куки. Их  глаза  впились  в  посохи  из
айронита, револьверы,  тяжелые,  обитые  металлом,  башмаки.  Тихий  шепот
пронесся среди них. Им было лет по восемнадцать.
     - Как вы в нее попали? - внезапно спросил один из них.
     - В Лигу? - Толби откинулся на стуле, громко отрыгнул, нашарил спички
в кармане и закурил. Он расстегнул пояс, и уселся поудобнее. - Нужно сдать
экзамен.
     - А что для этого нужно знать?
     Толби передернул плечами.
     - Все обо всем.
     Он снова отрыгнул и задумчиво поскреб себе грудь меж двух пуговиц. Он
ощущал внимание окружающих людей. Маленький старик с бородкой  в  очках  с
роговой оправой. За другим  столом  -  огромный  человек-бочка  в  красной
рубахе и синих в полоску брюках. Молодежь, фермеры. Негр в  грязной  белой
рубашке и брюках, с книгой под мышкой. Блондинка  с  тяжелым  подбородком,
видневшемся из-под вуали, с розовыми ногтями, в туфлях на высоких каблуках
и  туго  облегавшем  желтом  платье,   рядом   с   седым   бизнесменом   в
темно-коричневом костюме. Высокий молодой  человек,  сжимавший  руки  юной
черноволосой девушки с  огромными  глазами  в  белой  блузке  и  юбке,  ее
маленькие босоножки  валялись  под  столом.  Голые,  загорелые  ноги  были
сплетены,   и   всем   своим   стройным   телом   она   подалась    вперед
заинтересованная.
     -  Вы  же  знаете,  -  неторопливо  начал  Толби,  -  как  Лига  была
сформирована. Знаете, что в тот день мы сбросили правительство. Мы свергли
их и разогнали. Сожгли все здания. И все записи. Миллиарды микрофильмов  и
бумаг.  Огромные  костры,  горевшие  неделями.  И  толпы  маленьких  белых
существ, выплескивавшихся из разрушенных нами зданий.
     - Вы убивали их? - спросил человек-туша, плотоядно скривив губы.
     - Мы им дали уйти, они были не опасны. Они разбежались и  забились  в
норы под скалами. - Толби рассмеялся. - Смешные маленькие насекомые. После
этого мы вошли и собрали все пластинки  и  оборудование  для  изготовления
записей. Клянусь богом, мы сожгли все.
     - И роботов, - сказал один из юнцов.
     - Да, мы уничтожили всех правительственных роботов. Их было не так уж
и много. Их использовали  только  тогда,  когда  надо  было  интегрировать
множество фактов.
     Глаза юноши чуть не вылезли из орбит.
     - Вы их видели? Вы были там, где разбивали роботов?
     Пенн засмеялся.
     - Толби имеет в виду Лигу. Это было двести лет назад.
     Юноша нервно оскалился.
     - Да, да. Расскажите нам о маршах.
     Толби опустошил кружку и поставил ее на стол.
     - Пива.
     Кружка была тут же наполнена.  Он  пробурчал  слова  благодарности  и
продолжил, вялым от усталости голосом.
     -  Марши.  Вот  это  действительно  была  вещь.  Во  всем  мире  люди
собирались вместе, бросая все, чем занимались.
     - Это началось в Восточной Германии, - вмешалась блондинка с  тяжелым
подбородком. - Бунты.
     - Потом это перекинулось на Польшу,  -  робко  вставил  негр.  -  Мой
дедушка часто рассказывал, как все сидели у телика и  слушали.  А  ему  об
этом рассказывал его дедушка. Потом движение охватило Чехословакию,  затем
Австрию, Румынию и Болгарию. А там и Францию с Италией.
     - Франция была первой, -  вдруг  громко  воскликнул  маленький  седой
старичок в очках и с бородкой. - Они жили целый месяц  без  правительства.
Люди поняли, что они могут жить без правительства!
     - Все началось с маршей и погромов  правительственных  учреждений,  -
уточнила  черноволосая  девушка.  -  Огромными  толпами   неорганизованных
рабочих.
     - Россия и Америка  были  последними,  -  продолжал  Толби.  -  Когда
начался марш на Вашингтон, нас было около  двадцати  миллионов.  Это  были
великие дни. И когда мы наконец двинулись, они не смогли нас остановить.
     - Многих они застрелили, - добавила блондинка.
     - Конечно. Но люди продолжали идти. И кричали солдатам: "Эй, Билл! Не
стреляй!", "Эй, Джек! Это я, Джо!", "Не стреляйте, ведь мы ваши  друзья!",
"Не убивайте нас, присоединяйтесь к нам!" И клянусь Богом, через некоторое
время так и произошло. Они не смогли стрелять в собственный народ. В конце
концов они бросили оружие и ушли с нашего пути.
