кого? - спросил Ларри.
   Марсия пожала плечами.
   - Для пришельцев. Мне надо было их как-то назвать. Так или иначе, но мы
имеем с ними дело из-за сигнала,  посланного  с  Кольца  Харона,  так  что
харонцы вовсе не плохое название.
   - Откуда поступили эти изображения? - спросил Рафаэль.
   - Из червоточины, - ответила Марсия. - Они были переданы двоичным кодом
с другого конца червоточины. И простите, Хирам, но я уверена, что масса на
месте Земли - это червоточина. Не знаю только, для кого или  для  чего  на
нашем конце предназначен этот фильм.
   - Как его передали? - задал вопрос Люсьен.
   - Его передали повторяющимися сигналами на волне сорок два  сантиметра.
Ответ на волне двадцать один сантиметр поступал с Луны.
   - Как могут радиосигналы проходить через червоточину? - спросил Люсьен.
   - Насколько я понимаю, этому ничто  не  мешает,  -  сказала  Марсия.  -
Червоточина - это дыра, подобная двери из одного трехмерного  пространства
в другое. Когда дверь открыта, любой объект, в том  числе  и  радиосигнал,
без помех проходит через червоточину.
   - Если в дыру можно протолкнуть  планету,  что  говорить  о  нескольких
паршивых радиоволнах? - заметил кто-то.
   "Радиоволны". Ларри вдруг осенило, но обсуждение понеслось дальше, и он
потерял ход мысли.
   Макджилликатти  встал  и  потянулся  к  голограмме,  чтобы  получше  ее
рассмотреть. Идущий от шара  мрачный,  багровый  свет  придавал  его  лицу
угрожающий и несколько потусторонний вид.
   - Марсия, я знал, что вы работаете над расшифровкой этих  сигналов,  но
не представлял, как  далеко  вы  продвинулись.  Надо  было  обратиться  за
помощью  ко  мне.  Изображение   такой   сложности   допускает   различные
толкования,  а  у  вас  нет  соответствующей  подготовки,  чтобы   сделать
правильный выбор. Я хочу только уточнить, насколько  можно  положиться  на
ваши данные?
   - Они близки, очень близки к тому, что было передано, -  ледяным  тоном
ответила Марсия. - Цвета воспроизведены с минимальной  погрешностью.  Если
не считать усиления четкости параллелей и меридианов, сделанного по  вашей
просьбе, я вообще не  меняла  яркости  и  оттенков  цветов.  Что  касается
масштаба времени и пространства, то об этом я не имею понятия.  Записанное
может относиться к объекту величиной с детский надувной  шарик  с  той  же
степенью вероятности, что и к планете или  звезде.  Я  знаю  только,  что,
видимо, для харонцев это важно.
   - Что же это такое. Бог ты мой? - воскликнул в темноте Рафаэль.
   Долгое время в комнате стояла тишина.
   - Это  чертовски  причудливое  четырехмерное  изображение,  -  необычно
громко сказал Макджилликатти. - Как же вам удалось его разгадать?
   Марсия рассмеялась низким грудным смехом, в темноте блеснули ее зубы.
   - Я сказала, что мне лучше начать с  конца,  -  проговорила  она.  -  Я
хотела показать, что у меня на самом деле кое-что есть, а потом объяснить,
как я пришла к таким выводам. Может показаться  удивительным,  что  я  так
быстро получила изображения, и я, может быть,  желала  бы  приписать  себе
честь разгадки кода противника, но все против меня. Дело в  том,  что  эти
сообщения практически не были зашифрованы.
   В сущности, это меня больше всего и тревожит.  Ваши  пришельцы,  доктор
Рафаэль, не просто умышленно не обращают  на  нас  внимания,  все  гораздо
хуже. Я ясно поняла: они вообще не представляют  себе,  что  мы  можем  им
угрожать, даже досаждать. Думаю, им потребуются неимоверные усилия,  чтобы
просто осознать наше существование. Они передают сообщения в  обе  стороны
прямо у нас под носом так, как мы обсуждали бы-при собаке, отвести ли ее к
ветеринару. Мы полагаем, что собаки не понимают  людей;  примерно  так  же
относятся к нам и харонцы. Может, они и правы. Я вот не понимаю,  что  они
говорят.
   В комнате снова воцарилось неловкое молчание.  На  этот  раз  скрипучий
голос Макджилликатти принес чуть ли не облегчение.
