сте с чужаком стояли внизу.
   - Хм.
   Кроме лорда-камергера и врача, в  зале  было  еще  пять  стай.  Пока  они
смотрели, показалось еще  несколько.  Большинство  было  одето  как  дворяне
Республики - меха и драгоценности. Еще несколько - в простые куртки, которые
Странник помнил по прошлому разу. Да уж. Маленький поселок резчиков вырос  в
большой город, а теперь - в нацию-государство.  Странник  подумал,  есть  ли
теперь у короля - то есть у королевы - реальная  власть.  Он  повернул  одну
голову к Описателю и сказал высокой речью:
   - Ни слова пока про ящик с картинками.
   Джакерамафан принял  вид  одновременно  недоуменный  и  заговорщицкий.  И
ответил тоже на высокой речи:
   - Ага.., ага. Козырь в рукаве?
   - Что-то в этом роде.
   Странник обвел глазами балконы.  Почти  все  стаи  входили,  демонстрируя
спешку, вызванную сознанием собственной важности.  Он  улыбнулся  про  себя.
Одного взгляда в яму было достаточно,  чтобы  эта  важность  слетала  с  них
напрочь. Воздух над ним наполнился гулом  разговора.  Ни  одна  из  стай  на
Резчика не походила. Но  ведь  в  ней  мало  должно  было  остаться  прежних
элементов, ее можно будет узнать лишь по манере и поведению. И это не важно.
Иногда он мог хранить дружбу дольше времени  жизни  любого  элемента.  Но  с
другими получалось так, что друг сам меняется за десятилетие,  меняются  его
взгляды, преданность превращается в единодушие. Вот так, он считал, было и с
Резчиком. Но теперь...
   Коротко протрубили фанфары, почти как призыв  к  порядку.  Главные  двери
нижнего  балкона  отворились,  и  вошла  пятерка.  Странник   на   мгновенье
ужаснулся. Это действительно был Резчик, но как-то.., очень  не  в  порядке.
Один элемент бьы так стар, что  остальным  приходилось  ему  помогать.  Двое
других еле вышли из щенячьего возраста, и один постоянно пускал слюни. Самый
большой элемент был слеп - на глазах  жемчужные  бельма.  Такое  можно  было
видеть только в прибрежных трущобах или в последнем поколении инцеста.
   Она глядела на Странника сверху и улыбалась, будто узнала его. Когда  она
заговорила, это говорил слепой. Но голос был ясен и тверд.
   - Продолжай, Хранитель.
   Лорд-камергер склонил головы.
   - Как прикажете, ваше величество. - Он показал вниз,  на  чужака.  -  Вот
причина нашего срочного собрания.
   - Диковины можно смотреть в цирке, Хранитель. Этот голос исходил от пышно
одетой стаи на верхнем балконе. Судя по поднявшимся крикам, это было  мнение
меньшинства. Одна  стая  на  нижнем  балконе  перепрыгнула  через  перила  и
попыталась отогнать доктора от носилок чужака.
   Лорд-камергер поднял голову, призывая к молчанию, и полыхнул взглядом  на
того, кто перепрыгнул через перила.
   - Будь добр сохранять терпение, Тщательник. Все смогут посмотреть.
   Названный этим именем испустил несколько  ворчливых  шипящих  звуков,  но
отошел.
   - Хорошо. - Все внимание Хранителя было теперь направлено на Странника  и
Описателя. - Ваша лодка обогнала новости с севера, друзья мои. Никто,  кроме
меня, вашего рассказа не знает, да и у  меня  только  кодовые  сообщения  от
стражи, переданные рогом через залив. Вы говорите, это  создание  слетело  с
неба?
   Это было приглашение к рассказу. Странник предоставил говорить  Описателю
Джакерамафану - тот это любил. Он рассказал о  летающем  доме,  о  засаде  и
убийствах, о спасении чужака. Он показал свой глазной прибор и объявил  себя
секретным агентом Республики Длинных Озер. Ну какой  настоящий  шпион  такое
сделает?
   Все стаи совета смотрели на чужака - кто со страхом, кто, как Тщательник,
с непобедимым любопытством. И лишь  Резчица  смотрела  только  парой  голов.
Остальные, быть может, спали. Она была такой усталой на вид, каким  Странник
ощущал  себя  внутри.  Он  свои  головы  положил  на  лапы.  Боль  в   Шраме
пульсировала, и легко было бы заставить этого элемента заснуть, но тогда  он
бы очень мало что понял из сказанного. Э! А эта идея все же  неплохая.  Шрам
отключился, и боль стихла.
