елоголовый. Этот тупица сразу надел свои  заглушки  и  теперь  водил  носом
около ствола пушки. Убить гнездо. Может быть, не так уж он и туп.
   Джоанна вспрыгнула на повозку. Та покатилась к обрыву, уперлась в  дерево
- Джоанна не заметила. Она потянула за дульную часть ствола, как  видала  на
учениях. Белоголовый тащил мешок с порохом, но одной пастью он мало что  мог
сделать. Без остальной стаи у него не было ни мозгов, ни рук. Он смотрел  на
Джоанну вытаращенными отчаянными глазами.
   Она схватила мешок за другой конец, и они вдвоем спустили заряд в  ствол.
Белоголовый нырнул за ядром и стал тыкать в него носом. Умнее собаки, да еще
и обученный. Может быть, вдвоем у них есть шанс!
   У нее под ногами всего в полуметре лавиной шли волки. Одного-другого  она
могла бы прикончить сама. Но их были десятки, бросающихся на  элементы  стай
без разбора. Три элемента Странника стояли вокруг Шрамозадого и  щенков,  но
вся их защита - это были беспорядочные взмахи клыков и когтей. Стая  бросила
ножи и накладные когти.
   Джоанна с Белоголовым затолкали  ядро  в  ствол.  Белоголовый  ринулся  к
казеннику  пушки  и  стал  возиться  с  зажигалкой   для   фитиля,   которую
использовали артиллеристы. Она была  рассчитана  на  одну  пасть,  поскольку
только один элемент должен был подносить огонь.
   - Стой, кретин! - Джоанна пихнула его ногой. - Надо ее нацелить!
   Белоголовый взглянул обиженно - он  не  понял,  что  он  сделал  не  так.
Держатель фитиля он бросил, но зажигалку  все  еще  держал.  Высек  пламя  и
решительно направился обратно, пытаясь проскользнуть мимо ног  Джоанны.  Она
снова отпихнула его, посмотрела вверх на холм. Эта черная штука - это должно
быть гнездо!  Наклонив  ствол,  как  она  это  видела  на  учениях,  Джоанна
посмотрела вдоль него сверху. Ее лицо  было  в  сантиметрах  от  назойливого
Белоголового с огнем в пасти. Его голова  в  заглушке  дернулась  вперед,  и
пламя коснулось запальника.
   Взрыв едва не сбросил Джоанну с повозки. Минуту  в  целом  мире  не  было
ничего, кроме боли в ушах. Джоанна перекатилась на  живот,  села,  кашляя  в
едком дыму. Она ничего не  слышала,  кроме  пронзительного  и  непрестанного
звона в ушах. Повозка раскачивалась, повиснув  одним  колесом  над  обрывом.
Белоголовый шлепнулся под казенником пушки. Джоанна отвела ствол и потрепала
Белоголового по голове в заглушке. У  него  шла  кровь  -  или  у  нее?  Она
несколько секунд сидела, мало что соображая, пытаясь понять, откуда кровь  и
как вообще она сюда попала.
   В голове какой-то внутренний голос кричал: "Нет  времени,  нет  времени!"
Она заставила себя встать на колени  и  оглядеться.  Медленно  и  болезненно
возвращалась память.
   Перед ней стояли расщепленные деревья, сквозь листву проглядывала белесая
древесина. За деревьями, там, где было гнездо, виднелся выброс свежей земли.
Они "убили" гнездо, но драка продолжалась.
   На тропе все еще были  волки,  но  теперь  уже  они  разбегались  во  все
стороны. На глазах у Джоанны десятки их кидались вниз на деревья и камни.  А
Стальные Когти дрались  по-настоящему.  Странник  подобрал  ножи,  и  с  них
стекала кровь. Что-то серое и кровоточащее перелетело через край  повозки  и
упало Джоанне на ногу. "Волк" был едва ли больше двадцати сантиметров и  был
похож на домашнего зверька, но челюсти щелкнули около лодыжки с убийственной
яростью. Джоанна уронила на него пушечное ядро.

***

   В следующие три дня, пока экспедиция собирала снаряжение  и  приходила  в
себя, Джоанна много узнала о волках.  То,  что  сделали  она  и  белоголовый
элемент Тщательника, остановило атаку намертво.  Без  сомнения,  уничтожение
гнезда спасло много жизней и самое экспедицию.
