редположение Джордж.
     - А что это дает? - скептически возразил я.
     - При достаточной интенсивности металл может расплавиться.
     - Слишком заумно, - определила Минди. - Причем это относится только к
металлам, обладающим проводимостью. На  деревянную  лодку  или  на  ракету
"стэлс" вообще не действует.
     - Согласна! - поддержала  Джессика.  -  Чем  дольше  мы  находимся  в
облачности, тем большую опасность для нее представляем; она должна  как-то
задержать наше продвижение. - Последние три  слова  Джесс  повторила,  при
этом изо рта у нее выходил пар.
     - Холод. Как просто! - Ричард наглухо застегнул комбинезон.
     - Смотря какой точки достигнет этот холод. -  Рассудительный  Донахью
вынул из ящика под сиденьем запасные одеяла.
     Очень  быстро  воздух  стал  меняться:  прохладный...   неприятный...
морозный... пронизывающий... Включились кварцевые обогреватели,  вделанные
в корпус самолета. Они пытались бороться с холодом, но вскоре нам пришлось
натянуть на себя всю одежду, что у нас  была,  и  сбиться  в  кучу  -  так
теплее. Кто оказался снаружи - закутывался в одеяла.
     - Ч-что т-там с Х-хассаном? - Джордж клацал зубами.
     - Л-летный к-комбинезон с электронагревом... - пробормотала Джессика.
     - А д-двигатели?
     Минди прислушалась.
     - Р-работают р-ровно.
     Сильный треск заставил нас подскочить. За  первым  ударом  последовал
второй, и началась настоящая бомбардировка.
     - Град величиной с бейсбольный мяч, - кратко сообщил нам пилот.
     Теперь я понял, почему самолет такой тяжелый: наверняка обшит броней.
     - Сначала мороз - чтобы не двигались, потом град - продырявить нас  и
корпус машины, - простучал зубами Джордж. - Упадем и  утонем.  Примитивно,
но умно.
     - И совершенно бесполезно  против  такого  самолета!  -  с  гордостью
констатировал Донахью.
     Надежды мои подтвердились: машина снабжена броней из стального сплава
толщиной с целый дюйм, чтобы защитить нас  от  неистовства  облачности.  Я
немного расправил плечи.
     Вдруг  левая  стенка,  где  мы   сложили   палаточное   оборудование,
разорвалась  и  в  образовавшееся  отверстие  проник  кусок   градины.   С
пронзительным свистом внутрь самолета  прорывались  клочья  облаков.  Наша
кучка быстро распалась. Я сгреб одеяло, чтобы заткнуть им  дырку,  но  тут
встал Донахью и полил отверстие  из  огнемета,  яростным  огнем  уничтожая
последние остатки злобных испарений.
     - Латайте дыру! - Своим криком он перекрыл оглушительный рев.
     Минди мгновенно вырезала мечом квадратную пластинку из  металлической
обшивки сиденья, а Ричард, под непрерывным заградительным огнем,  способом
левитации послал ее на место.
     Нам хватило минуты,  чтобы  заделать  заплату  с  помощью  небольшого
ацетиленового факела, и Донахью прекратил  действие  своего  внушительного
оружия. В салоне непереносимо воняло сжиженными  бензиновыми  испарениями,
зато все мы остались живы. Мысленно я взял на заметку: представить святого
отца на повышение.
     - С этим справились, даже  слишком  легко.  -  Подозрительный  Ричард
смахивал иней со своей гвоздики - она уже стала розовой.
     - Однако потеплело, - заметила Джессика.
     В самом деле, в самолете было отнюдь не холодно.
     - Следующим номером - испытание  жарой,  -  сделал  вывод  Джордж.  -
Логично. Слабые потеряют сознание,  загорится  дерево;  может  быть,  даже
взорвется запас топлива.
     Скидывая вслед за плащом теплую куртку, Минди фыркнула:
     - Вот спасибо, обрадовал!
     Вскоре температура  стала  вполне  комфортной,  но  ненадолго  -  она
стремительно повышалась. Итак, предстоит новое испытание. Пока -  приятное
тепло... А теперь уже хоть тосты поджаривай... Ну а  это  уже  температура
кипения. Может, хватит? Мы разделись до белья,  пот  градом  лил  с  наших
блестящих тел. Небольшой ящичек, прикрепленный к  потолку,  снабжал  салон
прохладным воздухом; половину запаса воды мы вылили друг на друга. Зрелище
полуобнаженных тел впечатляло, но,  пожалуй,  лучше  обойтись  без  этаких
эмоций... В одних боксерских трусах и  кобуре  через  плечо,  я  стоял  на
вещевом  мешке,  чтобы  защитить  босые  ноги  от  сковородки,  в  которую
превратился пол. Вскоре пришлось  избавиться  и  от  трусов.  Слава  Богу,
температура держалась на точке кипения. Скверно, но по  сравнению  с  теми
ощущениями, что мы испытывали, когда входили в защитный барьер облачности,
- просто летний пикник.