     - И тогда вы нашли укрытие, - почти  беззвучно  произнесла  маленькая
черноволосая девушка.
     - Да, мы нашли укрытие. Шесть. Три в Америке, одно в Британии и два в
России. Десять лет мы искали последнее место - и будьте уверены, это  было
последнее место.
     - И что потом? - спросил юнец с выпученными глазами.
     - Потом мы все их взорвали. - Толби с трудом  поднял  свое  массивное
тело, зажав в кулаке кружку, тяжелое лицо полыхнуло темно-красным.  -  Все
проклятые атомные бомбы во всем мире.


     Последовала напряженная пауза.
     -  Да,  -  прошептал  юнец.  -  Кажется,  вы  позаботились  об   этих
воинственных людях.
     - Их больше нет, - произнес человек-бочонок. - Они ушли навсегда.
     Толби погладил свой айронитовый посох.
     - Может быть. А может быть, и не так. Как раз  здесь  могло  остаться
несколько.
     - Что вы имеете в виду? - поинтересовался толстяк.
     Толби поднял тяжелые серые глаза.
     - Пора вам, наконец, прекратить дурачить  нас.  Вы  чертовски  хорошо
знаете, что я имею в виду.  Ходят  слухи,  что  где-то  поблизости  отсюда
осталась стайка, скрывающаяся здесь.
     На лицах у всех появилось выражение удивления, затем возмущения.
     - Это ложь! - зарычал человек-бочка.
     Старичок в очках вскочил на ноги.
     - Никто из нас не  имеет  ничего  общего  с  правительством!  Мы  все
честные люди.
     - Вы не правы, - мягко укорил Толби один из юнцов. - Местный  люд  не
любит необоснованных обвинений.
     Толби чуть приподнялся, сжав свой айронитовый посох. Пенн встал с ним
рядом.
     - Если кто-то из вас что-то знает, - обратился Толби к толпе, - лучше
скажите. Сейчас.
     - Никто ничего не знает, - заявила блондинка с тяжелым подбородком. -
Вы говорите с честными людьми.
     - Верно, - кивнул негр. - Никто здесь ничего плохого не делает.
     - Вы спасли наши жизни, - добавила черноволосая девушка. - Если бы вы
не свергли правительства, мы бы все погибли во время войны. Зачем  же  нам
поддерживать их?
     - Верно, - пробурчал толстяк. - Нас бы не было в живых,  если  бы  не
Лига. Неужели вы думаете, что мы выступим против Лиги?
     - Идем, - сказала Сильвия отцу.
     - Пошли, - она поднялась и подтолкнула рюкзак Пенну.
     Толби воинственно заворчал и медленно поднял свой рюкзак.  В  комнате
воцарилась гробовая тишина. Все замерли, наблюдая, как трое  собрали  свои
вещи и двинулись к выходу.
     Миниатюрная черноволосая девушка остановила их.
     - Следующий город в тридцати милях отсюда.
     - Дорога заблокирована, - объяснил ее высокий  спутник.  -  Несколько
лет назад ее перерезали оползни.
     - Почему бы вам не переночевать на нашей ферме? У нас  много  комнат.
Вы сможете отдохнуть и отправиться завтра утром.
     - Нам не хочется быть обманутыми, - пробормотала Сильвия.
     Толби и Пенн переглянулись, затем глянули на девушку.
     - Если вы уверены, что... мы вас не стесним...
     Человек-бочка подошел к ним.
     - Послушайте, у меня есть десять желтых слипов. Я  хочу  подарить  их
Лиге. В прошлом году я продал свою ферму и больше они мне не нужны. Я живу
со своим братом и его семьей. - Он протянул Толби деньги. - Вот.
     Тот сделал протестующий жест.
     - Держите их при себе.
     - Сюда, - пригласил высокий юноша, когда они спустились по  просевшим
ступеням в сплошную пелену жары и пыли. - У нас есть автомобиль. Вон  там.
Старый автомобиль, на бензине. Мой отец  сделал  так,  что  он  бегает  на
нефти.
     - Вы должны были взять слипы, - сказал Пенн Толби, когда они влезли в
древний, помятый автомобиль.
     Вокруг них жужжали мухи. В автомобиле было жарко, как в  бане  -  они
едва могли дышать. Сильвия сделала себе подобие веера из свернутой бумаги,
черноволосая девушка расстегнула блузку.
