лдат остановил мотоцикл и  настраивал  передатчик  и  антенну.
Толби,  пригнувшись,  умело  начал  обходить   его   и   оказался   сзади.
Юнец-блондин нервно копался в груде проводов  и  реле,  облизывая  губы  и
оглядываясь по сторонам. При каждом звуке он хватался за  винтовку.  Толби
глубоко вдохнул. Юнец,  склонившись  над  силовым  трансформатором,  стоял
спиной к нему. Сейчас или никогда!
     Одним прыжком Толби достиг мотоцикла, поднял  пистолет  и  выстрелил.
Винтовка солдата отлетела в сторону.
     - Ни звука, - прохрипел Толби и огляделся.
     Поблизости никого не  было,  главная  дорога  находилась  в  полумиле
отсюда. Солнце садилось,  и  тень  падала  на  холмы.  Поля,  еще  недавно
зелено-коричневые, стали фиолетовыми.
     - Руки за голову, стать на колени, - скомандовал он.
     Юнец бесформенной грудой опустился на колени.
     - Что вы намерены делать? - Он заметил посох из айронита и побледнел.
- Вы агент Лиги!
     - Молчать, - приказал Толби.  -  Прежде  всего,  расскажи,  кто  твой
командир?
     Юнец, запинаясь, выложил все, что знал. Толби внимательно слушал.  Он
был удовлетворен. Обычная монолитная структура.  Как  раз  то,  что  он  и
предполагал.
     - Наверху, - вмешался он.  -  На  самой  верхушке,  кто  представляет
высшую власть?
     - Борс.
     - Борс?! - поразился Толби. - Это не имя. Звучит как... - Он понял. -
Мы  должны  были  догадаться!  Старый  правительственный  робот.  Все  еще
действующий.
     Юнец решил воспользоваться шансом. Он вскочил  на  ноги  и  стремглав
бросился прочь. Толби поднял пистолет. Пуля попала юнцу в голову. Он  упал
навзничь и затих. Толби быстро снял с него униформу,  оказавшуюся  слишком
малой для него. Но мотоцикл был что надо. Он видел их на  видеопленках.  И
когда был маленьким, страстно  хотел  иметь  такой.  Небольшой  скоростной
мотоцикл, чтобы нестись на нем куда глаза глядят. Теперь  он  им  овладел.
Спустя полчаса он уже мчался по ровному широкому  шоссе  в  направлении  к
центру долины и зданиям, выраставшим на фоне темневшего неба. Его передние
фары рассекали темноту.  Он  все  еще  вилял  из  стороны  в  сторону,  но
постепенно осваивал мотоцикл. Толби прибавил газу, дорога выстреливала ему
навстречу деревья и поля,  стога  сена,  фермерские  постройки.  Она  была
забита войсками, спешившими  ему  навстречу  -  они  двигались  на  фронт.
Лемминги,  идущие  к  океану,  чтобы  утонуть.  Тысячи,   десятки   тысяч,
завернутых  в  металл   марионеток.   Увешанных   револьверами,   бомбами,
огнеметами. Здесь была только одна неувязка. Им не  противостояла  никакая
армия.
     Парадокс! Для ведения войны необходимы две стороны, а возрождена была
только одна.
     Не доезжая мили до зданий, он свернул с дороги и тщательно  припрятал
в стоге сена мотоцикл. Какое-то время  он  раздумывал,  оставить  ли  свой
посох из айронита, но в конце концов взял  его  вместе  с  пистолетом.  Он
всегда носил свой посох - символ Лиги.
     Он представлял  союз  кочевников-анархистов,  пешком  патрулировавших
мир, агентство по защите свободного общества. Он перебежками  передвигался
в темноте к ближайшим зданиям. Мужчин здесь  было  уже  меньше.  Женщин  и
детей вообще не было видно. Впереди натянута колючая проволока,  явно  под
электрическим напряжением. За ней находились вооруженные до зубов солдаты.
Луч прожектора то  и  дело  пересекал  дорогу.  За  ним  маячила  радарная
установка,  за  ней  -  мрачные   бетонные   кубы.   Это   были   огромные
правительственные здания.
     Наблюдая за прожектором, он вычислил амплитуду его  движения.  В  его
свете выступали лица солдат, бледные и перепуганные. Юнцы. Они никогда  не
сражались. Это был их первый опыт. Когда луч прожектора удалился, он встал
и побежал к проволоке. Автоматически часть заграждения отошла  в  сторону.
Двое в форме, поднявшись, неуклюже преградили ему путь штыками.
