укоротить этих ловкачей! Нужен трюк, западня!
     Все смотрели на меня выжидающе.
     - Ну, что-то вроде этого... - довольно жалко пробормотал я.
     - Мы же всегда что-то придумывали! - Жена пришла мне на помощь.
     Удовлетворенно откинувшись на спинку стула. Хорта  скрестил  руки  на
груди.
     - Ну что ж, босс, давай выкладывай.
     Нахмурив брови, я изо всех сил  напрягал  мозги,  тужился...  ну  как
последний... не буду говорить кто. Нет... нет... Это не годится...  И  это
тоже...
     Наклонившись вперед и сохраняя важное молчание, отец Донахью с  дикой
скоростью перебирал четки - даже испариной стал покрываться, так старался.
Но вот он взял себя в руки - прекратил свои лихорадочные движения, облизал
губы.
     - Так.  -  Майкл  Донахью  уставился  в  потолок;  голос  его  звучал
напряженно. - Если бы мы только знали, чем себе помочь... Ну, к примеру...
Священник услышит что-то на исповеди, что-то важное и серьезное - он  ведь
молчит об этом: ни-ко-му! Даже если ему очень-очень хочется поделиться,  -
закончил падре, сделав страдальческую мину; почему-то  сейчас  он  казался
даже крупнее обычного.
     Все заулыбались - выход найден!
     - Эй, Майкл, -  обратился  я  к  нему  с  улыбкой,  -  может,  пойдем
разомнемся - сыграем по-дружески в дротик на стоянке машин?
     Рауль сосредоточенно листал свою магическую книгу и выудил наконец из
нее гигантскую карту Северной Америки. Что ж, попробуем! Мы делали  это  и
раньше - много раз.
     Достав  из  объемистого  кармана  сутаны  изящно  отделанную  красную
кожаную  коробочку,  Донахью  открыл  крышку.  Внутри,  на  подушечке   из
блестящего  белого  сатина,  лежали  три  дротика:   на   острых   клинках
выгравировано полное имя Донахью; рукоятки  -  из  африканского  железного
дерева с инкрустациями из красного дерева; каждый дротик венчают элегантно
обработанные  перья  американского  белоголового  орла.   Донахью   легким
движением поднес дротик к  глазам,  подбросил  в  воздух  и  ловко  поймал
большим и указательным пальцами. Снова  подбросил  -  снова  поймал,  едва
заметно шевельнув запястьем. Даже Минди  не  проделала  бы  подобный  трюк
лучше.
     - Пошли, Эд! С удовольствием сыграю. Жаль только, что мечу я  дротики
не так уж здорово!
     Мы с отцом Донахью метали дротики, попадая в основном  на  территорию
четырех штатов. Вскоре нам понадобилась "свежая  карта",  и  мы  принялись
обрабатывать план-схему Канзас-Сити, штат Миссури. С забавным постоянством
Майкл попадал оперенным метательным орудием в  небольшую,  уютную  усадьбу
нашего старого приятеля. (Приятелем-то его,  конечно,  можно  назвать,  но
ведь у всякого слова есть несколько значений, а у каждого значения  -  еще
оттенки. И все они колеблются - то так, то этак...)
     Снова собравшись вместе, мы расплатились за обед и  наняли  такси  от
Айрон-Сити до Зейнсвилла. Всю дорогу  мы  проспали.  В  Зейнсвилле  купили
новенький  сверкающий  лимузин,  использовав  мой  одноразовый  паспорт  и
фальшивую  кредитную  карточку,  подписанную  именем  Хэнка  Матерса.   Ей
соответствовал неограниченный счет, но воспользоваться можно  было  только
для одной покупки: счет полностью оплачивался Бюро и тут же закрывался.
     По  пути  в  Колумбию  мы  заменили  лимузин   потрепанным   школьным
автобусом, который на первый взгляд больше всего  напоминал  бронированный
фургон, - ничего лучшего не нашлось. К тому же, если  "Свист"  по-прежнему
следит за нами, возможно, это нам поможет  замести  следы.  А  что  слежка
продолжается - вполне резонно предположить: ищейки они неплохие.
     Мы посетили фирму, торгующую  театральными  принадлежностями,  купили
кое-какие вещи, а потом занялись поисками спокойного местечка,  где  никто
не помешает работать.