     - Зачем нам деньги? - искренне рассмеялся Толби. - За всю свою  жизнь
я никогда ни за что не платил. И вы тоже!
     Автомобиль дрогнул и медленно начал выползать на дорогу.  Затем  стал
набирать  скорость.  Мотор  натужно  рычал.  Вскоре  они  уже  мчались  на
достаточно высокой скорости.
     - Видели их? - голос Сильвии еле перекрывал грохот. - Они  отдали  бы
нам все, что у них есть. Мы спасли их жизни.
     Она указала на поля фермеров и  их  тощую  скотину,  высохшие  злаки,
старые осевшие дома.
     - Все они умерли бы, если бы не  было  Лиги.  -  Она  с  раздражением
прихлопнула муху. - Они обязаны нам.
     Черноволосая девушка обернулась к ним, когда автомобиль устремился по
разбитой дороге. Струйки пота змеились по ее загорелой коже. Полуприкрытая
грудь вздрагивала в такт движению автомобиля.
     - Меня зовут Лаура Дэвис. Мы с Питом живем на старой  ферме,  которую
его отец отдал нам, когда мы поженились.
     - В вашем распоряжении будет весь  нижний  этаж,  -  добавил  Пит.  -
Электричества нет, зато есть большой  камин.  Ночи  здесь  холодные.  Днем
жарко, но с заходом солнца становится ужасно холодно.
     - Все будет хорошо, - пробормотал Пенн.
     От тряски у него появилось легкое головокружение.
     - Да, - согласилась девушка, и ее черные глаза сверкнули;  Алые  губы
скривились, она наклонилась к Пенну, ее маленькое лицо осветилось каким-то
странным светом. - Да, мы позаботимся о вас.
     В  это  мгновение  автомобиль  резко  свернул   с   дороги.   Сильвия
вскрикнула. Толби скользнул вниз, зажав голову меж колен и  свернувшись  в
клубок. У Пенна позеленело в глазах. Затем последовала  головокружительная
пустота, когда автомобиль нырнул вниз. Удар! Ревущий скрежет заполнил все.
Титанический взрыв ярости подхватил Пенна и разбросал его останки  во  все
стороны. И наступила тьма.


     - Опустите меня на эти поручни, прежде чем я войду внутрь, - приказал
Борс.
     Бригада опустила его на бетонную поверхность и прикрепила  магнитными
защелками. Мужчины и женщины  спешили  по  широким  ступенькам  массивного
здания - главного офиса Борса.
     Вид этих ступенек радовал Борса. Ему нравилось останавливаться  здесь
и оглядывать свой мир. Цивилизацию, которую он  заботливо  сконструировал.
Год за годом добавлял по кусочку с усердием и тщанием.
     Его мир был не велик. Долина, окруженная  темно-фиолетовыми  холмами,
представляла собой чашу с ровным дном. За холмами начинался  обычный  мир.
Выжженные поля. Разрушенные,  заселенные  бедняками  города.  Пришедшие  в
упадок дороги. Убогие домишки фермеров. Вышедшие  из  строя  автомобили  и
оборудование. Изможденные люди, уныло плетущиеся в  домотканых  одеждах  и
лохмотьях. Он видел внешний мир. Он  знал,  как  тот  выглядит.  На  линии
холмов заканчивались пустые лица, болезни, высохшие злаки, грубые плуги  и
примитивные орудия.
     Здесь, внутри кольца холмов, Борс построил точную и  детализированную
копию общества, исчезнувшего двести лет  назад.  Мира,  каким  он  был  во
времена правительств, мира, поверженного Лигой анархистов.
     Подробная информация о том мире содержалась в его пяти  синапсических
катушках. В течение двух  веков  он  тщательно  восстанавливал  этот  мир,
создал миниатюрные общества, блиставшие и шумевшее  вокруг  него.  Дороги,
здания, дома,  промышленность,  умершего  мира,  все  фрагменты  прошлого,
построены  его  собственными  руками,  его  металлическими  пальцами,  его
мозгом.
     - Фаулер, - позвал Борс.
     Фаулер подошел. Он выглядел  измученным.  Глаза  были  воспаленные  и
красные.
     - Что случилось? Вы хотите войти внутрь?
     Над их головами прогрохотал утренний патруль. Цепочка черных точек на
фоне солнечного, безоблачного неба. Борс с удовлетворением заметил:
     - Что за зрелище!
     - Пора, - заметил Фаулер, глянув на часы.
     Справа от них, между зелеными холмами вдоль шоссе шла колонна танков.
Блестели дула орудий. За ними маршировали пехотинцы, их лица  были  скрыты
масками противогазов.