   "Волки" были ульевыми организмами, но лишь  слегка  похожими  в  этом  на
стаи. Раса Стальных  Когтей  использовала  групповую  мысль  для  подъема  к
вершинам интеллекта. Волчьим гнездам это было не нужно. Джоанна  никогда  не
видела разумной стаи больше чем из шести элементов.  Резчица  говорила,  что
бывают гнезда с тысячами элементов. И то, на  которое  они  наскочили,  тоже
было не маленьким. Такая толпа не могла быть разумной, как человек. В смысле
чисто  интеллектуальной  мощи  гнездо  вряд  ли  было  способнее  отдельного
элемента стаи. С другой стороны, оно было куда более приспособляемым.  Волки
могли действовать на больших расстояниях. В пределах сотни метров от  гнезда
они были органами элементов-"цариц" гнезда, и в их благоразумии  сомневаться
не приходилось. Странник знал легенды о гнездах разумных, почти как стая,  о
лесных жителях, которые заключали с гнездами договор о  защите  в  обмен  на
еду. Пока живы были элементы гнезда,  издающие  мощный  шум,  рабочие  волки
могли координироваться почти как элементы стаи. Но стоит убить  гнездо  -  и
вся конструкция разваливается, как примитивная сеть с единым центром.
   Конечно, гнездо отлично обмануло армию Резчицы. Оно спокойно ждало,  пока
солдаты не вступят в  его  область  громкости.  Внешние  волки  использовали
звуковую мимикрию для создания звуковых "призраков", по  которым  бесполезно
стреляли  солдаты,  отвернувшись  от  истинного  гнезда.  А  когда  началось
нападение, гнездо обрушило  на  Стальных  Когтей  концентрированные  помехи.
Атака была куда сильнее, чем обычная "звуковая вонь", которая встречалась  в
других частях леса. Для Стальных Когтей эти "вонючки" были до боли  громкими
и иногда даже устрашающими, но не гасящими разум, как шумовой хаос гнезда.
   Более ста стай были выведены из строя этой засадой. Некоторые, в основном
стаи со щенками, сбились в кучу. Другие, как Тщательник,  "разорвались".  За
прошедшие после нападения часы многие из этих фрагментов сбредались вместе и
восстанавливались.  Воссозданные  стаи  были   ошеломлены,   но   невредимы.
Непострадавшие солдаты прочесывали лес и утесы в поисках  раненых  элементов
своих товарищей. Но на  обрыве  встречались  места  высотой  более  двадцати
метров. И там, где падение не было  смягчено  кустами,  элементы  падали  на
скалы. В конце концов нашли пять погибших и еще  двадцать  тяжело  раненных.
Упали также две телеги. Они рассыпались, а керхоги получили раны, от которых
уже не могли выжить. По великому счастью, от выстрела не загорелся лес.
   Три раза описало солнце  по  небу  свой  наклонный  круг.  Армия  Резчицы
приходила в себя в прибрежном лесу на  дне  долины.  Хранитель  выставил  на
северной стене долины дозоры с сигнальными зеркалами. Здесь  было  настолько
безопасно, насколько вообще могло быть так далеко к  северу.  И  здесь  было
потрясающе красиво. Отсюда не был виден высокий лес, но  зато  шумела  рядом
река, и так сильно, что заглушала вздохи суховея.  У  низинных  деревьев  не
было цветов на корнях, но все равно они отличались  от  тех,  которые  знала
Джоанна. Подлеска не было - только мягкий  голубоватый  "мох",  который,  по
словам Странника, был на самом деле частью  деревьев.  Он  расстилался,  как
газон, до самой реки.
   В последний день отдыха Резчица собрала на совещание все стаи,  свободные
от дозора и караулов. Столько стай в одном месте Джоанна не  видала  с  того
дня, когда погибла ее семья. Только эти стаи не пугали. Всюду, куда смотрела
Джоанна, она видела стаи на голубом  мху  на  расстоянии  не  меньше  восьми
метров друг от друга. На секунду ей показалось, что она  оказалась  в  Парке
Поселенцев на Оверби: семейные пикники  на  траве,  каждая  семья  со  своей
подстилкой и ящиком для еды. Только эти "семьи" были единой стаей каждая,  и
это был военный строй. Их ряды  загибались  дугой,  и  в  центре  дуги  была
королева. За ней в десяти метрах в тени сидел  Странник  Викрэкшрам.  Звание
консорта  королевы  официально  не  учитывалось.  Слева  от  Резчицы  лежали
выжившие жертвы засады, элементы в бинтах и шинах. Были и те, кого  Странник
назвал "ходячими ранеными". Это были синглеты, двойки и  тройки,  оставшиеся
от целых стай. Некоторые из них пытались принять позу  внимания,  но  другие
шатались вокруг, иногда врываясь в речь королевы бессмысленными словами. Как
было  с  Описателем  Джакерамафаном,  только  эти  выживут.  Некоторые   уже
сливались, пытаясь  образовать  новые  индивидуумы.  У  некоторых  это  даже
выйдет, как вышло когда-то  у  Странника  Викрэкшрама.  Но  для  большинства
пройдет много времени, пока они станут полноценными членами общества.