     Заехав на стоянку мотеля "Ленивая восьмерка", Джессика обеспечила  за
нами четыре смежные комнаты, и вся команда,  с  только  что  приобретенным
снаряжением, поспешила во вновь  обретенное  убежище.  В  нашу  экипировку
вошло  оружие,  амуниция,  медикаменты,  слитки  серебра  и  еще  кое-что,
купленное специально для меня, - я сам  купил.  Понятия  не  имею,  почему
именно в эту усадьбу попадал отец Донахью и что он конкретно подразумевал,
говоря о молчании священника об услышанном  на  исповеди.  Но  вот  насчет
того, что мне придется совершить,  чтобы  задуманное  воплотить  в  жизнь,
подозрения  у  меня  чертовски  основательные.  Ну,  вроде   того,   когда
выполняешь поручение, четко сформулированное так:  "Пойди  туда,  не  знаю
куда, принеси то, не знаю что".
     Миссия моя чрезвычайно опасна и не  совсем  законна,  поэтому  я  шел
один: чем больше людей,  тем  вероятнее  провал.  Решение  единогласно  не
приняли, нет, - пришлось воспользоваться командирской властью, чего  я  не
делал со времен того  отвратительного  инцидента  с  колумбийскими  Новыми
Богами. Но мы прекрасно знали, кому  принадлежит  та  усадьба  на  окраине
города.
     Доктор Матиас Болт - доктор медицины, лицензированный  психотерапевт,
миллионер, филантроп, чародей (или как хотите), убийца и  глава  "Братства
тьмы" - воплощенного символа веры помешанных; у  этих  цель  -  завоевание
мира. Может быть, власть над миром и нужна-то им для того,  чтобы  все  на
свете неудачники могли встречаться по субботам  ночью  и  избегать  уплаты
налогов?
     "Братство тьмы" никогда не представляло серьезной угрозы -  для  Бюро
ли, для мира в целом, - хотя искуснее доктора Болта, пожалуй, нет  чародея
на земле. С другой стороны, некоторые члены "Братства  тьмы"  чересчур  уж
сообразительны. Единственный способ держать этих психов  под  контролем  -
давать им любую информацию: пожалуйста, какую угодно, в полном объеме.  Но
есть тонкость: представлять ее надо так, словно она  липовая.  "Вывернутая
психология" - так  называли  этот  прием  ребята  из  Отдела  стратегии  и
тактики. А у действующих агентов подобная  тактика  получила  наименование
"полировка зеркала".
     Подготовился я основательно: не просто  принял  душ,  как  обычно,  а
выскреб себя до неимоверной чистоты, аж до скрипа; тщательно выкрасил свои
черные волосы в черный же цвет; оделся  в  новый,  с  иголочки  костюмчик;
намазал руки (они у меня и  так  смуглые)  и  лицо  лосьоном  для  загара;
облачился в плотный корсет и влез в туфли с полыми каблуками, тем не менее
вдвое выше обычных; наконец, вставил в оба глаза прозрачные, без  диоптрий
контактные линзы и, сняв с  руки  обручальное  кольцо,  тщательно  замазал
тональным кремом белую полоску на безымянном пальце, а потом  опять  надел
свою "златую цепь". Внимательнейшим образом  осмотрел  себя  в  зеркале  с
головы до пят: потрясающе, такое совершенство - притронуться страшно!
     На взгляд обычного человека, ничего во мне  особенного  -  я  остался
самим собой. Но опытный наблюдатель заметит  явную  маскировку.  Волосы-то
черные, но цвет совершенно неестественный, сразу видно - крашеные; то же и
с  цветом  кожи.  Контактные  линзы  придают  моим  черным  глазам   некий
демонический оттенок. И еще: по моему обручальному кольцу можно судить: не
молодожен, а бледной полоски на пальце  нет  -  явная  фальшивка.  Двойные
каблуки  выдают  стремление  мужчины  небольшого  роста  казаться  повыше.
Плотный корсет свидетельствует: стараюсь скрыть  излишнюю  полноту.  Сверх
того,  в  моей   наплечной   кобуре,   приспособленной   для   элегантного
автоматического  пистолета,  угнездился   громоздкий   смит-и-вессоновский
"Магнум-357". Конечно, никто не  станет  ощупывать  кобуру,  но  подумает:
"Магнум" - не привычное его оружие".
     Вот это все и называется "полировкой зеркала": выглядишь самим собой,
а никто этому не поверит, ни  один  дурак.  Именно  на  то  и  рассчитано.
Раскованным шагом я направился в  большую  комнату,  где  меня  ждала  вся
развеселая компания. Рауль напевал над кофейником  с  ароматным  напитком,
Джессика начиняла кремом эклеры (а ей уже пора  начинять  шприц).  Сдвинув
галстук на плечо, я расстегнул рубашку и приподнял бронежилет: мягкая, как
шелк, эта вещица защитит мою грудь даже от пушки слона.