     - Я думаю, - произнес Борс, - что не очень мудро  и  дальше  доверять
Грину.
     - Почему, черт возьми, вы говорите это?
     - Каждые десять дней  я  не  действую.  Поэтому  ваша  бригада  может
видеть, какой ремонт необходим, - озабоченно сказал Борс. -  Я  совершенно
беспомощен в течении двенадцати часов. Грин заботится обо мне. Пока все  в
порядке. Но...
     - Но что?
     - Кажется мне, что в войсках должно быть больше охраны. Слишком много
искушения может возникнуть у кого-нибудь.
     Фаулер хмыкнул.
     - Сомневаюсь в этом. Что сказать обо мне? Моя обязанность осматривать
вас. Я легко мог бы подключить несколько  проводов.  Послать  заряд  через
ваши синапсические катушки и вывести их из строя!
     Борс в бешенстве развернулся, затем сдался:
     - Верно. Вы могли бы это сделать.
     Через мгновение он спросил.
     - Но что бы это вам дало? Вы знаете, что я единственный, кто способен
удерживать общество от развала. Я единственный, кто  знает,  как  плановое
хозяйство от беспорядочного Хаоса! Если меня не станет, все это  погибнет,
и у вас останутся пыль, руины и сорняки. Тот, внешний мир, ворвется сюда и
все захватит!
     - Конечно. Так к чему же беспокоиться о Грине?
     Внизу прогрохотали грузовики с рабочими. Мужчины в зелено-голубоватых
рубашках с  закатанными  рукавами,  с  орудиями  труда.  Группа  шахтеров,
отправлявшихся в горы.
     - Внесите меня внутрь, - резко бросил Борс.
     Фаулер позвал Маклина. Они подняли Борса и внесли его в здание,  вниз
по коридору, в офис. Чиновники и техники с почтением уходили с дороги  при
виде огромного, изъеденного ржавчиной бака.
     - Все в порядке, - нетерпеливо бросил Борс. - Все свободны.
     Фаулер и Маклин оставили роскошный офис с шикарными коврами,  мебелью
и драпировками, с полками, забитыми книгами.
     Борс  уже  склонился  над  своим  письменным  столом,  разбирая  горы
донесений и бумаг.
     Фаулер покачал головой, когда они шли по холлу.
     - Он уже долго не протянет?
     - Моторная система? Мы не можем усилить...
     - Нет. Я имею в виду другое. Он разрушается в области мозга.  Он  уже
не выдерживает напряжения.
     - Как и все мы, - пробормотал Маклин.
     - Управление всем этим легло тяжелым бременем на него. Ведь он знает,
что, как только он умрет, все начнет трещать по швам. Колоссальная  работа
- пытаться поддерживать развитие образцового мира в полной изоляции.
     - Он уже давно умирает, - сказал Маклин.
     - Рано или поздно мы столкнемся с этой ситуацией, - размышлял Фаулер,
мрачно проводя пальцами по лезвию большой отвертки. -  Он  уже  износился.
Рано или поздно кто-нибудь вмешается. Так как он продолжает разлагаться...
Один перепутанный провод...
     Он засунул отвертку обратно за пояс, где были плоскогубцы, молоток  и
паяльник.
     - О чем ты?
     Фаулер засмеялся.
     - Он заставит меня сделать это. Один перепутанный провод -  и  пуффф!
Но что потом? Это большой вопрос.
     - Может быть, - мягко заметил Маклин,  -  тогда  мы  с  тобой  сможем
оставить эту крысиную возню. Ты, я, все остальные. И жить как люди.
     - Крысиная возня, - прошептал Фаулер. - Крысы, бегающие в  лабиринте.
Делающие фокусы в ответ на понукания, задуманные кем-то.
     Маклин перехватил взгляд Фаулера.
     - Кем-то из другого вида.


     Толби  попытался  повернуться.  Тишина.  Что-то  капало.   Его   тело
придавила балка. Он был со всех сторон зажат в искореженном автомобиле.  И
висел головой вниз. Автомобиль лежал на боку за дорогой в овраге,  зажатый
между двумя деревьями. Изогнутые стойки и искореженный  металл  вокруг.  И
тела.
     Толби рванулся из последних сил. Балка поддалась и ему удалось сесть.
Ветка  дерева  пробила  лобовое  стекло.  Черноволосая  девушка,  все  еще
обернувшаяся к заднему сидению, была прошита ею насквозь. Ветка, пробив ее
спину и грудь, вошла в спинку  сидения,  и  она  вцепилась  в  нее  обеими
руками. Голова ее свесилась, рот полуоткрылся. Мужчина возле нее также был
мертв. Руки его отрезало лобовое стекло. Бесформенной кучей он лежал среди
остатков приборной панели и кровь вытекала из его тела.