   Джоанна  сидела  вместе  с  Тщательником  в  первом  ряду  солдат   перед
королевой. Начальник Артиллерии стоял в  парадной  стойке  Стальных  Когтей:
ляжки на земле, грудь высоко, почти все головы  смотрят  вперед.  Тщательник
вышел из передряги без серьезных повреждений. На белоголовом  появилось  еще
несколько подпалин, и еще один элемент растянул себе плечо,  упав  с  тропы.
Так же гордо он носил свои заглушки артиллериста, но что-то в нем изменилось
- может быть, из-за военного строя и медали за героизм.
   Королева была одета в специальные куртки. Каждая голова смотрела  в  свой
сектор аудитории. Джоанна все еще  не  понимала  языка  Стальных  Когтей,  а
говорить на нем вряд ли когда-нибудь сможет без помощи машины. Но  зато  эти
звуки были в пределах слышимости - низкие звуки передаются лучше высоких.  И
даже  без  вспомогательной  памяти  и  генераторов  грамматики  она  кое-что
вь1учила. Она легко распознавала эмоции по интонации, а звуки вроде  резкого
"арк-арк-арк" шли здесь за аплодисменты. А отдельные слова  -  здесь  скорее
это были аккорды, звуки  имеющие  каждый  свое  значение.  Если  внимательно
слушать (и если рядом нет Странника, который переведет на  ходу),  она  даже
могла некоторые из них узнать.
   Например,  сейчас  Резчица  похвально  отзывалась  о  своих   слушателях.
Одобрительные "арк-арк" неслись со всех сторон. Будто группа  морских  львов
лает отовсюду. Одна из голов королевы опустилась в  чашу  и  подняла  оттуда
какую-то  резную  штучку.  Королева  назвала  имя  стаи,   набор   аккордов,
"тим-пам-пим-пом" какой-то,  который  Джоанна,  если  часто  слыхала,  могла
повторить, как "Джакерамафан", или даже частично понять значение  слов,  как
"Викрэкшрам".
   Из переднего  ряда  к  королеве  подошел  один  элемент.  Он  остановился
практически нос к носу с королевой. Резчица сказала что-то  о  храбрости,  и
два ее элемента прицепили эту деревянную - брошь? - к куртке  одиночки.  Тот
быстро повернулся и вернулся к своей стае.
   Резчица взяла вторую награду и вызвала другую стаю. Джоанна потянулась  к
Тщательнику.
   - Что происходит? - спросила она.  -  Почему  получают  медали  отдельные
элементы?
   И как они могут  подойти  к  другой  стае?  Тщательник  стоял  по  стойке
"смирно" тщательнее остальных стай, и не обращал на нее внимания. Теперь  он
только слегка повернул к ней одну голову.
   - Цыц!
   Он повернулся было обратно, но Джоанна поймала его за одну из курток.
   - Глупая! - ответил он в конце концов. - Награда -  для  всей  стаи.  Для
получения выдвигается один элемент. Больше - привело бы к безумию.
   Хм. Еще три стаи, одна за другой, "выдвинули элемента"  и  получили  свои
медали.  Некоторые  шли  четко,  как  человеческие   солдаты   в   рассказах
компьютера. Другие начинали резво, но потом пугались и путались, приближаясь
к Резчице.
   Джоанна помолчала, но не удержалась:
   - Эй! Тщательник! А когда мы  получим  наши?  На  этот  раз  он  даже  не
повернулся - все его головы были твердо повернуты в сторону королевы.
   - Последними, конечно. Ты и я убили гнездо и спасли самое королеву.
   Его тела чуть ли не дрожали от напряжения. Он боится  до  судорог!  Вдруг
Джоанна поняла почему. Очевидно,  Резчице  просто  было  сохранять  разум  в
присутствии всего лишь одного внешнего элемента. Но наоборот - другое  дело.