   Разговор шел еще несколько минут, но тройка, которой стал Викрэк, уже  не
очень понимала его смысл. Хотя тоны голосов он улавливал.  Тщательник  -  та
стая на полу - несколько раз нетерпеливо на  что-то  пожаловался.  Хранитель
что-то ответил, соглашаясь. Доктор отступил, и Тщательник подошел к чужаку.
   Странник пробудил себя полностью.
   - Осторожно! Это создание отнюдь не дружелюбно!
   - Твой друг мне уже один раз это говорил, - огрызнулся Тщательник.
   Он обходил вокруг носилок, глядя на коричневое  безволосое  лицо  чужака.
Тот глядел бесстрастно. Тщательник осторожно подался вперед и потянул чужака
за одежду. Опять никакой реакции.
   - Видишь? - спросил Тщательник. - Оно понимает, что я не желаю ему вреда.
   Странник не стал его поправлять.
   - Оно в самом деле ходит только на этих задних ногах? - спросил кто-то из
советников. - Вообразите только, как бы оно над нами громоздилось!
   Смех. Странник вспомнил, как эти похожие на  богомолов  чужаки  выглядят,
когда стоят прямо.
   Тщательник сморщил один из носов.
   - Ну и грязное же оно! - Он весь расположился вокруг нее - поза, которая,
как знал Странник, чужой не нравилась. - Эту стрелу, знаете ли, надо вынуть.
Кровь почти остановилась, но если  мы  хотим,  чтобы  это  создание  прожило
подольше, нужна будет медицинская помощь.
   Он укоризненно посмотрел на Странника и Описателя, будто ставя им в вину,
что они не сделали эту операцию на борту катамарана. Вдруг что-то  привлекло
его внимание, и тон его резко изменился.
   - О Стая Стай! Вы посмотрите на эти передние лапы! - Он ослабил  веревки,
связывающие передние лапы чужака. - Две такие лапы не  хуже,  чем  пять  пар
губ! Вы только подумайте, на что может быть способна стая таких созданий!
   И он приблизился к одной из пятищупальцевых лап.
   - Осто... - начал Странник. Но чужак резко сложил свои щупальца в клубок,
передняя нога дернулась под немыслимым углом, вбивая  лапу  точно  в  голову
Тщательника. Удар не мог быть особенно сильным, но попал точно в мембрану.
   - Ау! Вау-вау-вау!
   Тщательник отскочил назад.
   И чужак тоже кричал.  Это  был  чисто  ротовой  шум,  высокий  и  тонкий.
Зловещий этот крик заставил  подняться  все  головы,  даже  головы  Резчицы.
Странник уже слышал его много раз. Он не сомневался -  это  была  межстайная
речь чужаков. Через  несколько  секунд  звук  сменился  регулярными  резкими
выдохами и затих.
   Долго никто не говорил ничего. Затем Резчица частично поднялась на ноги и
посмотрела на Тщательника:
   - Ты не пострадал?
   Она заговорила впервые с начала собрания.
   Тщательник облизывал лоб.
   - Да нет. Этот элемент вполне соображает.
   - Когда-нибудь твое любопытство тебя погубит.
   Тщательник возмущенно фыркнул, но был явно польщен таким предсказанием.
   Королева Резчица окинула взглядом своих советников:
   - Я вижу  один  существенный  вопрос.  Тщательник  утверждает,  что  один
элемент чужака может быть столь же искусен, сколь целая стая нас. Это так?
   Вопрос был адресован Страннику и Описателю.
   - Да, ваше величество. Если бы чужак мог дотянуться до узлов веревок,  он
бы их развязал. - Он знал, к чему ведет, ведь сам до этого три дня  доходил.
- И эти звуки кажутся мне координированной речью.
   Когда это  дошло  до  других,  говор  взметнулся  волной.  Артикулирующий
элемент часто  способен  выдавать  полуразумную  речь,  но  обычно  за  счет
ухудшения координации движений.
   - Именно так. Это создание не похоже ни на что из нашего  мира,  и  лодка
его спустилась с неба. Я боюсь думать, каков должен быть разум  такой  стаи,
если один элемент столь же разумен, как целая стая нас?
   Ее слепой, говоря эти слова, оглядывался вокруг, будто видел. Двое других
обтирали морду слюнявому.  Королева  не  представляла  собой  вдохновляющего
зрелища.
   Тщательник приподнял одну голову.
