тому он пожаловал вам аудиенцию в его личной часовне главного храма.
     - Я бесконечно признателен за оказанную мне честь, ваше преподобие. Умоляю вас, возвращайтесь скорее в храм и предупредите Святейшего экзарха, что я и мои слуги немедленно явимся на его зов.
     - Сию же минуту передам, ваша светлость. Прошу покорно уведомить меня о том, когда именно экзарх Алейкон может ожидать вас?
     - На вашем месте я бы летел в храм со всех ног, ваше преподобие, - посоветовал Альтал. - Если вы еще немного промедлите, я буду там раньше вас. Бремя греха моего очень тяжело, и я должен освободиться от него, иначе моя спина сломается под этим грузом.
     - Бегу, ваша светлость, - пообещал священник. Когда он убегал, сержант Халор тщетно пытался сдерживать смех.
     - У вас какие-то проблемы, сержант? - спросила его Лейта.
     - Его светлость глубоко черпнул, - рассмеялся Халор.
     - Это одна из его слабостей, - подтвердила она. - Папочка не станет тратить время, черпая в час по чайной ложке, если у него под рукой лопата.

***

     Древний храм Двейи явно был самым величественным зданием в Магу. Служители Коричневой Рясы постарались скрыть наиболее бросавшиеся в глаза свидетельства того, что этот храм был воздвигнут в честь богини плодородия, и убрали с алтаря непомерно грудастую статую. Из двери, расположенной позади алтаря, навстречу им приветственно выбежал тот самый священник, который заходил утром. Он выглядел немного смущенным, когда увидел сопровождавшую Альтала свиту.
     - Своими грехами, ваше преподобие, я нажил себе врагов, - объяснил Альтал. - С моей стороны было бы неосторожно оставлять дочерей без защиты. Есть и другие причины, по которым я не хотел бы выпускать моих дочерей из виду, но было бы, вероятно, не совсем уместно упоминать о них перед человеком, взявшим на себя обет целомудрия.
     Священник захлопал глазами и слегка покраснел.
     - О, - сказал он и перевел разговор на другую тему. Он повернулся и повел их внутрь полутемного коридора к темной, тяжелой двери вишневого дерева.
     - Личная часовня нашего Святейшего экзарха, - сказал он и постучал в дверь.
     - Войдите, - отозвался голос из-за двери. Священник в коричневой рясе открыл дверь и пропустил Альтала и его спутников в часовню.
     - Святейший Алейкон, - сказал он, коротко преклоняя колено, - я имею честь представить вам его светлость герцога Альтала Кентейнского.
     Затем он встал и, пятясь, вышел из маленькой часовни, кланяясь на каждом шагу.
     Экзарх Алейкон оказался полноватым человеком с коротко остриженными светлыми волосами и внушительными манерами.
     - Я польщен, ваша светлость, - весьма небрежно кинул он Альталу, - но мне казалось, вы желали иметь частную аудиенцию, чтобы мы могли полнее рассмотреть, насколько серьезны ваши грехи.
     - Я не могу позволить себе такую роскошь, как частная аудиенция, ваше святейшество, - убедительно ответил Альтал. - Святые люди называют это грехами, а миряне - преступлениями. Моим восхождением на престол двигало честолюбие, и благодаря моим способам достижения цели я нажил себе множество врагов. Эти две очаровательные девушки - мои дочери, Лейта и Андина. Мальчик - их личный паж. Священник в черной рясе - это брат Бхейд, мой личный капеллан. Вся моя свита постоянно подвергается опасности, поэтому все время нуждается в охране, которую осуществляют мои личные телохранители - Халор и Элиар, два величайших воина во всем Кентейне.