   - Черт возьми, Макдугал, как же вы  раскололи  этот  орешек?  -  Способ
разгадки никак не давал ему покоя.
   - Методом, примененным в Аресибо, - ответила Марсия. - В двадцатом веке
построили огромный радиотелескоп. Не то на Бермудах, не то на Кубе, не  то
где-то еще [в Пуэрто-Рико].  И  использовали  старую-престарую  идею.  Она
состоит в том, что, если послать двоичный сигнал, основанный  на  довольно
простых понятиях и  образах,  совершенно  чуждая  отправителю  цивилизация
сумеет его понять.  Большая  часть  первого  послания  будет  состоять  из
основных понятий: о числах, величинах и структуре атома  -  в  схематичной
форме. Цифры от одного  до,  скажем,  десяти;  затем  ряд  простых  чисел;
возможно, доказательство теоремы Пифагора. Когда  послано  достаточно  для
того,   чтобы   инопланетяне   составили   некоторое    представление    о
цивилизации-отправителе, можно  передать  в  общих  чертах,  как  выглядит
биологический  вид,  к  которому  относится  отправитель,  карту  планеты.
Солнечной системы.
   Дальше имелось в виду, что, поскольку у братьев по разуму  теперь  есть
набор основных сведений о  числах,  геометрических  понятиях,  масштабе  и
структуре  атома,  можно  переходить   к   настоящему   разговору,   если,
разумеется, предполагаемая цивилизация, откликнувшаяся на  наш  голос,  не
находится слишком далеко. Потому что если  ждать  ответа  на  какой-нибудь
элементарный  вопрос  несколько  лет,  то  разговор  вряд   ли   получится
плодотворным. Не думаю, что в двадцатом  веке  кто-то  собирался  посылать
трехмерные динамичные образы, но принцип этого послания такой  же.  Первая
серия сообщений, посланных на Луну и обратно, на другой конец червоточины,
очень  напоминает  последовательность  чисел,  о  которой  я  только   что
говорила.
   - Погодите-ка, - возразил Ларри. - Описанный  вами  метод  предназначен
для посланий адресату, не знакомому с вашим языком.
   - Правильно. В сущности, для начала вы посылаете введение в язык, чтобы
сделать понятным все последующее.
   - Но они посылают сообщения своим же агентам, - заметил  Ларри.  -  Тут
какая-то неувязка.
   - Я знаю только то,  что  видела,  когда  расшифровывала  сообщение.  В
поисках толкования первого послания мне  пришлось  полностью  переработать
программу. Как только компьютер ухватил идею, он перешел в  автоматический
режим и стал сам заучивать новый язык. Я просто сидела  и  наблюдала.  Это
был классический пример послания, о  котором  испокон  веков  мечтают  все
студенты на лекциях по ксенобиологии, только, пожалуй,  несколько  сложнее
того, что они себе представляют.
   Вы знаете, что откуда-то с Луны идет  сигнал  на  волне  двадцать  один
сантиметр. Радиопередатчик никто не может найти. Вероятно, этот  сигнал  и
поступает  к  харонцам,  находящимся  на  другом  конце  червоточины.  Они
посылают обратно повтор принятого послания на двойной длине волны, а затем
собственное сообщение. Потом харонец-отправитель с  Луны  передает  повтор
этого сообщения. Вот такая у них связь. Но вот что  важно.  Один  или  два
раза передатчик на Луне воспроизводил точную копию входящего  послания,  а
вслед за тем измененный вариант. Я это поняла,  лишь  когда  сравнила  две
копии.  В  измененном  варианте  исправлялись  языковые  ошибки  харонцев,
которые находятся на другом  конце  червоточины.  Я  могу  с  уверенностью
сделать вывод: харонцу с Луны пришлось обучать адресата  своему  языку.  И
для адресата, кто бы он ни был, этот урок не был неожиданностью.  Об  этом
говорит та очевидная готовность, с которой он ответил на сигнал с Луны. То
есть он ожидал этого сигнала, хотя и не понимал языка.  Он  делал  ошибки,
пока ему не научился.
   - Но вы здесь говорите не совсем о языке, - сказал Ларри. -  Во  всяком
случае, мне так кажется.  Не  было  ли  среди  сигналов  условных  знаков,
которые вы не сумели расшифровать? То есть вот  что  меня  интересует:  не
было ли в этих сообщениях, помимо изображений и экспериментальных  данных,
еще чего-то такого, что относится к области абстрактного мышления? Ну, там
объяснений каких-то, приказов...
