н и холодно сказал:
   - Если у вас ничего для меня нет, мистер Розенфельд, я бы хотел  заняться
кое-какими делами.
   Сидящие за столиком переглянулись и... расхохотались. Ив  все  с  тем  же
невозмутимым выражением лица и с растущим недоумением в душе смотрел на них,
не говоря ни слова. Наконец они успокоились. Розенфельд посмотрел на  Ива  с
хитрой миной:
   - Ладно,  -  сказал  он.  -  Как  дела  с  подготовкой  заседания  совета
акционеров?
   Ив решил ничему не удивляться.  Он  молниеносным  отработанным  движением
достал портативный комп из заднего кармана брюк и начал:
   - Полная готовность по семнадцати основным  пунктам,  как-то:  финансовый
отчет на первое число, годовой баланс за  прошлый  год,  динамика  изменения
котировок за последние три года, отчет о кредитной политике...
   Но Старый Упитанный Умник прервал его:
   - Хорошо, хорошо, достаточно. - Он усмехнулся и кивнул Полонскому.
   Тот поднял бутылку и налил коньяка в  третий  тюльпан.  Старый  Упитанный
Умник поднял свой бокал и подбородком указал Иву на только что налитый:
   - Иди, выпей со стариками.
   Ив снова убрал комп и  четко,  ровным  тоном  процитировал  сорок  вторую
статью внутренней инструкции: "...персоналу  запрещается  распитие  спиртных
напитков на рабочем месте".
   Розенфельд прищурился и добродушно буркнул:
   - Ну это-то мое рабочее место. Так что ты вне подозрений.
   Ив несколько мгновений молча смотрел на них, с подчеркнутым  безразличием
пожал плечами и, шагнув к столику, взял бокал. Затем с нескрываемой  иронией
посмотрел долгим взглядом на  двух  наимогущественнейших  людей  банка  и  с
независимым видом опустился в свободное кресло:
   - Ну, раз так... - Ив с видом знатока погрел в руках тюльпан и  поднес  к
носу,  принюхиваясь.  Одобрительно  кивнул,  повернулся  к  Полонскому  и  с
подкупающей непосредственностью поинтересовался: - А что за повод?
   Полонский и председатель совета директоров  переглянулись  с  озадаченным
видом и прыснули со смеху.
   - Ну как? - сквозь смех спросил Старый Упитанный Умник.
   Полонский развел руками:
   - Пожалуй, ты прав.
   Они  дружно  отпили  из  бокалов,  немного  помолчали,  потом  Розенфельд
поставил свой бокал на стол и повернул к Иву посерьезневшее лицо. Ив  понял,
-что шутки кончились, и весь  подобрался,  ожидая  продолжения.  Розен-фельд
наклонился к Иву, положил руку ему  на  плечо  и  заговорил  -  мягко,  даже
ласково:
   - Как ты смотришь на то, чтобы стать одним из директоров нашего банка?  -
Он замолчал, вглядываясь в лицо Ива, на котором явно  читались  удивление  и
растерянность, довольно качнул головой и повернулся к Полонскому: -  С  меня
пять соверенов, старина, он все-таки удивился.
   В тот вечер разговор затянулся надолго. Ив покинул кабинет  с  ощущением,
что он в очередной раз вляпался во что-то очень  неприятное.  Однако  делать
было нечего. Ведь он приехал на Нью-Амстердам именно за этим. К тому же,  по
словам Полонского и Розенфельда, выходило, что битва с  мадам  Никаткой,  не
прекращавшаяся на протяжении уже почти четырех лет, вступала ныне в наиболее
острую фазу. И Иву в ней отводилась одна из решающих ролей. Его  "инициация"
должна была состояться в течение ближайших шести месяцев, но по их плану она
явилась бы всего лишь констатацией свершившегося факта. Поскольку  принимать
участие в подготовке и принятии решений Ив должен был уже на следующий день.
Но пока об этом будут знать лишь они трое. Ив поставил только одно  условие.
Перед самым заседанием совета директоров, на котором Розенфельд и  Полонский
собирались совершить этот переворот, ему  дадут  шесть  недель  отпуска.  Он
решил, что настало время посмотреть, как дела на Варанге, проведать Трубача,
а кроме того, он уже давно не  видел  свою  команду.  Как  бы  им  снова  не
вздумалось разыскивать его на Нью-Амстердаме.
   Розенфельд поднял голову и негромко спросил:
   - Не передумал уезжать? Нам еще надо многое сделать для подготовки совета
акционеров.