     -  Ваши  документы!  -  потребовал  один  из  них.  Юные  лейтенанты,
мальчишки с трясущимися губами. Играющие в солдатиков. Жалость и презрение
охватили Толби. Он резко засмеялся и шагнул вперед.
     - Прочь с дороги!
     Один из них озабоченно включил карманный фонарик.
     - Стой, назови пароль на сегодня! - И штыком преградил путь,  руки  у
него тряслись.
     Толби опустил руку в карман, мгновенно вытащил пистолет и, когда  луч
прожектора начал уходить в сторону, выстрелил в  обоих.  Штыки  со  звоном
упали на землю, а он нырнул вперед. Со всех  сторон  послышались  вопли  и
заметались неясные фигурки. Поднялась беспорядочная стрельба.
     Ночь  осветилась.  Он  бегом  обогнул  угол,  пробежал  мимо  склада,
перелетел лестничный пролет и очутился у громадного здания.
     Он вынужден был действовать  быстро.  Сжав  свой  айронитовый  посох,
Толби нырнул в мрачный коридор, стуча башмаками. Сзади  за  ним  в  здание
ворвались солдаты. Молнии энергии взорвались рядом, и целая секция потолка
обрушилась за ним. Он добрался до лестницы  и  быстро  начал  подниматься.
Оказавшись на следующем этаже, Толби нащупал дверную ручку. Что-то  позади
него щелкнуло. Он полуобернулся, поднял револьвер...
     Ошеломляющий удар заставил его распластаться у стены, револьвер выпал
из руки. Призрак наклонился над ним, сжимая винтовку.
     - Кто вы? Что вы здесь делаете?
     Не солдат. Мужчина со щетиной на  подбородке,  в  грязной  рубашке  и
мятых брюках. Глаза опухшие и красные. Пояс для  инструментов:  молоточки,
плоскогубцы, отвертки.
     Толби с трудом поднялся.
     - Если бы у вас не было винтовки...
     Фаулер отступил чуть назад.
     - Кто  вы?  Рядовым  запрещено  находиться  на  этом  этаже.  Вы  это
знаете... - тут он увидел посох из айронита. - Ради всего святого! - мягче
произнес он. - Вы  тот  человек,  которого  они  не  смогли  взять.  -  Он
засмеялся. - Вы тот, кто сумел уйти.
     Пальцы Толби сжали посох,  но  Фаулер  мгновенно  отреагировал.  Дуло
винтовки вздрогнуло и очутилось на уровне глаз Толби.
     - Полегче, - предупредил Фаулер.
     Он слегка повернулся - вверх по лестнице  спешили  солдаты,  громыхая
сапогами.  Мгновение  он  колебался,  затем  махнул  винтовкой  в  сторону
лестницы перед ними.
     - Вверх, пошли.
     Толби моргнул.
     - Что...
     - Вверх! - Дуло винтовки уткнулось в Толби. - Быстрее!
     Сбитый с толку анархист ринулся вверх по лестнице. Фаулер следовал за
ним по пятам. На третьем этаже Фаулер резко  толкнул  его  в  дверь  дулом
винтовки, прижатой к спине.  Он  очутился  в  коридоре  с  массой  дверей.
Бесконечные офисы.
     - Идите! - рычал Фаулер. - Туда по холлу. Быстрее!
     Толби двинулся, его мысли смешались.
     - Какого дьявола вы...
     - Я бы никогда не смог сделать этого, - выдохнул Фаулер ему в ухо.  -
Даже через миллион лет. Но это надо сделать.
     Толби остановился.
     - Что это?
     Они  с  вызовом  смотрели  друг  на  друга,  лица  перекошены,  глаза
сверкают.
     - Он здесь, - бросил Фаулер, указывая дулом винтовки на  дверь.  -  У
вас единственный шанс. Используйте его...
     Толби колебался лишь мгновение. Затем бросил:
     - Хорошо. Я сделаю это.
     Фаулер последовал за ним.
     - Будьте осторожны. Не горячитесь. Здесь есть  несколько  КПП.  Идите
прямо все время, сколько сможете. И, ради бога, поспешите!
     Последние слова Толби едва расслышал. Он уже бежал вперед.  Достигнув
двери, рванул ее.
     Солдаты и офицеры были застигнуты врасплох. Толби метнулся вперед,  а
они кинулись врассыпную. Пока они  барахтались  по  полу,  нащупывая  свое
оружие, Толби проскользнул в другую дверь и  промчался  мимо  перепуганной
девушки за письменным столом, с открытым ртом и расширившимися глазами.