***

     - Герцогство Кентейнское насчитывает несколько тысяч лет, ваше преосвященство, - рассказывал Альтал экзарху Алейкону некоторое время спустя, когда они сидели в кабинете экзарха, - и за все эти бесчисленные века мы возвели коррупцию в ранг искусства. Любой судья у меня в кармане, а все духовенство пляшет под мою дудку. Все, что для этого нужно, - деньги, а казна находится в моем ведении. Мои подданные уже научились не перечить мне. Если я чего-то желаю, я это получаю; а если кто-то возражает, он тихо исчезает. И все было бы прекрасно, если бы не эти ночные кошмары, которые начали мучить меня недавно.
     - Ночные кошмары? - переспросил экзарх Коричневой Рясы.
     - Вы когда-нибудь слышали о месте под названием Нагараш, ваше преосвященство? Лицо Алейкона побелело.
     - А-а, - протянул Альтал, - вижу, и вы о нем слышали. Ну а я его видел и не желаю вам увидеть то же самое. Его здания сделаны из огня, и люди пляшут на улицах, как мерцающие язычки пламени, крича и извиваясь в нескончаемой агонии. От этих криков меня бросает в дрожь, но я слышу их постоянно, даже когда не сплю. У меня есть все, чего только может пожелать человек, - все, кроме спокойного сна. Вот почему я пришел в Магу, ваше преосвященство. Если вам удастся прогнать эти кошмары, я заплачу вам, сколько пожелаете.
     - Вы истинно раскаиваетесь, сын мой? - спросил Алейкон.
     - Раскаиваюсь? Не говорите ерунды. Я делал то, что нужно, для того чтобы получить то, что я хочу. Скажите вашему Богу, что я заплачу ему сколько угодно, если только он прогонит эти сны.
     - Он колеблется, папочка, - прошептал голос Лейты. - Ему очень хочется получить твои деньги, но он знает, что не может прогнать твои кошмары.
     - Хорошо. Значит, все идет по плану.
     - А каков твой план, Альтал? - с молчаливым любопытством спросил Бхейд.
     - Смотри, брат Бхейд. Смотри и учись.
     - Я буду молиться, чтобы Бог наставил тебя на путь истинный, герцог Альтал, - взволнованным голосом объявил экзарх Алейкон. - И если ты придешь ко мне завтра, мы обсудим подходящий случаю вид покаяния.
     Альтал поднялся.
     - Я в вашем распоряжении, экзарх Алейкон, - заявил он с благочестивым поклоном. - Завтра я вернусь сюда с первыми лучами солнца и принесу столько золота, сколько смогу унести... если сегодня ночью я буду спать хорошо.
     - Здорово ты его, папочка, - шепнула Лейта.
     - Мне самому понравилось, - самодовольно ответил Альтал.

ГЛАВА 38

     - О ваша светлость, его преосвященство... э-э... нездоров, - сказал тот самый священник, который в первый раз приходил в дом графа Баскоя, когда Альтал на следующее утро явился в храм.
     - А что с ним?
     - Наверное, что-то съел, - торопливо ответил священник.
     - В последнее время тут была такая кутерьма, - заметил Альтал. - Как вы думаете, как долго он будет приходить в себя? Может быть, я зайду сегодня попозже?
     - Не стоит, ваша светлость. Может быть, завтра.
     - Он ужасно обеспокоен, папочка, - молча доложила Лейта. - Незадолго до рассвета экзарх Алейкон проснулся с криком и кричит до сих пор. Служители ордена Коричневой Рясы боятся, что он сошел с ума.
     - Что ты там еще придумала, Эм? - послал Альтал свой мысленный импульс Двейе.
     - Я довела до конца твою идею, любовь моя, - промурлыкала она в ответ. - Она была слишком хороша, чтобы пройти просто так. И как только тебе пришла в голову мысль о ночных кошмарах?
     Он пожал плечами.
     - Нужно же мне было как-то привлечь внимание Алейкона, Эм. Наш воображаемый герцог Кентейнский - слишком большой подлец, чтобы плакать из-за всяких своих прошлых мерзостей. Мне нужен был какой-нибудь предлог поужаснее, чтобы объяснить, почему я примчался в Магу молить о помощи. Поразмыслив немного, я решил свалить все на ночные кошмары о Нагараше.
     - А-а, понятно. Ты взял это так, с потолка.
     - Отчасти да. Насколько я понимаю, значительная часть образования послушников всех трех церковных орденов включает в себя жуткие описания Нагараша, поэтому для привлечения внимания Алейкона я бросил ему эту мысль. Вообще-то это было сказано скорее по наитию ж или даже по божественному вдохновению.
     - Назовем это приступом гениальности, милый.
     - Ну, я бы не стал заходить так далеко, Эм.
     - А я - да. Ты просто отбросил эту идею в сторону, а я подхватила и развила ее. Через дверь, открытую Хномом, ты на мгновение увидел кусочек Нагараша, но это был всего лишь взгляд извне. В своих кошмарах Алейкон переносится в сам город, а Нагараш - это место, где царит абсолютное отчаяние. Вот почему Яхаг был благодарен, когда Бхейд убил его. Для жителя Нагараша смерть - это освобождение.
     - Но ведь Алейкон вскоре оправится от осаждающих его ночных кошмаров? Думаю, он мне еще пригодится впоследствии.
     - А может, дадим ему немного помучиться, милый? Пусть потомится, пока не станет помягче. Промучившись неделю этими кошмарами, он согласится на что угодно. Почему бы тебе не привести деток домой, Альтал? Нам нужно поговорить.