   - Я не слышал ни намека на звук мысли. И передней мембраны у нее  нет.  -
Он показал на разорванную одежду возле раны чужака. -  И  никаких  признаков
плечевой мембраны. Может  быть,  эта  стая,  которая  разумна  даже  в  виде
синглета... А может быть, это и все, на что эти чужаки способны.
   Странник про себя улыбнулся. Тщательник, конечно, беспокойный  дурак,  но
явно не из тех, кто держится традиции. Уже столетия ученые  спорили,  в  чем
разница между людьми и  животными.  У  некоторых  животных  мозг  больше,  у
некоторых лапы или губы куда более умелые, чем у элемента стаи.  В  саваннах
Восточной Долины есть  создания,  похожие  на  элементы  стай  и  держащиеся
группами, но без особой глубины мысли. Кроме разумных  стай,  бывали  только
еще волчьи гнезда и стаи китов. Координация мысли между элементами - вот что
давало им превосходство. Теория Тщательника была ересью.
   - Но мы слышали звуки мысли, и громкие, когда на них напали из засады,  -
сказал Джакерамафан. - Может быть, вот этот - вроде наших  грудных,  еще  не
умеющих думать...
   - И уже такой разумный, как  целая  стая,  -  мрачно  закончила  за  него
Резчица. - Если эти существа не умнее нас, мы можем усвоить  их  умения.  Не
важно, насколько они велики, мы можем в конце концов стать  им  равными.  Но
если этот элемент - всего лишь кусочек сверхстаи...
   Минуту  не  было  слышно  разговора,  только  приглушенный   звук   мысли
советников. Если эти чужаки - сверхстаи, и если  их  посланец  был  убит,  -
возможно, уже никому спасения не будет.
   - Итак. Наша главная задача - спасти это создание, подружиться  с  ним  и
узнать его истинное имя.
   Головы Резчицы склонились, казалось, она забылась  совсем  -  или  просто
устала. Вдруг несколько голов ее повернулись к лорду-камергеру.
   - Доставить это создание в мои покои.
   Хранитель чуть не подпрыгнул от удивления.
   - Как можно, ваше величество! Мы же видели, насколько  оно  враждебно.  И
ему нужна медицинская помощь!
   Резчица улыбнулась, голос ее стал шелковым. Странник помнил этот  тон  по
прежним временам.
   - Ты забыл, что я владею хирургией? Ты забыл, что я - Резчица?
   Хранитель облизал губы и поглядел на других советников. Секунду помолчав,
он сказал:
   - Никак нет, ваше величество. Будет исполнено, как вы сказали.
   Чувство, которое испытал Странник, можно  было  назвать  радостью.  Может
быть, Резчица еще здесь все-таки правит.

Глава 12

   На следующий день Странник сидел  на  ступеньках  своей  квартиры,  когда
Резчица пришла его навестить. Она пришла одна,  в  тех  же  простых  зеленых
куртках, которые он помнил по прошлому разу.
   Он не поклонился и не вышел ей навстречу. Она минуту холодно смотрела  на
него, а потому уселась всего в нескольких ярдах.
   - Как Двуногий? - спросил Странник.
   - Я вынула стрелу и зашила рану. Думаю, он выживет.  Мои  советники  были
довольны: это создание действовало не как  разумное  существо.  Оно  билось,
даже когда его привязали, будто у него понятия  нет  о  хирургии.  Как  твоя
голова?
   - Все в порядке, пока я не двигаюсь. - Остальная часть его (Шрам)  лежала
за дверью в темноте комнаты. - Мембрана заживает отлично,  и  я  думаю,  что
буду через несколько дней здоров.
   - Ну и хорошо.
   Выведенная  из  строя  мембрана  могла  вызывать  постоянные   ментальные
проблемы или необходимость замены элемента, при этом  возникала  болезненная
задача: куда девать обреченного на молчание синглета.
   - Я помню тебя, пилигрим. Все элементы новые, но ты все тот же  Странник.
У тебя были прекрасные рассказы. Я рада была твоему визиту.
   - А я был рад видеть великого Резчика. Поэтому я и вернулся.
   Она с усмешкой наклонила голову:
   - Великого Резчика прежних дней, а не эту старую развалину?
   Он пожал плечами и спросил:
   - А что случилось?
   Она ответила не сразу. Какое-то время они  сидели  молча  и  смотрели  на
город.  Было  облачно,  срывался  иногда  дождь.  Холодный  ветер  с  канала
покусывал глаза и губы.  Резчица  поежилась  и  вспушила  мех.  Наконец  она
сказала:
   - Эта душа у меня уже шестьсот лет - если считать  по  когтям.  По-моему,
ясно, что со мной случилось.
