экрану. - Ты одна?
   - Одна?
   -  В  доме  еще  кто-нибудь  есть?  Нельсон...  или  кто-то  другой  не
связывались с тобой?
   - Нет. Спенс, я не понимаю!
   - Ладно. Увидимся дома через час. И никому ни слова. Привези Чемберлена
домой под любым предлогом. Скажи, что ты очень больна.
   Он отключил связь и взглянул на часы. Через минуту он покинул корабль и
вышел в ночь. Ему предстояло пройти полмили.
   ...Свет горел только в кабинете.  Олхэм  осматривал  дом,  опершись  на
забор. Ни звука, ни движения. Он поднял руку и посмотрел на циферблат  при
лунном свете. Прошел почти час.
   Над улицей пролетела "шлюпка" и скрылась.
   Данные обследования, фотографии и  протокол  -  это  единственный  шанс
что-либо доказать. Если ему удастся пройти обследование. Если его не убьют
раньше...
   Но это единственный путь. Доктор Чемберлен - первоклассный  специалист,
руководитель медицинской службы Проекта. Его слову поверят. Он в состоянии
остановить эту истерию и безумие.
   Олхэм направился к дому, подошел к крыльцу, остановился, прислушиваясь,
около двери. Изнутри не доносилось ни звука. В доме царила полная  тишина.
И это показалось ему подозрительным.
   Олхэм, не двигаясь,  стоял  на  крыльце.  Те,  кто  находятся  в  доме,
стараются не нарушать тишину. Почему?
   Олхэм неуверенно потянулся к дверной ручке. Затем внезапно изменил свое
решение и нажал кнопку звонка. В доме, наконец, послышался звук шагов.
   Дверь открыла Мэри. Увидев ее лицо, Олхэм все понял.
   Он рванулся к кустам. Сотрудник службы  безопасности,  оттолкнув  Мэри,
выстрелил вслед. Олхэм нырнул за угол дома. Он бежал в  темноте,  бросаясь
из  стороны  в  сторону.  Луч  прожектора  следовал  за  ним,  но  не  мог
настигнуть.
   Олхэм пересек дорогу и перелез  через  забор.  Он  очутился  в  чьем-то
дворе. Слышно  было,  как  сзади  бегут  сотрудники  службы  безопасности,
перекликаясь на ходу. Олхэм тяжело дышал, грудь его ходила ходуном.
   Ее лицо... Все сразу стало понятно. Поджатые губы, наполненные болью  и
страхом глаза. А если бы он открыл дверь и вошел! Они подслушали  разговор
и устроили ловушку. Возможно, Мэри поверила их версии. Нет  сомнений,  она
тоже считала его роботом.
   Олхэм выбрался из поселка. Погоня отстала, потеряв его. Он оказался  на
вершине холма и начал спускаться по  противоположной  стороне.  Вскоре  он
будет у корабля. Но куда лететь? Олхэм замедлил шаг и остановился.  Силуэт
корабля уже виднелся на фоне ночного неба.
   Прячась за деревьями, он осторожно приближался к кораблю.
   На фоне освещенной кабины появилась фигура Петерса. В руке у  него  был
пистолет. Олхэм застыл на месте. Петерс вглядывался в темноту, не  замечая
его.
   - Я знаю, что ты здесь, - произнес он. - Выходи, Олхэм. Ты окружен.
   Олхэм не шевелился.
   - Послушай меня. Мы ведь все равно поймаем тебя, и  очень  быстро.  Ты,
видимо, продолжаешь считать себя человеком. Твой  звонок  доказывает  лишь
одно:  ты  по-прежнему  находишься  под  воздействием  иллюзий,  созданных
искусственной памятью. Но ты робот! Робот, несущий смерть. В любой  момент
ты сам или  кто-то  другой  может  произнести  кодовую  фразу.  Когда  это
произойдет, на мили вокруг все будет разрушено. Все погибнут - твоя  жена,
мы. Проект. Понимаешь?