     А вот и третья дверь.
     Юноша со светлыми волосами и возбужденным лицом вскочил  и  схватился
за свой пистолет. Толби, безоружный, оказался в ловушке. Солдаты были  уже
близко. Он крепко сжал свой посох  и  отпрянул  назад,  а  блондин-фанатик
выстрелил наугад. Пуля пролетела мимо, обдав его жарким дуновением.
     - Грязный анархист! - вскрикнул Грин.
     Лицо его исказилось, он выстрелил еще раз и еще.
     - Ублюдок, шпион!
     Толби метнул свой посох, вложив в бросок всю свою силу. Посох  описал
дугу, едва не размозжив голову Грину, но в последний момент тот уклонился.
Ловкий и проворный, он, скалясь, прыгнул вперед. Посох ударился о стену  и
покатился, звеня, по полу.
     - Твой дорожный посох! - выдохнул Грин и выстрелил.
     Пуля была умышленно направлена мимо. Грин играл с ним, словно кошка с
мышкой. Толби наклонился и прыгнул вперед, схватив посох. Грин с  горящими
глазами наблюдал за ним.
     - Брось его снова! - прорычал он.
     Толби прыгнул. Он застиг юнца врасплох. Грин от столкновения упал, но
сразу же пришел в себя и начал душить Толби. Тот был тяжелее, несмотря  на
изрядное истощение после нелегкого пути через горы. И все-таки сил у  него
оставалось очень мало. А Грин был  в  прекрасной  форме.  Его  мускулистое
проворное тело вырвалось из захвата  анархиста.  Руки  Грина  вцепились  в
горло противника, тот ударил его в пах. Юнец отшатнулся и  сложился  вдвое
от боли.
     - Все в порядке, - выдохнул Грин с искаженным и потемневшим  от  боли
лицом.
     Его рука нащупала пистолет. Дуло глянуло Толби в лицо...
     В этот момент половина головы Грина исчезла. Руки  его  разжались,  и
пистолет упал на пол. Тело постояло несколько мгновений, а  затем  рухнуло
на пол, как груда тряпья.
     Толби  заметил  блеск  дула  винтовки  в  руках  мужчины  с   набором
инструментов на поясе. Тот энергично махнул ему:
     - Быстрее!
     Толби помчался вниз по устланной коврами лестнице,  освещенной  двумя
большими  мерцавшими  желтыми   лампами.   Толпа   чиновников   и   солдат
беспорядочно следовала за ним, крича и стреляя куда попало.
     Он рванул на себя толстую дубовую дверь и остановился.
     Перед ним была огромная роскошная комната.  Драпировки,  великолепные
обои. Лампы. Книжные  шкафы.  Толстые  ковры.  Потоки  тепла.  Монитор.  В
дальнем конце громадный письменный стол из красного дерева.. Блеск роскоши
прошлого.
     За столом сидел призрак, просматривая груды бумаг.  Его  внешний  вид
разительно контрастировал с великолепием обстановки.  Это  была  огромная,
изъеденная коррозией металлическая оболочка, гнутая и позеленевшая, вся  в
заплатах. Древняя машина.
     - Это вы, Фаулер? - спросил робот.
     Толби медленно продвигался вперед,  сжав  посох  из  айронита.  Робот
резко повернулся.
     - Что это? Позовите Грина и снесите меня вниз, в убежище. С одного из
постов на дороге сообщили, что агент Лиги уже...
     Робот  умолк.  Его  холодные,  механические  линзы-глаза  впились   в
человека. Он щелкал и жужжал в удивлении.
     - Я вас не знаю.
     И тут он увидел посох из айронита.
     - Агент Лиги, -  произнес  робот.  -  Вы  тот,  кто  прорвался  через
заграждения. - Третий. Вы явились сюда. И не уйдете обратно.
     Его неуклюжие металлические пальцы шарили среди предметов  на  столе,
затем в ящике. Он нашел пистолет и неловко его поднял.
     Толби выбил его, и он, звеня, покатился по полу.
     - Беги! - закричал он роботу. - Беги!
     Робот оставался недвижимым. Посох Толби опустился на его "голову".
     Хрупкий сложный мозговой блок робота был разнесен на куски.  Катушки,
провода, реле посыпались на его стол. Все механизмы были разбиты.
     Робот приподнялся в кресле, затем накренился и  осел,  растянулся  во
весь рост на полу. Многочисленные детали покатились во все стороны.
     - Великий Боже, - произнес Толби, увидев все это впервые.