   Ив молча помотал головой.  Старый  Упитанный  Умник  вздохнул,  глядя  на
горящий экран органайзера:
   - Сегодня должно быть еще трое, не будем заставлять их ждать.
   Ив кивнул и все так же молча вышел из кабинета.
   Ив ушел с работы довольно поздно, но гораздо  раньше,  чем  собирался.  У
него оставалось еще несколько неотложных дел, которые надо было закончить до
отпуска, и он собирался работать до полуночи, но, глядя на  экран  монитора,
вдруг заметил, что картинка как будто слегка плывет. Ив несколько  мгновений
недоуменно смотрел на экран, который вдруг принялся как-то медленно мерцать,
а потом ему пришло в голову, что  вокруг  как-то  странно  тихо.  Он  поднял
голову, и в ту же секунду все пришло в норму. Ив потер глаза, потряс головой
и снова принялся за работу.  Однако,  когда  все  повторилось  еще  раз,  он
решительно отодвинулся от стола и выключил  консоль.  Наверное,  он  слишком
устал,  никакой  эффективной  работы  больше  не  получится.  Надо   немного
отдохнуть.  Поэтому  по  пути  в  гостиницу  он  заехал  в  одну  из   самых
респектабельных конюшен, в которой частенько  арендовал  лошадь  для  конных
прогулок в Этьенском лесу. Как правило, это был рослый, горячий  жеребец  по
кличке Два Ярда. Однако на этот  раз  он  был  уже  занят  и  Иву  досталась
спокойная крапчатая кобылка Сирень. Впрочем, он чувствовал, что сегодня  ему
нужна скорее не физическая нагрузка, а возможность немного успокоить нервы и
развеяться.
   Во время прогулки он снова пару раз испытал те же странные  ощущения,  но
они быстро прошли, и Ив понемногу успокоился. Через час он вернул  Сирень  в
конюшню и отправился туда, где жил вот уже два года, - в свой номер, который
снимал в одной из лучших гостиниц  Нью-Амстердама.  Поднявшись  к  себе,  Ив
быстро переоделся и, налив себе в бокал на три пальца жемчужного  Шато-Терез
урожая сорок второго года, подошел к окну и посмотрел на открывающуюся перед
глазами города панораму между пятисотэтажной башней  "Эмпайр  энтерпрайз"  и
семисотэтажной двойной пирамидой Межпланетного торгового  центра.  Где-то  в
той стороне находилось здание  банка.  Ив  прищурился,  напрягая  зрение,  и
увидел на темном фоне  огонек,  горевший  где-то  на  уровне  восемнадцатого
этажа. Сначала он просто усмехнулся от мысли, что Старый Упитанный Умник так
долго засиделся на работе. Хотя что еще ему делать? Ни жены,  ни  детей,  ни
любовницы, даже собаки и той нет. И вдруг его будто током ударило. До здания
банка по прямой было почти семнадцать миль. К тому же добрую половину  этого
расстояния занимал центральный проспект массива  Дальраби,  развлекательного
квартала Нью-Амстердама, всю ночь залитый морем огней. Он НЕ МОГ рассмотреть
горящие окна кабинета председателя совета директоров  с  такого  расстояния.
Этого не смог бы сделать ни один человек в мире,  если  только...  Ив  резко
поднес к глазам руку, и она вмиг превратилась из расплывчатой белесой полосы
в четкий предмет. Неужели  это  произошло?  Неужели  к  нему  наконец  стали
возвращаться его необычные способности? Ив лихорадочно огляделся.  Последние
полгода он почти не появлялся в  тренажерном  зале.  А  единственной  формой
физических занятий, к которым он прибегал более или  менее  регулярно,  были
вечерние конные прогулки. Да  и  их  можно  было  рассматривать  скорее  как
средство  снятия  стрессов,  чем  как  сколько-нибудь  серьезную  физическую
нагрузку. Так что, если бы не сегодняшняя  случайная  попытка  вглядеться  в
даль, он еще долго не знал бы про изменения, которые в нем произошли.  Хотя,
может, и нет. Скорее всего, его сегодняшнее недомогание  было  вызвано  тем,
что его организм восстанавливал утраченные способности,  так  что  это  было
дело нескольких дней. Но кое-что он  проверит  прямо  сейчас.  Ив  торопливо
подскочил к столу, схватил туповатый серебряный  нож  и  попытался  порезать
себе руку. Это ему не удалось. Нет, такая проверка недостаточна. Ив поспешно
натянул спортивную куртку, переложил в карман кредитную карточку и  выскочил
из номера. Через пять минут он  уже  торопливо  шагал  к  ближайшей  станции
метро, собираясь как можно быстрее добраться до Дальраби.
