вора с  фра  Таком,  где  он
рассказывает об Игеноме?
   В  глазах  Ли  Таки  промелькнула  настороженность,  тут  же  сменившаяся
иронией.
   - Вообще-то я никому не даю своих записей, и уж ни за что до того, как  я
сам их использую, это исключено... Но, думаю, на  сей  раз  с  моей  стороны
будет разумнее изменить этому правилу.
   И они разошлись довольные друг другом. На следующий день, перед  тем  как
подняться к кораблю, Ив разыскал монаха. Поток  мертвецов  понемногу  редел,
хотя к захоронению была подготовлена лишь малая часть погибших.  Просто  все
тела,  которые  валялись  на  улицах  или   в   помещениях,   обеспечивающих
функционирование жизненно важных  механизмов,  уже  были  убраны.  Остальные
трупы находились либо в наглухо закрытых  рабочих  бараках,  либо  в  других
помещениях, в которых пока не было нужды.  А  те  несколько  тысяч  человек,
которых Ив  привез  с  собой,  были  слишком  заняты  подготовкой  к  началу
производства, чтобы успевать делать что-то  еще  помимо  консервации  трупов
специальными  жидкостями.  Что  было  необходимо,  ибо  иначе,  несмотря  на
интенсивную работу  климатических  установок,  в  штольнях  нельзя  было  бы
находиться без средств защиты. Было бы просто не  продохнуть  из-за  гниения
тысяч незахороненных тел. Так что фра Так  уже  некоторое  время  чувствовал
себя посвободнее.
   Ив зашел в отсек одного из приведенных в порядок общежитии для персонала,
который был выделен для проживания "оттаявших", и поднялся на  второй  этаж.
Фра Так сидел у себя в  комнате  и  листал  требник,  который  по  церковной
традиции представлял собой  настоящую  книгу,  напечатанную  на  укрепленной
бумаге и забранную в  плотный  колегериновый  переплет.  Увидев  Ива,  он  с
улыбкой поднялся на ноги и пошел ему навстречу:
   - Рад видеть старого грешника. Я гляжу,  вы  немного  освободились,  коль
нашли время проведать собутыльника. Ив укоризненно покачал головой:
   - А с каких это пор мы на "вы"? Фра Так уклончиво улыбнулся:
   - Ну, вы забрались на такие высоты...
   Ив нахмурился, потом с легким ехидством спросил:
   - А вы что же, святой отец, полагали, что я смогу  обеспечить  выполнение
той задачи, которую вы на меня взгромоздили, оставаясь простым бродягой?
   Фра Так пожал плечами:
   - Когда-то Господь смог повернуть судьбу человечества, оставаясь как  раз
простым бродягой.
   Ив постоял неподвижно,  не  отрывая  глаз  от  монаха,  затем  неожиданно
повернул к двери.
   - Значит, я не буду этим заниматься, - глухо сказал он,  остановившись  у
выхода.
   Фра Так, следивший за Ивом непонимающими глазами, громко охнул и бросился
к нему:
   - Что ты задумал, сын мой?
   - А что я должен делать, - со злостью сказал  Ив,  -  если  человек,  чье
мнение уважаю больше, чем свое, заявляет, что я пошел не  тем  путем.  -  Он
усмехнулся, вспомнив недавний разговор с Дугласом, и добавил; -  Кстати,  вы
не одиноки. Так что мне остается только  одно  -  бросить  все  это  дело  и
констатировать, что у меня ничего не вышло.
   - Не смей этого делать, Корн! Некоторое время в комнате стояла тишина. Ив
тяжело вздохнул, отошел от двери и устало опустился на диванчик:
   - Когда в течение одной недели два человека, мнением  которых  я  дорожу,
говорят мне, что я вот-вот готов  превратиться  в  этакий  безрогий  вариант
Алого князя, - поневоле задумаешься.
   Фра Так покаянно развел руками:
   - Я просто хотел тебе напомнить, что  власть  над  множеством  людей  еще
никогда не была свидетельством непогрешимости. Скорее случалось наоборот.
   Ив примирительно улыбнулся:
   - Ладно. В общем-то, я пришел к тебе совсем не за этим. Ты не думал,  чем
собираешься заняться дальше? После того, как закончишь здесь отпевание.
   Фра Так задумчиво пожал плечами:
   - Ты знаешь, нет. В общем-то, мне даже не особо хочется об  этом  думать.
Во всяком случае, я вряд ли останусь при сане...
   - Почему?