     Шея у Пенна была сломана, как гнилая ручка метлы. Толби отодвинул его
труп в сторону и осмотрел свою дочь. Сильвия не шевелилась. Приложив ухо к
ее груди, он прислушался. Она была жива - сердце слабо билась. Грудь  едва
подымалась и опускалась.
     В том месте на ее руке, где сочилась кровь, он наложил  повязку.  Она
вся была в порезах и царапинах, одна нога  подвернулась,  явно  сломанная.
Волосы в крови, одежда изорвана. Но она была  жива.  Он  толкнул  согнутую
дверь и вывалился из машины. Огненный язык послеполуденного солнца  лизнул
его, и он заморгал. Затем стал вытаскивать ее тело.
     Послышался какой-то звук.
     Толби замер, взглянув вверх. Что-то приближалось. Жужжащее насекомое,
которое быстро снижалось. Он оставил Сильвию и припал к земле,  осмотрелся
и неуклюже двинулся вниз по оврагу.
     Он скользил, падал и катился  среди  зеленых  ветвей  и  бесформенных
серых валунов. Стиснув револьвер, задыхаясь, Толби лег в тени, вглядываясь
вперед и хватая ртом воздух.
     Насекомое приземлилось. Маленький реактивный самолет.
     Зрелище поразило его. Он слышал  о  реактивных  самолетах,  видел  их
фотографии. Был проинструктирован на исторических курсах в  лагерях  Лиги.
Но увидеть реактивный самолет своими глазами!...
     Из него высыпали солдаты. В униформе. Они  развернулись  цепью  вдоль
дороги и, слегка пригнувшись, начали пробираться к месту аварии. У  них  в
руках были тяжелые винтовки. Достаточно профессионально  они  сняли  дверь
автомобиля и забрались внутрь.
     - Один ушел, - донеслось до него.
     - Должен быть где-то поблизости.
     - Взгляни, этот живой! Это женщина. Начала выбираться. Все  остальные
мертвы.
     Яростное проклятие.
     - Чертова Лаура! Она должна  была  выпрыгнуть!  Маленькая  фанатичная
дурочка!
     - Может быть, у нее не было времени. Боже праведный, этот сук  прошил
ее насквозь.
     Ужас и отвращение.
     - Мы не сможем освободить ее.
     - Оставьте ее. - Офицер, руководивший ими,  взмахнул  рукой,  отзывая
мужчин от автомобиля. - Оставьте их всех!
     - Что делать с раненой?
     Вожак заколебался.
     - Надо ее добить, - наконец решил он.
     Он взял винтовку и поднял приклад.
     - Остальным рассыпаться в цепь и попытаться  схватить  ушедшего.  Он,
вероятно...
     Толби выстрелил, и офицер  сложился  вдвое.  Нижняя  часть  его  тела
медленно  заскользила  вниз,   верхняя   разлетелась   на   куски.   Толби
перевернулся и начал стрелять, крутясь.  Прежде  чем  остальные  в  панике
отступили к реактивному самолету и захлопнули люк, ему удалось  застрелить
еще двоих.
     На его стороне было преимущество внезапности. Теперь оно исчезло.  Их
было больше - он был обречен. Насекомое уже поднялось в воздух. Они  легко
смогут засечь его сверху. Но он должен был спасти Сильвию. В этом состояла
его главная задача.
     Толби спустился вниз на сухое дно оврага.  Он  бежал  без  цели;  ему
некуда было идти. Он  не  знал  местности,  а  пешком  далеко  не  уйдешь.
Поскользнувшись, он упал головой вниз. Боль  и  темнота.  Он  привстал  на
коленях. Револьвер исчез. Вместе с кровью он  выплюнул  несколько  выбитых
зубов. Толби дико уставился в пылающее послеполуденное небо.
     Жужжа, насекомое удалялось к далеким холмам. Оно  уменьшилось,  стало
черной точкой, мушкой, а затем исчезло.
     Толби подождал еще  минуту,  затем  начал  пробираться  по  оврагу  к
разбитому автомобилю. Они улетели за помощью и  вскоре  вернутся.  У  него
оставался единственный шанс. Если ему удастся  оттащить  Сильвию  вниз  по
дороге в укрытие. Может быть к ферме. Назад, к городу.
     Толби добрался до машины и застыл, изумленный и окаменелый. В  машине
по-прежнему оставалось три тела -  два  на  переднем  сиден