   Олхэм  молчал.  Он  прислушивался.   Сотрудники   службы   безопасности
приближались.
   - Если ты не выйдешь, мы все равно поймаем тебя. Это дело  времени.  Мы
не собираемся снова отправлять тебя на Луну. Мы уничтожим тебя  на  месте,
даже рискуя тем, что  бомба  сдетонирует.  В  этот  район  направлены  все
имевшиеся в наличии сотрудники службы безопасности.  Осмотру  подвергается
каждый дюйм. Деваться тебе некуда. Лес окружен. Поиски завершатся максимум
через шесть часов - это все, что у тебя осталось.
   Олхэм  сдвинулся  с  места.  Петерс  продолжал  говорить;   Олхэма   он
по-прежнему не видел. Было слишком темно. Но  Петерс  был  прав.  Деваться
Олхэму было некуда. Он мог спрятаться в  лесу,  но  рано  или  поздно  его
поймают.
   Дело времени.
   Что же делать? Он потерял корабль - свою последнюю надежду на спасение.
В доме засада, и его жена заодно с "охотниками",  убежденная  в  том,  что
настоящий Олхэм убит. Он  сжал  кулаки.  Ведь  где-то  лежит  поврежденный
корабль Пришельцев, а в нем останки робота. Причем корабль, вероятно, упал
где-то неподалеку.
   Разрушенный робот находится внутри.
   Может быть, это и есть надежда? Надо  найти  этого  проклятого  робота!
Если он сумеет предъявить им останки и корабль...
   Но где они?
   Олхэм продолжал размышлять, углубляясь в  лес  и  стараясь  не  шуметь.
Корабль Пришельцев должен  был  приземлиться  неподалеку  от  лаборатории:
расчет был на то, что робот пройдет остальную часть пути пешком...  Авария
и пожар. Может быть, в этом какой-то ключ, какой-то  намек?  Читал  ли  он
что-нибудь об этом, слышал ли что-нибудь подобное? Где-то неподалеку, куда
можно добраться пешком. Отдаленное место, безлюдное.
   Внезапно Олхэм улыбнулся. Авария и пожар...
   Саттон-Вуд.
   Он ускорил шаг.


   Наступило утро. Солнечный свет пролился на сгоревшие деревья,  высветив
фигуру человека,  притаившегося  на  опушке.  Олхэм  оглядывал  местность,
напряженно прислушиваясь. Они уже близко, через несколько минут они  будут
здесь. Он улыбнулся.
   На поляне,  среди  сгоревших  останков  того,  что  некогда  называлось
Саттон-Вудом, лежал потерпевший крушение корабль. Корпус  его  поблескивал
под солнцем. Олхэм нашел его без особого труда, поскольку хорошо знал  эти
места: когда был моложе, исходил здесь все  тропы.  Он  знал,  где  искать
корабль.
   Он  выпрямился.  До  него  уже  доносились  голоса  участников  погони:
"охотники" приближались. Олхэм напрягся. Все зависит от того,  кто  первым
увидит его. Если это будет Нельсон, у него нет ни  одного  шанса.  Нельсон
выстрелит мгновенно, и Олхэм погибнет, прежде  чем  люди  увидят  корабль.
Итак, кто с ним столкнется первым?
   Хрустнула сгоревшая ветка. Человек неуверенно пробрался  вперед.  Олхэм
глубоко вдохнул. У него оставалось лишь несколько секунд, и, возможно, это
были последние секунды в его жизни. Олхэм напряженно уставился в чащу.
   Это был Петерс.
   - Петерс! -  Олхэм  замахал  руками.  Петерс  вскинул  пистолет.  -  Не
стреляйте! - Голос Олхэма дрожал. - Взгляните на поляну. Корабль,  корабль
Пришельцев! Взгляните!
   Петерс колебался. Пистолет в его руке дрожал.
   - Он там, - торопливо проговорил Олхэм. - Я знал, что  найду  его.  Лес
горел... Теперь вы поверите мне. Внутри корабля вы найдете останки робота.