   Марсия уже была готова возразить, но передумала.
   - Нет, не было. Ничего необъяснимого. Только  поток  данных.  Я  смогла
дешифровать все целиком, составив зрительные образы той или  иной  степени
сложности.  Но  если  вы  хотите  придраться,  то  это  действительно   не
настоящий, естественный язык.
   - Подождите, - вмешался Макджилликатти.  -  Эти  сукины  дети  посылают
сообщения. Почему же это не язык?
   - Потому что, если действительно придраться, это даже не  сообщения,  -
ответил  Ларри.  -  Это  картинки.  Отправитель  и  адресат   договорились
исключительно о такой форме посылки сигналов.
   - Ну и что?
   - А то, что они могут посылать только данные, но  полноценного  общения
нет. По крайней мере, полноценного в  человеческом  смысле.  Нет  советов,
предложений и прочего.
   - А какая разница?
   -  Разница,  как  между  фотографией  вашей  тети  Минни   и   письмом,
раскрывающим, что вы думаете о старушке,  -  сказал  Ларри.  -  По  словам
доктора Макдугал, в послании нет ни одного непонятного сигнала. То есть мы
можем  с  полнейшей  уверенностью  говорить,  что  в  сообщениях   имеются
изображения и данные, но нет слов, объясняющих, что все это значит.
   - Возможно, они не нуждаются в языке, - заметила Сондра. -  Потому  что
им не нужно толкование.
   Ларри посмотрел на Сондру.
   - Продолжай. Что ты хочешь этим сказать?
   - Они не нуждаются в языке в нашем Смысле  слова,  потому  что  у  этих
существ не может быть разногласий. Все их реакции объясняются по  Павлову.
Если все особи их  вида  всегда  отвечают  одинаково  на  один  и  тот  же
раздражитель, язык не нужен.
   - По сути, это коллективное сознание, которому не требуется  общение  с
себе подобными. Разделенные временем и  пространством,  но  очень  похожие
особи всегда приходят к одним и тем же выводам.
   -  Хорошо,  -  согласилась  Сондра,  -  но  зачем  тогда  нужны   уроки
грамматики?
   - Языковая структура меняется со временем, - сказал Люсьен. - С тех пор
как они в последний раз общались, прошло много времени, и  они  опасались,
что не поймут друг друга. Быть может, они и мыслят почти одинаково,  но  в
результате длительного независимого существования  выявилось  несовпадение
либо символики, либо просто стиля.
   - Сколько требуется времени, чтобы язык изменился? - спросил Ларри.
   - Я не специалист,  -  ответил  Люсьен,  -  но  мы  читаем  и  понимаем
Шекспира, который жил восемь столетий  назад,  хотя  с  тех  пор  языковая
структура определенно развивалась.  Любая  приличная  ЭВМ  замедляет  этот
процесс. Если речь идет о компьютерах с блоком памяти, то  со  времени  их
последнего разговора  прошли,  по  крайней  мере,  тысячелетия.  А  может,
миллионы лет.
   - Миллионы лет? - изумленно переспросил Долтри.
   Ларри откашлялся.
   - Это  не  так  невероятно,  как  кажется.  Мы  располагаем  некоторыми
доказательствами того,  что  харонцы  находились  в  Солнечной  системе  в
течение долгого, очень долгого времени. У  нашей  группы  с  Плутона  есть
совершенно новая информация, которую мы решили не  раскрывать  до  приезда
сюда, мы опасались сообщать ее по радио или передавать лазерограммой. Наша
группа вообще решила, что мы не будем представлять  эти  данные  комитету,
пока не получим заверения, что  они  останутся  в  секрете.  Мы  не  хотим
паники.
   - Что может вызвать большую панику, чем потеря Земли? - спросил Долтри.
   - А если люди подумают, что это ваших рук дело?  -  сказала  Сондра.  -
Пока что пурпуристы из Тихо взяли ответственность на себя.
   - Но они не могли этого сделать!  Никто  им  не  поверит,  -  возразила
Марсия. - Чтобы пурпуристы были способны на такое? Абсурд. Уж я-то знаю, -
добавила она.
   - Но, допустим, есть основания  думать  именно  так,  -  мягко  сказала
Сондра. - Допустим, появляется  правдоподобное  доказательство  того,  что
причину всей этой чехарды надо искать на Луне. Вам не приходит  в  голову,
что кто-нибудь может  психануть?  Напасть  на  Луну,  чтобы  предотвратить
дальнейшие бедствия?