   Когда утром Ив появился на работе, то по его внешнему виду  вряд  ли  кто
мог предположить, что с ним произошли какие-то  перемены.  Разве  что  глаза
блестели несколько ярче обычного. Всю ночь он шатался по городу, заходя то в
брезентовый балаган, то в роскошный зал развлекательного  центра,  занимаясь
всюду испытанием собственного тела. Два раза он  специально  пропускал  удар
остро отточенного эспадрона в зале боевых дуэлей, а один  раз,  вывернувшись
из-за силового ограждения, принял грудью тяжелый арбалетный болт,  исторгнув
изумленный вздох у болельщиков,  вечно  толпящихся  в  секторе  метательного
оружия экзотира. Кроме того, он оставил за спиной целую  вереницу  картежных
игровых  автоматов,  тиров,  голоролевых  постановок  и  еще   кучу   всяких
аттракционов, на каждом из которых Ив снова .и снова убеждался, что да, дело
сдвинулось с мертвой почки. Он опять становился тем, кем был. Хотя пока  еще
находился в самом начале этого  пути.  Старый  Упитанный  Умник  появился  в
приемной, как всегда, в половине девятого утра. Ив, который примчался в банк
прямо из балаганов Дальраби, закрывшихся в четыре часа утра, то есть намного
раньше, чем обычно приходил в последнее время, успел к тому времени  принять
душ и перелопатить кучу документов.  Судя  по  его  сегодняшнему  состоянию,
вчера произошел некий рывок и организм пока еще привыкал к новому состоянию.
Сегодня Ив чувствовал себя несколько необычно.  Временами  он  непроизвольно
срывался  в  боевой  режим,  а  потом  с  недоумением  рассматривал   листок
распечатки, разорванный в клочья резким движением. А однажды он поймал  себя
на том, что читает документы, не отрывая пальца от  кнопки  "Раge  Down"  на
клавиатуре. Беда в том, что все это приходило и уходило не по  его  воле,  а
какими-то странными волнами. Вначале Ив,  испугавшись  того,  что  он  может
натворить, если вовремя не заметит изменения своего  состояния,  хотел  даже
сослаться на нездоровье и вернуться в гостиницу. Но к половине девятого  все
вроде бы пришло в норму, и он решил остаться. Во всяком случае, за последние
два часа таких странных скачков больше не было. Розенфельд сразу заметил его
возбужденное состояние, но ничего не сказал, а только  хмыкнул  и  прошел  к
себе в кабинет. Однако, когда Ив принес ему кипу обработанных документов, он
с недоумением посмотрел на бумаги и поднял на Ива удивленные глаза:
   - И когда ты все это успел?
   Ив  осторожно  пожал  плечами,  боясь,  как  бы  не  скользнуть  в  режим
ускоренного восприятия, и ответил:
   - Я же должен разобрать завалы перед своим отпуском.
   Розенфельд окинул его проницательным взглядом и усмехнулся:
   - Мне казалось, у тебя нет завалов. - Он помолчал,  думая  о  чем-то.  -У
тебя нет особых планов на сегодняшний вечер?
   Ив молча мотнул головой.
   - В таком случае у меня есть к тебе предложение. -  Розенфельд  улыбнулся
своей "дядюшкиной" улыбкой.
   Ив внутренне напрягся, ибо давно уяснил себе, что Старый Упитанный  Умник
никогда не надевает маску доброго дядюшки просто из любви к лицедейству.
   - У меня в особняке соберутся несколько старых друзей, -  сказал  "добрый
дядюшка". - Почему бы тебе не разбавить нашу престарелую компанию?
   Ив помедлил с ответом, очень сильно подозревая какой-то подвох и в то  же
время понимая, что просто не может ответить на это приглашение иначе,  кроме
как утвердительно.
   - Конечно, мистер Розенфельд.
   - Ну вот и хорошо.