Пожалуйста, посмотрите.
   - На поляне что-то есть,  -  нервно  сказал  один  из  преследователей,
прикрывавший Петерса.
   - Пристрелите его! - раздался голос. Это кричал Нельсон.
   - Не стрелять, - резко приказал Петерс.  -  Операцией  командую  я.  Не
стрелять. Теперь он от нас никуда не уйдет.
   - Пристрелите его, - молил Нельсон. - Он убил Олхэма. В любой момент он
может разнести всех нас. Если бомба взорвется...
   - Заткнитесь. - Петерс двинулся к поляне. - Взгляните, что  там.  -  Он
подозвал к себе двоих сотрудников. - Произведите осмотр места.
   "Охотники" осторожно приблизились к останкам корабля.
   - Ну, что там? - крикнул Петерс.
   Олхэм затаил дыхание. Робот должен быть там: у Олхэма не  было  времени
самому осмотреть корабль, но он был уверен, что робот  там.  А  если  нет?
Вдруг робот сумел уцелеть и уйти? Или, наоборот, полностью сгорел?
   Олхэм облизал губы. На лбу выступил пот. Нельсон  неприязненно  смотрел
на него, глубоко дыша.
   - Ну что? - спросил Петерс вернувшихся сотрудников.  -  Что-нибудь  там
есть?
   - Похоже на то. Это корабль Пришельцев. Рядом с ним что-то лежит.
   - Пойду взгляну.
   Олхэм наблюдал, как Петерс спускается по холму.
   - Тело, - крикнул Петерс. - Идите сюда!
   Олхэм спустился к кораблю.
   На земле лежало нечто странное - скрученное и  перевернутое.  По  форме
это  напоминало  человеческое  тело:  но  руки  и  ноги   изгибались   под
невероятным углом. Рот был открыт; пустые глазницы смотрели вверх.
   - Похоже на сломанную машину, - пробормотал Петерс.
   Олхэм слабо улыбнулся.
   - Ну что? - спросил он.
   Петерс взглянул на него.
   - Мне трудно в это поверить. Но кажется, с самого  начала  вы  говорили
правду.
   - Робот не добрался до меня, - сказал Олхэм и, наконец, закурил.  -  Он
был разрушен, когда случилась авария.  Вы  слишком  заняты  войной,  чтобы
поинтересоваться, почему внезапно загорелся дальний лес. Теперь вы  знаете
причину.
   Он наблюдал за ними, поминутно затягиваясь.
   - Теперь вы обезвредите бомбу, - сказал Олхэм.
   Петерс нагнулся над телом:
   - По-моему, я ее вижу.
   В  груди  робота  зияла  рана,  и   в   глубине   что-то   металлически
поблескивало.
   - Если бы робот сохранился, рано или поздно мы взлетели бы на воздух, -
сказал Петерс.
   - Оказывается, даже ваш аппарат способен давать сбои, - криво улыбнулся
Олхэм. - Впрочем, бюрократия везде одинакова.
   - По-видимому, мы ваши должники, - вынужден был согласиться Петерс.
   Олхэм потушил сигарету.
   - Я, разумеется, знал, что робот меня не  нашел.  Но  у  меня  не  было
возможности  доказать  это:  вот  в  чем  проблема.  Можно  ли   логически
обосновать, что ты - это ты?
   - Как насчет отпуска? - поинтересовался Петерс. - Думаю,  мы  могли  бы
это устроить.
   - В данный момент я больше всего на свете хочу  добраться  до  дома,  -
ответил Олхэм.
   - Отлично, - сказал Петерс. - Все, что угодно.
   Нельсон продолжал изучать останки робота. Внезапно он протянул  руку  к
металлическому предмету, который поблескивал в груди.
   - Не трогай, - сказал Олхэм. - Бомба может взорваться. Пусть этим лучше
займутся саперы.