   - Никто этого не сделает, - ответила Марсия.
   Сондра повела рукой над столом, указывая на всех.
   - Мы представляем здесь все обитаемые  планеты  и  крупные  космические
дома. Все ли из нас рискнут утверждать, что уверены в  благоразумии  своих
правительств?  Разве  так  уж  невероятно  предположение,  что  кто-нибудь
захочет разделаться  с  виновниками  катастрофы?  Оружие  возмездия  найти
нетрудно, и новоявленным защитникам человечества будет не  важно,  сколько
невинных людей при этом пострадает. А вы, жители Луны,  что  сделаете  вы,
если узнаете, что одна из планет вот-вот на вас нападет? Что сделает  ваше
правительство?
   Вновь наступила тишина.
   Наконец президент Долтри прокашлялся.
   - Что касается Луны, я могу взять с нашей делегации  обещание  молчать.
Судите сами: сообщения в газетах и прочих  средствах  информации  об  этом
совещании отсутствовали, и мы по-прежнему не намерены привлекать  внимание
к нашей работе. А как другие делегации?
   Присутствующие (правда, не  все  слишком  охотно)  согласились  хранить
молчание, и Ларри удовлетворенно кивнул.
   - Благодарю вас,  -  сказал  он.  -  Думаю,  очень  скоро  вы  поймете,
насколько необходимо это соглашение.  -  Он  направился  в  дальний  конец
комнаты к регуляторам видеоэкрана. - Позвольте  рассказать  вам  о  Лунном
колесе...


   Призрачное, серое на черном,  изображение  Колеса,  помещенного  внутрь
прозрачной Луны, зависло над столом  рядом  с  застывшим,  кроваво-красным
образом расколотого шара. Ларри заметил, что несколько  делегатов  мельком
взглянули на пол, вспомнив, что эта страшная машина находится  у  них  под
ногами.  Чертовски  неприятно  думать,  что  где-то  в  глубине  затаилось
опоясывающее планету чудовище.
   - Коротко говоря. Колесо - это  предмет  в  виде  незамкнутого  кольца,
спрятанный  на  глубине  многих  километров  под  поверхностью  Луны.  Оно
расположено точно в пограничной плоскости, разделяющей ближнюю  и  дальнюю
стороны Луны, то есть было  обращено  прямо  к  Земле.  Колесо  во  многом
напоминает Кольцо Харона  и  было  обнаружено  благодаря  тому,  что  тоже
генерирует гравитационные волны. Правда, его огромная мощность не идет  ни
в какое сравнение со скромными возможностями Кольца Харона. Колесо и  есть
источник радиосигналов, которые мы улавливаем с той  минуты,  как  исчезла
Земля. Очевидно, Колесо играло главную роль в том, что произошло с Землей,
и в том, что сейчас происходит с Солнечной системой. Оно находится здесь в
течение длительного времени. Это более или менее все, что нам  известно  о
Колесе. Основная трудность состоит в том, что единственное устройство, при
помощи которого можно наблюдать Колесо, находится на Плутоне.  В  принципе
нам необходим мобильный гравитоскоп,  но  его  создание  сейчас  -  задача
совершенно невыполнимая. Если бы мы смогли подобраться ближе к Колесу, мы,
несомненно,  получили  бы  гораздо  более  хорошее  изображение,  но  пока
придется  обойтись  этим.  Мы  пробовали  различные  методы  компьютерного
увеличения изображения, и в процессе этих исследований выявили одну весьма
любопытную деталь. Внимание, я воспроизвожу увеличенную картинку.
   От Северного и Южного полюсов Колеса протянулись две еле заметные серые
иголочки. Обе, похоже, достигали поверхности Луны.
   - Ну и что это такое? - спросил Макджилликатти.
   - Подъездные тоннели, - предположил  Долтри.  -  Тем,  кто  строил  эту
штуку, надо было как-то проникать внутрь и выходить наружу.
   - Я тоже так думаю, - согласился Ларри.
   - Значит, мы должны воспользоваться ими и посмотреть на это  Колесо,  -
решительно сказал Люсьен.
   Воцарилась мертвая тишина. Наконец заговорил Рафаэль, вид  у  него  был
грустный.
   - Мы тоже пришли к такому заключению, - сказал  он.  -  Нужно  выяснить
природу Лунного колеса. Исследовав Колесо, мы многое  узнаем  о  харонцах,
которые им управляют. Кто они? Где они? Есть ли они внутри Луны?  Тем  или
иным способом мы должны пробраться к Колесу.