     - Будет немного больно, - предупредила  жена,  протирая  спиртом  мой
необычайно мускулистый торс - ну прямо как у агента "007".
     - Но потом мне ведь дадут конфетку, а?
     Джессика легко ввела иглу.
     О-ох! Да-а... И это называется "немного больно"?..
     - Дадут, детка, конечно, дадут. Если не будешь хныкать.
     - Постараюсь... Охо-хо!  Кто  же  это  придумал?  Нацистские  военные
преступники?
     Но тут новокаин начал действовать -  кожа  занемела.  Фу-у...  так-то
лучше. Джесс отступила в сторону, ко мне  приблизилась  Тина  и  принялась
что-то рисовать у меня на  груди.  Черт,  щекотно...  Следующим  подступил
Рауль и кисточкой обвел нанесенные прелестной чародейкой контуры. Несмотря
на новокаин, я чувствовал,  как  шипит  моя  кожа  при  соприкосновении  с
колдовским зельем... Прощай, летний загар!
     - Шрам-то останется? - полюбопытствовал я, когда он  наконец  опустил
бронежилет.
     - Дорогой босс, надеюсь, что  да.  -  Рауль  вылил  остатки  зелья  в
раковину - эмаль тут же покоробилась.
     Невольно я перестал застегиваться.
     - Как это? Почему?
     - "То ли еще будет, ой-ей-ей!" - ухмыльнулся маг, опуская кисточку  в
пустую банку, - клочок старой газеты  на  дне  вспыхнул  и  превратился  в
пепел.
     - Благодарю вас, мистер чародей.
     Хорта отвесил низкий поклон, сложив ладони как факир:
     - К вашим услугам, мой господин!
     Проверив в последний раз "магнум", я склонил голову, и  отец  Донахью
прочел надо мной молитву Потом я поднял брючину, и Джордж прикрепил мне  к
лодыжке еще одну кобуру. А  Минди  вручила  целую  пригоршню  авторучек  -
самолично зарядила их взрывчатым веществом - чтобы  без  всяких  накладок.
Тина насыпала  в  мои  пижонские  туфли  какие-то  порошки,  в  рот  влила
неведомое снадобье, а  спину  намазала  лосьоном.  В  общем,  ребята  меня
снарядили: чувствую - грудь горит, голова болит, какая-то слабость...  Вот
дрянь-то! Но чего не сделаешь ради Америки.  А  тут  еще  Джесс  дала  мне
сильнодействующий аспирин и велела запить стаканом воды.  Господи,  как  я
люблю эту женщину!
     Снабдив всю компанию подробными  указаниями  и  получив  от  Джессики
прощальный поцелуй, я вышел на улицу,  поймал  такси,  доехал  до  деловой
части города, приобрел там автомобиль и отважно двинулся в сторону  хорошо
известного штаба наших заклятых врагов. По дороге я на  какой-то  короткий
миг опять задался вопросом: что же такое чертовски важное и серьезное имел
в виду отец Донахью?
     Из стратегических соображений я, как обычно, припарковался  в  добром
квартале от усадьбы, прямо под старым дубом, в тени:  густые,  раскидистые
ветви скрывали машину от  света  уличного  фонаря  -  любая  мелочь  может
оказаться спасительной.
     Самым  ярким  пятном  на  этой  улице  оказался  эффектно  освещенный
рекламный щит: "Здесь находится Главное управление "Братства тьмы".  Мы  -
некоммерческая благотворительная организация; всем нашим членам  -  равные
возможности!"  Дело  в   том,   что   для   непосвященных   "Братство"   -
общепризнанная законная  ассоциация,  изучающая  магию,  парапсихологию  и
оккультные  науки.  Агенты  ее  -  сама  предусмотрительность:  нигде   не
появляются без адвокатов, водят дружбу с репортерами и мало того что вечно
окружают себя толпами добрых, мирных обывателей - грязный трюк, но  всегда
великолепно   срабатывает,   -   но    еще    и    прикрываются    всякими
благотворительными общественными объединениями. К примеру, база "Братства"
в Канзас-Сити делит земельный участок с приютом для слепых и тренировочным
центром  для  инвалидов.  Оба  эти   заслуживающие   всяческой   поддержки
учреждения и  поддерживаются  материально  -  трижды  проклятыми  деньгами
"Братства". Оно, разумеется,  вполне  индифферентно  к  благополучию  этих
доверчивых людей - просто использует бедствия людские как ширму. Вот  Бюро
и не  может,  скажем,  просто-напросто  сбросить  на  усадьбу  аэроплан  с
напалмом: ведь пострадают ни в чем не повинные очаги милосердия.  Так  что
все продумано, причем в деталях.