     Трясясь, он наклонился над остатками машины.
     - Да, ну и развалюхой же он был!
     Его окружили служащие.
     - Он убил Борса!
     Изумленные потрясенные лица.
     - Борс мертв!
     Медленно подошел Фаулер.
     - Вы убили его, все в порядке. Все кончено.
     Толби стоял, сжимая в руках свой посох из айронита.
     - Бедняга, - произнес он кротко. - Абсолютно  беспомощный.  Он  сидел
здесь, а я пришел и убил его. У него не было возможности спастись.
     В здании начался настоящий бедлам.
     Охваченные горем солдаты и чиновники  бродили,  как  потерянные.  Они
натыкались друг на  друга,  собирались  в  группки,  что-то  восклицали  и
отдавали бессмысленные приказы.
     На Толби никто не обращал внимания. Фаулер  собирал  остатки  робота.
Подобно  Шалтай-Болтаю,  сброшенному  со  стены,  он  никогда  больше   не
взберется наверх.
     - Где женщина? - спросил Фаулера Толби. -  Агент  Лиги,  которую  они
привели.
     Фаулер медленно выпрямился.
     - Я проведу вас.
     И он повел Толби по забитому людьми холлу  в  то  крыло  здания,  где
находился госпиталь.
     Сильвия встала, опасливо  всматриваясь  в  двух  мужчин,  вошедших  в
комнату.
     - Что происходит?
     И тут она узнала своего отца.
     - Папа! Слава Богу! Так это ты сбежал!
     Толби захлопнул дверь, чтобы избавиться от хаоса звуков в коридоре.
     - Как ты себя чувствуешь? Как твоя нога?
     - Поправляется. Что случилось?
     - Я убил его. Робота. Он мертв.
     На мгновение воцарилось молчание. Снаружи, в холле, служащие носились
взад и вперед. Новость быстро распространялась.
     Растерянные солдаты  оставляли  свои  посты  и  слонялись  без  дела,
собираясь в плотные группки под стенами здания.
     - Все кончено, - сказал Фаулер.
     Толби кивнул.
     - Знаю.
     - Они устали сидеть  на  корточках  в  своих  стрелковых  ячейках,  -
пояснил Фаулер. - Они  будут  растекаться  по  домам.  Как  только  узнают
новость, начнут дезертировать и бросать свое снаряжение.
     - Хорошо, - проворчал Толби. - Чем скорее, тем лучше.
     Он прикоснулся к винтовке Фаулера.
     - Вы, я надеюсь, также.
     Сильвия стояла, глубоко задумавшись.
     - Ты полагаешь...
     - О чем ты?
     - Не сделали ли мы ошибку?
     Толби устало вздохнул.
     - Зачем об этом думать?
     - Он делал то, что считал  правильным.  Они  построили  свои  дома  и
фабрики. Это целый мир. Они избавились от многих  богов.  Я  наблюдала  за
всем этим в окно. Это заставило меня думать. Они сделали  так  много.  Так
много.
     - Они сделали много оружия, - заметил Толби.
     - У нас тоже есть оружие. Мы убиваем и разрушаем. У нас есть  все  их
недостатки и совсем отсутствуют их преимущества.
     - У нас нет  войны,  -  тихо  ответил  Толби.  -  Среди  этих  холмов
находятся десять тысяч человек. Все они были готовы драться, защищая  свой
маленький мирок. Они бы сбрасывали бомбы и смертоносные  вирусы,  если  бы
получили приказ.  Но  теперь  они  не  станут  сражаться.  Скоро  все  они
откажутся от борьбы.
     - Вся эта система быстро распадется, - согласился Фаулер. - Он уже  и
так почти потерял управление. Больше не в его силах было поворачивать часы
вспять.
     - Как бы то ни  было,  -  пробормотала  Сильвия,  -  свою  работу  мы
выполнили. - Она улыбнулась. - Борс делал свою работу, а мы свою. Но время
было на нашей стороне.
     - Верно, - согласился Толби. - Мы сделали свою работу  и  никогда  не
пожалеем об этом.
     Фаулер ничего не добавил. Он стоял, засунув руки в карманы, молчаливо
глядя в окно. Его пальцы что-то  нащупали.  Это  были  три  неповрежденные
синапсические катушки. Исправные элементы памяти мертвого  робота,  взятые
им из разбросанных остатков.
     Может быть, когда-нибудь, - подумал он. - Когда изменятся времена.



    Чарльз Плэтт.
    Беседа с Филипом Диком


Чарльз Плэтт. Беседа с Филипом Диком.