   - Будем считать, что решение принято.  Но  у  нас  есть  еще  несколько
неотложных дел, - заметил Долтри. - Надо  получше  изучить  гравитационные
точки и посмотреть, что происходит, когда они достигают планет. Марс  дает
нам отличную возможность сделать это.
   - А наблюдатели успеют прибыть на Марс, прежде чем там появится  первая
гравитационная точка? - спросила Сондра.
   Веспасиан сверился с карманным компьютером.
   - Если, конечно, корабль полетит с постоянным форсированием двигателей.
В этом случае группа будет на Марсе через четыре дня.
   - В эту группу нам нужен один специалист в области гравитации, а других
я просил бы как можно скорее вернуться на Плутон, - сказал Долтри. - Чтобы
не  терять  времени:  доктор  Бергхофф,  доктор   Макджилликатти,   доктор
Макдугал. Специалист в области гравитации,  физик  и  инженер,  добившийся
наибольших успехов в дешифровке посланий... э-э... харонцев. Корабль готов
к полету на Марс. Я хотел бы, чтобы вы отправились на нем завтра утром.
   Сондра, еще не  успевшая  прийти  в  себя  после  перелета  с  Плутона,
достаточно громко чертыхнулась, но Долтри точно не расслышал.
   Он повернулся к Ларри и доктору Рафаэлю.
   - Мистер Чао, доктор Рафаэль, мне сообщили,  что  ваш  корабль  "Ненья"
будет отремонтирован и подготовлен к полету через неделю. И  вы  сразу  же
вернетесь на Плутон.
   Голос Долтри стал властным, и  в  нем  появились  металлические  нотки.
Видимо, он считал  себя  вправе  отдавать  необсуждаемые  приказы,  и  все
присутствующие, кажется, согласились с таким раскладом. Ларри претила сама
мысль о возвращении на Плутон. Еще шестнадцать дней  на  борту  "Неньи"...
Хотя и тут никаких интересных заданий ожидать вроде бы не приходится.
   - Однако у нас есть целая неделя, чтобы использовать вас здесь,  мистер
Чао, - продолжал Долтри. - Конечно, часть этого времени займет  обсуждение
с нашими учеными важнейших проблем. Но это не самое главное. Главное - это
Колесо.
   Президент Долтри оперся руками о стол и посмотрел в  одну,  а  затем  в
другую сторону. Ларри сидел на одном, Люсьен на другом конце стола.
   - Мистер Чао,  мистер  Дрейфус.  Один  из  вас  знаком  с  генераторами
гравитационных волн, другой - с тем, как обстоят дела на Луне.  Вы  вдвоем
сумеете проникнуть к Колесу. В вашем распоряжении одна неделя.
   Люсьен как будто хотел возразить, но сдержался. Что там греха таить, он
не желал работать с Ларри. Ларри это ясно чувствовал и страдал  от  этого.
Он не мог объяснить, как это произошло, но они с Люсьеном вели  себя  так,
словно чего-то не поделили.
   - Очень хорошо. Предлагаю дать нашим гостям возможность привести себя в
порядок и через час снова собраться здесь.
   Люди  начали  вставать  и  разминаться,  загудели   голоса,   совещание
закончилось. Многие хотели побеседовать с Ларри, но он был не расположен к
разговорам. Он медленно подошел к Долтри, стоящему посреди  комнаты,  там,
где в воздухе все еще висели голографические изображения Лунного колеса  и
расколотого шара. Лунное колесо. Возникшая непонятно откуда  вражда  между
Люсьеном и Ларри не предвещала ничего хорошего. Особенно если им предстоит
вместе заниматься такой сложной штукой, как Лунное колесо.
   - Сколько времени находится под нами это Колесо? - глядя на  Люсьена  и
Ларри, спросил доктор Долтри. - Сколько оно дожидалось сигнала, который мы
случайно послали? - Он кивнул на топографическое изображение шара. - И что
же, черт возьми, это такое?
   - Мы не  можем  ответить  на  эти  вопросы,  доктор  Долтри,  -  сказал
подошедший с другой стороны Люсьен. -  Впрочем,  можно  послать  небольшое
радиосообщение харонцам и спросить их напрямую.
   Ларри хлопнул себя по лбу.
   - Вот именно! - воскликнул он. - Прямо в точку!
   - Что? - язвительно усмехнулся Люсьен