   - Раньше извращение тебе не вредило.
   Обычно Странник так прямо не говорил. Но что-то в собеседнице вызывало на
откровенность.
   - Да, обыкновенный инцест доходит до моего состояния за пару  столетий  и
становится идиотом гораздо раньше. Мои методы были куда умнее. Я знала, кого
с кем скрещивать, каких щенков оставлять, а каких отдавать другим. И  всегда
выходило, что мои воспоминания несет моя же плоть, а душа  остается  чистой.
Но я недостаточно хорошо понимала - или пыталась сделать невозможное.  Выбор
становился  все  труднее  и  труднее,  и  наконец  пришлось  выбирать  между
умственными и физическими дефектами.  -  Она  утерла  слюну,  и  все,  кроме
слепого, оглянулись  на  город.  -  Сейчас  самые  лучшие  дни  лета.  Жизнь
становится зеленым безумием и рвется ухватить последний кусочек тепла  перед
зимой.
   И действительно, казалось,  зелень  хочет  покрыть  все.  Перистая  трава
сбегала по холмам в город, папоротники  лезли  на  вершину,  вереск  укрывал
серые кроны гор по ту сторону канала.
   - Мне здесь нравится.
   Никогда Странник не  думал,  что  ему  придется  утешать  Резчицу  народа
резчиков.
   - Ты совершила чудо. Я слыхал о нем всю дорогу с другой стороны мира. И я
ставлю что угодно, что половина стай здесь в родстве с тобой.
   - Да-да, я пользовалась таким успехом, который ни одному распутнику  даже
не снился. Недостатка в любовниках у меня не было, хотя не всех щенят  могла
использовать я сама. Иногда я  думаю,  что  мои  побеги  -  это  и  был  мой
величайший эксперимент. Тщательник и Хранитель - в основном мои отпрыски. Но
и Свежеватель тоже.
   Ха! Вот этого Странник не знал.
   - За последние лет сорок я более или менее  смирилась  со  свой  судьбой.
Вечность не перехитрить, и когда-нибудь мне придется дать моей душе спокойно
заснуть. Совет все больше и больше перебирает дел  на  себя  -  как  могу  я
претендовать на власть, когда я больше не я? Я вернулась к  искусству  -  ты
видел эти черно-белые мозаики?
   - Да. Они прекрасны.
   - Я тебе покажу как-нибудь другие мои работы. Процедура эта скрупулезная,
но почти автоматическая. Отличное было бы дело для последних лет моей  души.
Но ты с твоим чужаком все смешал. Черт побери, почему бы этому не  случиться
лет сто назад? Что бы я из  этого  сделала!  Мы  поиграли  с  твоим  "ящиком
картинок", ты знаешь. Они немножко похожи на мои мозаики  -  как  солнце  на
светлячка. Там каждая картинка  складывается  из  миллионов  цветных  точек,
таких мелких, что их без линз Описателя не рассмотреть.  Я  за  многие  годы
работы сложила десятки мозаик.  Этот  картиночный  ящик  делает  бесконечные
тысячи так быстро, что они даже движутся. Твои чужаки превратили  дело  моей
жизни в царапанье грудного щенка на стенах колыбели.
   Королева резчиков тихо плакала, но в голосе ее слышалась злость.
   - И теперь весь мир собирается перемениться, и слишком поздно  для  такой
старой развалины, как я!
   Практически не думая. Странник протянул одного из своих  элементов  в  ее
сторону. Тот подошел  очень  близко:  восемь  ярдов,  пять.  Мысли  внезапно
загудели в интерференции, но было слышно,  что  она  успокаивается.  Резчица
неясно рассмеялась:
   - Спасибо. Странно, что тебе  приходится  мне  сочувствовать.  Величайшая
проблема моей жизни - для пилигрима пустяки.
   - Тебе было больно... Ничего другого он не придумал сказать.
   - Вы, пилигримы, меняетесь, меняетесь и меняетесь бесконечно.
   Она придвинула к нему один из своих элементов, они почти соприкасались, и
думать стало еще труднее. Странник  заговорил,  сосредотачиваясь  на  каждом
слове, стараясь не забыть, что хочет сказать.
   - Но я сохраняю что-то  от  души.  Части,  которые  остаются  пилигримом,
должны иметь определенное мировоззрение.
   Иногда величайшее озарение приходит  в  шуме  боя  или  близости.  Сейчас
наступил такой момент.