Послать одного из себя в другую стаю - это значит утратить часть сознания  и
довериться этой другой  стае.  С  этой  точки  зрения...  Джоанна  вспомнила
исторические романы, в которые любила играть. В Темные Века на  Ньоре  дамы,
получая аудиенцию у королевы, вручали ей свой меч и преклоняли  колено.  Это
был способ поклясться в преданности. И здесь то же самое, хотя, поглядев  на
Тщательника, Джоанна поняла, что здесь даже по форме  церемония  может  быть
очень пугающей.
   Еще три медали нашли героев, и Резчица  булькнула  аккорды,  составлявшие
имя Тщательника. Начальник Артиллерии застыл как оцепенелый и испустил  ртом
пару свистящих звуков.
   - Джоанна Олсндот, - произнесла королева и  добавила  несколько  слов  на
языке стай - что-то насчет выйти вперед.
   Джоанна встала, но ни один элемент Тщательника не шевельнулся.
   Королева рассмеялась по-человечески. Она держала две полированных броши.
   - Я все объясню позже по-самнорски, Джоанна. Сейчас просто подойди ко мне
с одним из Тщательника. Тщательник?
   Вдруг  они  оказались  в  центре  внимания  тысяч  глаз.  Ни  "арк",   ни
разговоров. Джоанна такого не испытывала  с  тех  пор,  как  играла  Первого
Колониста в школьной постановке "Приземления". Она  наклонилась  вперед,  ее
голова оказалась рядом с одной из голов Тщательника.
   - Пойдем, друг! Мы с тобой герои. Оглянувшиеся на нее глаза  вылезали  из
орбит.
   - Я  не  могу.  -  Это  было  сказано  почти  неслышимо.  При  всей  этой
молодцеватости и щегольских заглушках артиллериста Тщательник был напуган до
смерти. Но у него это был не страх сцены. - Я не  могу  разорвать  себя.  Не
могу!
   Задние ряды приглушенно забулькали -  в  основном  канониры  Тщательника.
Ради всех Сил, неужели его за это осудят? Средневековье, черт бы их  побрал.
Глупые люди. Даже разорванный  на  части,  Тщательник  спас  их  задницы,  и
теперь...
   Она обняла его за пару плеч.
   - Мы с тобой это уже делали, ты и я. Помнишь?
   Головы кивнули:
   - Что-то помню. Эта моя часть.., одна.., не могла бы.
   - Верно. И я не могла бы. Но вместе мы убили волчье гнездо.
   Тщательник секунду смотрел на нее, глаза его дрожали.
   - Да, мы это сделали.
   Он встал на ноги, резко дернул головами, заглушки хлопнули.
   - Да!
   И он придвинул к ней своего белоголового.
   Джоанна выпрямилась. Они с Белоголовым вышли на  открытое  место.  Четыре
метра. Шесть. Она слегка касалась  его  шеи  кончиками  пальцев.  Когда  они
отошли  от  Тщательника  на  двенадцать  метров,   шаг   белоголового   стал
неуверенным. Он кинул косой взгляд на Джоанну и пошел медленнее.
   Церемонию Джоанна не запомнила,  потому  что  все  ее  внимание  было  на
Белоголовом. Резчица говорила что-то длинно и неразборчиво. Как-то им  обоим
дали  по  резной  медали  на  воротник  и  отправили  обратно  к  остальному
Тщательнику. Только там она снова заметила всю толпу.  Она  растянулась  под
навесом леса, куда только доставал взгляд  -  и  все  их  приветствовали,  а
громче всех - артиллеристы Тщательника.

***

   Полночь. Здесь, на дне долины, были  три-четыре  часа  бесконечного  дня,
когда солнце заходило за высокую северную стену. Это было не очень похоже на
ночь, даже на сумерки. Дым костров с северной стороны стал гуще. Теперь даже
его запах слышался.
   Джоанна шла от бивака артиллеристов к середине лагеря, к палатке Резчицы.
Было тихо, только мелкие твари скрипели в корнях деревьев. Празднование  шло
бы куда дольше, не знай каждый, что через несколько часов придется лезть  на
северную стену. И потому  сейчас  только  изредка  слышался  смех  и  только
случайные стаи попадались навстречу.
   Джоанна шла босиком, забросив ботинки за плечо. Даже в такую сухую погоду
мох под ногами был на удивление мягок. У нее над головой шевелились  зеленые
кроны, открывая голубые пятна неба. В такую минуту можно было почти  забыть,
что пришлось пережить и что еще предстоит.
   Часовые у палатки Резчицы не окликнули ее, лишь тихо сообщили вперед, что
она идет. Их можно было понять -  не  так  уж  много  людей  здесь  бродило.
Королева подняла голову:
   - Войди, Джоанна.