   Фра Так развел руками:
   - Я  нарушил  тайну  исповеди.  Причем  этот  факт  будет  растиражирован
господином Ли Такой на десятках планет.
   - Но, насколько я помню, в истории церкви было немало случаев, когда  те,
кто поступил подобно тебе, сохраняли свой сан. И не только прославились,  но
и даже были причислены к лику святых.
   - Увы. Нарушение тайны исповеди допустимо,  но  лишь  в  особых  случаях.
Например,  когда  оно   помогает   предотвратить   преступление.   А   здесь
преступление уже совершено.
   - Но разве наказание виновных не помогает предотвратить совершение нового
преступления? Фра Так вздохнул:
   - У церкви особый взгляд на этот  вопрос,  мой  друг.  Мы  считаем  более
важным не наказание, а  покаяние  и  искупление  вины.  А  мой  поступок  не
способствует ни тому ни другому. Так что...
   Ив усмехнулся:
   - Что ж, возможно, ты прав и согласно догматам ты  заслуживаешь  подобной
кары, но ответь мне: сам-то ты считаешь или нет, что поступил недостойно?
   - Кого будет интересовать мое  мнение,  когда  в  движение  придут  силы,
выступающие на стороне Инсата Перье?
   - Меня, - сказал Ив, - и не волнуйся. Лишают сана папа и епископы, а  они
люди, так что с  ними  мы  уж  как-нибудь  сумеем  договориться.  А  пока  я
предлагаю тебе обдумать вот что. Вы с урядником нужны мне. Я  предлагаю  вам
остаться со мной. Что касается остальных,  то,  после  того  как  они  будут
допрошены комиссией Объединенных Наций, которая, как я предполагаю, появится
здесь не позднее чем через месяц,  я  готов  взять  на  себя  их  дальнейшее
обустройство или отправку в любую выбранную ими точку. Я думаю, что особо не
обеднею, если немного финансово компенсирую усилия, которые  они  приложили,
чтобы живыми дождаться меня. Так что, как только я  снова  появлюсь  на  Руд
оное, ты и урядник должны будете предоставить мне пожелания всех  остальных.
- Заметив иронию во взгляде монаха, Ив запнулся.  Вот  что  значит  привычка
повелевать. Даже  с  фра  Таком  он  говорил  так,  как  с  любым  из  своих
сотрудников. - Извини, занесло. - Ив вздохнул. - Но мне действительно  нужна
твоя помощь.
   Они говорили еще минут сорок.
   Когда Ив появился на поверхности, Ли Така нервно приплясывал  у  челнока.
Дуплексный грузовоз, на котором они прибыли на Рудоной,  уже  давно  ушел  к
Нью-Ам-стердаму за новой партией оборудования и персонала, а сейчас на  поле
космодрома разгружался уже третий корабль  этого  класса.  Они  с  Ли  Такой
должны  были  лететь  обратно  на  "Драккаре",  хотя   журналист   вряд   ли
догадывался, что за корабль доставит его домой. Ив делал все, чтобы развести
как можно дальше две столь разные свои ипостаси, и о том,  что  председатель
совета директоров "Ершалаим сити бэнк", убывая в отпуск, направляется  вовсе
не на Новую Ривьеру погреть косточки,  знал  очень  ограниченный  круг  лиц.
Конечно, присутствие Ли Таки на "Драккаре" ставило под угрозу инкогнито Ива,
но экипаж был надежен, а журналист  вряд  ли  так  уж  хорошо  разбирался  в
архитектуре боевых кораблей.  А  Ив  не  собирался  давать  ему  возможность
взглянуть на корабль со стороны. Впрочем, нельзя  было  полностью  исключить
случайность. И, как обычно бывает, это и случилось.
   Ли Така, как назло, появился в самый неподходящий момент. Ив и трое донов
абордажной группы как раз застегивали последние замки на  скафандрах,  когда
еще не загерметизированная дверь шлюзового отсека отворилась и он возник  на
пороге. Ничего не скажешь, у него действительно был особый нюх на  сенсации.
С недоумением осмотревшись и увидев Ива, журналист обратился к нему:
   - Куда это ты собрался?
   Ив поймал укоризненный взгляд  Уэсиды,  который  предлагал  до  окончания
вылазки запереть журналиста в его каюте, и с улыбкой ответил:
   - Собираюсь навестить парочку незнакомых знакомцев.