   День  прошел  как  обычно.  Единственное,  что  немного  держало  Ива   в
напряжении, - это необходимость  постоянно  контролировать  скорость  своего
восприятия. Раза два он почувствовал, что  начинает  сам  собой  ускоряться,
пришлось на несколько минут замирать в неудобной позе. Не то чтобы он боялся
испугать  посетителей  своими  слишком  быстрыми   для   обычного   человека
движениями, нет, просто очень  не  хотелось  никого  наталкивать  на  разные
интересные мысли. Как в свое время говаривал дон Пивной Бочонок - не следует
сверкать золотым, коли у остальных  медь  в  кошеле.  В  этот  вечер  Старый
Упитанный Умник не стал, как обычно, засиживаться допоздна, а уже около семи
вызвал Ива в кабинет и, добродушно улыбаясь, спросил:
   - Ну что, готов посвятить вечер старичкам? Ив спокойно кивнул.
   - Ну тогда закругляйся с делами и спускайся к гаражу.
   - А как я потом доберусь до гостиницы? В ваш район ночью запрещен  доступ
любым общественным такси. Розенфельд сощурился и загадочно произнес:
   - Там увидим.
   Они подъехали к особняку мистера Розенфельда в сумерках. Когда  немыслимо
дорогой  антикварный   "линкольн-сентинел"   медленно   свернул   с   газона
коммунальной дороги на лужайку перед домом,  Ив  с  интересом  посмотрел  на
открывшийся фасад. Он не был здесь с того дня, когда Старый Упитанный  Умник
дал ему свое благословение. На первый взгляд ни особняк, ни  окружавший  его
небольшой парк ничуть не изменились. Да, наверное, так  оно  и  было.  Такие
места, как  это,  столетиями  сохраняют  свой  вид,  кажущийся  постороннему
взгляду  таким  естественным,  нетронутым,  хотя  на  самом  деле  это  плод
ежедневных  усилий  многих  людей.  Ив  вздохнул.  С  тех  пор  как  поближе
познакомился с людьми, входящими в близкий круг общения Аарона  Розенфельда,
он другими глазами смотрел на эти особняки. Как правило, их  хозяевами  были
люди, которым уже на протяжении нескольких сотен лет не  приходилось  менять
истончившуюся от регулярной чистки бронзовую табличку  на  двери.  Поскольку
такие дома очень редко переходили из рук в руки, кроме  как  по  наследству.
Подобные места были родовыми гнездами для многих поколений одной фамилии.  И
хотя новые члены семьи в большинстве своем появлялись на свет далеко от этих
стен, клан обычно предпринимал неимоверные  усилия,  чтобы  родовые  гнезда,
подобные этому, никогда не  уходили  из  семьи.  Так  что,  хотя  у  Старого
Упитанного Умника не было близких родственников, можно было не  сомневаться,
что где-то в отдалении имеется  масса  более  дальних  родичей,  которые  по
окончании земного пути мистера Розенфельда  не  преминут  затеять  свару  по
поводу наследства. Но если к дому протянутся  чьи-то  посторонние  руки,  то
родственники мгновенно прекратят скандалы и выступят  против  чужака  единым
фронтом. Таковы были традиции.
   Черменсер встретил их у порога. Он с величественным видом отворил  дверь,
с достоинством поклонился мистеру Розенфельду  и  приветствовал  Ива  легким
кивком головы. Ив успел немного  изучить  повадки  Черменсера  по  рассказам
Старого Упитанного Умника, поэтому был  даже  польщен  подобным  проявлением
благосклонности. Обычно Черменсер был напыщенно вежлив с гостями, но  только
самые уважаемые гости или старинные друзья  хозяина  могли  рассчитывать  на
кивок или легкую улыбку. Так что Ив, судя по реакции Черменсера, проходил  у
него под графой "человек не совсем бесполезный  для  мистера  Розенфельда  и
ограниченно приятный в общении". Что ж, и то хлеб. Насколько Ив помнил,  при
первой  встрече  он  удостоился  характеристики:   "...возмутительно   нагл,
бесцеремонен и невоспитан..."
   Дворецкий проводил его в комнату, в  которой  Ив  провел  ночь  во  время
своего предыдущего пребывания в этом доме. И  хотя  с  тех  пор  прошло  уже
больше двух лет, Ив внезапно почувствовал, что ему здесь  гораздо  уютнее  и
спокойнее, чем в  уже  обжитом  номере  гостиницы.  Он  постоял  немного,  с
удивлением прислушиваясь к  себе,  тихонько  рассмеялся  и  сбросил  пиджак.