   Она сидела в палатке тесным кругом, щенки в середине. Было  почти  темно,
только светился вход палатки. Джоанна  хлопнулась  на  подушки,  где  обычно
спала. Еще с церемонии награждения ей хотелось кое-что сказать  Резчице.  Но
теперь, после празднования.., как-то стыдно было бы портить ей настроение.
   Резчица наклонила голову в ее сторону. В тот же минут этот жест повторили
оба щенка.
   - Я видела тебя на пиру. Ты трезвенница. Ты уже ешь почти всю  нашу  еду,
но пива не касаешься.
   Джоанна пожала плечами. В самом деле, а почему?
   - Детям не полагается пить пиво, пока им не будет восемнадцать.
   Таков был обычай, и ее родители его придерживались.  Пару  месяцев  назад
Джоанне исполнилось четырнадцать - Компьютер напомнил ей точный час.  А  вот
если бы ничего этого не случилось и они были бы еще  в  Верхней  Лаборатории
царства Страум, неужто  она  с  подругами  не  попробовали  бы  тайком  этот
запретный плод? Может быть. Но здесь, где она была совсем одна,  где  сейчас
она была большим героем, она и капли не выпила... Наверное, потому, что мамы
и папы здесь не было, а выполняя их желания, она как бы была ближе к ним. На
глазах ее выступили слезы.
   - Хм. - Кажется, Резчица слез не  заметила.  -  То  же  самое  говорит  и
Странник. - Она потрепала своих щенков по шерсти и улыбнулась. -  Это  имеет
смысл. Эти двое тоже пива не получат, пока не подрастут - хотя они  немножко
от меня его сегодня насосутся.
   В палатке чуть пахло пивом.
   Джоанна резко отерла  слезы.  Сегодня  она  не  хотела  чувствовать  себя
подростком.
   - Ты знаешь, это ты нехорошо сегодня поступила с Тщательником.
   - Я.., да. Я с ним об этом говорила до того. Он не хотел,  но  я  думала,
это просто.., упрямство - правильное слово? Если бы я  знала,  как  это  ему
трудно...
   - Он практически распался на глазах у всех. Если я правильно понимаю, это
был бы позор?
   - Да. Честь в обмен на преданность на глазах у равных себе -  это  важно.
По крайней мере при моем правлении. Я уверена, что  Странник  или  Компьютер
могут назвать десяток других способов  правления.  Понимаешь,  Джоанна,  мне
нужна была эта демонстрация - и мне нужно было, чтобы ты  и  Тщательник  там
были.
   - Я знаю. Мы выиграли бой...
   - Молчание! - Вдруг ее голос стал резок, и Джоанна вспомнила, что говорит
со средневековой королевой. - Мы сейчас на две сотни миль к северу  от  моих
границ, почти в сердце владений Свежевателя. Через несколько дней мы встанем
лицом к лицу с врагом, и многие из нас умрут, не зная, за что.
   У Джоанны сердце ухнуло вниз. Если не отбить корабль,  не  закончить  то,
что задумали отец и мать...
   - Ваше величество! Ведь мы же знаем...
   - Я знаю. Странник знает. Большинство моего совета согласны, хотя ворчат.
Но мы, члены совета, говорили с Компьютером. Мы видели ваши миры  и  видели,
что может сделать ваша наука. А остальные, большинство стай... - она махнула
головой в сторону лагеря за палаткой, - идут из веры в  меня  и  преданности
мне. Для них дело смертельно опасно, а цель  неясна.  -  Резчица  замолчала,
хотя двое ее щенков еще секунду продолжали жестикулировать. - Я не знаю, как
вы убеждаете  свой  народ  на  такой  риск.  Компьютер  говорит  о  воинской
повинности.
   - Это было давно, на Ньоре.
   - Не важно. Дело в том, что мои войска здесь из преданности,  в  основном
преданности мне лично. Шестьсот лет я хорошо защищала свой народ, их память,
их предания это говорят  явно.  Не  раз  я  была  единственной,  кто  видела
опасность, и мой совет спасал всех, кто ему следовал. Вот что  держит  здесь
большинство  солдат,  большинство  артиллеристов.  Каждый  из  них  свободен
повернуть назад. А теперь - что они должны  думать,  когда  в  нашем  первом
"бою" мы, как неграмотные.., туристы налетели на волчье гнездо? Кабы не наше
везение да не то, что вы с  Тщательником  оказались  в  нужном  месте  и  не
растерялись, я была бы убита. Странник был бы убит. Может быть,  треть  всех
солдат была бы мертва.
   - Если бы не мы с Тщател