     - И это все, на что они способны?  -  презрительно  процедил  Джордж,
повязывая голову.
     Теперь, когда он остался в одних шортах  и  ботинках,  под  складками
жира угадывалась крепкая мускулатура.
     - Жалкие дилетанты! - согласилась Джесс,  выливая  на  себя  воду  из
фляги.  -  Ни  тебе  тяжелой  радиации,  ни  ультразвука.  Реальность   не
изменилась, ничто не кристаллизовалось.
     Ее мокрые трусики и лифчик сделались почти  прозрачными.  Внезапно  я
почувствовал острую необходимость отвернуться к  стене  и  заставить  себя
думать о бейсболе...
     - Не забывайте - это еще не главный удар! - заявил  совершенно  голый
Ричард, сложив на бледной груди тощие руки. - Всего лишь небольшая брешь в
наших физических и магических барьерах.
     Перебирая в руках четки, Донахью - в одних трусах, пот  градом  катит
по волосатому телу - мирно кивнул:
     - Совершенно согласен! В незащищенном самолете мы все к этому времени
превратились бы в трупы. Пока что эти потуги для нас что слону дробина.
     Словно по сигналу все заряженное  оружие  на  борту  вдруг  принялось
одновременно палить. Пули летели в разные стороны, рикошетом отскакивая от
металлических стен; пистолет в клочья  разнес  кресло,  а  огнемет  поджег
спальные мешки. Минди ранило в руку, мне  поцарапало  грудь,  от  сильного
удара я повалился навзничь. Однако  серьезных  повреждений  не  произошло:
противотанковые ракеты, подрывные заряды, атташе-кейс не заряжены.
     - Слава Богу! - облегченно вздохнула Джессика.
     Отец Донахью возносил молитвы.
     Ричард быстро  вылечил  наши  с  Минди  ранения,  и  мы  стали  ждать
дальнейшего  развития  событий.  Постепенно   температура   снизилась   до
терпимой, потом до нормальной, и мы с облегчением вновь облачились в броню
и комбинезоны. Раздеваться догола, может, и забавно, но только не во время
боя.
     Шум реактивных  двигателей  понемногу  снизился,  их  ровное  дыхание
сменилось пульсирующим ревом моторов  пропеллера.  В  самолете  воцарилась
относительная тишина, затем окна освободились от металлических задвижек  и
дверь в рубку пилота распахнулась. В проеме появился  встрепанный  капитан
Хассан со своей великолепной, сверкающей белозубой улыбкой.
     - Проскочили! - радостно провозгласил он.
     Вместо  аплодисментов  все  бросились   к   иллюминаторам;   возникла
небольшая давка. Воспользовавшись привилегией  командира,  я  уединился  с
Хассаном в рубке пилота и с любопытством огляделся:  контрольных  приборов
раза в два больше, чем в обычном самолете таких габаритов, большинство мне
неизвестны. Ящичек, где хранилась карта полета, почернел от огня;  сиденье
второго пилота вообще исчезло - очевидно, вырвано  с  корнем;  пол  усыпан
гильзами от патронов. Да, славный капитан  и  сам  поучаствовал  в  боевых
действиях. Но всего важнее, что уникальное ветровое стекло  уцелело  -  ни
единой царапины.
     Панорамный обзор цели нашего полета - острова - показал:  внизу,  под
нами, мутное море, неимоверно загрязненное; сверху и по сторонам  клубится
проклятая облачность; прямо по курсу возвышается гладкий  желто-коричневый
утес -  поднимается  прямо  из  пенистой  воды  и  входит  в  смертоносную
облачность где-то высоко-высоко... Как ни напрягал  я  зрение,  так  и  не
углядел бухты, залива, пляжа - никакой площадки, где  можно  приземлиться.
Хассан сдвинул фуражку и вопросительно взглянул на меня:
     - Какие будут приказания?
     - Делайте круги, пока  не  увидим  пляж  или  залив,  подходящий  для
приземления.  Если  не  найдем  -  что  ж,  ведь  не  напрасно  нам   дали
самолет-амфибию. Сядем на воду, подгребем к утесу и прикрепимся к  нему  с
помощью Крючков и канатов.