***

     Когда Альтал с друзьями возвратились в дом графа Баскоя, улицы Магу буквально кишели вооруженными до зубов солдатами. Все солдаты, казалось, немного нервничали и держались вместе тесными группками. Альтал остановил какого-то уличного торговца, толкавшего по булыжной мостовой тележку, груженную турнепсом.
     - Что здесь творится, приятель? - спросил он у торговца.
     Человек с тележкой пожал плечами.
     - Полагаю, это принц Марвейн разминает мускулы, - ответил он. - Думаю, вы слышали про крестьянский бунт.
     - Я приехал в Магу только вчера вечером, - сказал Альтал.
     - Правда? А вы откуда?
     - Из Экуэро. Я в городе по делу. А отчего так взбунтовались крестьяне?
     - Известное дело. Иногда они бунтуют оттого, что мир слишком несправедлив к ним. Каждый раз, когда такое случается, принц Марвейн выставляет на улицах свои войска. Он хочет, чтобы все в городе видели, кто тут главный.
     - Но горожане ведь не ввязываются во все эти дела, которые устраивают деревенские мужланы, правда?
     Продавец турнепса фыркнул.
     - Конечно же, нет. Но в самых грязных районах города всегда найдутся недовольные. Наш благородный принц хочет быть уверенным в том, что они понимают, каково реальное положение вещей. Пока ты не суешь нос не в свое дело, солдаты тебя не тронут. Вы не желаете купить немного турнепса?
     - Прости, приятель, но мне от него почему-то становится нехорошо. Ты не поверишь, как у меня начинает болеть живот, если я съем хоть кусочек турнепса.
     - О, - отозвался лоточник. - У меня то же самое от лука.
     - Приятно узнать, что не у меня одного такой нежный желудок. Удачного тебе дня!
     - Я уже слышала об этом принце Марвейне, Альтал, - сказала Андина, когда они пересекали улицу перед домом графа Баскоя. - Это жестокий тиран с непомерным сознанием собственного величия.
     - Нам следует излечить его от этого заблуждения, - мрачно сказал сержант Халор.

     - У нас есть немного времени, - сказала им Двейя, когда все они собрались в башне. - Арган продвигается с большой осторожностью и, прежде чем идти дальше, закрепляет свою власть в каждом городе. Революция - это совсем не то же самое, что вторжение извне. Бхейд, какова обычная процедура в случае, если экзарх оказывается недееспособен?
     Бхейд откинулся в кресле и посмотрел в потолок.
     - В обычных обстоятельствах, Двейя, иерархия будет поддерживать мнение о том, что экзарх всего лишь "нездоров", - ответил он. - В любом случае большая доля повседневных вопросов решается церковной бюрократией, так что на самом деле экзарх лишь чуть более, чем номинальный глава. Впрочем нынешняя ситуация не совсем обычная. Крестьянское восстание в Южном Перкуэйне - это чрезвычайное событие первостепенной важности, поэтому как только станет ясно, что экзарх Алейкон не собирается приходить в чувство, кто-нибудь из высокопоставленных скопасов призовет сюда экзархов Эмдаля и Юдона на высший церковный конклав.
     - Это что-то вроде совета вождей арумских кланов? - предположил сержант Халор.
     - Верно, - согласился Бхейд. - Если будет решено, что вера в опасности, конклав сможет обойти обычные процедуры. Эмдаль и Юдон могут заменить Алейкона или даже включить орден Коричневой Рясы в состав своих церковных орденов. Однако я не думаю, что до этого дойдет. Это может вызвать религиозную войну, которая перевернет весь Цивилизованный мир с ног на голову.
     - И под эту марку Арган сможет пролезть прямо на трон, - добавил Альтал.
     - Это он так думает, - не согласилась Двейя. - Мне кажется, есть несколько возможностей. Пехаля мы уничтожили с помощью горы сержанта Халора и реки, текущей сразу в обе стороны, а Гелту мы заманили в Остос с помощью притворной покорности Андины. Похоже, иногда обман приносит пользу.
     - Я знал, Эм, что когда-нибудь ты придешь к тому же образу мысли, что и я, - самодовольно сказал Альтал.
     - Что-то я не совсем понимаю, - сказала Андина.
     - Это старый спор, маленькая принцесса, - объяснил Альтал. - Эмми учила меня, что правда, справедливость и мораль - это хорошо; я же предложил научить ее лгать, плутовать и воровать. Похоже, я ее обогнал.
     Двейя пожала плечами.
     - Не важно, главное, чтобы сработало, - сказала она. - А теперь нам нужно, чтобы экзарх Алейкон продолжал видеть во сне Нагараш. Давай вернемся в храм, брат Бхейд. Мне необходимо выяснить, кто принимает решения от лица Черной Рясы теперь, когда Алейкон недееспособен. Мне нужно знать о нем все, что ты сможешь раскопать, это поможет мне подтолкнуть его к тому, чтоб вызвать Эмдаля и .Юдона. Я хочу, чтобы эти двое оказались в Магу как можно скорее.