   Но Нельсон уже ухватил металлический предмет и потянул его на себя.
   - Что ты делаешь? - закричал Олхэм.
   Нельсон выпрямился. Лицо его было искажено ужасом.  В  руке  он  держал
металлический нож, которым пользуются пришельцы.
   Нож был покрыт кровью.
   - Этим его убили, - прошептал Нельсон. - Моего друга убили вот этим.  -
Он дико взглянул на Олхэма. - Ты убил его и оставил возле корабля.
   Олхэм задрожал. Зубы его застучали. Он смотрел то на нож, то на тело.
   - Это Олхэм? - проговорил он. Мысли его смешались. - Но если это Олхэм,
значит, я...
   Он не успел закончить фразу, как Саттон-Вуд взлетел на воздух.



    Филип Дик.
    О неутомимой лягушке

   -----------------------------------------------------------------------
   Philip K.Dick. The Indefatigable Frog (1955).
   Журнал "Юный техник". Пер. - А.Корженевский.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 18 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   - Зенон был первым по-настоящему  великим  ученым,  -  изрек  профессор
Харди, окидывая аудиторию суровым  взглядом.  -  Возьмите,  например,  его
парадокс с трубой и  лягушкой.  Как  показал  Зенон,  лягушка  никогда  не
достигнет конца трубы, если длина  каждого  ее  нового  прыжка  составляет
половину длины предыдущего.  Всегда  будет  оставаться  малое,  но  вполне
реальное расстояние...
   Пока  студенты,  пришедшие  слушать  лекцию  по   физике,   осмысливали
сказанное профессором, в аудитории царила тишина. Затем  из  задних  рядов
медленно поднялась рука, и Харди недоверчиво взглянул на ее обладателя.
   - Ну? - сказал он. - Что еще, Питнер?
   - На занятиях по логике нас учили, что  это  не  так.  Профессор  Гроут
сказал...
   - Гм!
   - Профессор Гроут сказал, что трубу она все-таки одолеет.
   Харди сложил руки на груди.
   - На моих занятиях лягушка никогда не  достигнет  конца  трубы.  Я  сам
изучил эту проблему и в этом убежден. Например, если она прыгнет...
   Зазвенел звонок.
   Студенты дружно поднялись со своих мест и направились к  выходу.  Когда
последний из них покинул аудиторию, Харди достал трубку  и  тоже  вышел  в
коридор. Он взглянул сначала в одну сторону, потом в другую: ну так и есть
- совсем неподалеку стоял профессор Гроут и пил воду из фонтанчика, утирая
подбородок.
   - Гроут, - произнес Харди. - Идите сюда!
   Моргал, профессор Гроут оторвался от фонтанчика.
   - Что случилось?
   - Идите сюда, - сказал Харди и направился к нему сам. - Как  вы  смеете
трогать Зенона? Он был ученым и как таковой является принадлежностью моего
курса обучения, а никак не вашего. Оставьте Зенона в покое!
   - Зенон был  философом!  -  Гроут  возмущенно  уставился  на  Харди.  -
Впрочем, я знаю, что у вас на уме. Этот  парадокс  с  лягушкой.  К  вашему
сведению,  Харди,  лягушка  с  легкостью...   Вы   дезинформируете   своих
студентов. На моей стороне логика!
   - Ха, логика! -  Харди  фыркнул,  сверкая  глазами.  -  Старые  пыльные
максимы!  Совершенно  очевидно,  что  лягушка  должна  остаться  в   трубе
навсегда!
   - Она выберется!
   - Не выберется!
   - Джентльмены, вы закончили? - раздался рядом спокойный  голос,  и  они
резко обернулись. Позади с мягкой улыбкой на губах стоял декан факультета.
- Если да, то не согласитесь ли вы заглянуть ко мне в кабинет.
   Гроут и Харди переглянулись.
   - Видите, что вы наделали? - прошипел Харди, входя в кабинет декана.  -
Снова из-за вас неприятности.