     - А потом?
     - Потом - понятия не имею. Что-нибудь придумаем.
     Хассан насмешливо улыбался, недаром он морской летчик.
     - Есть одно интересное предложение.
     - Что вы имеете в виду?
     - Смотрите! - Он щелкнул выключателем и нажал на несколько  кнопок  в
приборной доске.
     Одна  из  секций  сложного  переплетения  разнообразных   контрольных
приборов с датчиками ушла в сторону, и на ее месте поднялся видеоэкран. На
экране постепенно проступила векторная схема острова: яркая зеленая  линия
обрисовала его основание -  почти  идеальный  круг,  но  выемка  на  южной
оконечности указывала на небольшой пляж и бухту.  Никаких  подробностей  о
внутренней части острова не разобрать, но все равно - и это  произвело  на
меня глубокое впечатление.
     -  Не  слабо!  -  похвалил  я,  хлопая  его  по  плечу.  -  Что  это?
Какой-нибудь лазерный сканер?
     -  Лучше!  -  ответил  он  с  гордостью.  -  Специальное  устройство,
созданное вашей Технической службой. Соединяет в  себе  науку  и  магию  -
особого рода суперрадар.
     Наверное, в эту секунду глаза у меня вылезли из орбит.
     - Что? Разве вы не слышали, о чем мы говорили?
     Хассан непонимающе уставился на меня.
     - Слышал, но не все, у меня было много работы. А в чем  дело?  Что-то
не так?
     - Все по местам! - гаркнул я, бросаясь в задний  отсек  -  туда,  где
парашюты.
     Но не успел я перемахнуть  и  небольшой  коридор,  что  разделял  два
отсека, как меня оглушила страшная тишина.
     - Что за дьявольщина?! - раздался сердитый  голос  Минди  из  заднего
отсека.
     - Двигатели заглохли! - растерянно отозвался из своей  рубки  Хассан,
лихорадочно дергая рычаги и вращая какие-то диски.
     Я от души проклинал нашего противника за такую сверхоперативность.
     - Ричард, восстанови!
     Не говоря ни слова, чародей кивнул  и  поднялся  с  места,  но  через
секунду снова сел - со странным выражением на лице.
     - Восстановить - что? - Голос у него прерывался, как у  слабонервного
школьника перед экзаменом.
     Я сгреб его за рубашку:
     - Объяснись!
     - На месте, где должны быть двигатели, остались одни черные дымящиеся
кратеры. - Он помолчал. - И отметины зубов.
     Вот это да!
     - Падаем! - прокричал Хассан в громкоговоритель.  -  Приготовьтесь  к
жесткой посадке!
     Самолет накренился, его заносило... Потеряв равновесие, я  провалился
в адскую смесь звуков  и  боли:  попытался  встать,  ударился  обо  что-то
головой - и потерял сознание. Последнее,  что  смутно  помню,  -  отчаянно
хватая ртом воздух, пытаюсь приказать:
     - До-тя-ни... до бе-ре-га!..



                                    7

     Плыву  в  теплом  чернильном  море...  плыву,  плыву...  и   медленно
просыпаюсь - кто-то  меня  дергает...  Собираю  остаток  сил...  В  голову
почему-то лезет латынь  -  давно  забытая:  "Semianimesque  micant  digiti
ferrumque retractant"... ["Полуживые пальцы дрожат и  опять  хватаются  за
меч" (лат.) - Вергилий, "Энеида"] Но меча нет... Ну и двину  же  я  сейчас
кулаком в  чьи-то  смутные  очертания...  Каким-то  образом  тому  удается
увернуться от моей кавалерийской атаки. Сгибаю колено,  готовлюсь  нанести
врагу сокрушительный удар в  пах,  но...  тр-рах...  сам  себе  заезжаю  в
челюсть. Ох!..  Когда  ко  мне  возвращается  наконец  зрение  и  предметы
приобретают четкие очертания, обнаруживаю себя сидящим на песчаном  пляже,
на рюкзаке со снаряжением. Сильные волны обдают меня солеными брызгами...
     - Эй, Эд!
     "Это Минди?" - соображаю я.
     Она протягивает мне флягу с водой.
     - Ты всегда так просыпаешься?
     - Всегда. - Утоляю наконец жажду. - С тех самых пор,  как  в  детстве
один нехороший дядя отнял у меня конфетку.
     - Гм... это может представлять опасность для твоих близких. Джессика,
будь осторожна!