   - Это как это? - не понял Ли Така. Ив кивнул в сторону люка:
   - В сорока милях за этой стеной орбитальная станция клана  Свамбе.  -  Ив
молча подождал, пока пораженный журналист успокоится. - А на ее  борту  дети
Стоватора Игеномы. Причем, насколько мне известно, и  сын,  и  дочь  бывшего
главного администратора "Копей Рудоноя" принимают немалое  участие  в  жизни
господина финансового советника мадам Свамбе. Вот их-то я и хочу навестить.
   Ли Така, с трудом справившись с волнением, хрипло спросил:
   - До станции всего сорок миль? Ив кивнул.
   - Но почему тогда они не разнесут нас на атомы? Ведь клан Свамбе,  как  я
знаю, всегда был чудовищно недоволен, если замечал вблизи своего дома  чужие
корабли.
   - Благодаря некоторым усовершенствованиям они нас пока не видят,  но  это
может измениться в любой момент. Так что я намеревался убраться  отсюда  как
можно скорее. - Ив замолчал, захлопнул забрало шлема  и  уже  через  внешний
динамик добавил: - А ты меня задерживаешь.
   Возмущению Ли Таки не было предела.
   - Черт возьми, ну почему я такой идиот! Когда ты  предложил  мне  принять
участие в твоей  авантюре,  вместо  того  чтобы  сидеть  развесив  уши,  как
последний кретин, и слушать тебя,  мне  надо  было  поступить  по-другому  -
просто и надежно.
   - И как именно? - донесся из-под шлема голос Ива.
   - Например, просто выстрелить себе в лоб, - рявкнул Ли Така, - потому что
результат, судя по всему, будет тот же, зато насколько меньше хлопот.
   Ив усмехнулся сквозь забрало и махнул рукой:
   - Пожелай мне удачи.
   - А что еще мне остается делать, сукин ты сын?
   Делайла откинулась на подушки и выключила рекордер. Как  ей  надоели  эти
многосерийные постановки! Как ей надоела эта золотая клетка, в  которую  она
попала. Конечно, сначала она была счастлива. В отличие от  умницы  Брендона,
она никогда особо не блистала талантами, и единственное, на  что  она  могла
стопроцентно положиться, была привлекательная внешность. После  гибели  отца
оказалось, что его сбережения ушли почти целиком на их учебу,  недаром  отец
отдал их в самые престижные колледжи. Того, что осталось, хватало  в  лучшем
случае на две скромные квартирки где-нибудь на Таире или  Новом  Вашингтоне.
Дипломированному специалисту с такими  способностями,  как  у  брата,  найти
работу было нетрудно. Что же до нее, тут дело обстояло хуже. Все шло к тому,
что брату придется ее содержать. В этот-то момент и появился Инсат  Перье  в
образе Санта-Клауса. И все проблемы  с  работой  тут  же  были  решены.  Она
получила   место   младшего   коммерческого   агента   в   представительстве
"Свамбе-Никатка файнэншл энд ин-дастриал груп" на Таире,  а  Брендона  после
недельного прозябания за соседней с ней консолью Инсат Перье забрал к  себе.
Кроме того, к  ее  удивлению,  господин  финансовый  советник,  который  был
известен своим  безразличным  отношением  к  женщинам,  начал  оказывать  ей
всяческие знаки внимания. Сначала это было красиво и трогательно. Перье  был
мил и немного неуклюж, наверное по неопытности. К тому  же  внимание  ТАКОГО
человека льстило. Вскоре Делайла уступила его ухаживаниям и бросила  работу.
К тому же переезд на станцию позволял быть ближе к брату. Но  потом  начался
кошмар. Нет, Перье был все так же мил  и  предупредителен,  и  она  искренне
старалась, как  могла,  ублажить  этого  вечно  занятого  человека.  Но,  по
традициям Свамбе, белым  женщинам,  кем  бы  они  ни  были,  не  разрешалось
покидать своих покоев без мужского  сопровождения.  Так,  по  крайней  мере,
сказал ей Перье. А у нее не было никаких причин не верить ему.  К  тому  же,
даже если это было и не так, куда она могла  пойти,  если  на  три  миллиона
женского населения станции приходилось дай бог если несколько  тысяч  белых.
Да и те в своем большинстве носили фамилию Никатка. Нескольких таких  встреч
хватило, чтобы у Делайлы пропало всякое желание иметь с ними  что-то  общее.