     - Его зовут Эйозра, Альтал, - в тот же вечер доложил Бхейд, вернувшись назад в дом графа Баскоя. - Он один из скопасов в ордене Коричневой Рясы и копается в разных мелочах... и цифрах. Вся остальная иерархия ненавидит его, потому что он постоянно отыскивает в их бухгалтерских книгах всякие несоответствия. Он высок, очень худ и бледен, как призрак.
     - Звучит неутешительно, - сказал Альтал. - Обычно счетовод не обладает такой властью.
     - Скопас Эйозра заведует казной ордена Коричневой Рясы, Альтал, - сказал Бхейд, чуть улыбнувшись. - В религиозном ордене, где господствует жадность, правила навязывает тот, у кого в руках кошелек.
     - Ты прав. Как ты думаешь, что может вынудить его позвать на помощь?
     - Вероятно, чья-то расточительность. Если Двейя сможет подтолкнуть Алейкона к тому, чтобы потратить кучу денег, Эйозра, скорее всего, придет в ярость.
     - Я поговорю об этом с Эм, - пообещал Альтал. - Уверен, она что-нибудь придумает.

     - Кажется, он приходит в себя, Эм, - доложил Альтал, когда они с Элиаром вернулись в Дом. - Занять его чем-нибудь - это, вероятно, лучший способ справиться с его проблемами.
     - Это лучше, чем бить его об стену, - согласилась она.
     - Ты действительно это делал, Альтал? - спросил Элиар.
     - Не сильно, - ответил Альтал. - Я просто хотел привлечь его внимание. Во всяком случае, брат Бхейд говорит, что нам нужно расшевелить некоего скопаса Эйозру. Он держит в руках казну ордена Коричневой Рясы, да к тому же ужасный скряга. Кажется, Бхейд полагает, что внезапный приступ расточительности у экзарха Алейкона может заставить скопаса Эйозру немедленно бежать за помощью к остальным экзархам.
     - Может, подреставрировать мой храм? - предложила Двейя.
     Альтал с сомнением пожал плечами.
     - Может быть, - сказал он. - Думаю, это зависит от того, что у тебя на уме, Эм.
     - Реставрация алтаря как-то сразу приходит на ум. Когда-то в старые добрые времена мой алтарь был покрыт золотом. Но когда Коричневые Рясы оккупировали мой храм, они содрали всю позолоту. Если бы я внушила Алейкону идею вернуть позолоту на место... - она не договорила.
     - Насколько я помню, алтарь там довольно большой, - сказал Альтал. - Понадобится уйма золота, чтобы покрыть его заново, так?
     - Да, без сомнения - по крайней мере несколько тонн.
     - Послушаем, что скажет на это Бхейд, но мне кажется, это будет удачный трюк, Эм. Узнав о такой растрате золота из казны ордена Коричневой Рясы, скопас Эйозра будет вне себя от гнева и, вероятно, со всех ног бросится за помощью.

