- Ну а если я себя убью, а Порсупах последует моему примеру?

- Тогда Роуз будет угрожать смертью и мне, если я не верну ему товар.
Захоти вы столь дружным самоубийством лишить Доминика его главного козыря,
он про все на свете забудет, кроме своей главной цели. Мне волей-неволей
придется отдать ему свой винт. В противном случае я отправлюсь на небеса, а
к этой отправке у меня пока нет ни малейших позывов!

- Оно и понятно, - с некоторым сожалением вздохнула Киттен. - Прости, Мэл,
за то, что подвергла тебя такому испытанию!.. Но скажите, вам действительно
хорошо известно, что эта штука делает с людьми?

- Хорошо. Во всяком случае несколько лучше, чем вам, дети мои.

- Я тебе не ребенок! - взвилась Киттен. - Назовешь так еще хоть разок -
башку проломлю!

- Верю, что проломишь, - улыбнулся Мэл, - но что это изменит? Сделка об
обмене винта на двух заложников заключена и уже работает. Деваться некуда.

- А нельзя как-нибудь эту сделку аннулировать? - полюбопытствовал Порсупах.

- Только в том случае, если мне удастся получить доступ к передатчику. Хотя
бы к тому, что находится на борту моего аэромобиля. И сделать это нужно
прежде, чем получить винт. Впрочем, ерунда, пустое теоретизирование: ничего
сделать не удастся, даже если бы мы все очень захотели. У меня даже и
желания нет. Все мои желания очень просты и сходятся в одной точке: спасти
свою жизнь вкупе с вашими, приятели, даже если вам и наплевать на них!

- Но встает вопрос о том, - сказал енот, - какой ценой заключена эта
сделка. Вы забываете о несоизмеримости двух зол: смерть троих и гибель
миллионов. Что ни говори, а последнее зло куда страшнее первого. И между
прочим, мне моя жизнь дорога, капитан!

- Твоя карта бита, Мэл, - подытожила слова Порсупаха Кай-Сунг.

Хаммураби начал потихоньку сердиться на своих сокамерников. В особенности
на Киттен, которая вовсе не выглядела несчастной девушкой, попавшей в лапы
к лютому ворогу и страстно желающей лишь одного: избавления.

- Послушай, ты, альтруистка...

Кай-Сунг мрачно посмотрела на капитана и, казалось, приготовилась к тому,
чтобы перевести спор в практическую плоскость и решить на кулачках, кто
прав и кто виноват.

К счастью, в тот же миг до слуха всей троицы донеслось мелодичное гудение
дверного звонка. Взгляд Порсупаха был красноречивее всяких слов и конфликт
прекратился, едва успев начаться.

- Дверь не заперта, - крикнул енот в дверной микрофон. - Разве это
возможно, господа?

Панель бесшумно отъехала в сторону, и на пороге появился Филипп. В его
руках был поднос, на котором помещалось множество всевозможных блюдец,
розеток, тарелочек, чашек: изрозово-коричневые моллюски, белый хлеб, масло,
специи, бисквиты с корицей, отварной картофель, копченые змеи...

- Меня кликнули на кухню, - отчитался парнишка, - и велели принести все
это.

И Киттен, и Порсупах онемели, заметив на плече вошедшего пресмыкающее. Их
обоих точно ледяной водой окатили.

- Не пугайтесь, друзья, - небрежно бросил Мэл. - Змейка совершенно ручная!

- Я знаю, что может сделать с человеком эта гадина, - прошептала Киттен,
осторожно придвинувшись к Мэлу, имевшему неосторожность усесться на ее
лавку. - Укушенная такой змейкой жертва погибает в страшных муках.

Мэл подавил в себе внезапное желание обнять девушку: ей это могло
понравиться, а там пиши пропало...

Филипп собрался было уходить, но вдруг остановился и внимательно посмотрел
на Хаммураби.

- Вас удерживают здесь против вашей воли, да?

- Вы очень проницательны, юноша, - ехидно пропищала Кай-Сунг, хотя ее вовсе
и не спрашивали.

- У его светлости часто бывают различные гости. Иногда они оказываются
весьма странными персонами.

Филипп почесал чешуйчатый затылок своей питомицы. Змея, на миг вскинула
голову и посмотрев недоуменно на хозяина, вновь свилась клубком и
погрузилась в дремоту.

- Должен признаться, сэр, - сказал Филипп, по-прежнему обращаясь к одному
капитану, - что мне кое-что известно о наркотиках.

Мэл, Порс и Киттен замерли от изумления.

- Ваше прибытие сюда, сэр, - продолжал юнец, - помогло мне понять некоторые
вещи, которыми я давно уже интересовался. События представляются мне далеко
не в самом ярком свете! Но... если я помогу вам спастись, вы можете обещать
мне, что остановите поток винта в Реплер-Сити?

Киттен опять нетерпеливо подалась вперед.

- Неужели, добрый молодец, ты можешь вызволить нас из нашей темницы?

На лице Филиппа появилась грустная улыбка.

- Всех вас ожидает либо расстрел, либо утопление, либо электроток
смертельного напряжения. Если вы согласитесь рискнуть, я вам попытаюсь
помочь.

- Он знает выход из лабиринта, - пояснил Мэл сам себе.

- Тогда мы не только уничтожим наркотики, - воодушевленно заговорила
Киттен, как если бы уже покинула узилище, - но и по заслугам наградим тебя,
храбрый витязь!

- Тебе также будет гарантирована защита - влился Порсупах, - от
недоброжелателей, которые непременно уцелеют даже после того, как
Вселенская Церковь покончит с наркоимперией Роуза.

Филипп с недоумением осмотрел щедрого на посулы енота, потом улыбнулся и
внезапно заговорил на целую октаву выше прежнего, причем слов нельзя было
разобрать вовсе. Мэл примерно понимал, правда, о чем шла речь, так как
изъяснялся на томианском достаточно бегло для того, чтобы вступать с
кем-нибудь в торговые отношения и т. п. Этот язык отличался своими
вычурными тоническими ударениями и запутанным синтаксисом, однако юнец
говорил без малейшей запинки.

Внезапно Филипп замолчал. До того внезапно, что Киттен даже немного
опешила: впрочем, у каждого языка свои особенности. Бог с ними...

Окончив свой разговор с енотом, юнец взял поднос под мышку и вышел вон.
Дверь беззвучно затворилась за ним.

- Ну что, Порс, - спросила Кай-Сунг, - как тебе этот мальчишка?

- Он говорит на чистейшем томианском. Произношение дифтонгов безупречное.
Диссимилятивного аканья не наблюдается. Цоканья тоже. А уж какие у него
смычно-щелевые - любо-дорого! Даже в родимой ст