Так что единственное, что ей осталось, была скука,  невероятная,  кошмарная,
тягучая  скука.  Однажды  она  попыталась  завести  интрижку  с   одним   из
масаев-гвардейцев, но одного раза оказалось  более  чем  достаточно.  Масай,
неутомимый любовник, был  с  ней  очень  груб.  Она  потом  долго  не  могла
дотронуться до волос на затылке, а  на  руках  и  груди  несколько  дней  не
сходили синяки. Слава богу, Инсат не появлялся несколько дней подряд. Больше
она таких экспериментов не проводила. И все вернулось на  круги  своя.  Брат
навещал ее нечасто, наряды и украшения ей надоели, да и какой  в  них  толк,
если их некуда надеть, никакой живности, кроме рыбок и попугайчиков, в жилых
помещениях держать не разрешалось, так что, когда в ее апартаментах неведомо
каким образом вдруг появился тот торговец, она так была измучена скукой, что
готова была повеситься. Поэтому его предложение приняла с великой  радостью.
Надо сказать, он тогда сделал неплохой бизнес.  Делайла  не  знала,  сколько
действительно  стоит  порция  порошка,  которую  торговец  цинично   называл
"зеленой дурью", и заплатила не торгуясь. Однако в  первый  раз  она  решила
попробовать только чуть-чуть. Подцепив  на  кончик  ножа  немножко  порошка,
малую часть дозы, она осторожно высыпала его на полированную крышку стола и,
скатав из  тоненького  бумажного  листа  крошечную  трубочку,  вдохнула  его
носом...
   Первое впечатление  ее  испугало.  Когда  порошок  впитался  в  слизистую
оболочку носа, она вдруг потеряла ориентацию. Но затем на нее обрушились все
мыслимые наслаждения. Ее язык чувствовал вкус самых изысканных блюд и  самых
тонких вин одновременно, ее глаза наслаждались каким-то невероятным буйством
света, а ноздри трепетали от самых невероятных ароматов. Все остальное  тоже
было пугающе прекрасным. Она очнулась через десять минут, на полу, рядом  со
своим ложем. Все тело ломило, будто ее только что изнасиловали  пять  масаев
подряд, во рту было сухо, а трусики были мокрыми. Но  память  о  невероятных
ощущениях была столь прекрасна, что она  чуть  не  бросилась  к  трюмо,  где
хранился остальной порошок, еле сдержалась. Эта борьба с собой  продолжалась
почти два дня, и, когда влечение почти совсем прошло, Делайлу охватил страх.
Она приняла крохотную частичку нормальной дозы и чуть не влипла. К  тому  же
не успела она очнуться, как позвонил Перье, и она с  трудом  заставила  себя
беспечно улыбаться и нести обычную слюнявую  чепуху.  Так  что,  как  только
Делайла немного оправилась, она немедленно спустила всю  эту  дрянь  в  свое
биде. А потом потихоньку начали появляться  вопросы.  Свамбе  были  известны
своей ненавистью к торговле наркотиками. Они занимались  чем  угодно,  особо
славясь поставками замороженных рабов на  окраинные  миры,  но  наркотики...
Торговцев наркотиками, которых угораздило попасть в руки  масаев,  ждала  не
просто смерть. Это было длительное  театрализованное  действо,  как  правило
длящееся не  один  день  и  совершаемое  под  аккомпанемент  последовательно
воплей, стонов и хрипов жертвы. И вдруг - надо же! - один такой  кандидат  в
жертвы совершенно беспрепятственно появляется не  просто  на  станции,  а  в
тщательно охраняемом секторе дворца, где находятся апартаменты Инсата Перье.
Конечно, это можно было списать  на  обычную  в  иных  мирах  развращенность
правящей верхушки, но она знала, что Перье не таков. А ведь торговец явно не
случайно оказался в его апартаментах. Надо быть  полным  идиотом,  чтобы  на
станции, принадлежащей клану Свамбе, ходить по отсекам дворца  и  предлагать
наркотики первым встречным. Так что  все  это  очень  дурно  пахло.  Делайла
решила посоветоваться с братом, но он  был  так  занят,  что  не  смог  даже
подойти к экрану. И Делайла поняла, что ей остается только ждать. Только вот
она поймала себя на  том,  что  теперь  каждый  раз,  когда  за  занавесями,
закрывающими вход, раздается какой-нибудь посторонний  звук,  она  испуганно
вздрагивает.