     - Арган так или иначе сконцентрировал свои силы на этих прибрежных городах: Эньи, Атал, Пелла и Бхаго, - доложил сержант Халор, когда примерно через неделю они все собрались в башенной комнате. - Он разослал агитаторов вверх по реке от Атала до Лейды и по суше от Бхаго до Дейла, чтобы они сеяли смуту среди крестьян в этих районах.
     - Как ты думаешь, сколько пройдет времени, пока он не начнет свой поход на Магу? - спросил Бхейд.
     - По крайней мере пара месяцев, - ответил Халор. - Он не торопит события. Арган - это человек совершенно другого толка, чем Пехаль или Гелта. Он очень осторожен. Однако я считаю, что нам необходимо ускорить приезд обоих экзархов. Насколько я заметил, церковники много болтают прежде, чем принять решение, - я не хотел никого обидеть, брат Бхейд.
     - Все в порядке, сержант, - отозвался Бхейд. - Мы и впрямь частенько бываем не в меру болтливы. Может быть, это попытка избежать принятия решений как таковых. - Он посмотрел на Двейю. - Впрочем, сержант, наверное, прав. Думаю, мы действительно должны ускорить приезд экзархов Эмдаля и Юдона. Им предстоит принять важные решения, а Арган уже на подходе.
     Двейя поджала губы.
     - Я кое-что подправлю в воспоминаниях некоторых людей, а затем Элиар сможет провести экзархов через Дом и доставить их в Магу. Сейчас мы только обозначаем время. Мы не можем принимать решения, пока Эмдаль и Юдон не добрались до Магу.

***

     - Чернь под предводительством Аргана толпой направляется вверх по реке из Эньи в сторону Лейды, - доложил на следующее утро сержант Халор. - Они движутся не слишком быстро, но продолжают идти в заданном направлении.
     __ Что же их задерживает? - спросил Элиар.
     - В основном мародерство. - Лицо Халора помрачнело. - Распущенная и недисциплинированная армия в таком краю, где есть города и поселки, - это самый лучший из известных мне способов достичь своей цели без всякого войска.
     - Разве не вы как-то сказали, что глупый враг - это подарок богов? - хитро прищурился Элиар.
     - Может, я и сказал это, Элиар, но меня это по-прежнему раздражает. Это непрофессионально.
     - Они уже оставили позади себя Бхаго и направились в сторону Дейла? - спросил Альтал.
     Халор отрицательно покачал головой.
     - Они все еще грабят Бхаго, - ответил он. - Прежде чем крестьяне догадаются покинуть город, кто-нибудь обязательно устроит пожар.
     Бхейд с изумлением посмотрел на сержанта.
     - Так вот почему разграбленные города всегда сжигаются? - спросил он.
     - Конечно, брат Бхейд. Я думал, что это общеизвестно. В азарте грабежа человек даже не подумает о том, чтобы покинуть город, пока пламя не начнет поджаривать ему пятки. Пожар - единственное средство заставить армию двигаться дальше после того, как она вошла в город.

     - Об этом не беспокойся, Альтал, - сказала Двейя.
     - Но числа-то не сходятся, Эм, - возразил он. - Посланцу Эйозры понадобится несколько недель, чтобы добраться до храма Черной Рясы в Дейке, и еще больше, чтобы доехать до Кейвона. Если Эмдаль и Юдон прибудут в Магу завтра утром, у Эйозры возникнут очень сильные подозрения.
     Она вздохнула, закатив глаза к небу.
     - Прошу тебя, не делай так, Эм, - пожаловался он.
     - Тогда перестань говорить такие банальные вещи, милый. Я знаю все, что касается течения времени, и уже позаботилась об этом. Мы давным-давно изменяем время и расстояния, так что тебе пора бы уже знать, что мили и минуты означают только то, что желательно мне. Никто ничего не заметит, Альтал, так что перестань волноваться.
     - Хорошо, Эм, - сдался он, - как скажешь. Алейкон по-прежнему видит во сне кошмары?
     - Время от времени. Нам нужно, чтобы он был мил и податлив, когда Эмдаль и Юдон начнут выносить какие-либо решения.
     - Что за решения?
     - Смотри, Альтал. Смотри и учись.

***

     Экзарх Эмдаль был полноватым священником с глубоко прорезанным морщинами лицом и хриплым голосом. Он и экзарх Юдон прибыли в Магу в один из промозглых дней под вечер и немедленно отправились на совещание с участием скопаса Эйозры и других высокопоставленных церковников Коричневой Рясы.
     - Он силен как бык, папочка, - сообщила Лейта. - Никто в храме ему не указ, к тому же, по-видимому, ему известно много такого, чего он знать не должен.
     - Наш орден специализируется на