     Джесс - она сидит тут же, на обломке  скалы,  торчащем  из  песка,  -
вспыхивает; я тоже краснею, злой и смущенный. Неужто это так очевидно?..
     - Все живы-здоровы? - Пытаюсь подняться на ноги, и это мне удается.
     - Полный порядок. Самое серьезное ранение - у тебя.
     - Ранение? - удивляюсь я. - И в какое же место я ранен?
     -  В  пах,  -  показала  пальцем  Минди.  -  Там  что-то  распухло  и
покраснело. Вид жуткий. Мы решили это ампутировать.
     - Ха, как смешно! Ты уволена.
     Оглядываюсь вокруг: все  мы  сидим  на  небольшой  полоске  песчаного
пляжа, песок тонкий, белый, чистый, аж  отливает  серебром  -  так  бывает
только в кино. С трех сторон пляж огорожен коричнево-желтым,  гладким  как
стекло высоченным утесом, который вдается в океан футов на  тридцать-сорок
и затем уходит из зоны видимости. Высота этого чуда невероятна, а  гладкая
поверхность безукоризненна - ее не портит ни малейшая трещина,  ни  единый
разлом. И надо всем, что может объять взор, царит вездесущая облачность  -
плотная, серая, как ночной кошмар старого человека. Ощущение такое,  будто
тебя упрятали под стеклянный колпак...
     Лично  я  нисколько  не  сомневался  -  утес  искусственного,  а   не
естественного происхождения.  (Нечто  подобное  мы  видели  на  Виргинских
островах - это когда столкнулись с опасной формой буддизма, представляющей
угрозу для жизни.) Но раз так, перед нами вопрос: создана  ли  эта  скала,
чтобы оградить остров  от  вторжения  извне  или  закрыть  выход  изнутри?
Ответ-то мы получим, но сначала набьем шишек...
     В  нескольких  шагах  от  нас  лежал  врезавшийся  в  скалу  ДС-З   с
расплющенным в лепешку носом. Следы шасси на  песке...  Отчаянные  попытки
пилота совершить экстренное торможение в конце концов удалось. Прихрамывая
на правую  ногу,  я  неторопливо  зашагал  туда,  к  самолету,  -  команда
занималась разгрузкой; матерчатыми холмами громоздились вокруг них  мешки,
рюкзаки, тюки... Корпус гидроплана, судя по всему, не пострадал,  но  один
из поплавков разбит вдребезги, а в правом  крыле  зияет  трещина  -  такая
огромная, что в  данный  момент  в  нее  пролезает  наружу  отец  Донахью,
осматривавший повреждения.
     - Шасси в порядке! - объявил Хассан, нагибаясь и выходя из-под крыла.
- Но бензобаки пусты. - Пилот помолчал немного  и  вдруг  тихо  и  грустно
проговорил:

                     Что поделать, нету у меня
                     Ни брони, ни крыльев, ни коня.

     - Ерунда! - Ричард решительно бросил на песок коробку. - Откуда такой
пессимизм?  Мы  всегда  можем  изготовить  горючее!  И  найти   заменитель
двигателю - от машины или от катера. Под капотом моего  старого  грузовика
был мощнейший зверь в четыреста  лошадиных  сил.  Я,  бывало,  шутил:  вот
приделать ему пару крыльев - и полетит. - Маг поднял голову. - Эй,  Абдул,
какой мощности были у нас двигатели? Шестицилиндровые? Восьмицилиндровые?
     Глядя на нас из открытого  окна  пилотской  кабины,  Хассан  повернул
задом наперед фуражку и выдал в пространство:
     - Две тысячи лошадиных сил, двадцать четыре суперцилиндра "Пратт  энд
Уитни Дабл Восп", предельная скорость восемьсот миль в час.
     - О! - только и мог произнести наш чародей.
     - Будет тебе, Рич! - похлопала его  по  плечу  Минди.  -  Не  бери  в
голову! Возможно, живыми нам отсюда и не уйти. Ведь  против  нас  наука  в
союзе с магией.
     - И первым  делом  нам  следует,  -  энергично  произнес  Донахью,  -
прекратить  действие  подобных  комбинаций  -  если   они   до   сих   пор
функционируют!
     - Ясно! - Абдул склонился над контрольным пультом.