   Это утро было самым обычным.  Она  позавтракала,  поплавала  в  бассейне,
потанцевала в одиночестве и поговорила с Перье, который, как всегда, не  мог
прийти. Последний раз она видела его "вживую" почти месяц назад.  А  сегодня
во время разговора ей показалось, что он рассматривает ее  уж  как-то  очень
внимательно. Хотя то же самое можно было сказать и о вчерашнем разговоре,  и
о позавчерашнем, хотя, может быть, из-за волнений последних дней  она  стала
чересчур мнительной. Только одно было хорошо. Когда она пожаловалась  Перье,
что соскучилась по брату и никак  не  может  его  увидеть,  он  улыбнулся  и
пообещал сделать ему небольшой перерыв. Так что вполне возможно, что Брендон
уже сегодня сможет ее навестить. А еще Делайле показалось,  что  ее  желание
увидеть брата почему-то очень обрадовало господина Перье. Но  она  выбросила
из головы все страхи последних дней и принялась с нетерпением ждать брата.
   Делайла  вздохнула,  подняла  дистанционный  пульт   и   снова   включила
постановку.  Послышался  какой-то  подозрительный  шум.   Она   сузила   луч
голопроектора  и  уменьшила  громкость.  Но  даже  совсем  тихое  бормотание
рекордера не давало расслышать, что  там  происходит.  Тогда  она  выключила
головизор, поднялась с ложа и пошла  к  двери.  В  это  мгновение  занавеси,
прикрывавшие входную арку, с шуршанием  раздвинулись,  и  внутрь  скользнула
гибкая фигура, в  отличие  от  большинства  обитателей  дворцового  сектора,
предпочитавших обнаженный торс, облаченная  в  яркую,  цветастую  рубашку  и
фотохромный лицевой экран. Экран этот, хотя яркость освещения в апартаментах
была подобрана в стиле густых тропических сумерек, был почему-то на  индексе
максимального затемнения. Делайла  вздрогнула  и  испуганно  отшатнулась.  А
гость растянул губы в довольной улыбке и хрипло заговорил:
   - Ну и  как  товар,  красотка?  Понравился?  -  И  он  уставился  на  нее
немигающими глазами.
   Девушка молча смотрела на него, не зная, что делать.  Пушер  ухмыльнулся,
обнажив крупные белые зубы, и, расценив, по-видимому, ее молчание  как  знак
согласия, а может, просто по инерции добавил:
   - Я же говорил: товар - первый сорт. Делайла наконец  немного  оправилась
от испуга и заговорила прерывающимся голоском:
   - Мне не нужен ваш товар, и я не собираюсь больше с  вами  разговаривать.
Все, что я у вас купила, я давно выкинула. - Голос ее сорвался, усилием воли
она остановила дрожь и сказала  уже  более  твердым  голосом:  -  Немедленно
уходите, а то я позову охрану.
   Пушер изумленно посмотрел на нее, гнусно ухмыльнулся и поцокал языком:
   - Ай-ай-ай, моя радость, ты не понимаешь. Я трачу слишком  много  нервов,
чтобы найти нового клиента. Так что если ты думаешь, что от меня  можно  так
легко отвязаться, то ты  крупно  ошибаешься.  -  Он  сунул  руку  в  кошель,
болтавшийся у него на  поясе  и  прикрытый  сверху  рубахой,  достал  оттуда
портативный игналятор и, снова растянув губы в гнусной  гримасе,  которую  с
большим трудом можно было назвать улыбкой, двинулся к ней.
   Делайла, которую вновь охватила  дрожь,  отпрыгнула  в  угол  и  отчаянно
закричала. Пушер на мгновение остановился, поморщился и хмыкнул:
   - Неужели ты думаешь, что я не позаботился о том, чтобы нам не  помешали,
красавица? - Он прыгнул на нее и зажал ей рот рукой.
   Делайла забилась, пытаясь вырваться, но он прижал ее коленом и  поудобней
перехватил ингалятор. Делайла попыталась  укусить  его  руку,  но  торговец,
по-видимому, был достаточно опытен в таких вещах. Он успел отдернуть руку  и
изо всей силы ударил ее ладонью по лицу. Делайла больно ударилась затылком о
стену и на какой-то миг как будто потеряла сознание, а открыв глаза, увидела
прямо перед собой раструб ингалятора, направленный ей в лицо.  Она  отчаянно
дернулась, и зеленоватая струя раствора прошла мимо. Пушер выругался  сквозь
зубы и, схватив девушку за плечи, несколько раз ударил ее о стену.
   - Стоять, белая тварь! - рявкнул он и снова  вскинул  ингалятор,  готовый
молниеносно  пресечь  любое  неповиновение,  но  Делайла   и   не   пыталась
шевелить-ся - широко раскрыв глаза,  она  ошеломленно  смотрела  на  входную
арку, в которой только что по