     "Братство  тьмы"  для  нас  чертова   заноза:   изворотливы,   хитры,
используют против нас наши же законы. Попробуйте-ка примените к ним силу -
на вас тут же набросится свора адвокатов в  полосатых  брючках,  и  каждый
будет  вопить  о  неприкосновенности   личности,   громогласно   требовать
предъявления ордера на обыск, на  арест,  а  также  значка  вашей  службы,
водительских прав, лицензии на рыбную ловлю, свидетельства  о  рождении...
да всего, что им взбредет в голову. А уж где какой шум - там "Теленовости"
тут как тут, в считанные минуты. Так что грубая  работа  недопустима,  все
надо делать в бархатных  перчатках.  И  незаметно  не  проскользнешь:  они
оснащены и магической, и технической защитой. Выход один - самый трудный и
опасный: честно постучать со стороны парадного входа: впустите, мол.
     Пересекая  улицу,  я  отметил,  что  усадьбу  окружает   шестифутовая
кирпичная стена - именно такую высоту разрешает закон, - но поверх кирпича
протянута блестящая колючая проволока. А она пострашнее лезвия  бритвы:  с
устрашающей легкостью рвет и руки и перчатки (тем  более  бархатные,  даже
если они "в переносном смысле"). Кроме того, через каждые метров восемь на
двойной ограде висят гроздья  галогенных  светильников  (их  очень  трудно
вырубить).  Ворота  единственные,  из  нержавеющей  стали,  выкрашенной  в
несусветный черный цвет; никаких засовов: просто массивная,  тонны  в  две
металлическая плита поднимается и опускается на бетонированную площадку  с
помощью гидравлических двигателей - таких мощных, что они способны поднять
не только ворота, но и саму ограду.
     А вот и  охрана:  в  аккуратной,  маленькой  кирпичной  привратницкой
(стены оклеены картинками, изображающими орудийную мощь  Советской  Армии)
топчется парочка - мужчина  и  женщина  в  мешковатых  формах,  под  ними,
конечно, скрыто нательное оружие. На виду только служебные револьверы, все
законно, не придерешься. Но в оружейном ящике здесь, несомненно,  хранится
приличный запас  всякого  мерзопакостного  смертоносного  оружия  и  такое
количество тепловых бомб, что ими можно поджарить самого Господа Бога.
     Не успел я приблизиться - военизированная дамочка забубнила что-то  в
радиопередатчик; видеокамеры отслеживали мой путь;  верный  страж  засунул
большие пальцы рук за ремень - удобнее выхватить пистолет.
     - Добрый вечер, - вежливо поздоровался я, протягивая руку.
     Поколебавшись,  он  протянул  свою  (о'кей,  вот  дурак!)   и   выдал
сдержанное:
     - Сэр?
     - Мне бы хотелось встретиться с доктором Болтом. Он здесь?
     - А вам назначено? - И он отдернул руку.
     "Поздно хватился, растяпа!"
     - Нет, не назначено.
     - В таком случае, сэр, извините: доктор Болт - очень занятой человек.
Вот если бы вы позвонили утром его секретарю и договорились о встрече...
     "Скорее Ад вымерзнет, придурок ты этакий!"
     - Боюсь, мое дело не терпит промедления, - дружелюбно проговорил я.
     Охранница опять включила радиопередатчик.
     - Ваше имя, сэр? - осведомился ее напарник.
     Я небрежно сунул руку в карман спортивного пиджака и извлек новенькое
удостоверение работника ФБР - вполне подлинное, со своей  фотографией  (но
на том вся подлинность и заканчивалась).
     - Особый агент Эммануэль Родригес. Федеральное бюро расследований.
     Охранники сразу насторожились:  ничего  определенного  "Братство"  не
знает, но вот чье подразделение Бюро-13 - это им отлично известно, так что
соблюдать конспирацию, называя нас Федеральной службой  безопасности,  нет
смысла.
     - А какого рода дело у вас к доктору Болту? - Охранница подала  голос
впервые.
     - Частное. - Я позволил себе подпустить в  свою  интонацию  властные,
ледяные нотки.