   - Из-за вас. Из-за вашей лягушки!
   - Садитесь, джентльмены!  -  Декан  указал  на  два  стула  с  жесткими
спинками. - Садитесь поудобнее. Мне, право, жаль беспокоить вас, когда  вы
так заняты, но мне действительно необходимо  с  вами  поговорить.  Могу  я
поинтересоваться, что послужило причиной вашего спора?
   - Зенон, - пробормотал Гроут.
   - Парадокс с лягушкой.
   - Понятно, - декан кивнул. - Понятно.  Парадокс,  которому  две  тысячи
лет. Древняя загадка. И вы  двое  взрослых  мужчин  стоите  в  коридоре  и
спорите, как...
   - Проблема заключается в том, - сказал Харди, - что  никто  никогда  не
проводил экспериментальной проверки.
   - Тогда вы двое и  будете  первыми,  кто  посадит  лягушку  в  трубу  и
проследит, что из этого получится на самом деле.
   - Но лягушка не станет прыгать в соответствии с условиями парадокса.
   - Вы должны ее заставить, вот и все. Я даю вам две недели на то,  чтобы
подготовить  эксперимент  и  определить  истинный  ответ  на  эту  детскую
загадку. Мне надоели бесконечные споры, и я хочу,  чтобы  вы  покончили  с
этой проблемой раз и навсегда...


   Работа над проектом  "Лягушачья  камера",  как  его  вскоре  окрестили,
началась  с  размахом.  Университет  выделил  двум   непримиримым   ученым
подвальное помещение, и  Гроут  с  Харди  сразу  же  принялись  налаживать
оборудование. По мере того как двухнедельный срок приближался к концу, они
пропускали все больше и больше лекций. А "Лягушачья камера"  тем  временем
росла и все больше и больше становилась похожей на длинную секцию  обычной
водопроводной трубы, только очень большого диаметра, расположившейся вдоль
стены  подвального  помещения.  Один  конец  ее  исчезал  в  нагромождении
проводов и аппаратуры; с другого конца крепилась дверца.
   И наконец все было готово.  Рано  утром  Гроут  спустился  в  подвал  и
обнаружил, что Харди уже там: он стоял, заглядывая в трубу.
   - Послушайте, Харди, - сказал Гроут, - мы ведь договорились не  трогать
установку, если кто-то из нас отсутствует.
   - Я просто посмотрел внутрь. Там темно, - Харди усмехнулся. -  Надеюсь,
лягушка сможет разглядеть дорогу?
   Тут у входа в подвал что-то скрипнуло, и они оба посмотрели  на  дверь.
На пороге стоял студент  Питнер  и  с  любопытством  оглядывал  "Лягушачью
камеру".
   - Вы хотите начать опыт? - Питнер проскользнул в  помещение.  -  А  для
чего все эти катушки и реле?
   - Все очень просто, - ответил Гроут, просияв. - Это  я  сам  предложил.
Вот здесь...
   - Давайте лучше я объясню, - перебил Гроута  Харди.  -  Вы  его  только
запутаете. Мы в самом деле собирались начать эксперимент с первой  пробной
лягушкой. Если хотите, молодой человек, можете остаться. - Он открыл банку
и достал оттуда мокрую лягушку. - Как видите, у трубы есть вход  и  выход.
Лягушку мы сажаем со  стороны  входа.  Можете  заглянуть  внутрь,  молодой
человек.
   Питнер сунул голову в трубу и увидел длинный темный тоннель.
   Аппаратура ожила и мягко загудела. Харди  посадил  лягушку  в  трубу  и
захлопнул дверцу.
   - Это чтобы она не выбралась с этой стороны.
   - А зачем вам труба такого диаметра? - спросил Питнер.  -  Туда  вполне
поместится и человек.
   - Смотрите, -  сказал  Харди,  включая  газовый  рожок.  -  Этот  конец
нагревается, и тепло должно гнать лягушку вдоль трубы. Мы будем  наблюдать
за ней через окошко.