Пер. - А.Чертков.
========================================
HarryFan SF&F Laboratory: FIDO 2:463/2.5




   Настоящая беседа с Филипом Диком была опубликована в сборнике
интервью Чарльза Плэтта Dream Makers: The Uncommon People Who
Write Science Fiction [Создатели грез: Необыкновенные
люди, которые пишут научную фантастику], вышедшем в
издательстве "Berkley" в 1980 году. Печатается в полном
виде, без сокращений.
   Copyright © 1980 by Charles Platt. Публикуется с разрешения
автора и ЛИА "БАЗИАТ".
   (с) А.Чертков, перевод, 1992.


   Цель любого писателя, который пишет speculative fiction*,
заключается в том, чтобы сделать видимым то, что не видят другие
люди. Но лишь для немногих писателей это более чем
развлечение, более чем возможность продемонстрировать
изобретательность ума. То, что такие авторы дарят читателю,
можно назвать откровением.
   СНОСКА: * Speculative fiction (англ.) - буквально:
литература размышлений. Так в 60-е годы назвали фантастику
"новой волны", которая, в отличие от традиционной НФ,
обращалась в основном к социально-психологическим темам. -
Здесь и далее примечания переводчика.
   Чтобы увидеть то, что не видит никто другой, нужно быть чуточку
гением - или безумцем, а уж чтобы представить такие видения
зримо, в привычных образах и понятиях, требуется немалый
писательский дар. У Филипа Дика такой дар налицо - равно как и
немалая доля гениальности, или безумия, или, если хотите, того и
другого вместе. Его лучшие книги являются подлинным откровением
- в почти мистическом смысле этого слова.
   И все же он остается недооцененным, особенно в своей родной
Америке: человек он скромный, к тому же на его репутации
сказалось то, что в 60-е годы среди выпущенных им книг было
немало таких, которые никак нельзя назвать выдающимися. Но
дело-то в том, что писал он их тогда очень быстро, книгу за
книгой; тем не менее, даже поверхностные произведения, вышедшие
из-под его пера, поднимают достаточно фундаментальные вопросы,
связанные с мировосприятием, философией, религией. Что же до
самых последних, самых глубоких по замыслу книг, то они ясно
показывают, что ныне Дик - один из немногих авторов научной
фантастики, чью способность проникать в суть явлений можно
назвать поистине удивительной. К своим героям он относится с
беспредельным сочувствием; ситуации, в которые они попадают по
его воле, могут быть сколь угодно фантастическими, однако
волнующие их при этом проблемы - самыми что ни на есть
реальными. Поэтому можно сказать, что в своей прозе Дик пусть и
с несколько болезненным надрывом, но вместе с тем мягко и
осторожно исследует основные вопросы бытия, которые волнуют всех
нас. При этом он как бы подсмеивается над собой - этакий
обаятельный Дон-Кихот от абсурдистской литературы.
   В основе почти любой его вещи лежит предположение, что не
существует одной-единственной объективной реальности. Все это
дело восприятия. Земля обязана меняться после каждого вашего
шага. Герой может обнаружить, что он живет во сне другого
человека, или - в наркотическом бреду, который на самом деле
имеет больше смысла, чем мир реальный, а то и вовсе -
провалившись в пространстве, в какой-то иной Вселенной. Закон
Бытия в любой момент может быть внезапно пересмотрен (Богом, или
кем-то другим, кто окажется в этой роли), да и правд, вообще
говоря, может быть сколько угодно много.
   Все эти сюрреалистические идеи, а также галлюцинаторные
особенности текстов дают повод навесить на Дика ярлык
"психоделического" автора. Его навязчивые тревоги по
отношению к определенным политическим группам привели к тому,
что его стали называть "параноиком". Ну а совсем
недавно, когда он проговорился о неких мистических силах,
влияющих на его жизнь, некоторые из его коллег с печалью
отозвались о нем, как о человеке "психически
неустойчивом".
   Когда я приехал навестить его в Санта-Ану, маленький городок к
югу от огромного, кишащего людьми Лос-Анджелеса, я хотел
вытащить из него, наконец, всю правду об этих материях. Каким
же я был глупцом: я хотел объективных объяснений от человека,
который не верит в объективную реальность! И когда несколько
часов спустя я ехал обратно, я чувствовал себя так, словно мой
мозг был странным образом деформирован. Как персонаж одного из
парадоксальных, не имеющих четкой концовки романов Дика, я уехал
в итоге с еще большим числом вопросов, ч