   - И я думаю, что сам мир сейчас созрел для перемены души,  раз  к  нам  с
неба  свалился  двуногий.  Разве  будет  для  Резчицы  лучшее  время,  чтобы
расстаться со старым?
   Она улыбнулась, и неразбериха мыслей стала громче, но она была приятной.
   - Я не думала об этом в таком аспекте. Да, сейчас время перемены...
   Странник вошел в ее середину. Две стаи  минуту  стояли  обнявшись,  мысли
сливались в сладкий хаос. Последнее, что они ясно помнили, как шли вверх  по
лестнице в его апартаменты.

***

   К вечеру того же дня Резчица  принесла  картиночный  ящик  в  лабораторию
Тщательника.  Сам  Тщательник  и  Хранитель  уже  были  там.   И   Описатель
Джакерамафан тоже там был, но  держался  от  других  дальше,  чем  могла  бы
требовать вежливость. Появление Резчицы прервало  какой-то  спор.  Несколько
дней назад такая свара ее бы расстроила.  А  теперь  она  просто  втянула  в
комнату своего хромого, посмотрела на всех глазами слюнявого - и улыбнулась.
Ей было хорошо, как не  было  уже  много  лет.  Резчица  приняла  решение  и
проводила его в жизнь, и теперь ее ждали новые приключения.
   При ее появлении Описатель расцвел.
   - Вы были у Странника? Как он?
   - Отлично, просто отлично. - Стоп! Незачем им  показывать,  насколько  на
самом деле отлично. - Я имею в виду - он оправится полностью.
   - Ваше величество, я благодарен вам и вашим врачам. Викрэкшрам - отличная
стая, и.., я хочу сказать,  что  даже  пилигрим  не  может  менять  элементы
ежедневно, как костюмы.
   Резчица небрежно  махнула  головой  в  знак  согласия.  Потом  подошла  к
середине комнаты и поставила на стол картиночный ящик чужака. Он был  больше
всего похож на большую розовую подушку, только с висячими ушами и вышитым на
ней странным зверем. Резчица, провозившись  с  этим  прибором  полтора  дня,
здорово научилась.., его открывать. Как  всегда,  появилось  лицо  двуногой,
производящее ротовой шум. Как всегда. Резчица благоговейно восхитилась видом
движущейся мозаики. Для создания этой иллюзии нужно было  синхронно  двигать
миллион мельчайших "плиток". И все равно она каждый раз повторялась.
   Резчица повернула экран так, чтобы Тщательник и Хранитель тоже видели.
   Джакерамафан пододвинулся ближе и вытянул пару голов, чтобы видеть.
   - Ты все еще думаешь, что этот ящик живой? - спросил он Хранителя. - Дашь
ему чего-нибудь сладкого, и он откроет свои секреты, да?
   Резчица улыбнулась про  себя.  Описатель  не  был  пилигримом.  Пилигримы
слишком зависимы от чужой доброй воли, чтобы подкалывать тех, кто у власти.
   Хранитель просто не обратил на него внимания. Все его глаза  смотрели  на
Резчицу.
   - Ваше величество, прошу не принимать за оскорбление. Я  -  то  есть  мы,
члены совета, должны снова вас попросить. Этот  ящик  с  картинками  слишком
важная вещь, чтобы оставлять его в пастях одной стаи,  даже  столь  великой,
как вы. Просим вас. Оставьте его нам всем, по крайней мере на  время  вашего
сна.
   - За оскорбление не принимаю. Если вы настаиваете, можете принять участие
в моих исследованиях. Дальнейшие уступки не рассматриваются.
   Резчица посмотрела на Хранителя невинным взглядом. Хранитель был знаток в
вопросах шпионажа, посредственный администратор и никуда не  годный  ученый.
Лет сто назад она бы отправила такого, как он, ухаживать за  посевами,  если
бы он вообще решил остаться. Сто  лет  назад  не  было  нужды  в  шпионах  и
контрразведчиках и вполне хватало одного администратора. Как все изменилось.
Она машинально ткнула ящик носом - может быть, все опять изменится.
   Тщательник на вопрос Описателя ответил серьезно:
   - Я  вижу,  милостивый  государь,  несколько  возможностей.  Первая:  это
волшебство. - Хранитель отвернулся, недовольно  поморщившись.  -  Я  имею  в
виду, что этот ящик настолько превосходит наши  возможности  понимания,  что
является магическим. Но это ересь, которую никогда не примет Резчица, и я ее
вежливо опускаю. - Он ме