     Они принялись тихо переговариваться, а  я  в  это  время  разглядывал
звездное небо: какая чудесная ночь! Почему бы на эту усадьбу не  свалиться
метеору? Но, к сожалению, так не бывает.
     - Не могли бы вы минуточку подождать, господин офицер? - Он  сохранял
безукоризненную вежливость.
     А она вошла в привратницкую и стала названивать по телефону.  Кивнув,
я опустил свое ослепительное удостоверение в нагрудный карман,  так  чтобы
его краешек был всем виден.
     - Конечно.
     Честно говоря, я надеялся, что кто-нибудь  в  скором  времени  начнет
грубить, - от этих сделанных улыбочек у меня челюсти сводило. Не прошло  и
минуты, как по другую сторону ограды появились еще  четверо  охранников  и
мне сообщили: доктор Болт  любезно  примет  меня,  он  всегда  рад  помочь
властям.
     Ворота  открылись  со  звуком...  ну,  так  скрежещут  двери  склепа.
Новоприбывшие охранники не стали брать меня под  конвой,  но,  несомненно,
оказались ближе к  воротам,  чем  раньше.  Естественно,  у  меня  не  было
возможности тщательно осмотреть внутренний двор, но это не так уж важно  -
у нас в Бюро, в помещении архива, я не раз видел  фотографии:  бархатистые
лужайки, аккуратненькие  палисаднички,  брызжущие  фонтанчики.  Пока  шел,
эскортируемый четырьмя охранниками, запоминал, что  видел.  Вдоль  широкой
центральной аллеи в два ряда вытянулись бронзовые скульптуры, изображающие
знаки Зодиака: Овен - баран. Телец - бык. Близнецы, Рак - краб. Лев,  Дева
- обнаженная женщина. Весы - женщина, "одетая вполне", с весами  в  руках.
Скорпион, Стрелец - обнаженный мужчина  с  луком  и  стрелами.  Козерог  -
козел, Водолей - полуодетая женщина, льющая воду  из  кувшина,  и  Рыбы  -
огромная рыбина.
     Конечно, я не искусствовед, но скульптуры нашел превосходными. Однако
меня не очень-то удивит, если в опасный для обитателей усадьбы момент  все
эти распрекрасные знаки Зодиака оживут и атакующий  ознакомится  со  своим
гороскопом, в котором осталось только одно: "Пора помирать, пора!"  Больше
я о "трепетной лепке" талантливых творцов ничего сказать не могу.
     Входную дверь, толстенную, из старого дуба,  не  пробил  бы  и  самый
зверский средневековый таран. Специальных темных очков на мне не было,  но
я мог бы с уверенностью заявить, что  дворецкий  -  зомби  (или  настоящий
англичанин - иногда их трудно  различить).  Я  протянул  ему  руку,  и  он
довольно небрежно пожал ее. ("Вот так! Получай!")
     В вестибюле,  отделанном  итальянским  мрамором,  свисали  с  потолка
французские хрустальные  люстры;  в  затененных  стенных  нишах  -  пустые
немецкие рыцарские доспехи, позы боевые. Я уже начал подумывать, что  Болт
еще худший параноик, чем сотрудники Бюро. Или он на  самом  деле  так  нас
боится? Эта мысль меня порадовала. А может, у него во врагах  числится  не
одно наше Бюро? Тоже приятно сознавать.
     Бдительным охранникам, застывшим в вестибюле,  я  тоже  горячо  пожал
руки, прощаясь, и послушно зашагал  за  холодным  как  лед  дворецким.  На
лестничной площадке  нас  ожидали  еще  несколько  стражей,  и  с  ними  я
обменялся рукопожатием:  такой  уж  я  дружелюбный.  Целой  процессией  мы
проследовали по галерее - я заметил множество запертых дверей, а  портреты
на стенах... Глазки-бусинки неотрывно сопровождали каждое мое  движение...
Потом раздался слабый звук щелкающего автоматного затвора... Но  возможно,
мне и показалось. Так или иначе, но я что-то стал сомневаться:  стоило  ли
затевать этот визит? Внизу, на первом этаже, захлопнулась входная дверь  -
так хлопают крышки гробов. Ну-ну! Всюду мне чудятся здесь символы...



                                    8

     Пока мы бодро шествовали по галерее, мои стражи несколько раз, то  ли
случайно, то ли намеренно, натыкались на меня -  явно  пытались  выяснить,
что у меня с  собой,  хоть  ненароком,  а  обыскать.  Да  эти  птенчики  и
представить не могут, сколько на мне оружия  и  всяческих  приспособлений.
Крепко надею