   Заглянув в трубу, они увидели, что лягушка преспокойно сидит на  месте,
поджав лапки и глядя вперед печальными глазами.
   - Прыгай, глупая, - сказал Харди и прибавил газа в горелке.
   - Смотрите! - воскликнул Питнер. - Прыгает!
   Лягушка действительно прыгнула.
   - Благодаря хорошей теплопроводности металла дно трубы прогревается все
дальше и дальше от горелки,  -  пояснил  Харди,  -  и  лягушке  приходится
прыгать, чтобы не обжечь лапки. Вот смотрите!
   - Боже, профессор, - испуганно заговорил  Питнер,  -  она  уменьшилась.
Лягушка стала в два раза меньше.
   - Здесь-то и кроется главное, - с сияющей  улыбкой  объяснил  Харди.  -
Дело в том, что в дальнем  конце  трубы  располагается  генератор  особого
силового поля. Оно действует на живые ткани таким  образом,  что  по  мере
приближения к источнику они сокращаются  в  размере:  чем  дальше  лягушка
прыгает, тем меньше она становится.
   - А зачем?
   - Это единственный способ гарантировать, что каждый последующий  прыжок
лягушки  будет  меньше  предыдущего.  Прыгая,  она  становится  меньше,  и
соответственно короче становятся ее прыжки. Мы настроили аппаратуру  таким
образом,  что  степень  уменьшения  соответствует  требованиям   парадокса
Зенона: каждый новый прыжок вдвое короче предыдущего.
   - И чем же все кончится?
   - Вот это, - сказал Харди, - мы и  намерены  узнать.  В  дальнем  конце
трубы стоит фотоблокирующее устройство. Если лягушка доберется  до  конца,
она пересечет луч света, падающий на фотоэлемент, и таким образом отключит
силовое поле.
   - Доберется, - сказал Гроут.
   - Нет. Она будет становиться меньше и меньше,  а  прыжки  ее  короче  и
короче. Для нее труба будет удлиняться до бесконечности, и она никогда  не
доберется до конца.
   Вы слишком в себе уверены, - сказал Гроут.
   Они склонились над окошком. Лягушка  проскакала  уже  довольно  большое
расстояние, и увидеть ее было  теперь  очень  трудно:  маленькое  пятнышко
размерами не больше мухи продолжало ползти по  дну  трубы,  становясь  все
меньше и меньше. Вскоре лягушка превратилась в крохотную точку, а потом  и
вовсе исчезла.
   - Боже! - произнес Питнер.
   - Мы вас больше не задерживаем, Питнер, - сказал Харди, потирая руки. -
Нам с профессором Гроутом надо кое-что обсудить...
   - Итак, - сказал Гроут, когда Питнер вышел, - трубу  проектировали  вы.
Что стало с лягушкой?
   - Как что? Она все еще прыгает где-то там, среди атомов.
   - Я  подозреваю,  что  вы  смошенничали.  Наверняка  по  дороге  с  ней
что-нибудь случилось.
   - Если вы так считаете, - парировал  Харди,  -  вы  можете  обследовать
трубу сами.
   - Пожалуй, я это и сделаю! И найду там... какую-нибудь ловушку.
   - Как хотите, - сказал Харди,  ухмыляясь,  выключил  горелку  и  открыл
металлическую дверцу.
   - Дайте мне фонарь, - потребовал Гроут.
   Харди вручил ему фонарь, и Гроут, кряхтя, полез в трубу.
   - Только без фокусов! - донесся оттуда  его  голос,  отдающийся  гулким
эхом.
   Харди подождал,  пока  Гроут  скроется  в  трубе,  потом  наклонился  и
заглянул внутрь. Профессор Гроут, чихая, с трудом дополз до середины трубы
и замер.
   - В чем дело? - спросил Харди.
   - Тут все-таки слишком тесно...
   - Да?.. - Улыбка Харди стала шире. Он вынул трубку изо рта и положил