     Из утробы самолета раздалось: "Пфафф..." - и из швов  наружного  люка
полезли клубы дыма. Мы открыли люк и забрались внутрь. В углу горела  куча
какого-то оборудования. Никогда  еще  не  приходилось  мне  видеть  такого
полного собрания технических и магических  средств,  как  в  этом  отсеке:
элементы питания, используемые НАСА; энергетические установки для радаров;
пульсирующие генераторы; военные деформаторы; коллекция  черных  запаянных
коробок, составленных в виде  миниатюрного  Стоунхенджа  [место  скопления
доисторических сооружений из монолитных  каменных  глыб  (типа  долменов);
находится в Англии]; с потолка свисает огромный медный браслет; пол усыпан
сверкающими магическими кристаллами;  на  серебряных  лесках  под  разными
углами вращаются ленты Мебиуса; стены увешаны распятиями, звездами Давида,
египетскими крестами [египетский крест  (или  анк)  -  Т-образная  фигура,
увенчанная  кольцом;  символ  жизни  в  Древнем  Египте],   пентаграммами,
астрологическими символами, долларовыми банкнотами, лошадиными  подковами,
кроличьими  лапками  и  прочим  в  том  же  духе.   Вся   эта   коллекция,
разместившаяся в грузовом отсеке, очевидно, и помогла  нам  пройти  сквозь
облачность. Наша Техническая служба ничего не упустила.
     Через верхнее отверстие Хассан пропустил некоторое количество CO2,  и
мы погасили огонь. Ничего  серьезного:  возгорание  трансформаторов  из-за
короткого замыкания в  реле.  Никакой  магии,  мы  в  безопасности.  Выйдя
наружу, я отряхнул руки от сажи и позвал:
     - Ребята, на совет!
     Все собрались вокруг меня.
     -  Минди,  займись  инвентаризацией!  Рич  и  Джессика,   подготовьте
снаряжение для  немедленного  отправления  в  путь!  Абдул  законсервирует
самолет и  позаботится  о  его  аварийном  самоуничтожении.  Донахью  -  с
огнеметом. Джордж, бери свое  суперружье  -  идем  обследовать  остров  по
периметру!
     -  Противотанковая  пушка  системы  "мастерсон",  -  пояснил  Джордж,
стараясь попасть в ногу со мной.
     - Прекрасно! Называй ее  хоть  "Тутси",  только  пусть  всегда  будет
заряжена.
     - Пожа-алуй... - протянул Джордж.
     - Ты о чем?
     - Да насчет "Тутси".
     - О черт! - Я резко остановился.
     Мы все время шли по следу, оставленному на песке шасси. Вот  оно,  то
место, где самолет впервые  коснулся  земли!  Держась  подальше  от  волн,
омывающих берег, я всматривался в океан: мне  показалось,  что  под  водой
скрываются какие-то гребни - то на какой-то миг появляются среди волн,  то
снова уходят в глубину. Я обратил на  это  внимание  Ренолта:  каково  его
мнение на этот счет? Джордж настроил бинокль и  стал  внимательно  изучать
эти образования.
     - Для живых существ слишком неподвижны... И в то же время их форма...
нет, это не ловушка искусственного происхождения.
     - Вывод?
     - Полуразрушенный причал. Вон там опоры, а там - волнорез.
     Итак, мои опасения, что мы потревожили  морское  чудовище,  оказались
напрасными - до известной степени, конечно. Прогуливаясь вдоль берега,  мы
не  встретили  ничего  примечательного,  пока  не   дошли   до   восточной
оконечности. И вот тут нам предстало нечто прикрытое морскими водорослями.
Но и доступного взору более чем достаточно:  перед  нами  тело  мужчины  в
костюме для подводного плавания, лежащее лицом  вниз  на  песке.  По  всем
признакам  -  мертв.  Отодвинули  водоросли:  нижняя  часть  тела   вообще
отсутствует, дальше бедер -  ничего;  мокрый  костюм  оканчивается  жутким
зрелищем торчащих костей и вывалившихся внутренностей. За спиной  все  еще
висят на ремнях баллоны с воздухом; дыхательная  трубка  торчит  изо  рта;
лицо закрыто раздавленной маской; через плечо - объемистая сумка; на поясе
- специальное снаряжение для подводного плавания.
     С помощью наручных часов я послал сигнал команде;  все  примчались  с
оружием на изготовку. На безопасном  расстоянии  от  нас  остановились  и,
прежде чем приблизиться к нам,  обследовали  берег.  Не  обнаружив  ничего
подозрительного или опасного, подошли и встали рядом с трупом.
     Джордж осторожно перевернул тело и  снял  с  лица  маску:  неприятное
лицо...  лицо  человека,  которому,  чтобы  улыбнуться,  нужно  письменное
распоряжение босса. Кру