Прежде  чем  спуститься  к  ужину,  он  принял   душ   и   слегка   прошелся
виброразглаживателем по брюкам и сорочке. Когда на пороге  появился  наконец
Черменсер и своим обычным чопорно вежливым тоном возгласил о том,  что  ужин
подан, Ив чувствовал себя готовым к встрече с самим епископом Эрайей, главой
Нью-Амстердамского совета  церквей.  Хотя  Старый  Упитанный  Умник,  скорее
всего, позвал все того же Полонского да кого-нибудь из руководства банка. Уж
слишком несерьезной была манера, в какой пригласили его, Ива. Впрочем, и это
неплохо.
   Однако действительность превзошла его самые смелые ожидания.  Спустившись
в холл, он натолкнулся на Черменсера, стоявшего  навытяжку  у  двустворчатой
двери, ведущей во внутренние помещения особняка. Заслышав шаги на  лестнице,
он чуть-чуть повернул голову и еле заметно двинул рукой в сторону двери, его
сухопарый зад слегка оттопырился. Все это походило на церемониальный  поклон
британского пэра и выглядело несколько неуместно и даже смешно, но дворецкий
проделал это с такой серьезностью, что Ив сдержал улыбку. А когда он  шагнул
в распахнутые Черменсером двери, ему вообще стало не до смеха.
   Гостей мистера Розенфельда было семеро. И пятерых Ив  знал  в  лицо.  Это
были  сенатор   Эйзекайя,   спикер   планетарного   сената   Нью-Амстердама;
гранд-сенатор объединенного сената Содружества  Американской  Конституции  и
председатель гранд-сенатского комитета по  военным  делам  Симона  Толнсмен;
председатель  совета   директоров   "Дженерал   электронике"   Бьерн   Григ,
фактический владелец самой крупной на планете  информационно-развлекательной
компьютерной сети "Эррик-шен", и... черт побери, епископ  Эрайя.  Пятый  был
тем самым мистером Дугласом, который появился в кабинете Старого  Упитанного
Умника за несколько минут до памятного визита герцога Сморта. Был  еще  один
военный, четырехзвездочный генерал, а  кем  был  седьмой,  Ив  не  мог  даже
представить. Впрочем, сам факт, что его пригласили в ТАКУЮ компанию, говорил
о многом. Ив на  мгновение  замер  на  пороге,  отыскивая  взглядом  Старого
Упитанного Умника,  который,  воспользовавшись  кратковременным  отсутствием
Черменсера в обеденном зале, позволил себе рюмочку солодового виски, но тот,
увидев Ива, лишь добродушно кивнул ему и сделал знак рукой, как  бы  говоря:
"Не стесняйся, присоединяйся к нашей компании". Ив поймал на себе  несколько
острых взглядов, брошенных якобы мельком, выпустил воздух  сквозь  судорожно
сжатые зубы, стараясь сделать это как можно незаметнее, и шагнул вперед.
   Ужин начался в молчании. Ив ясно ощущал  некоторое  напряжение,  висевшее
над столом. После первой перемены один из военных не выдержал и,  со  стуком
поставив  на  стол  фужер  тончайшего  элментерского  хрусталя,  раздраженно
сказал:  -  Может  быть,  мистер  Розенфельд  объяснит  нам,  какая  причина
заставила его столь поспешно собрать нас в своем доме?
   Старый Упитанный Умник, с наслаждением обсасывавший  клешню  старкийского
лангуста, оторвался от своего увлекательного занятия и с улыбкой ответил:
   - Всему свое время, мой  дорогой  генерал,  берите  пример  с  полковника
Дугласа. Он так аппетитно расправляется  с  бычьими  ребрышками,  что  может
показаться, будто только для этого сюда и приехал.
   У Ива екнуло сердце. Он прекрасно знал, кто носит это звание  и  фамилию,
хотя никогда не видел его  лица.  Официально  должность  полковника  Дугласа
называлась так: начальник отдела плановых расчетов ЦУСИ. Но на самом деле он
был вторым человеком в специальной  службе  планеты.  Хотя,  если  следовать
фактам, а не штатному расписанию, его следовало бы считать первым. Поскольку
начальником службы по традиции становилось гражданское  лицо,  а  они  редко
задерживались  на  этом  посту  больше  двух-трех  лет.  Президенты  и  иные
должностные лица, способные влиять  на  подобные  назначения,  старались  не
предоставлять ни  одному  из  назначенных  на  этот  пост  политиков  особых
возможностей узнать слишком много. Они не забыли, что легендарный  президент
Эйхаммерер, избиравшийся на свой пост восемь  раз  по  два  срока  подряд  с
предусмотренными законом семигодичными перерывами  между  двойными  сроками,
так вот - этот Э